Фотоколлаж: Фотографии из книги Артура Ныгмета
Книга молодого казахстанского журналиста-исследователя Артура Ныгмета раскрывает неизвестные страницы уральских событий 1991 года.
Глава 8: Конец казачьего схода
Глава 9: Незавершенные расследования, или скорее забытые
ГЛАВА 8. КОНЕЦ КАЗАЧЬЕГО СХОДА
15 сентября в Уральске собрались делегаты со всех одиннадцати казачьих войск России. 15 сентября 1991 года, в воскресенье, в Уральске было пасмурно, хотя солнце иногда проглядывало, но чувствовалась прохлада осени. До этого казахские активисты приняли решение объявить 15 сентября «Днем скорби». Количество людей, собравшихся на центральной площади имени Ленина, росло. На площади стояли тысячи людей.
Среди демонстрантов увеличивалось число студентов, которые, бросив сбор урожая в сельскохозяйственных районах, приехали в город. Среди собравшихся было много тех, кто приехал в Уральск по зову сердца. Впервые за десятки лет при Советской власти казахи почувствовали, что судьба Родины в их руках. Все они понимали, что ситуация очень опасна, и протест должен носить исключительно мирный характер.
Значительный вклад в организованное выступление казахских активистов внес областной телерадиокомитет под руководством Молдагали Рыскалиева, организовавший оперативное освещение уральских событий на местном радио и телевидении. По радио ежечасно сообщалось о ситуации на площади. Жители районов области стекались в город на автобусах, а те, кто не поместился, — на легковых автомобилях на «казачье торжество». Чтобы остановить поток людей, стекавшихся в город, пришлось выставить милицейские посты на въездах в Уральск.
«При Советской власти Уральск никогда не видел столько казаков. Их одежда была разноцветной: у кого-то мундир, напоминающий национальную одежду горцев; у кого-то, очевидно, перешитая форма советских офицеров; и старшие, и младшие носили форму с погонами, украшенными галунами, полосами, звездами и даже цифрами. Главный гость — председатель Союза атаманов России Александр Мартынов, одетый просто, без погон, но с портупеей поверх темно-синего мундира, — пишет «Азаттык» в своем исследовании 2011 года.
«Торжество» началось с молебна в церкви Спаса Нерукотворного около полудня. На гранитном постаменте у входа в церковь установлена отметка «1891», указывающая время начала строительства главного храма в этом Уральске. Тогда, в конце 19 века, отмечалось 300-летие службы уральских казаков Российской империи. А в начале 20 века, после падения царского режима, большевики, можно сказать, уничтожили казачье сообщество. Однако эти же большевики, казавшиеся демократами, к закату Советского Союза, с миссией удержания империи, возродили казачье сообщество.
Неслучайно проблема казаков 15 сентября в Уральске началась с поднятия трехцветного флага Российской империи перед церковью Спаса Нерукотворного. Словно из земли, появились знамена атаманов и другая казачья атрибутика. Торжественный молебен провел епископ Уральский и Гурьевский Антоний.
Ситуация была на грани выхода из-под контроля. Окончив молебен, казаки, построившись, собирались пройти маршем через центр города. Напряжение в Уральске достигло такого предела, что лидеры казахских демонстрантов начали требовать радикальных мер в штабе Уральского областного Совета народных депутатов. Они требовали, чтобы председатель областного Совета народных депутатов Нажимедден Ескалиев вышел и объяснил, почему до сих пор у казаков не изъяты папахи и лампасы, и почему все они прибыли в Уральск из других городов России. Народ волновался все больше.
Руководство области с трудом сдерживало натиск лидеров «Азат». Лишь немногие знали, что на границе России готовы были двинуться танки под любым предлогом — по просьбе казаков о «массовых беспорядках и необходимости их пресечения» или о «миротворческой миссии». Советская Армия таким образом входила в Венгрию в 1956 году, в Афганистан в 1979 году, подавляя все на своем пути при «просьбе снизу» или «контрреволюции с фланга». Руководство области делало все возможное, чтобы избежать столкновения между казаками и казахскими активистами.
