Автор, который любит слушать красноречивые слова, не желает уступать в словесных поединках, редко пишет о своих коллегах, выдающийся казахский писатель Мухтар Магауин, с щедрой верой и беззаботно применил к Бекежану Тилегенову определение «будущий классик», которое он сам находил для себя лишь в подходящие моменты, не говоря уже о других. По правде говоря, никто никогда не высказывал такого мнения о творчестве Бекена – Бекежана Исагалиулы Тилегенова.
Когда мы получили на ознакомление его первые рукописи, мы тоже хотели высказать такое справедливое мнение. Но сердце не позволяло. Возможно, из-за того, что мы слишком близко чувствовали душу этого скромного и общительного человека, похожего на скакуна, скрывающего свою истинную сущность и качества, как в описании Онегина из перевода Абая: «С юности скрывал свои чувства, не показывал, если обижался или смеялся», и зная его вежливость, не желающую принимать излишне возвышенных слов, мы соблюдали приличия. Так или иначе, до сих пор мы молчали. Теперь же, не ради Бекена, а ради Мухтара-дегдара:
«Вот уже шесть лет прошло с его смерти, а с момента выхода «Черного ветра» и «Восемьдесят шестого года» прошло двенадцать лет, а Бекежан Тилегенов, настоящий классик, до сих пор не получил должной оценки от своих коллег. Это не отражает хорошего состояния нашей современной литературной среды. В таких случаях одного человека недостаточно. Давным-давно, когда умер Стендаль, великий французский писатель, за его гробом шли всего три человека. Один – племянник, другой – священник, совершавший обряд, и еще один человек. Он прожил всю жизнь совершенно неизвестным. Никто не считал его писателем. Вот тогда, при жизни, Стендаля ценили всего три человека в мире. Во Франции – Бальзак, в Германии – Гёте, в России – Пушкин. Это точные, конкретные данные. Гёте и Пушкин восхищались им. А Бальзак даже написал специальную статью. «Стендаль – очень великий писатель». Но никто не верил, никто не слушал. Этот Стендаль стал известен лишь через тридцать, сорок, пятьдесят лет. Чтобы узнать цену писателя, не обязательно ждать пятьдесят лет после смерти, это другое время. Сейчас обмен информацией несравненно ускорился. То, что писатель Бекежан Тилегенов займет свое заслуженное место в истории казахской литературы прошлого века, необходимо не нам, горстке писателей, а всему народу, нынешнему поколению. Это необходимо для жизненного опыта, для роста и развития великой литературы. Мы должны это понять», – сказал он, лишь желая заполнить одну из ниш художественной мысли.
По нашей обычной привычке, когда мы собираем искры мыслей, высказанных в разные времена, касающиеся психологии творчества, мы заметили, что такое глубокое мнение одного творца о другом – явление редкое. А «Летопись зла» и «Речь на праздничном вечере» Мухтара Магауина – это самое честное и искреннее, редкое и ценное выражение писателя о писателе. Это один из редких творческих портретов в казахской критической мысли, в ряду статей Магжана Жумабаева «Акан Сери», Жусупбека Аймаутова «Поэзия Магжана», Даниала Искакова «Беззащитные».
С тех пор, то есть с момента смерти Бекежана Тилегенова, прошло четверть века. И время, когда мечта Мухтара Магауина осуществится, тоже подходит. «Черный ветер», оцененный как начало переломного этапа новой казахской литературы, «Восемьдесят шестой год», «Тайна замкнутой жизни» – все еще ждут своего тайного и случайного читателя, как тот, кто нашел произведения Стендаля на пыльной полке библиотеки. Даже юбилей Бекена, его восьмидесятилетие, не было отмечено. Его родная земля, которая создала его талантливым от природы, и Союз писателей, которому он посвятил всю свою сознательную жизнь, доведя журнал «Жұлдыз» до уровня крупнейшего литературного издания в мире, не вспомнили, забыли. И не стремились к этому. Только Калихан Искаков, Мухтар Магауин и еще два-три писателя, подобные нам:
«Эх, жизнь, казалось, его труд пропал даром. Не потому, что сила таланта была слаба, а потому, что нам не хватило понимания того, что было присуще этому таланту от природы. Как же так получилось, что личность, которая не должна была остаться без внимания, осталась без него? Неужели никто не пытался понять душу человека, который хранил все свое богатство внутри? Или, может быть, причиной этому был его замкнутый, глубокий и загадочный характер? Если бы он жил, не стремясь к славе, которая не связана с спорами (а она была в его руках), не погрузился бы он так глубоко?» – сказали мы. Когда Кал-ага начал заниматься этим, он сам отправился в мир иной.
