Детские руки трепещут как призраки,
В мае прошлогодний год сгнил.
Птица жаворонок в небе не умолкает:
Гнев, милосердие, холод, красота –
Что это за скопление?!
Я никогда не смогу с этим смириться,
Мне слишком тяжело все это видеть.
Радостная птица, поющая в небе, одержала победу,
А на земле – горе, голод, вселенская Смерть…
Татьяна Невадовская
Поиск путей преодоления голода
Трагедия, сковавшая великую казахскую степь ледяным дыханием, продолжалась. В 1933 году народ сильно голодал: продовольственной помощи было недостаточно. Это были колхозники, а «единоличники» были в совершенно плачевном положении. Бедняги старались принести домой хотя бы горсть зерна. Но по закону «О трех колосках» их привлекали к суду, а в некоторых случаях даже приговаривали к расстрелу с ужасным шумом аплодисментов.
Из ужасающей трагедии, постигшей казахские аулы, можно многое понять о глубоко антигуманной идеологии сталинизма. По своему масштабу она превосходила любые известные исторические события прошлого народа. Централизованные разрешенные злоупотребления и насильственные действия при заготовке сельскохозяйственной продукции и при переходе от кочевого и полукочевого образа жизни к оседлому еще больше усугубили катастрофические последствия коллективизации. Когда в памяти всплывает скорбная летопись этой беды, невозможно отделаться от вопроса: «Как допустили, чтобы события развивались с такой трагической силой?» Трудно поверить, что Сталин и его окружение были совершенно не осведомлены о реальной ситуации того времени, о масштабах кровавой трагедии в степи, и что им поступали искаженные сообщения и информация. Неужели ситуация действительно была такой?
Судя по тому, что Л.И. Мирзоян (который только приступил к руководству партийными организациями республики) и председатель Совнаркома Ораз Исаев рассказали на очередном бюро Казахского крайкома партии после возвращения из Москвы, где они докладывали о сложившейся в крае ситуации, дело обстояло именно так. Ведь Л.М. Каганович, услышав об этой ситуации, пришел в ярость. Он бил себя по коленям и спрашивал: «Как это могло произойти? Как это допустили? Почему Центральный комитет должен узнавать об этом из газет? Кому это было выгодно?», – и не находил себе места. Полуправда! Ведь тогдашняя пресса не могла выходить за рамки разрешенных ей пропагандистских задач и распространять «информацию» по собственной инициативе. А на вопрос «Кому это было выгодно?» привычно кивали в сторону вредителей.
Видимо, те, кто сидел в центре, на самом деле не могли представить себе истинный масштаб катастрофы. Иначе зачем им нужна была такая обманчивая игра? Однако документальные свидетельства говорят об обратном. Прежде всего, в известном официальном правительственном сообщении, написанном председателем Совнаркома Казахстана О. Исаевым (май 1932 г.), содержится информация, близкая к истине. Есть еще одна версия: о голоде и переселении в Казахстане сообщали в Москву также секретарь Западно-Сибирского крайкома ВКП(б) Р. Эйхе и председатель ЦИК Узбекистана Ю. Ахунбабаев (здесь есть логика: Западная Сибирь и Узбекистан приняли большую группу переселенцев. Поэтому их руководители не могли не проинформировать Сталина о неблагоприятной ситуации).
С момента вступления в должность первого секретаря крайкома партии Л.И. Мирзоян постоянно находился на связи. Из всех уголков степного края поступали тревожные сообщения. Члены бюро крайкома партии заседали круглосуточно: принимали решения, отправляли телеграммы в обкомы и райкомы. Из Алматы направлялись указания: Мирзоян просил информировать крайком о ходе выполнения решения Центрального комитета от 17 сентября 1932 года каждые десять дней.