— До сих пор помню, 15 сентября, в 13:00, ко мне в кабинет пришли ректор сельскохозяйственного института Сергей Жубаев и секретарь обкома по идеологии Рахметулла Суербаев. Они передали некоторые детали митинга, проходившего на площади. Участники митинга, воодушевленные лозунгами «Азаттыков», требовали встречи со мной и обвинили меня в трусости, что меня очень задело, — сказал Нажимедден Ескалиев. — Это было уже слишком! Нас обвиняли во всем, такова жизнь. Но меня никто никогда не обвинял в трусости. Я решил пойти на площадь и встретиться с митингующим народом, но мне преградил путь начальник Управления КГБ Анатолий Михайлович Дружинин, человек внушительных размеров. По его решительным действиям, по его бледным от недосыпания чертам лица было понятно, что он не выпустит меня из кабинета.
— Простите, Нажимедден Ихсанович, вы сможете выйти из этого кабинета, только убив меня, — сказал полковник Дружинин тихим и твердым голосом.
Заместитель начальника областного управления КГБ в то время Нурахмет Ералиев сообщил автору этой книги, что если бы Дружинин не остановил Ескалиева в тот момент, на площади могли произойти необратимые события.
Позже два генерала из КГБ и МВД, специально прибывшие из Алматы для рассмотрения вопроса, пришли к выводу, что начальник УКГБ Дружинин принял правильное решение. По их мнению, ответственные за безопасность главы области не могли допустить его наказания. Но главное не это: это стало бы отличным предлогом для «подавления беспорядков» путем ввода войск в Уральск, когда «азаттыки» избили бы первого руководителя области, народного депутата СССР, на центральной площади города. Эта версия впоследствии была подтверждена другими доказательствами.
Казахские делегации из регионов России насчитывали, по разным подсчетам, около 300-500 человек. Молебен в церкви был долгим, около двух часов. Затем казаки по трем улицам направились на торжественное собрание во Дворец культуры завода «Зенит», на Большой круг. Казаки, направлявшиеся от церкви к месту собрания, шли группой, некоторые приветствовали окружающих горожан, махали руками. В ответ им раздавались недовольные возгласы местных жителей. Однако именно тогда казачьи отряды, при поддержке своих сторонников, вытеснили «азаттыков» с пути, чтобы пройти строем. Автор книги «1991 — Уральские события» Нурлыбай Сисенбай так описывает эмоции тогдашних «азаттыков»:
«В этот момент «Азаттыковские» стражи, наблюдавшие за всем этим, были охвачены гневом от обиды, а глаза наполнились слезами. Обидно было то, что милиция их оттолкнула. Кровь прилила к голове, перед глазами потемнело, кулаки сжались от злости. Слово — Божье слово, но есть данная клятва, они сдерживались, задыхаясь от гнева».
В это время наступила вторая половина самого трудного дня. 14:30. К казакам, приближавшимся к Дворцу культуры завода «Зенит», выстроилась цепочка из 113 казахских активистов. Однако «борцам за Декларацию» не удалось полностью перекрыть все входы во Дворец культуры. Милиция, оттеснив парней «Азат», повязанных белыми платками, создала живой коридор для прохода казаков во Дворец культуры. Перед Дворцом культуры казахских активистов и казаков разделял отряд ОМОНа, вооруженный щитами и дубинками. Неподалеку стояли пожарные машины и скорая помощь.
Несмотря на растущее напряжение, казаки попытались начать Большой круг без паники и суеты. В статье на сайте «Азаттык» радио по случаю 20-летия событий было написано: «У входа во Дворец культуры играл баян, зазвучали популярные казахские песни, но это не сильно поднимало настроение». Заместитель председателя исполкома областного Совета народных депутатов Батес Исмагулова, которая напрямую общалась с казачьими делегатами, пытаясь контролировать ситуацию, также присутствовала там. Она напрямую работала с лидерами казахских демонстрантов на площади, чтобы не допустить эскалации ситуации.