На наш взгляд, главная причина этого заключается в том, что первоначальное, поверхностное мнение, сложившееся не только об одном писателе, но и о всей семье художников, становится незыблемым. Это очень сложный вопрос – признание таланта, нахождение темы, признание. Сколько художников столкнулись с такой тупиковой ситуацией и отказались от своего природного таланта. Отсюда, наверное, и пошла поговорка: поэту – ожидание, писателю – терпеливая жизнь. Бекен – Бекежан Тилегенов тоже ждал своего такого момента вдохновения, и этот день настал. Секрет того, как путь художника, пораженного болезнью искусства от природы, в том числе писателя Бекежана Тилегенова, который шел к тупику, резко изменился и направился к преодолению, Мухтар Магауин раскрыл в своих восхищенных размышлениях:
«Мы говорим о трех книгах, которые должны считаться лучшим достижением казахской литературы последнего десятилетия XX века – в эпоху бурного движения казахского народа к независимости: «Тайна замкнутой жизни» (Алматы, Дауір, 1992) в мемуарном жанре, а также романы «Черный ветер» («Жұлдыз», 1990, №3-4) и «Восемьдесят шестой год» («Жұлдыз», 1994, №7-9). Возвращаясь к началу, если бы Бекежан Тилегенов в 1969 году не вошел в коммунистическую номенклатуру и не устроился на работу в Центральный комитет, то и вышеупомянутые книги не были бы написаны. Конечно, человек, привыкший к перу, не может не писать, и произведения Бекежана, такие-то и такие-то, наверняка появились бы на свет, но все они… получились бы чем-то другим. Если бы и были, то лишь немного лучше. Потому что до этих упомянутых книг Бекежан, мало того, что не нашел свою тему, так еще и его художественная направленность не была определена, а идейная цель – не будем говорить, что ошибочная или неверная, – была туманной, или вовсе отсутствовала, его мировоззрение было очень ограниченным, он был одним из многих. В литературной среде он считался лишь незначительным писателем. На самом деле, он не был ниже общего уровня казахской советской литературы, а в некоторых его повестях и рассказах, а также в отдельных отрывках из больших книг, наблюдалась возможность превзойти других, но ни один критик этого не признал, и даже если бы кто-то признал, это не расширило бы горизонты нашей литературы, и писатель Бекежан Тилегенов закончил бы свою жизнь в своем прежнем, покорном, незаметном состоянии. Открытием для Бекежана стал Центральный комитет, а возвысил его как писателя – национальная независимость. Первые плоды свободы проявились в великой литературе. Ярким примером этого, я бы сказал, стало творчество Бекежана Тилегенова».
В этом мнении есть правда, но также и преувеличение. Ведь еще до того, как Бекежан Тилегенов «в июле 1969 года перешел на работу в вновь открывшийся отдел культуры Центрального комитета Коммунистической партии Казахстана», он сам пережил и прочувствовал советское давление и его последствия. Его родители, пострадавшие от голода, уничтожившего треть казахской нации, переехали в русский поселок, где не было недостатка в продовольствии. Как возмещение за те страшные дни и за погибших от голода родственников и братьев, Бекежан Исагалиулы родился 10 марта 1934 года в селе Георгиевка (ныне Калбатау) Жарминского района Восточно-Казахстанской области (бывшей Семипалатинской) в семье служащего.
Хотя он вырос в семье уважаемых, благородных и образованных родителей, лишь те, кто испытал на себе унижения и оскорбления, несправедливость и гнет воспитания в среде смешанных национальностей, особенно среди пришлых, живущих бок о бок, знают о страданиях и давлении, которые он испытывал в детстве, прошедшем среди таких пренебрежительных и высокомерных людей. Чтобы выжить в такой среде, недостаточно быть вежливым и воспитанным, отличником и образцовым учеником, справедливым и честным, сама такая деликатность становится поводом для придирок. Чтобы вырасти на равных в смешанном поселке, нужно быть сильным, иметь крепкие зубы и обладать характером, который не позволит себя запугать.
Естественно, что Бекежан Исагалиулы, выросший среди таких суровых испытаний, видевший борьбу и соперничество между усыновлением и самовозвышением, повзрослевший с разочарованием, в своей последующей сознательной жизни жил в спокойном и уверенном состоянии. Ведь он, еще в детстве поставив на место тех «упрямцев», чье упрямство не было сломлено, сумел превратить свое собственное упрямство в спокойный характер. Его товарищ по учебе, Калихан Искаков, старший брат, не уставал рассказывать о том, как он, в драке в вагоне с теми, кто приехал осваивать целину, не уступил десяти парням, демонстрируя свой «характер». А в редкие моменты своего гнева, когда кто-то пытался унизить его, не говоря уже о его творчестве, он превращал своих обидчиков, которые хотели его унизить, в кротких овец, ниже полыни, за десять минут. После этого те, кто считал себя упрямцами, проходили мимо Бекена, не смея даже ухо почесать.
Так, в 1952 году он с отличием окончил эту смешанную школу, которая закалила его в детстве и юности. Без колебаний поступил на филологический факультет Казахского государственного университета имени С.М. Кирова (ныне имени Аль-Фараби) в Алматы. Конечно, они с Калаганом – Калиханом Искаковым – тренировались вместе в секции борьбы. Кто знает, попал бы он в сборную Казахстана, ведь когда он выступал от имени города Алматы, зимой третьего курса, на университетском катке, не пролетела ли мимо него, как ангел, девушка. Увидев стройную девушку с кудрявыми волосами, которая рисовала узоры на льду на лыжах, юный Бекежан не мог отвести глаз, он был очарован. В конце концов, юноша Бекежан, который сам любил кататься на коньках, последовал за этой девушкой, кружась, как веретено, и обогнал ее. Сафура, избалованная дочь города и семьи, тоже, видимо, обратила внимание на кудрявого юношу, и теперь они вдвоем, держась за руки, рисовали узоры любви на льду.