Уже на первом бюро крайкома партии под руководством Л. Мирзояна 9 февраля 1933 года было всесторонне обсуждено положение беженцев и принято соответствующее постановление. Здесь предусматривались меры по отправке представителей специальной комиссии Совнаркома на станции Акбулак, Арыс, Жосалы, Кызылорда, Аулиеата, Шу, Аягоз, где наблюдалось скопление беженцев, для их доставки к местам расселения и оказания необходимой помощи (питание, медицинская и т.д.). Наряду с ускоренным вывозом казахов со станций, уделялось внимание активной борьбе с великодержавно-шовинистическими взглядами железнодорожной администрации по отношению к кочевникам.
Л. Мирзоян стремился не допустить никаких упущений в деле оказания помощи беженцам и их трудоустройства. Например, в своей телеграмме в Чимкент от 10 февраля 1933 года он критикует местных руководителей в районных отделах за то, что они не предпринимают никаких мер по прекращению массового перемещения кочевого и полукочевого казахского населения внутри районов и между районами. Он обязывает райкомы всеми способами удержать казахское население в колхозах, ТОЗах и на местах их проживания.
В связи со сложностью организационной работы на местах, 22 февраля 1933 года на заседании секретариата Казахского крайкома партии ВКП(б) под руководством Л. Мирзояна было принято решение «Создать при Совете Народных Комиссаров отдельный секретариат по всем вопросам, связанным с беженцами» (ЦГА РК, ф. 141, оп. 1, д. 5724, л. 30-31).
Письмо шестерых
В то время все надежды на светлое будущее были связаны только с идеями социализма. За исключением некоторых отдельных личностей, многие казахские коммунисты не смогли выйти из узких рамок тоталитарной системы мышления. В результате, многие из них, действуя по незнанию, слились с властно-административной системой и причинили вред своему народу. Ко второй группе казахских коммунистов, занимавших руководящие должности в советской системе в 20-30-е годы, можно отнести их.
Многие простые люди и руководители национальных окраин, переживая за судьбу своего народа, писали письма «отцу народов». Почти все они безоговорочно верили в справедливость Сталина, в то, что он не знает об искажениях партийного пути в отдаленных районах. Поэтому им и в голову не приходило, что главным виновником и палачом бедствий 20-30-х годов был сам Сталин.
Казахстан же, прежде всего, интересовал диктатора ХХ века как поставщик мяса для центра. Без этого авантюра Сталина по коллективизации могла бы развеяться в прах, а его пламя могло бы опалить и его самого. Поэтому судьба казахского народа, как и судьбы других народов, волновала его лишь как средство подтверждения его политических действий.
В Центральный комитет ВКП(б) – Сталину с копией: В Казкрайком ВКП(б) – Мирзояну
Обращаем Ваше внимание на два факта из практики работы партийной организации Казахстана:
1. Прошло пять месяцев после Постановления ЦК ВКП(б) от 17 сентября 1932 года о развитии сельского и животноводческого хозяйства в Казахстане. Однако никакого прогресса нет. Не наблюдается и попыток его широкого распространения и реализации. Голюдов и Курамысов дают одностороннее и ошибочное толкование. По данным Наркомата, из 800 тысяч казахских хозяйств к весне 1932 года осталось 450 тысяч хозяйств. С весны вместо прекращения смертности от джута она усилилась. Число казахских хозяйств сократилось на 45-50%. Эти решения ЦК они пытаются использовать для оправдания своих ошибок. Во всех докладах говорится: «Мы достигли огромных успехов во всех отраслях социалистического строительства Казахстана. Несмотря на предположения организаторов казахских уклонистов и других, Центральный комитет признает правильными все направления Крайкома» (Голощекин – в Семипалатинске, Алма-Ате; Курамысов – на собрании актива в Алма-Ате).
Поэтому, во-первых, все это требует от партийной организации Казахстана большой самокритики, вскрытия упущений и искажений, во-вторых, односторонность этих товарищей заключается в следующем: если казахские коммунисты говорят об ошибках краевого руководства в практике коллективизации и развития животноводства в казахском ауле, то те изображают их как националистов, контрреволюционеров, а сами выступают борцами с местным национализмом, с вождями бывших раскольников.
