Настоящий талант на пике своего расцвета

РАХЫМЖАН ОТАРБАЕВТЫҢ «СЛЕЗЫ ЧИНГИСХАНА»

Повесть писателя Рахымжана Отарбаева «Слезы Чингисхана» — это произведение с глубоким философским подтекстом, построенное на психологических перипетиях. В художественном произведении, построенном на внутреннем монологе, сюжет развивается через воспоминания, достигает кульминации и находит свое разрешение. Это метод, ранее не использовавшийся в казахской прозе. Повесть начинается с пролога, состоящего всего из двух предложений: «Наступил еще один рассвет. Кого он обрадует?..» Антон Чехов когда-то сказал: «Краткость — сестра таланта». С этим нельзя не согласиться. Прочитав эти два слова, сердце замирает, а глаза наполняются слезами. Подумать только, что в них вместились все надежды и чистые мечты всего мира, вся боль и сожаление, сжигающие душу!

«Судьба человека — не только сюжет для писателя, но и особый способ познания жизни: размышляя о живых людях, которых видел в жизни, об их состоянии, облике, писатель зачастую формирует свой взгляд на общество, в котором жили эти люди, и в результате начинает творческую деятельность, направленную на художественное обобщение этой общественной действительности», — говорил академик Зейнолла Кабдолов в своей монографии «Искусство слова». Например, в произведении, которое мы рассматриваем, есть следующие строки: «Охранники, дремавшие у входа, вздрогнули и встали. Широко распахнулась двустворчатая дверь белой юрты, и изнутри вышел великий хан. Он был облачен в шелковый халат. Солнечный свет скользил по его светлому лицу и благородному лбу. Легкий прохладный ветерок ласково играл с его густой бородой.

Ему хотелось выйти с небольшой свитой и поохотиться. Он хотел освежиться, поохотившись с соколами и борзыми. Не отходя далеко от своей белой юрты, он почувствовал усталость. Неужели он не устал от послов, склоняющихся у дверей, и от народа, кланяющегося ему?»

Разве мысли хана, его жизнь в этом отрывке не являются знакомыми нам и сегодня? Иногда действительно чувствуешь, что сама жизнь — это бесконечная нить, и от этого становится жутко. Это реальность, которая тянется со времен Чингисхана и будет продолжаться. Как мы видим, главное в литературе — это судьба человека, глубина мысли и замысел писателя в создании этого персонажа.

Чтобы создать художественное произведение из определенной эпохи, прежде всего нужен «сырой материал». А художественный способ добычи этого «сырого материала» — это исследование судеб людей той эпохи, «живых документов». Это непросто. Подобно путнику, встретившемуся с потомками давно ушедшего рода, он ищет то, чего сам не знает, на месте, где когда-то стоял их аул, раздувает тлеющие угли в очаге. Конечно, ищущий достигнет цели. Только работая бок о бок с жизнью и людьми, писательское воображение приходит в движение. Здесь мы не можем обойти стороной вопрос о движущей силе литературы — особом изящном действии автора вокруг судьбы человека, точнее, о решающем условии создания образа человека в литературе — вымысле.

«Вымысел — это путь к образу. Это способ обработки, обобщения и систематизации того, что художник видел и знал в жизни», — снова возвращаемся к академику Зейнолле Кабдолову. Ведь без вымысла невозможно понять человека в литературе. Например, Бальзак «с усердием советуется со своими героями, возникшими в его воображении, как с живыми людьми, и только записывает то, что они говорят». Несомненно, писатель Рахымжан Отарбаев, создавая образ исторической личности Чингисхана, тщательно исследовал ту эпоху, погружался в литературные и исторические труды того времени и, в конце концов, сам вошел в образ Чингисхана и воплотил его.

«Начинать разговор о литературном произведении следует с темы», — вспоминая слова великого учителя, академика Зейноллы Кабдолова, перейдем к теме повести «Слезы Чингисхана». Художник взял за основу историческую тему, в частности, жизнь Чингисхана. Идея — провозгласить человечность, воспитать молодое поколение в честности и мудрости, познать личности, сидящие на троне вечности, учиться на их жизни и призывать к этому.

В начале нашего разговора мы упомянули, что пролог произведения состоит всего из двух предложений. Если продолжить анализ композиционной структуры, нельзя обойти вниманием начало сюжета, экспозицию. Особенность экспозиции — она не оказывает прямого влияния на конфликт в сюжетной линии произведения, а служит лишь указанием на время и место, как факт или доказательство. С этой точки зрения, выход хана на охоту в повести «Слезы Чингисхана», которую мы исследуем, является экспозицией. Ведь здесь изображено состояние, жизнь, общественная среда до того, как литературные герои вступили во взаимодействие. Очерчены поле будущих конфликтов, место действия.