Один из 113 казахских добровольцев, Мунайдар Балмолда, передавший, что казаки восприняли праздник как издевательство колонизаторов, оскорбляющее национальное достоинство казахов, вспоминает:
«В тот день они собирались пройти по нынешнему проспекту Дружбы до «Хан тогая», по пути совершить богослужение в местной церкви и продолжить свои гуляния в священном для казахов «Хан тогае», где когда-то султанов Бокея сажали на белый войлок и избирали ханом. Разве это не издевательство? Тем не менее, ни одно из этого не осуществилось».
В интервью журналу Expert Kazakhstan лидер «Азат» Жасарал Куанышхалин так описывает события того времени:
«Мы, 113 парней, строем направились к Дворцу культуры «Зенит», где был запланирован казачий концерт. Впереди шли Аисулу Кадырбаева, я с флагом «Азат» и руководитель оперативного штаба «Аттанайық Ақжайыққа!» при «Азат» в Алматы Орал Саулебаев. Мы приблизились к «Зениту», здесь нас остановила милиция. Они встали перед нами цепочкой, а мы — перед ними. Через некоторое время приехали казаки на автобусах, отличавшиеся различными украшениями и лампасами, и прошли строем во Дворец культуры».
В это время перед «Зенитом» произошла неожиданная ситуация. Одна группа из сотен казахских активистов, стоявших на площади города, прорвала цепочку и бросилась к «Зениту». Они должны были оставаться на своих местах на площади. Когда по площади разнеслась весть «Казаки собираются объявить свою автономию», терпение парней иссякло, и они направились к Дворцу культуры. Это был апофеоз, кульминация конфликта. В этот момент простая казахская женщина с младенцем на руках бросила перед парнями, прорвавшими цепочку, белый платок по древнему казахскому обычаю. Напор остановился. Понятие «нельзя переступать через белый платок» было присуще каждому казаху.
Этот опасный момент был подробно описан в интервью Жасарала Куанышхалина:
«Таким образом, 15 сентября 113 активистов направились к Дворцу культуры «Зенит». Мы пошли решать вопрос, а оставшимся на площади перед городским исполкомом строго приказали оставаться на своих местах, никуда не двигаться. Когда они услышали, что казаки прошли строем во Дворец культуры, все они одновременно бросились туда. Здания были близко. А мы, 113 активистов, увидев движущийся по улице народ, эту огромную волну, признаться, испугались! Сама мысль о том, что эта огромная волна сейчас захлестнет Дворец культуры «Зенит», была ужасающей! Поэтому, чтобы избежать столкновения, мы встали перед ними живой цепочкой. Но не было никакой гарантии, что бушующая толпа остановится, не прорвет цепочку. К счастью, в этот момент вышла Хадиша Карибаева из Жамбыла, подошла и бросила белый платок перед подошедшей толпой, крикнув: «Стойте!». Парни остановились как вкопанные!
Многие не знали этой традиции, что у казахов мусульманин не может переступить через белый платок матери. Но это было в крови казахов! В генетической памяти! В критический момент это вышло из коллективной памяти нации! Вышло и предотвратило кровопролитие!
Затем прибежавший имам мечети Зейнолла, взобравшись на «ГАЗик», прочитал молитву. Собравшиеся начали успокаиваться. Это дало нам время и возможность подумать о мирном решении ситуации».