В печати нет никакой информации о выполнении Постановления ЦК ВКП(б) от 17 сентября 1932 года. Через 3,5 месяца крайком провел проверку и выявил следующее: в большинстве обкомов за 3-4 месяца (с момента принятия решения) ничего не сделано по выполнению решений ЦК по улучшению животноводства, коллективизации и помощи казахским районам – ликвидировано 11 кочевых и полукочевых казахских районов – осталось всего 200-300 хозяйств. Среди жителей 37 казахских районов продолжаются массовые переселения и смертность (всего в Казахстане 58 чисто казахских районов).
Второй факт: Недавно председатель Совета Народных Комиссаров О. Исаев выступил с докладом «Об итогах январского Пленума ЦК и ЦКК» на пленуме Алма-Атинского обкома ВКП(б), Крайкома ВКП(б) и Горкома. В этом докладе он сообщил, что ЦК принял постановление по руководству партии Казахстана. Его доклад никто не обсуждал, никто не выступал с прениями. Было принято лишь заранее подготовленное решение. В нем участвовали также Курамысов и Голюдов, которые до сих пор скрывают ошибки и искажения краевого руководства по казахским районам и уклоняются от самокритики.
Необходимо принять ряд экстренных мер по размещению 300 000 казахских хозяйств, переселившихся вдоль железной дороги, а также в Сибирь, Киргизию, Западную Сибирь и на Среднюю Волгу. Мы считаем целесообразным вызвать товарища Мирзояна со всей информацией, чтобы он лично убедился в реальном положении кочующих и голодающих казахов и чтобы новому руководству были даны конкретные директивы по устранению этих перегибов.
24.02.1933 г.
Слушатели Института красной профессуры: Г. Ыскаков, И. Кабылов, Ж. Арыстанов, Б. Айбасов, член Казкрайкома Г. Тогжанов и студент МТИ Г. Жандосов («История Казахстана», 1995, №3, с. 50-51).
Авторы «Письма шестерых»: слушатели Института красной профессуры – Гарифулла Ыскаков, Илияс Кабылов, Жусупбек Арыстанов, Бирмухамед Айбасов, член Казкрайкома ВКП(б) Габбас Тогжанов и студент Московского геологоразведочного института Ораз-Али Жандосов. Последний – брат известного общественного деятеля Ораза Жандосова, впоследствии судьба авторов письма сложилась трагически, многие из них были расстреляны, многие осуждены на длительные сроки, что известно из истории.
Турар Рыскулов, который постоянно и внимательно следил за ситуацией в Казахстане, 11 марта 1933 года направил Л.И. Мирзояну копию своего доклада-сообщения Сталину, Молотову, Кагановичу о казахских переселенцах.
Казахскому краевому комитету ВКП(б)
Товарищу Л.И. Мирзояну
Направляю Вам для информации копию моего доклада-сообщения товарищу Сталину о казахских переселенцах.
Как председатель комиссии, созданной при Совнаркоме РСФСР, я непосредственно ознакомился с вопросом разработки предложения по расселению казахских переселенцев и по особому указанию ЦК ВКП(б) установил, что полное расселение казахских переселенцев в соседние с Казахстаном края невозможно. Кроме того, окончательное расселение казахских переселенцев внутри Казахстана без помощи центра, несомненно, будет затруднительным. Я не сомневаюсь, что Вы сами в ближайшее время поставите этот вопрос специально перед ЦК ВКП(б). По системе Советов (в частности, по системе Совнаркома РСФСР) приходится сегодня заниматься рассмотрением отдельных мер по оказанию помощи кочевникам при определенных условиях.
С такими мыслями я был вынужден написать доклад-сообщение в ЦК ВКП(б).
Основная цель доклада – усилить внимание руководящих товарищей к этому вопросу и способствовать оказанию помощи Казахстану.
