Для ответа на этот вопрос, прежде всего, целесообразно остановиться и проанализировать более глубокую историю казахской письменности.
Известно, что казахское общество в целом пережило две системы алфавита (арабскую, латинскую), а третья находится в употреблении (кириллица). Все эти три вида письма осуществляли свою функцию посредством определенной организованной системы. Например, арабская письменность, существовавшая в древнем казахском обществе, имела свою собственную систему для обозначения казахских слов и на протяжении долгих веков полностью удовлетворяла духовные, культурные и политические потребности народа. Если внимательно присмотреться к текстам письменного наследия, можно увидеть, что сфера применения арабской письменности осуществлялась через виды письма: кадим, жадид и тете. Главной особенностью письма кадим, в большинстве случаев, было отсутствие обозначения гласных звуков на письме, а в системе письма жадид, начиная с полного обозначения гласных (кроме кратких ы, і) посредством знаков, означает, что арабская письменность постепенно развивалась и совершенствовалась в рамках длительного периода функционирования, адаптировалась к звуковой системе казахского языка и начала использоваться как один знак на один звук. То есть, как отметил Ахмет Байтурсынулы, «казах давно уже различал, какие звуки есть в языке, каждому звуку дал обозначение и знак», а как писал Кудайберген Жубанов, «поиски орфографии, ставшей в большинстве случаев определенной нормой, пусть и каждый по-своему, самостоятельно, начались очень давно».
Постепенный переход от письма кадим к образцу письма жадид берет начало с газеты «Түркістан уалаяты». В письме кадим и жадид не было традиции обозначать и и у двумя буквами (ұу, үу, ыу, іу, ый, ій). Это можно отчетливо наблюдать в старых казахских письменных памятниках (XVI-XVII вв.), в письмах казахских ханов, биев, султанов, написанных в XVIII-XIX веках, в рукописях и изданных книгах начала ХХ века, а также в казахской прессе того периода. Следовательно, даже в самой арабской письменности, служившей народу без какого-либо участия русского языка, и и у передавались одним знаком. Отсюда следует вывод:
Во-первых, сам факт отсутствия в текстах кадим и жадид традиции писать и и у двумя знаками свидетельствует о том, что это произошло не под влиянием русского языка.
Во-вторых, тот факт, что в течение нескольких веков систематизированная и устоявшаяся практика письма (XV-XX вв.), по крайней мере, на одном из этапов, не допускала традиции передачи указанных звуков двумя знаками, также свидетельствует о том, что это произошло не под влиянием русской письменности.
Откуда же тогда взялось раздельное написание?
Кудайберген Жубанов, который говорил: «Мы исправляем орфографию не для забавы, а для упрощения», и который внес вклад в систематизацию проблемных вопросов казахской орфографии, отмечал: «Истоки двойных букв у нас полностью восходят к орфографии Ахмета», и далее: «Изменения, внесенные Байтурсынулы в арабские буквы – это постановка точки или знака над некоторыми буквами (это раз), использование арабской хамзы в качестве указателя (это два), введение двойных букв (это три). Из этих трех, действительно, можно сказать, что это вывел Байтурсынулы – это двойные буквы», – говорил он. Известно, что одним из тех, кто категорически возражал против обозначения и и у двойными буквами, был Кудайберген Жубанов. Ученый резко критиковал, говоря: «Сторонники двойных букв утверждают, что их нужно обозначать двумя знаками, поскольку это не один звук, а два. Во-первых, есть ли в них два звука или один? Даже сами сторонники двойных букв не в состоянии это различить», и пришел к выводу, что «как бы вы ни тащили это за собой, этот ваш волочащийся груз будет лишь тяжестью для вас самих, и не сможет сохранить двойственность звука». Известно, что Ахмет Байтурсынулы в своих трудах менял взгляды относительно определения и обозначения и и у. Молодой исследователь Ермухамет Маралбек, который проводит работу по прямому изучению и сравнению всех трудов ученого, отмечает, что в книгах Ахмета Байтурсынулы, изданных в период с 1912 по 1928 год, и и у описываются как: «полный гласный, полугласный, неполный гласный, звонкий согласный, глухой звонкий звук, средний звук». Действительно, если обратиться к первоисточникам трудов Ахмета Байтурсынулы, мы увидим, что он иногда писал и и у раздельно, а иногда слитно. Один только пример: в его книге «Оқу құралы» (Усул сотие жолымен тәртіп етілген. Қазақша алифба), изданной в 1922 году, звук и обозначен одной буквой: жи, жина, жиын, жимақ, қиын, қисық.
Таким образом, проблема двойных букв, начавшаяся с письма тете, уже тогда стала предметом больших споров и продолжилась в годы принятия латинского алфавита. Кудайберген Жубанов, который бил тревогу, заявляя, что «четверть детских ошибок» приходится на раздельное написание и и у, опубликовал специальную статью (Қосар ма, дара ма?, 1935 г.), где писал: «Можно ли этим пренебречь? Нельзя не считаться с трудностью написания двойных букв». По словам лингвиста Назиры Амиржановой, которая всесторонне научно-теоретически проанализировала графическую структуру латинского алфавита, действовавшего в 1929-1940 годах, причины возникновения противоречивых мнений при обозначении орфографических правил и языковых единиц: «Трудность и пестрота в правилах орфографии после принятия латинской графики возникли в вопросе передачи и и у двойными знаками, и большинство ученых пришли к выводу, что обозначение двойными знаками противоречит закону экономии языка, и в 1938 году было принято решение писать эти звуки везде одним знаком». Однако, не успев полностью завершить унификацию и нормализацию правил орфографии латинской графики, в 1940-х годах мы перешли на кириллицу. В кириллице и и у также то обозначались двойно, то одинарно, и пестрота в норме письма продолжалась: күлүу/күлу; тоқыу/тоқұу/тоқу, жыйын/жиын, ійне/ине и т.д. После таких трудностей в 1957 году лингвисты, с целью унификации письма, приняли правила орфографии, согласно которым знаки и и у обозначаются одинарной буквой, а не двойной.
Отсюда следует вывод, что проблема передачи звуков и и у двойными знаками стала предметом больших споров еще во времена письма тете (арабского) и не сходила с повестки дня в годы принятия латинской графики, и только в кириллице спору был положен конец. Глядя на это, не должно возникать мысли, что это произошло под влиянием русского языка. Напротив, пестрота в практике письма на протяжении многих лет, а также большинство ошибок были вызваны неумением писать и и у двойными буквами, и трудностью обучения детей. Именно в настоящее время вновь предлагается внести в новые правила орфографии написание и и у двумя знаками. Однако, не вернемся ли мы к трудностям, испытанным на практике, которые показала история, если внесем в орфографию «раздельное написание» (жыйналыс, ійнелік, оқұу, тұуұу и т.д.), которое, начиная с письма тете, на протяжении более 40 лет до 1957 года не могло быть унифицировано и вызывало споры, а также стало причиной пестроты в письме? В связи с этим считаем правильным руководствоваться научно-теоретическими анализами и выводами специалистов в области фонетики и теории письма Уали Нургали Макажанулы, Базарбаевой Зейнеп Мусильмовны, Фазылжан Анар Муратовны, Кудериновой Куралай Бимолдакызы, Жумабаевой Жанар Толендыкызы, Амиржановой Назиры Сериккызы.
Гульфар Мамырбек
Национальный научно-практический центр «Тіл-қазына» имени Ш.Шаяхметова
ученый секретарь, к.ф.н.,
член Орфографической группы при Национальной комиссии