Пальцы двух влюбленных, сцепленные тогда, не расцепились, они прожили по-настоящему счастливую жизнь, оставаясь вместе. В один из моментов, когда он открыл свою душу, он сказал: «С тех пор я не искал другого утешения в мире. Я дал себе слово отвечать на доброту – добротой, на любовь – любовью, на человечность – человечностью. Сафура тоже никогда не огорчала меня. Она забрала мою мать из деревни, заботилась о ней, и сама проводила ее в последний путь. Мои родители относились к нам обоим одинаково. Я научился держать все свои чувства внутри и не обижать людей. Иначе я мог бы показать все бури своего характера. А теперь я только начал наслаждаться творчеством. Это была моя вторая сладкая мука после знакомства с Сафурой. Раньше я пытался подчинить перо разуму. Теперь я дал волю чувствам. Именно поэтому я посвятил «Черный ветер» трагедии полигона, который я видел сам. А повесть «Далеко идет война» должна была стать моим первым произведением. Это случилось с моими близкими. Чтобы не навредить им, чтобы они не подверглись преследованиям, я откладывал ее. Теперь я не буду ждать. Сафура тоже заваривает чай, поддерживает и подбадривает меня. Она – большая поддержка для меня. А ты высказываешь свое открытое мнение».
Даже после смерти Бекена, его жена Сафура ни на мгновение не забывала своего любимого мужа. И сейчас она оживляет в памяти каждый образ Бекена, чувствуя его рядом с собой. Мы тому свидетели. А в те счастливые дни и годы, то есть в период с 1957 по 1965 год, он работал литературным сотрудником, заведующим отделом, заместителем ответственного секретаря в республиканской газете «Лениншіл жас» (ныне «Жас Алаш»). В 1965 году он перешел на государственную службу и работал инструктором отдела агитации и пропаганды Алматинского городского партийного комитета. В 1968-1969 годах работал научным сотрудником Института литературы и искусства имени М.О. Ауэзова Академии наук Казахстана, активно занимаясь литературоведением и критикой. Защитил кандидатскую диссертацию по филологическим наукам.
Только после этого: «Это очень важное свидетельство, касающееся не только биографии одного человека, но и всего нового этапа казахской литературы – переломного периода», «был принят на работу в Центральный комитет Компартии Казахстана, тогдашний центр власти, то есть в ЦК». С 1969 по 1971 год он был инструктором отдела культуры ЦК Казахстана, заведующим сектором литературы (1971-1975).
«Конечно, до Бекежана и после него здесь работали многие выдающиеся писатели. Но никто из них, вот уже девять лет прошло с момента распада Советской власти и Компартии, не раскрыл и ничего не сказал о учреждении, в котором они работали, о советской системе управления, о партийном диктате. Теперь, когда они говорят, нет смысла, когда раскрывают, нет интереса. Если бы они нашли систему и довели ее до конца, был бы смысл, был бы интерес, мировая тема никогда не устареет, даже если будет написана через сто лет, она не потеряет своего значения, но первым, кто взялся за это в Казахстане, был Бекежан. Конечно, не все первое ведет к славе. Нужно быть не просто первым, а уникальным. Произведения Бекежана в этом отношении полностью отвечают этому условию», – как сказал М. Магауин, с момента написания этих произведений Бекена – Бекжана Тилегенова прошло четверть века, и с момента высказывания этого мнения прошло немало времени, но до сих пор не появилось произведения, которое бы заняло место произведений писателя Бекежана. И вряд ли появится. Ведь большинство борцов той замкнутой и таинственной жизни уже ушли из жизни.
После этого, с 1975 по 1988 год, в течение тринадцати лет, Бекежан – Бекжан Тилегенов последовательно занимал должности главного редактора журнала «Жұлдыз», секретаря правления Союза писателей Казахстана. Эта жизнь нам хорошо знакома. Эти двадцать лет были «звездными годами» не только для Бекена, но и для тех, кто работал в журнале «Жұлдыз» в те годы, в том числе и для меня, выросшего под его опекой. Он вспоминал об этом с такой теплотой в своих эссе «Литература – моя жизнь», «Звезды «Жұлдыза». Тот период – «Звезды «Жұлдыза» – были бурными годами, беззаботными месяцами, незабываемыми днями. Гафаке – поэт Гафу Каирбеков, истинный Аха – Ахат Жаксыбаев, Ораке – Оралхан Бокей, маршал Абдыхалыков, Кормал Кариаке – Карибай Ахметбеков, Софыке – Софы Сматаев, который писал романы ночью, а днем читал поэзию и публицистику, Кажеке – Кажыгали Муханбеткалиев, который взбивал сливки для «водяного романа о воде», Сайымжан Еркебаев, который был кротким, как овца, несмотря на свою внешность, Сагат Ашимбаев, чьи мудрость и проницательность были равны, не устававший давать советы, Жарасхан Абдырашев, чья натура была благородной, а характер – как у прямого судьи, которого трижды увольняли и трижды принимали на работу за один день, Шомишбай Сариев, «близкий друг» Гафакена, который «горел ради любимой», Рафаэль Ниязбеков – «и хулиган, и гений», Баянгали Алимжанов, который то носил сердце, то кулак, Турсынжан Шапай, «вышедший из глубины мысли» – все они были благородными и выдающимися людьми, украшавшими любую среду.
Чтобы удержать вместе столь разных талантливых людей, чьи природа, характер, образ жизни, талант и вкус, среда и окружение, возраст и душевный настрой были совершенно противоположны, требовались сталь, справедливая строгость, не задевающая чувств, и великодушие. А Беке – Бекежан Исагалиулы был богат и щедр таким характером. Он ставил человеческие чувства превыше всего. Он умел уважать тех, кому доверял, и, как говорится по-казахски, не сводил глаз с тех, кого знал. Он умел сопереживать чужому горю. Я не забуду, как Сайын Муратбеков, Аскар Егеубаев и я трое пришли выразить соболезнования в квартиру за городом, когда я еще совсем не знал его, а моя единственная сестра скоропостижно скончалась. А когда я собирался опубликовать мою повесть «Бескарагер» в журнале, они убрали главу, напоминающую о юности Мухтара Ауэзова. Когда мы с Оралханом-ага пытались доказать, что в этом нет никакой политической или биографической ошибки: «Я не боюсь этого. Лейла Мухтаровна – очень хороший человек, я не хочу ее огорчать. Считайте это моей братской просьбой», – сказал он. Вот таким тонким и чистым было сердце Бекена, не желавшее никого огорчать.