Не думайте, что я вмешиваюсь во внутренние дела Казахстана. Причина моего обращения в ЦК ВКП(б) заключается в том, что этот вопрос имеет значение не только для Казахстана, но и для всего государства.
Надеюсь, что ознакомившись с этим докладом, Вы учтете изложенные в нем выводы.
С коммунистическим приветом, Т. Рыскулов (РГАСПИ, ф. 160, оп. 1, д. 1916, л. 42-51).
После получения письма Л.И. Мирзояна о положении дел в сельском хозяйстве Казахстана Сталин создал специальную комиссию под председательством секретаря ЦК, члена Политбюро Л.М. Кагановича. В ее состав вошли кандидат в члены Политбюро ЦК ВКП(б) А.И. Микоян, кандидаты в члены ЦК ВКП(б), руководители союзных наркоматов Н.И. Ежов, Д.Е. Сулимов, Я.А. Яковлев, Г.П. Пятаков, а также представители Казахстана Л.И. Мирзоян и О.Ж. Исаев. В расширенный состав комиссии вошли:
Народный комиссар земледелия – Яковлев, народный комиссар пищевой промышленности – Микоян, народный комиссар путей сообщения – Благонравов, народный комиссар тяжелой промышленности – Орджоникидзе, народный комиссар просвещения – Стецкий, народный комиссар финансов и представители других народных комиссариатов.
Комиссия работала 15 дней. Левон Мирзоян и Ораз Исаев ежедневно напряженно работали – бегали по всем комиссариатам, коллегиям при комиссии, наркоматам. Встречались и беседовали со Сталиным и другими партийными и советскими руководителями, решали насущные вопросы Казахской ССР.
На комиссию была возложена еще одна важная задача: дать оценку допущенным в Казахстане ошибкам.
Документы и материалы комиссии Кагановича хранились в специальных фондах в толстых железных сейфах с грифом «Совершенно секретно» в течение 75 лет, ожидая своего часа. Вот теперь пробил час. Они стали достоянием общественности и проливают свет на многие неизвестные до сих пор реалии советского периода. Читая эти бесценные исторические данные, словно встречаешься с главными героями того драматического и сложного периода.
26 июня 1933 года в Алматы Л.И. Мирзоян созвал экстренное заседание Казахского крайкома партии. На повестке дня стоял вопрос «Решение ЦК ВКП(б) о Казахстане». Секретарь Казахского крайкома партии Голюдов зачитал текст решения ЦК ВКП(б). Затем слово было предоставлено Л.И. Мирзояну.
Речь Л.И. Мирзояна приводится без каких-либо исправлений. Ведь из этого замечательного документа можно представить себе яркие картины тех трудных и скорбных лет. Товарищ Мирзоян.
…Мы ставили перед Центральным комитетом вопрос о продналоге, однако комиссия не включила этот вопрос в повестку дня. Во время заседания я предварительно говорил с товарищем Сталиным о сборе зерна. Он сказал, что рассмотрит этот вопрос позже.
Наши колхозы и единоличники по первоначальным планам должны были сдать 36 600 000 пудов, сумма была снижена до 30 млн. пудов, то есть на 6,5 млн. пудов.
Затем – второй, 6,4 млн. пудов заемного зерна был перенесен на следующий год. Разница между нашей просьбой и решением ЦК – 1 млн: мы просим снизить до 17,5 миллионов, а ЦК снизил до 16 600 000.
Второе – о тракторах. Мы обратились с предложением о 3 тысячах тракторов. По дороге мы изменили первоначальное намерение. Решили поставить вопрос о 3,5 тысячах тракторов. Товарищ Сталин заявил: «Мы поможем вам тракторами, мы знаем это», 3,5 тысячи тракторов будут доставлены к весенней посевной кампании».
Мы также поставили вопрос о машинах. По этому вопросу я разговаривал с Кагановичем и Яковлевым. Яковлев сказал, что даст нам около 700 машин.