Через несколько лет бывший начальник УВД, министр внутренних дел Казахстана Владимир Шумов написал статью «Беспокойные три дня», подтверждающую основные детали последнего дня противостояния в Уральске. «Самый опасный момент наступил 15 сентября, в 15:00, когда большая группа «азаттыков» двинулась к Дворцу культуры машиностроителей. Там нам было разрешено провести казачьи собрания и спокойно разойтись. Парней остановили милицейские отряды и небольшая часть членов движения «Азат». Разговоры о раненых не соответствовали действительности. Все закончилось мирно». Так подводит итог этим событиям Владимир Шумов.
Наступил момент разрешения конфликта, то есть начало Большого круга. Сотни казахских парней стремились войти в зал, где проходило собрание. Старые казаки с трудом уговаривали молодых казаков не драться, если парни действительно войдут в зал. В интервью журналисту «Азаттык» радио в 2011 году свидетель этих событий, тогда подполковник милиции, а затем атаман «Уральского казачьего общества» Анатолий Авилов сказал, что в случае массовой драки на сторону казаков встанут четыре тысячи русских рабочих завода «Зенит». В этом случае произошел бы крупный конфликт между казахами и русскими, за что несли бы ответственность лидеры «Азат», сказал Авилов. По его словам, казаки «просто провели свой традиционный праздник, не нарушая законодательство Казахстана».
Главное собрание казаков началось как концерт художественной самодеятельности. Перед «концертом» с программной речью выступил атаман Союза российских казаков Александр Мартынов. Шум собравшихся за стенами Дворца культуры стал громче. Крики «Уходи!», «Уходите!» достигли зала, где проходило собрание. От сильного волнения некоторые дали волю слезам, раздавались и рыдания. Толпа, плотно окружившая площадь перед Дворцом культуры, была уже на грани того, чтобы ворваться внутрь. Взрыв был готов начаться.
Из интервью Жасарала Куанышхалина журналисту Expert Kazakhstan:
«Начальник областного УВД полковник Владимир Шумов пытался призвать собравшихся к спокойствию, утверждая, что у казаков идет только концерт. Но люди ему не поверили, а милиция понимала, что если ситуация усугубится, они не смогут удержать людей. Я пригласил Шумова посмотреть через кинобудку, что происходит в зале. Именно в этот момент Мартынов на сцене произносил «пламенные» речи о том, что уральские земли принадлежат казакам, а не казахам, и поэтому должны войти в состав России. Я спросил Шумова: «Это что, концерт?» Он попросил пять минут, чтобы остановить такой «концерт».
Один из лидеров протестной акции против казачьего собрания, активист «Азат» Серик Ергали в своих воспоминаниях пишет, что «азаттыки» передали требование немедленно прекратить «казачий концерт» председателю Уральского областного Совета народных депутатов Нажимеддену Ескалиеву. Лидеры «Азат» согласились дать на роспуск собрания максимум 15 минут. В противном случае они предупредили, что власть не будет нести ответственность за дальнейшее развитие протеста, какие бы меры она ни предприняла.
И тогда, и сейчас казахские лидеры утверждают, что на юбилейном собрании казаков не произошло ничего, что могло бы задеть национальное достоинство, что это был «безобидный, обычный общественный праздник». В интервью журналисту «Азаттык» радио в 2011 году казачий старшина Борис Мясников говорит, что в зале юбилейного собрания не было призывов к разделу территории Казахстана, что в зале проходил «только концерт». По его словам, «представители власти несколько раз останавливали собрание со словами: «Мы больше не сможем удержать парней из «Азат». В конце концов, собрание было остановлено. Казаки, заполнившие зал на 700 мест, множество наблюдателей и журналистов из России, местные чиновники покинули здание через черный ход, словно избегая катастрофы».
Еще немного, и сотни, даже тысячи казахских демонстрантов ворвались бы внутрь через двери Дворца культуры. По приказу полковника Владимира Шумова собрание было немедленно остановлено, казаки и наблюдатели были выведены через черный ход и посажены в автобусы. В это время автобусы, предназначенные для эвакуации казаков, стояли во внутреннем дворе Дворца культуры.
