Владимир Половчак, США, 1980 год.
Записи о Владимире Половчаке, опубликованные в 1980-х годах во всех крупных мировых изданиях, можно найти в интернете и сегодня. Тогда 12-летнему подростку, отказавшемуся возвращаться в СССР с родителями, помогли власти США. Американские издания назвали его «самым юным советским беглецом», а советская пресса обвиняла Вашингтон в «удержании ребенка в заложниках». Судебный процесс, касающийся судьбы Владимира Половчака, длился несколько лет – до достижения им совершеннолетия. Спустя 38 лет «Радио Свобода» разыскало и взяло интервью у «ребенка-беглеца», который по собственному желанию остался в США.
В 1980 году Владимир Половчак вместе с семьей – родителями, старшей сестрой и младшим братом – эмигрировал в США. Они переехали из города Самбор Львовской области в Чикаго, где жили их родственники. Однако вскоре отец решил вернуться в СССР. А Владимир и его сестра Наталия захотели остаться в Америке. Наталье тогда было 17 лет, то есть до совершеннолетия оставался год, и она могла сама решать, в какой стране жить. А вот за судьбу Владимира началась настоящая борьба. Начавшийся в разгар новой витки холодной войны судебный процесс приобрел политический характер, и борьба за судьбу советского ребенка превратилась в противостояние не адвокатов, а США и СССР.
Владимир (слева) и Наталия (справа) Половчаки с адвокатом Юлианом Кулясом. США, 1980 год.
Сам Владимир не отказался от своего желания остаться в Америке. Его защитники в суде утверждали, что в случае отправки в Советский Союз ребенку будет угрожать опасность. Адвокаты родителей заявили, что «Владимира и Наталию фактически похитили». Этой же версии придерживалась и советская пресса.
В итоге суд постановил предоставить Владимиру Половчаку временное убежище до достижения им совершеннолетия. Владимир достиг 18-летия в 1985 году и получил гражданство США, а в 1988 году вышла его книга «Дитя свободы: история отважного подростка, сбежавшего от родителей и Советского Союза в Америку».
Обложка книги Владимира Половчака «Дитя свободы».
В ноябре 1990 года в архиве «Радио Свобода» сохранился репортаж об открытии иммиграционного музея на острове Эллис в Нью-Йорке. В нем принял участие и Владимир Половчак. К тому времени самому юному советскому беглецу исполнилось 22 года, и он получил высшее образование. Он был женат и поддерживал связь с сестрой Наталией, которая вышла замуж и переехала в другой город. Наталия и Владимир также часто переписывались с родственниками, вернувшимися в Советский Союз. Об этом тогда рассказал их адвокат в интервью. А с самим Владимиром Половчаком удалось поговорить только сейчас. Уолтер (нынешнее имя Владимира) Половчак до сих пор живет в Чикаго, ему сейчас 50 лет. Он рассказал корреспонденту «Радио Свобода», как и почему, будучи маленьким ребенком, не подчинился родителям.
— Мы переехали в Америку в 1980 году. Через 4-5 месяцев пребывания там мой отец захотел вернуться в СССР. Но советские власти не разрешили ему вернуться одному, поставив условие: «Ты уехал туда всей семьей, поэтому вернешься со всеми». Поэтому он уговорил маму уехать, и попытался увезти и нас. Тогда моей сестре Наталии было 17 лет, а мне только исполнилось 12. Начались разговоры: «Надо собираться домой». Зная ситуацию в Украине и Советском Союзе, я попытался уговорить отца: «Давай попробуем пожить в этой стране, посмотрим, что будет». Он настаивал: «Я вернусь на родину, ты тоже поедешь со мной». Я сказал: «Я не хочу туда возвращаться, хочу остаться здесь и попробовать пожить в этой стране».
— Вам тогда понравилась Америка?
— Мы приехали сюда не отдыхать, а жить. За четыре месяца ты не успеваешь понять, нравится тебе страна или нет, не знаешь языка, но это очень интересная страна. Здесь все было иначе – можно было ходить в церковь, жить свободно, говорить свободно. А в то время в СССР, в Украине, такой свободы не было. Я это понимал, ведь я прошел пионерию, учился в школе в Украине. Отец очень разозлился, что я не захотел к ним присоединиться. Он сказал: «Я вызову полицию, заплачу им 100 долларов, и они привяжут тебя к самолету и увезут». Я тогда не знал, как полиция относится к людям в США, но знал, что в Украине и Советском Союзе такое вполне возможно. Поэтому я испугался и убежал из дома.
— А почему ваш отец захотел вернуться в СССР?
— Это было неожиданное для нас решение, но мы так и не поняли, почему он захотел вернуться. Ему не понравилось жить в США. Он был простым человеком, работал водителем автобуса, не смог привыкнуть к жизни здесь. Ему было трудно, потому что он не знал английского языка и должен был начинать жизнь заново. Здесь у нас были родственники – двоюродные братья и сестры. Они заботились о нас, родители нашли работу. Но отцу все равно не понравилось здесь, он не смог выдержать. Он с первого дня говорил: «США – это не мое место».
— Как вы думаете, почему власти США решили помочь вам тогда? Не думали ли вы, что вас могли использовать обе стороны в разгар холодной войны?
— Да, это было время холодной войны, но я этого не понимал и не думал об этом. Я просто хотел остаться здесь. Я прожил 12 лет в Советском Союзе, поэтому понимал, какой будет моя жизнь и мое будущее там. А здесь можно ходить в церковь, за это тебя никто не будет преследовать, как в Украине. Если хочешь переехать из одного места в другое, не нужно получать никакого разрешения от государства. Проще говоря, мы видели, что можно пойти в магазин и купить там все, что хочешь. Я такого в жизни не видел! В Украине я видел, как люди стоят по два часа в очереди за хлебом. И тогда в магазинах ничего не было.