Несмотря на такую осторожность в отношении пера, он не обращал внимания на пустые сплетни в жизни. Я думаю, что этот характер Бекена, который не обращал внимания на пустые сплетни, стал причиной того, что его самого не стеснялись обвинять без оснований. Я думаю, что этот характер, который, казалось бы, был упрямым, но на самом деле побеждал разумом, и который, на первый взгляд, казался нелюдимым, не понимали люди, не близкие ему, и, к сожалению, есть писатели, которые придерживаются этого мнения и сейчас. Что бы он ни слышал несправедливого: «Пусть говорят», – отвечал он и замолкал. Он никогда не менял своего сложившегося мнения о человеке. Хотя среда писателей была местом словесных баталий, он не обращал внимания на посторонние разговоры. Даже если видел чье-то грубое поведение, он относился к этому с великодушием и прощением. Хотя у него была власть, чтобы привлечь к ответственности, спросить: «Кто ты, что ты делаешь?», он никого не обидел.
После событий восемьдесят шестого года клевета и преследования, обрушившиеся на Олжаса, не обошли стороной и Бекена. Были даже те, кто пытался его унизить. Некоторые из них были люди, которым он доверял. Были случаи, когда проявлялось неуместное и грубое вмешательство, не подобающее Центральному комитету и Союзу писателей, когда пытались контролировать, когда секретарь Союза писателей, главный редактор журнала с тиражом двести двадцать тысяч экземпляров, приходил и уходил с работы, или когда занимались набором текста. Я до сих пор помню, как вся редакция, работая день и ночь, в течение месяца разбирала слова «род», «хан», «русский», «волость», «нация», «казах», «алкоголь» в романах Беркайра Аманшина – «Махамбет» и Хасена Адибаева – «Отырар» по указанию из ЦК, связанному со сплетнями таких подстрекателей. В последние годы такие пренебрежительные случаи, когда произведения рассматривались не в рукописи, а после набора, участились. Поскольку все ребята были опытными писателями, они не предъявляли претензий Бекена. Тем не менее, среди опубликованных статей встречались отдельные вырезанные эпизоды. А это было дополнительным расходом для редакции. Беке хорошо знал причину этого, и ему было очень больно от того, что люди, которым он доверял, проявили слабость. Тем не менее, он не произнес ни слова. Он продолжал читать рукописи, нажимая пером, которое держал в левой руке, на бумагу. Это было его самое тяжелое потрясение после смерти матери.
В целом, Беке, который был таким щедрым в жизни, был очень осторожен, бдителен и непреклонен в отношении рукописей, но при этом проявлял такую щедрость и снисходительность к людям, особенно к писателям и поэтам. Известно, что писатели любят свободу, любят жить и говорить свободно. В Союзе писателей они вели себя даже свободно, беспечно, дерзко. «Звезды «Жұлдыза» тоже не избегали таких выходок. Беке не то чтобы не замечал этого, он делал вид, что не замечает. Иногда, когда мы слишком увлекались, он звал нас. Мы робко отступали. Только Жарасхан: «Беке не чувствует запаха. Главное, чтобы ты не шатался. Заходи», – смело заходил. Когда я рассказал ему об этом позже, в уединении, он, смеясь, сказал:
«Почему я не должен знать, я знаю. Писателю трудно жить без такого характера. Свобода идет писателю. Например, я знал, что ты уезжал в Кереку на десять дней, хотя Оралхан и Ахат пытались скрыть это, но я знал, но делал вид, что не знаю. Жизнь есть жизнь, такое случается. Если работа выполнена добросовестно – какое еще требование можно предъявить писателю? Я знаю, что когда я был в отпуске, Гафаке трижды увольнял Жарасхана с работы и трижды принимал обратно, я смеялся и забывал. Поэты, если они не будут так обмениваться молниями, могут и заскучать. В этом ведь и прелесть Союза. Не только на вас, но и на всех вас было написано сколько жалоб, Центральный комитет даже намекал мне об увольнении. Я отвечал им: «Каждый писатель имеет право на свое мнение и творческую свободу. Я отвечаю только за качество рукописей, которые они мне предоставили. Я не имею права вмешиваться в личную жизнь писателя. Обсуждением их творчества занимаются литературные секции, а рассмотрением их личности – Союз писателей». Поскольку я раньше работал в Центральном комитете и знал объем дел, которыми там занимались, они не стали меня глубоко копать. В целом, я благодарен ребятам», – сказал он.
Только тогда я почувствовал себя неловко – и за других, и за себя. Это было уместное смущение, уместный довод. Когда я позже рассказал об этом ребятам, они, удивленные, рассказывали свои тайные истории, которые пережили сами: «Действительно, было стыдно, как хорошо, что Беке не узнал», – радовались они. «Какую свободную жизнь мы жили», – сказали они. Это было чувство ожидания, рожденное не образцовой поговоркой, а тоской и радостью от щедрости доброго человека.