Сюжетная связь, то есть начало действий между людьми, начало конфликта — удар молнии в спину хану, вышедшему на охоту, и, как следствие, падение Чингисхана, потрясшего мир. Связь очень удачна и хорошо выстроена. Автор здесь не рассказывает устные предания, как в экспозиции, а раскрывает внутренний мир человека: «Черная туча набрала силу. Белая туча, не приходя в себя, рассеялась. Она спустилась, преградив путь. Стремясь ввысь, она нависла над ним. Великий хан ясно почувствовал, что на него обрушилось бедствие, дар Небес, который поддерживал его с тех пор, как он, взяв в руки шесть копий, сел на коня. Он натянул лук, направленный в небо. Он выбрал стрелу из колчана, способную убить тигра. Стрела, пронзая воздух со свистом, полетела к черной туче. Она не долетела и упала. Белая туча, охваченная пламенем, перевернулась. На ее поверхности появилась надпись. «Властелин мира Чингисхан». Кто вывел это? В тот же миг раздался оглушительный раскат грома, и сверкнула молния. Серебряные ветви разлетелись и сломались. Надпись была уничтожена. Белая туча, сбившись в комья, разлетелась в стороны. Белый конь задрожал, затрясся и испустил кровь. Он не мог больше держаться. Он бросился назад, к черной горе, унося своего хозяина. Но не удержался. Одна из ветвей ожившей молнии ударила великого хана в спину. Что это за разноцветные кольца, заполнившие его глаза?»

Сюжетное развитие связано с различными ситуациями и конфликтами, возникающими из взаимодействия людей, их действий. Фабула произведения также состоит из разнообразных ситуаций и интриг, вытекающих одна из другой. Конфликт в рассматриваемом произведении: «Упал с бешено несущегося белого коня. Все тело охвачено пламенем, горит. Кто поджигает саксаул? Потушите огонь.

Болезнь, ударившая как молния, не дает опомниться. Нет сил говорить. Желания обрывочны. Он жив, пока жив…» Такие напряженные, пружинящие конфликты достигают кульминации, не ослабевая. Когда хан, внушавший страх всему миру, лежит в забытьи, вся его жизнь проносится перед глазами, как мираж. Прежде всего, перед ним встает его сиротская, полная невзгод судьба, то, как мать вырастила их. В последующих воспоминаниях последовательно проходят пережитые им обиды судьбы, его поражения и победы, страдания, причиненные им другим, и его страдания и обиды, причиненные ему, добро и зло, словно взвешенные на весах…

Если кульминация — это высшая точка сюжетного развития, то в этом произведении предельное усиление и развитие действий между людьми — это зов матери, стоящей за рекой Онон, после множества пожелтевших образов в сознании, и стремление правителя к ней. Строки «Что это за тысяча муравьев, ползущих к нему со всех сторон?! Прочь! Прочь от меня!» указывают на достижение кульминации. Далее, известие о смерти Чингисхана — это развязка произведения.

Произведение завершается двумя строками эпилога: «Закатился еще один день. Кого он опечалит?..»

Воистину, разве не было в этой суетной жизни тех, кого она вознесла до небес и одарила славой, и тех, кого она в одно мгновение лишила всего и уничтожила?! Очевидно, что никто из людей не в силах повернуть вспять колесо быстротекущего времени. Разве не так, как бы человек ни был силен, время делает свое дело? Произведение подводит к таким мыслям. В повести, построенной на внутреннем монологе, одиночество Чингисхана, его исповедь перед самим собой, самоотчет, уход в вечность со своими сожалениями и печалью переданы через философские перипетии.

Огромное значение имеет украшение, метафора и стилистические фигуры в использовании литературного языка. Для образной речи и украшения языка важно уметь правильно использовать стилистические фигуры. Существует множество видов фигур, одна из них — повторение. «Это многократное повторение того, что или явление, на которое автор хочет обратить особое внимание читателя, усиливая воздействие слова, чтобы глубже проникнуть в мысль, в смысл», — говорил академик Зейнолла Кабдолов. В «Слезах Чингисхана» Рахымжан Отарбаев успешно использовал этот вид стилистической фигуры. «Тысяча скакунов с развевающимися гривами и хвостами уносились во все стороны, не подчиняясь», — так начинаются воспоминания хана, пронесшиеся перед его глазами, как мираж, в момент, когда он лежал между миром земным и загробным. Эти строки — обычное повторение, или анафора. Представляя обрывочные воспоминания, они передают тоску по прошлому, юности, обиду на обманчивый мир и печаль по непостоянному миру.