О комбайнах. Сколько просили комбайнов, столько и дали. Мы обязались подготовить специалистов для управления комбайнами.
Сколько просили измельчителей, столько и дали. Но с условием: мы должны отправить 200 тонн руды с совхоза «Новый быт».
О мерах, намеченных комиссией Микояна. Со следующего года начнут строительство маслобойни, табачной фабрики, завода по переработке фруктов и овощей, сахарных заводов.
Подняли вопрос о железной дороге на Балхаше. Эта дорога протяженностью 107 км будет введена в эксплуатацию в следующем году. Приняты решения по веткам Орал, Ленгер.
Также говорили о наших делах, связанных с нефтью. На эти цели будут выделены огромные средства, техника, оборудование. Будет начато развитие эмбинской промысла.
Об актюбинском химическом строительстве. Сталин сказал, что это строительство будет завершено и запущено в этом году.
Также говорили о наших строительных делах. По этому вопросу мы разговаривали с Молотовым и Сулимовым в Наркомфине. По объектам товарищ Молотов дал обещание. Взял на себя обязательство завершить строительство гостиницы в Алматы, построить клуб и театр.
Товарищ Стецкий пообещал оказать поддержку национальному театру, кино и другим вопросам.
Вопрос об орошении пустынных земель – Наркомфин и Наркомзем взяли на себя 45 тысяч гектаров нового орошения. Будут выделены средства на строительство рисового совхоза «Каратал».
О дороге Рубцовск-Усть-Каменогорск мы не говорили, потому что мы против строительства этой дороги.
Вопрос цветной металлургии мы не ставили, потому что не знаем, что требовать. Поэтому с товарищем Орджоникидзе договорились так: приедет Шахмуратов, вместе осмотрим все. Посмотрим, что нужно. Затем подготовим вопрос и передадим в Наркомат тяжелой промышленности.
Также стоял вопрос об организации специального индустриального института. Мы вынесли на повестку дня вопрос о двух ВТУЗах (высших технических учебных заведениях).
Затем мы поставили вопрос об организации курсов по подготовке советских работников, никто не возражал. Обещали начать все эти строительства со следующего года. Затем к нам добавили по одному Комвузу и сельскохозяйственной школе в каждой области. Раньше у нас их было три, теперь добавили по одному в каждую область.
В комиссии Кагановича работала специальная комиссия по кадрам. Ее программа также обширна. Нам сейчас нужно около 40 партийных работников. Они должны приехать через полторы-две недели. Затем мы также поставили вопрос о советских и хозяйственных работниках. Но в этом вопросе нас несколько подкорректировали и предложили отобрать около 1000 человек и направить их директорами МТС, зерновых совхозов, животноводческих совхозов. Это зоотехники, ветеринары, агрономы, врачи, председатели сельсоветов, работники ОблЗУ, работники советского аппарата.
Хочу сделать еще одно замечание. Отношение к нам в Москве хорошее. Даже такого теплого отношения мы не ожидали. Иногда нам даже неловко от их помощи, и мы думаем, не отбили бы они у нас желание хоть немного…
Мы просим мало, а они дают с избытком. Например, по велосипедам: просили хотя бы тысячу штук, а они дали две тысячи. Все организации, все учреждения, все наркоматы понимают положение Казахстана, знают, что нужно помогать. Это намерение проявляется в работе всех организаций, всех учреждений, ЦК, отделов ЦК, аппарата. Они хотят помочь Казахстану, оказать как можно большую помощь, даже в большем объеме, чем мы просили.
Во время заседания Сталин спросил: «В какие сроки вы сможете выйти из этой трудной ситуации?» Мой ответ был: «Для приведения в порядок нужно работать один или два года, возможно, даже три года».
Он ответил на мой ответ: «Нет возможности растягивать на 2-3 года. За 1-1,5 года мы должны поставить Казахстан на ноги, в условиях советской жизни такое терпеть нельзя». Это тоже характерный штрих. Отсюда можно понять настроение всех организаций, желающих как можно скорее поставить нашу страну на ноги.