Я понял, что если уеду, то никогда не вернусь сюда. Поэтому я убежал из дома. Полиция задержала меня через две недели в доме моего двоюродного брата. Тогда я ничего не понимал и не знал, что меня повезут в полицейский участок. Полиция решила, что я сбежал из дома, протестуя против родителей, и должна передать меня родителям. Я начал объяснять им ситуацию. Но никто из них не знал украинского языка, в конце концов нашли и привели переводчицу, женщину польского происхождения. Она все время говорила: «Ты должен вернуться к родителям». Я пытался объяснить ей, что если вернусь, меня увезут из этой страны, я не хочу жить с родителями, потому что не хочу возвращаться в СССР. В полицейском участке меня продержали восемь часов, они хотели, чтобы я подписал какие-то документы, но я решил ничего не подписывать, потому что боялся, что меня увезут. Тем временем кто-то позвонил на телевидение. Сотрудники полиции тогда поняли, что я сбежал не потому, что не хотел жить с родителями, а потому, что они не хотели, чтобы я увез их из страны.
— Вы сказали, что тогда не знали английского языка. Как вы жили после того, как ваши родители уехали из США, оставив вас с сестрой?
— Мы очень волновались. Сначала жили с двоюродным братом. Тогда Советский Союз начал пропаганду, говоря, что Америка заманила ребенка такими вещами, как «ровер» и Jell-O (мопед и конфеты. – «Радио Свобода»), и даже что баптисты похитили его. То есть началась пропаганда. Было страшно, потому что никогда раньше не было такого, чтобы 12-летний ребенок хотел остаться без присмотра родителей. Мы с сестрой начали постепенно понимать, что произошло. В то время я находился под защитой государства, и мы с сестрой боялись, что КГБ (Комитет государственной безопасности СССР – ред.) похитит меня и вывезет из страны, потому что дело начало приобретать политический окрас. Это было очень страшное время. Я до сих пор удивляюсь, как мне удалось остаться здесь.
Статья в одной из советских газет в 1980 году (фото взято с сайта http://news80.livejournal.com/)
— Кто еще, кроме родственников, помогал вам с сестрой в Чикаго? Заботилась ли украинская диаспора, проживающая в Чикаго?
— Да, помогали, нам помогала и украинская диаспора, и католическая церковь, и православная церковь, и баптистская церковь. Два наших двоюродных брата, двоюродный брат заботились о нас, помогали материально, покупали еду, одежду.
— Как у вас сейчас дела? Вы до сих пор живете в Чикаго, у вас есть семья?
— Да, через несколько дней будет 38 лет, как я живу в Чикаго, в Америке. Здесь я обосновался и быстро выучил английский язык. Некоторое время не говорил по-украински, поэтому немного забыл родной язык, но восемь лет назад приехал мой брат, и мы снова начали говорить по-украински.
— Как сложилась судьба вашей сестры?
— Она вышла замуж, у нее две дочери 24 и 26 лет. Сестра живет в городе Шампейн, в 200 километрах от Чикаго, этот город также относится к штату Иллинойс.
Фото Владимира Половчака во время учебы в школе.
— После разлуки с родителями вы общались с ними? Не ездили в гости?
— Примерно через восемь месяцев после начала всей этой шумихи наших родителей перевезли в Вашингтон, и оттуда они улетели в Москву. Общаться с ними, с Советским Союзом, во время суда было очень трудно. Поэтому в этом плане ничего не менялось около 8-9 лет. Не потому, что звонить было дорого или письмо шло месяц, а потому, что мы были настроены друг против друга. Впервые я поехал туда после распада Советского Союза и обретения Украиной независимости – в 1993 году. Я начал общаться с родителями. С тех пор я езжу в Украину примерно раз в два года.
— Я читал, что ваши родители умерли.
— Да, оба умерли, но в Украине живет моя сестра.
Фото Владимира Половчака (в центре) в детстве с родителями и сестрой Наталией.
— В более ранних интервью вы говорили, что не жалеете о том, что остались в США. А ваши родители сожалели о том, что оставили детей и вернулись в Советский Союз, они вам об этом не говорили?
— Я знаю, что моя мать сожалела о том, что вернулась с отцом. Перед смертью отец тоже сказал: «Я совершил ошибку». А мы рады, что остались в Америке. Когда в Украине начались трудные времена, мы немного помогали им отсюда. В конце концов, положение нашей семьи более-менее наладилось.
— А когда вы в последний раз были в Украине?
— Я езжу туда в основном один. Моя семья ездила дважды. Вместе с ними мы ездили пять лет назад, когда женился мой брат. А в последний раз – полтора года назад я ездил во Львов один.
— Вы следите за ситуацией в Украине?
— Я внимательно слежу и читаю новости. Я приветствую стремление Украины стать независимой страной, хочу, чтобы люди там были свободны и имели такие же возможности, как мы в Америке. Ситуация постепенно улучшается, но на это нужно много времени. Я замечаю большие изменения с тех пор, как впервые приехал в Украину в 1993 году. Сами люди, живущие в Украине, возможно, не так сильно это чувствуют, потому что хотят еще больших перемен, но для улучшения жизни и быта нужно время. Но я верю, что сейчас Украина идет в правильном направлении.
(Интервью, взятое корреспондентом «Радио Свобода» Аленой Ремовской, переведено с русского.)
Судьба «самого юного советского беглеца»