В то время литературные мнения о любом должностном лице Союза и руководителе прессы не публиковались, это считалось нарушением партийной этики. Покойный Оралхан говорил: «Должны ли мы уйти из «Жұлдыза», чтобы услышать мнение о наших произведениях? Если мы пойдем в издательство – издательство ограничивает наши книги, говоря, что мы там работаем, а если мы работаем в литературном издании, то они не публикуют мнение о наших произведениях. Так где же нам работать?» – он высказывал вполне обоснованные аргументы. Поэтому в течение более чем десяти лет на партийной работе, более тринадцати лет в качестве главного редактора журнала «Жұлдыз», о произведениях Бекежана Тилегенова в прессе не было никаких мнений в течение двадцати лет. А ведь, как говорил Мухтар Магауин, даже его первые произведения были написаны с возможностью «превзойти других». Только наша рецензия на дилогию «Время» была опубликована в газете «Социалистик Казахстан». Поэтому, я думаю, что нет ничего лишнего в том, чтобы рассказать о творческом пути Бекежана Тилегенова, чтобы восполнить эти пробелы.
Творческий путь «будущего классика» (М. Магауин) Бекежана Тилегенова начался в 1959 году. Его рассказы и повести постоянно публиковались в периодической печати того времени. Его первый сборник «Таң нұры» вышел в 1966 году в издательстве «Жазушы». Его повести «Көктем де ызғарлы» и «Жанама жағасында», правдиво изображающие противоречивую и психологически напряженную жизнь в сельской местности в пятидесятые годы, определили дальнейшее творческое направление Бекежана Тилегенова. Эти произведения легли в основу тематики эпических романов писателя. Изображая родственные темы, писатель правдиво передавал психологические переживания и душевные движения казахского народа в переломные моменты его судьбы.
Одним из масштабных и широкоохватных произведений писателя является дилогия «Время» и «Аккайнар». Роман «Время», написанный в период отточенного мастерства и зрелости, показал Б. Тилегенова как талантливого художника. В этом произведении, состоящем из двух книг, автор углубился в историческую биографию и судьбоносную личность героев своих первых произведений. Передавая тонкие намеки на социально-психологические переживания и обиды людей, столкнувшихся с различными взглядами и мировоззрениями, а также причины их внутренних конфликтов, он всесторонне раскрыл деспотизм времени и эпохи, несправедливость, наложившие отпечаток на их судьбы. Через конфликты характеров героев он мастерски изобразил угнетение общества, которое вынуждало лишать человека духовной свободы и воли, через взаимоотношения маленьких героев.
События «Времени» и «Аккайнара» тесно переплетаются, образы героев дополняются и формируются. Это демонстрирует большую цель автора, его основательные поиски. Он стремился изобразить преемственность событий прошлого и настоящего, изменившиеся взгляды поколений, процветающий край и жизнь.
Художественно описывая сознание, душу и действия героя, он раскрывает завесу правды и заставляет читателя задуматься. С этой точки зрения, роман Бекежана Тилегенова «Аккайнар» является произведением с богатым социальным подтекстом, построенным на психологических переживаниях и внутреннем анализе.
Лирические отступления и переживания тесно переплетаются с основой сюжета, осмысливая и размышляя о смысле жизни через явления жизни. Первоначально стихийно возникшее недовольство Салмена и Жумабека перерастает в гнев и приводит к конфликту. Герой – Салмен, который, много раз сломленный, ошибаясь, тянется к свету справедливости, имеет много личных противоречий. Его характер и действия развиваются эволюционно, духовно преображаясь. Он против хитрости и несправедливости в мире, не желает подчиняться насилию слабых. Его гневный характер, который хватает за воротник врага, одновременно и наивен. Омар, подобный ему, злобный, алчный, хитрый, пользуется этим и, подставляя Салмена, разжигает рознь среди людей. Стремясь отомстить за обиду, нанесенную Ердалы, он попадает в ловушку, устроенную Омаром, запутавшись в грабежах и мести. Он попадает в тюрьму.
Здесь автор, расширяя познавательное понимание эволюции своего героя, раскрывает и влияние укоренившихся привычек и национальную психологию. Участие Салмена в грабеже по возвращении в деревню, несмотря на все пережитые страдания, свидетельствует об этом. Горький урок правды направляет жизнь Салмена в новое русло. Он долго блуждает, совершает ошибки. Он попадает в плен вместе с армией белых.
Разделение персонажей художественного произведения на положительных и отрицательных всегда ведет к условности и искусственности. Это отдаляет от жизненной правды и ведет к пустому повествованию. В этом отношении правдивость образа Салмена свидетельствует о поисках автора. Характер Салмена-грабителя в первой главе, его жестокие поступки, «пожиравшие все вокруг одним глазом», впиваются в сердце читателя, как колючки. Внутренние монологи Салмена в конце первой части, когда он остается истекать кровью в пустыне посреди ночи, намекают на его духовное разрушение и необходимость прожить оставшуюся жизнь с другой целью, с другой мелодией. Через поток мыслей, построенный на психологических переживаниях, он понимает изменение своего мировоззрения, невозможность жить прежней жизнью. Читатель как будто чувствует, что в мировоззрении Салмена зарождается новое понимание и вывод.
Он отчитывается за прошлую жизнь, признает свои ошибки. Он страдает. Но он не знает, что делать. Он подчиняется приказу, впадает в кризис. Только через описание автора: «…Этот старый орел, наверное, многое видел, многое пережил, был свидетелем многих событий. Разве не проходили по этой земле, изрытой морщинами, как рог, бесчисленные побоища, бесчисленные толпы, разве не пелись бесчисленные песни, разве не страдали бесчисленные существа? Разве не проходили по этой земле чередой радости, праздники, скорбные печали? Наверное, там были и добрые намерения, и хорошие дела, и насилие, и злодеяния. Наверное, этот орел наблюдал все это сверху, с высоты», – мы понимаем, что Салмен смотрит на этот мир с новым пониманием и восприятием, а его мир чувств обновляется. Раненый орел – это Салмен. А птица в небе – это его ясная будущая цель, повзрослевший, рассудительный Салмен, который будет одинаково ценить солнечный свет и тень жизни.