Он также сказал: «Требования будут предъявлены от края, будут требовать исправления недостатков и ошибок. Но требования будут предъявлены и от областей, пусть областные секретари знают, ЦК потребует от них конкретной работы. Теперь все будет зависеть от того, как будут работать организации Казахстана».
Перед отъездом в Алматы я встретился со Сталиным. Он спросил: «Вам хорошо помогли?» В своем ответе я сказал: «Если брать сегодняшнее положение Казахстана, то можно сказать, что помогли хорошо. Но многое в Казахстане не сделано и придется делать заново». Он уточнил: «Согласен, но даже в такой ситуации смог ли ЦК вам помочь, удовлетворены ли вы?» Что я мог ему ответить?! Конечно, выразил удовлетворение. «Вам оказана большая помощь, и в дальнейшем будут помогать, мы будем систематически готовить многие вопросы и направлять их на рассмотрение комиссии. Комиссии будут работать до тех пор, пока хозяйства Казахстана не встанут на ноги», – сказал он. Мы согласились с этим: пообещали подготовить ряд вопросов, касающихся промышленности и хозяйственного строительства, коммунального хозяйства и т.д., мы. Все это мы внесем дополнительно. Он сказал, что комиссия поможет, но предупредил, что при такой помощи Центральный комитет будет строго требовать установления иного порядка в республике.
Вот, собственно, и вся суть событий, произошедших в Москве. Мы не можем передать все подробно, как нанизанное на нитку. Ведь мы 15 дней были очень заняты – бегали по всем комиссиям и коллегиям. Грубо говоря, это разговор, который состоялся с руководителями партийных и советских организаций (Архив Президента Республики Казахстан, ф. 1541, оп. 1, д. 5776, л. 179-192).
Как видно из приведенных выше документов, коллегиальный орган, созданный с современными целями, комплексно рассмотрел вопрос о Казахстане. В результате четкой постановки актуальных вопросов Казахским краевым комитетом партии под руководством Л.И. Мирзояна были получены вполне удовлетворительные ответы.
ЦК ВКП(б) в своем решении учел все аспекты социально-экономического и политического подъема Казахстана: семенное зерно и сельскохозяйственная техника, увеличение объемов хлеба, масла и мяса, строительство новых заводов и фабрик, развитие нефтяной промышленности, прокладка железных дорог, развитие очагов пищевой промышленности, восстановление рыбного хозяйства, открытие новых высших учебных заведений, строительство объектов социально-культурного и бытового назначения и т.д.
В целом, это была великая программа, направленная на процветание Казахстана. Другими словами, это было начало укрепления государственности казахского народа.
Перед партийной организацией республики стояли сложные и трудные задачи по восстановлению разрушенного голодом и джутом народного хозяйства. Необходимо было решить вопрос о создании предпосылок для возрождения утраченной людьми веры и надежды, для их счастливой и благополучной жизни, чтобы они глубоко чувствовали себя как гражданами своей страны, так и хозяевами своей земли.
Левон Исаевич Мирзоян с большим удовлетворением отметил: «Центральный комитет оказал нам помощь, которую не оказывали ни одной другой области или республике. ЦК оказывает нам большую помощь. Теперь все зависит от того, как мы организуем нашу работу и сможем ли оправдать возложенное доверие».
ЦК ВКП(б) и лично Сталин поставили перед Л.И. Мирзояном и всеми казахстанскими партийными организациями очень ответственные задачи. Это было большим испытанием на политическую зрелость Л. Мирзояна. Это был переломный период, когда он, с намерением исчерпать весь накопленный ранее опыт, способности и качества, с полной отдачей сил, с большой надеждой и верой в будущее вместе с казахским народом, стремился вывести республику из экономического кризиса, направить многомиллионное население Казахстана в русло бурной жизни.
Тлеу КОЛБАЕВ,
доктор исторических наук,
профессор
«Акикат»