Казаки не были доставлены на Уральский вокзал, автобусы, сопровождаемые милицейскими машинами, направились к станциям Ростошинский (ныне Белес) и Шипово (ныне Таскала) недалеко от Уральска. «Самарская делегация уехала на своих ПАЗиках, оренбуржцы тоже уехали на своих машинах, остальные сели на поезда, идущие в Россию, на станции Ростошинский, в общем, места в поезде нашлись», — говорит Борис Мясников.
Анатолий Дружинин, впоследствии заместитель председателя КНБ Казахстана, начальник областного управления КГБ, в своей книге «Товарищ генерал» привел основные детали драматического и тяжелого дня 15 сентября 1991 года, отметив при этом, что этот конфликт был разрешен благодаря мудрости простого народа, как казахов, так и русских.
«Если бы мы допустили открытое столкновение противоборствующих сторон, кровопролитие, то никакого независимого Казахстана и его признания в ООН не было бы. Войска, называемые миротворческими, вошли бы в Уральск и западную часть республики, и процесс постепенно вступил бы в силу. Мне удалось найти общий язык и договориться с уральским атаманом Качалиным. Слава Богу, он оказался грамотным, гордым, но умеющим договариваться человеком, знающим закон. Казакам было предоставлено несколько автобусов, выведенные группами из-за Дворца культуры, они были доставлены на железнодорожные вокзалы и посажены в вагоны. Остальные люди направились к Хан тогаю, им нужно было хорошо посидеть, чтобы прийти в себя.
В это время «азаттыки», прорвавшие цепочку, бросились вдогонку за тремя казаками, открыто ушедшими домой. Молодежь хотела, чтобы цепочка распалась, вокруг раздались крики. У нас остался последний отряд, 10 милиционеров на лошадях с табельным оружием. Они догнали молодежь, вернули их обратно, и конфликт был быстро улажен. В очень сложной ситуации, не привлекая дополнительных сил из других областей, силами местных правоохранительных органов и общественных сил, партийно-советских работников мы не допустили кровопролития. 2
В то время произошло событие, которое удивило собравшихся. Нурсултан Назарбаев в тот момент подписал указ о назначении Ескалиева на должность акима Уральской области. Это было 2 февраля 1992 года, когда должность первого секретаря обкома только начинала вводиться взамен прежней. Ескалиев стал первым среди глав областей, назначенным на эту новую должность. Там же Нажимеден Ескалиев получил согласие на переименование Уральской области в Западно-Казахстанскую область. В качестве четкого пограничного знака были обозначены на карте названия трех областей на окраинах Казахстана: Северо-Казахстанской, Восточно-Казахстанской и Южно-Казахстанской. Позже, в 2018 году, по другому имиджевому расчету, Южно-Казахстанская область была переименована в Туркестанскую область, а областной центр был перенесен из древнего Шымкента в древний город Туркестан, известный своими мавзолеями.
— За 1991-1993 годы мне лично поступило более двухсот благодарственных телеграмм и писем, в СМИ были написаны статьи об уральских событиях, — вспоминает Нажимеден Ескалиев.
Отрывок из произведения уральского писателя, казаха Алексея Святынина о тех сентябрьских днях: «В те волнующие дни осени 1991 года, когда было много желающих посеять рознь среди нашего народа, настроить нас против наших соседей в России, думаю, всем было труднее всего нашему губернатору. Испытание на получение уважения и любви народа – это испытание тяжелее войны. Он выдержал это испытание. У нас говорят так: получил любовь народа, казак, теперь терпи! Он вышел на личный контакт с народом, а это большое дело, большое искусство. Одним словом, то, что сейчас говорят среди уральских казахов – Ескалиев выдержал трудный период и смог проводить свою стабильную политику, основанную на спокойствии и согласии, в условиях возникшей напряженности между русскими и казахами. После этих событий от имени коллектива завода «Зенит» я предлагаю