Сравнение, обобщение через символический образ – не новое явление в художественной литературе. Однако, умелое использование этого и интеграция в нужном месте зависит от вкуса писателя. Это художественное решение Бекежана Тилегенова обобщило события первой части и успешно завершило поток психологических изгибов. Такие формальные преобразования позволили глубоко охарактеризовать социальный смысл конфликтов в романе и всесторонне передать радости и печали героя.
Сюжет романа развивается по двум линиям, переплетаясь и запутываясь, конфликты и отношения проявляются с социально-классовыми чертами. Психология Омара развивается в соответствии со скупостью и хитростью казахских богачей, а в Игнате эти качества проявляются по-другому. Его хитрость глубоко укореняется и ведет в бездну. Он заманивает издалека и действует скрытно.
Однако, общее для двух гигантов – это алчность, врожденное в их крови насилие. Их методы превосходят друг друга. Хотя они соперничают за свое богатство, при случае они объединяются и совершают кровавые дела. Они прячут зерно в овчарне Омара, а Игнат помогает им сбыть краденый скот. При этом они предают друг друга снаружи, угощают друг друга, но смотрят друг на друга с подозрением. Их злые характеры убедительно показаны в романе. Убийство Игната его собственным сыном Степаном, стремящимся к золоту, а также бегство Карабакая от Омара в трудную минуту – все это раскрывает, что в них преобладают порочность, предательство, а не человечность, а хитрость, а не благоразумие. Хитрость двух сыновей – влияние воспитания отца. В них нет добрых намерений, таких как милосердие, сострадание, любовь к Родине, преобладает стремление к богатству, деньгам, славе. Отец воспитал их в этом. В конце концов, они погибают от рук собственных детей. Автор убедительно изобразил противоречия между отцом и сыновьями. Их духовное разрушение показано правдиво.
В «Аккайнаре» есть два образа, которые особенно привлекают внимание и запоминаются, хотя и изображены кратко. Это образованный Мырзаш, который не показывает своих чувств, и Тынышбай, который говорит все, что думает, и имеет грубый, бесцеремонный характер. Их мнения и взгляды противоположны. Их образы относятся к числу типичных героев. Мырзаш – типичный представитель буржуазного общества. Он смотрит далеко, предугадывает события и действует осторожно, не раскрывая своих мыслей. Он не вмешивается ни в какие споры. Однако, он завидует тому, что новая жизнь с каждым днем расширяется, но боится. Он даже не может защитить свою невесту Гульбаршын. Он участвует в сельской советской работе, и хотя не стремится к открытым действиям, желает добра Игнату и Омару. Этот Мырзаш – враг народа, скрывающийся, как грязь под ногтем. Автор не говорит об этом прямо, но характер и поступки Мырзаша намекают на это.
Тынышбай – бедняк, его недостаток – лысая голова. Он не считает себя ниже других. При случае он ведет себя надменно, считает себя важным. Его глупость и нерешительность, когда он с радостью ведет лошадь Салмена, вызывают смех. На первый взгляд, его действия напоминают образ Итбая из «Калың малда». Его слова: «Если скажешь активный – я активный… Я один из тех, кто установил власть. Я сказал: дайте мне быструю лошадь и найдите работу, чтобы управлять народом. Салмен очень растерялся. В конце концов, он собрал все свои деньги и искал мне работу», – а также его хвастовство, преувеличивая свою роль курьера: «Когда приходит аким из района, из самого города, сначала зовут меня, советуются со мной. Без меня они не сделают ни шагу… Я – стержень одного учреждения. Я буду доволен этой работой, пока не стану большим акимом», – все это соответствует Тынышбаю. Его слезы, когда он жалеет любимую им девушку из богатой семьи Гульбаршын, свидетельствуют о психологических переживаниях Тынышбая. Образ представителя народа в романе создан удачно.
На последних страницах «Аккайнара» даются размышления Жумабека о жизни и борьбе. После смерти Григория он оживился и активно включился в жаркую борьбу классов. Жумабек только вышел на арену. Писатель более полно раскрыл этот образ во второй книге «Время». Тем не менее, кажется, необходимо более широко охватить связи между линией Жумабека и Назиры, и более глубоко исследовать и правдиво изобразить их чистую любовь. Также, в последней главе «Аккайнара», когда Жумабек преследует беглецов и поднимает вопрос любви, это, кажется, немного облегчает его тогдашнее состояние и тревогу. Кроме того, в «Времени» в сцене смерти Салмена от рук бандитов ощущается спешка. Завершение судьбы людей, ставших основой двух романов, чьи судьбы были трудными и интересными, драматическим, даже трагическим конфликтом, кажется, требует этого. Это как будто требует яркого события и напряженного узла, изящного художественного решения. Это пожелание читателя, чтобы добавить блеска успешному произведению.
Интересно, что в произведениях писателя Бекежана Тилегенова прослеживается взаимная гармония и близость. Его повесть «Көктем де ызғарлы», опубликованная несколько лет назад и переизданная, по сюжету и содержанию является продолжением «Аккайнара» и «Времени». Хотя действие происходит в наши дни, отрывки из конфликтов в обоих романах всплывают в памяти благодаря лирическим отступлениям. Иногда даже встречается имя «слепого Салмена». А честный, справедливый и суровый старик Сергазы выглядит как повзрослевший Жумабек. Шымырбай и Шегебай, сохранившие свою хитрость и коварство внутри, подобны тени Мырзаша, который спасся бегством. Хотя имена героев другие, в их поступках и психологии наблюдается внутренняя гармония и целостность. Судьбы людей переплетаются и дополняют друг друга.
Из романа Бекежана Тилегенова «Аккайнар» и повести «Көктем де ызғарлы», а также из произведения «Время», связывающего эти два произведения, мы осмысливаем жизненную правду, борьбу эпох, психологию разных людей, их радости и печали. Стремительный шаг писателя, основательные поиски, и главное – художественное решение радуют. Три произведения, связанные друг с другом, дополняют содержание друг друга, углубляют философскую мысль и повышают социальное значение. Внутренние анализы, символические намеки, лирические отступления в книге украшают формальную структуру произведения. При сравнительном чтении произведений Б. Тилегенова «Аккайнар», «Көктем де ызғарлы», «Время», опубликованных в издательстве «Жазушы», у нас сложилось такое мнение.
А то, что дилогия «Время» была переведена на русский язык и издана в 1985 году в Москве издательством «Советский писатель», является одним из доказательств этого.
После того, как писатель обратился к исключительно творческой деятельности, у него появилась возможность обратиться к темам, которые его волновали. Среди них роман «Черный ветер», изображающий судьбу народа и земли, пострадавших от испытаний Семипалатинского атомного полигона, является переломным этапом и выдающимся достижением в творческом пути Бекежана Тилегенова. Этот роман был высоко оценен среди его коллег как произведение, затрагивающее самую актуальную проблему не только в казахской литературе, но и во всем Союзе того времени. В нем с большим вдохновением описана безмятежная жизнь народа перед атомным взрывом, живописные картины природы. Внезапно – буря времени, жестокого общества, агрессивного государства, шовинистических настроений – разрушает мирную жизнь как людей, так и обитавших там животных. С большой яркостью и точностью изображены страдания людей, привезенных в район испытательного полигона для наблюдения за воздействием бомбы, взорванной на открытой местности, пастух, не подозревающий о предстоящем взрыве, попадающий под радиационную катастрофу, влюбленные, страдающие от неизлечимой болезни, бродящие по заброшенным зимовьям голые овцы и дикие животные. Жизненная правда переплетается с художественной правдой, и с особой художественной интуицией изложены мысли о том, что самое опасное оружие в жизни человечества может привести к духовной болезни. Изображая трагедию Дегелена, писатель поднимает общечеловеческую проблему человечности. Через год после выхода романа были прекращены атомные испытания. Это является проявлением преданности Бекежана Тилегенова писательскому и гражданскому долгу, а также его творческой смелости.
А повести «Тауқымет» и «Далеко идет война», написанные в те годы и опубликованные только в 1993 году в «Жұлдызе», основаны на неожиданных событиях времен Великой Отечественной войны. Бекежан Тилегенов внес свою оригинальную мысль через судьбы людей, переживших войну, о которых раньше могли писать лишь немногие писатели. Главный герой здесь не боится смерти на фронте. Фронт, Родина – общие. Однако, отношение к этим солдатам разное. Даже на кровавом фронте представители господствующей нации угнетали и провоцировали представителей малых наций, доводя их до душевных страданий, и герой, поняв, что нужно либо умереть на фронте, либо убить этого подстрекателя, либо бежать и спастись, выбирает последний путь. Беглец, идущий по снегу и льду, постоянно видит перед собой картины войны. Думая о друзьях, он сожалеет о том, что сбежал с фронта. Герой, сопровождаемый сомнением и утешением, остается в плену запутанных мыслей и задыхается изнутри. Известно, что писать о таких естественных конфликтах между солдатами на фронте было строго запрещено. Доказательством этого является то, что Дихан Абилев, фронтовик, за поэму «Майданбек», выражающую такую мысль, до девяностых годов подвергался цензуре, и мы были свидетелями того, как он стремился опубликовать эту поэму в журнале «Жұлдыз» спустя пятьдесят лет, когда мы давали объяснения в соответствующем управлении.
Роман «Восемьдесят шестой год» – это самое высокое произведение писателя в области художественной литературы. Самая большая и самая надежная правда – это художественная правда. Даже исторические события, пройдя через фильтр, превращаются в художественную правду. Читая этот роман Бекежана Тилегенова, вы точно чувствуете подоплеку социально-психологических проблем, которые стали причиной декабрьских событий. Великая державная тирания и карательная политика, коварные действия руководства и центра, которые продали не только друзей, но и свою нацию ради ранга и даже спровоцировали ее, двуличная психология интеллигенции, представители старшего поколения, которые были слепыми прислужниками ложной идеи, внутренняя сила и душевные страдания молодого поколения, духовная борьба людей с чистой любовью, сохранивших чистоту души, несмотря на унижение тела, данные о том, что военное наказание было заранее продумано – все это изображено правдиво и глубоко с такой надежной мотивацией. Этот роман можно рассматривать как психологический анализ ситуации, сложившейся накануне декабрьских событий.
Известный писатель, наш дорогой старший брат Азильхан Нуршайыков, прочитав роман «Восемьдесят шестой год», написал в газете «Қазақ әдебиеті» (2 ноября 1994 г.) свое мнение: «Я читаю роман Бекежана Тилегенова «Восемьдесят шестой год». Он меня увлекает, затягивает… Невозможно оторваться… Я очень доволен Бекежаном. Он оказался красноречивым, искусным и смелым. Это меня восхитило… Боже мой, каким образованным, каким мастером слова, скользящим, как джоронг, стал Бекежан». Это не просто так. Это очень высокая оценка произведения.
Гражданский и писательский талант Бекежана Тилегенова особенно проявился в его документальных романах-эссе. Его эссе-размышление «Тайна замкнутой жизни», в котором он подробно анализирует интриги, хитрости, обманы, провокации, соперничество и конкуренцию между властями в период застоя, перестройки и гласности, а также «методы» организации ложных обвинений и анонимных жалоб, раскрывает все тайны психологии невежества и подлости того советского общества. Здесь нет вымышленных событий. Все это – реальные люди и их имена сохранены в первозданном виде. Писатель взял за основу сюжета события, свидетелем которых он был. Тот факт, что книга, вышедшая тиражом семьдесят тысяч экземпляров, была распродана за один месяц, является тому доказательством.
Писатель далее углубляет эту тему в своих эссе «Литература – моя Родина» и «Между мгновением ока». Говоря о людях искусства и искусстве, он делает тонкие выводы. «Казахский язык – это моя страна, мой народ, моя жизнь, моя история, мое происхождение, моя Родина», – говорит Бекежан Тилегенов. Если назвать это триптих-эссе художественной летописью казахской литературы и культуры с 1970 по 1990 год, то мы не ошибемся. К сожалению, писатель не успел опубликовать свои последние произведения.
Бекежан Тилегенов как писатель и деятель культуры внес свой вклад в духовное развитие Казахстана. Когда он был главным редактором, тираж журнала «Жулдыз» достиг 220 тысяч экземпляров. Благодаря этому издание оказало большое влияние на формирование историко-художественной системы мышления всего казахского народа. Оно открыло простор для развития молодых литераторов и писателей. Проложило путь к освоению новых тем в национальной прозе. Кроме того, за 13 лет работы секретарем правления Союза писателей Казахстана он внес значительный вклад в развитие казахского словесного искусства и его пропаганду в масштабах Союза. Таким образом, он способствовал международному признанию и росту уровня казахской литературы. Все писатели и их произведения, известные за рубежом и в масштабах Союза, были представлены через журнал «Жулдыз» и прошли его критический анализ. Руководители отделов прозы, поэзии, критики обязательно становились членами пленумов союзных советов по своим жанрам. Среди литературных журналов, распространявшихся за рубежом и выписываемых библиотеками всех республик Советского Союза, таких как «Дружба народов», «Знамя», только «Новый мир» мог сравниться с «Жулдызом» по количеству читателей, остальные отставали в десять раз. Это было достижение, ставшее возможным благодаря способностям и литературной позиции главного редактора.
Занимаясь такой организационной деятельностью, он не выпускал перо из рук. Об этом свидетельствуют следующие основные произведения Бекежана Тилегенова: «Тан нуры» (1966), «Коктем де ызгарлы» (1967), «Аккайнар» (1971), «Повторится ли весна» (1972), «Олар жазда кездести» (1979), «Белый простор», М. «Советский писатель» (1980), «Уакыт» (1981), «Где тебя найти?» (1982), «Время», М. «Советский писатель», (1985), «Атамекен» (1986). «Кара жел» (1990), «Туйык омирдин купиясы» (1992). «Таукымет» (1993), «Сексен алтыншы жыл» (1994), «Алыста кыргын согыс бар» (1995), «Адебиет – менин Отаным!» (1998), «Кас пен коздин арасында» (1999).
Итак, я хотел бы завершить нашу притчу, нашу мысль, взяв за основу и создав полный творческий портрет писателя, следующим выводом Мухтара Магауина:
«Эпилог романа «Сексен алтыншы жыл» представлен в виде пресс-конференции Камалова и Амирова, чьи позиции были подняты после декабрьских событий. Известно, что говорят предатели своего народа. Не вписывающийся в рамки отрывок:
Вопрос: «История – это международный трибунал», – сказал Шекспир. Приговор истории суров. Только великий мудрец или глупец не боится приговора истории.
Камалов: Я не боюсь.
Вопрос: Мы задаем вам тот же вопрос, что и Камалову. «История – это международный трибунал», – сказал великий Шекспир. Вы не боитесь приговора истории?
Амиров: Нет, не боюсь».
Не боятся. Потому что эти люди твердо верили в вечность советской власти, в то, что компартия будет торжествовать даже после конца света. Они знали, что колониальная система, приносящая страдания народу и наслаждение им самим, никогда не поколеблется. Но оказалось иначе. В этом и заключается суровый приговор истории».
Да, история вынесла свой приговор этим беднягам и привела его в исполнение. Жаль лишь, что этот художественный приговор писателя Бекежана Тилегенова, опередившего свое время художественным осмыслением, до сих пор не был опубликован как отдельная книга и не получил своей оценки.
Тем не менее, как говорится, на всякое действие есть противодействие, а терпению – помощь. Благодаря пониманию души директора издательства «Дауір», сочувствующей Алии бегим Рақымқызы Турғалиевой и Шагии Толеубаевой, которые поняли сокровенные мысли Сафуры, нашей невестки, чья жизнь была полна горячей любви и чести, звезда Бекежана Тилегенова вновь взошла и предстала перед уважаемым сообществом. Мы уверены, что это путешествие будет долгим и радостным.
Вот такое торжество справедливости.
Турсын Журбай
Журнал «Жулдыз»