«Тысяча скакунов с развевающимися гривами и хвостами» — это молодой конь души, и его «бег во все стороны, не подчиняясь» — это годы, скользящие, как ртуть, и дни, стремительно проносящиеся. Если анализировать глубже, это метафора, сложный эпитет. В данном произведении, напротив этого яркого мира с миллионом красок, против стремительного, как стрела, времени, уносящего человека с неимоверной скоростью, одним словом, против суеты жизни-мира, есть еще одна стилистическая фигура. Это риторический вопрос: «Что это за тысяча муравьев, ползущих к нему со всех сторон?! Прочь! Прочь от меня!» Его ответ тоже понятен. Муравьи, ползущие со всех сторон, — это смерть. Писатель, используя метонимию для изображения смерти, заставляет читателя содрогнуться и испытать ужас.

«Где турецкий летописец? Ему еще многое предстоит сказать. У него немало заветов», — это тоже повторение, в данном случае анафора.

Начало события также разворачивается в очень необычной ситуации: «Солнце поднялось из своего гнезда, переполняя чашу. Рассеянные облака, окрашенные в кроваво-красный цвет, двинулись дальше. Ветер, гнавший горы, тоже затих, втянув в себя. Издалека прокричала сова. Неужели они перепутали день и ночь, черт возьми!» Это картина, нарисованная словами. Явно видны истинное мастерство писателя, святость его пера, магия его слова. Словно предвещая грядущее неожиданное событие. Кроваво-красные облака, несвоевременный крик совы — это сложный эпитет, а все эти строки — психологический параллелизм. Если градация — еще один вид фигуры, то все это произведение писателя относится к этому виду стилистических фигур. Писатель возвышает последнее слово над предыдущим, последнюю мысль над предыдущей, последнее явление над предыдущим.

Кроме того, в повести встречается инверсия, перестановка слов.

«Где мать, шептавшая ему сказки? Тополь и ветка, ива… Буря и вихрь… Это ведь не сказка! В глубине сознания снова сменились картины. Грудь обожгло, словно от яда. Комок подступил к горлу. Он всхлипнул.

Что это, смывшее его лицо? Оказалось, что комок — это слезы, которые стекают. Слезы? Разве великий хан, завоевавший полмира, будет плакать? Внутренняя боль вырвалась наружу. Он не мог ее сдержать. Она жгла его лицо. Во рту появился горький вкус. Ужасно горький! Кажется, он заливается даже в уши? На лице, испещренном морщинами, как шахматная доска, застыла белая соль. Неужели и солнечный свет гаснет? Что не льется отовсюду, лаская золотыми лучами? Откройте мне путь! Разорвитесь надвое! Разве я не ухожу?» Чингисхан, чье имя потрясло мир, чей гнев заставлял дрожать землю, отправляется в иной мир!

О, неверный мир! Кто останется вечно на троне, не дрогнув?! Нет, нет! Смертный человек рано или поздно отправится в вечный путь, проложенный предками… Писатель представил Чингисхана с новой стороны, изобразил его в особой манере.

РИТОРИЧЕСКИЕ ФИГУРЫ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ

«Обращение писателя, а чаще поэта, к себе или к другим, иногда даже ко всему народу, публичное обращение к ним, внутренний совет с ними называется посланием. Профессор Кажым Жумалиев делит послание на три вида: торжественное, вопросительное и скорбное. Если поэт или писатель обращается не к отдельному человеку, а ко всему народу, ведет публичный диалог не наедине, а со всем народом — это торжественное послание. Писатель или поэт выражает свою мысль, обращаясь к другому, задавая множество вопросов и ожидая ответов на эти вопросы. Это называется вопросительным посланием. Иногда автор не ждет ответов на поставленные вопросы. Потому что они понятны и без ответа. Послание само по себе раскрывается. Такой вид вопросительного послания называется красноречием, или риторической фигурой», — писал академик Зейнолла Кабдолов в монографии «Искусство слова».

Риторические фигуры используют писатели и поэты, когда недовольны определенным течением времени, когда теряют надежду на будущее, когда их душа болит, когда видят общественные недуги, но не могут ничего поделать. Например, возьмем известное красноречивое размышление Асанкаягы, построенное на вопросах:

«Без ног, без рук

Как змея проживет?!

Без хвоста, без гривы

Как кулан проживет?!»

Здесь жырау, используя общеизвестные образы, намеренно задает вопросы, но сам не ждет на них ответа. Он знает решение. Однако, услышав это, никто не останется равнодушным, никто не прослезится! В целом, риторический вопрос — это средство выразительности, которое усиливает эмоционально-экспрессивную окраску размышления для широкой публики, придавая ему скорбный, печальный оттенок.

Сегодня духовную экспансию следует вытеснять не сомнительными произведениями, а классическими творениями. Сейчас — время, когда развелось множество самозваных писателей и поэтов. В таком обществе художественная литература, конечно, сохраняет высокий дух казахского народа, его аристократический характер, благородство. Только произведения, отвечающие этим требованиям, следует считать достоянием нации. В эпоху застоя, когда царит невежество, очень трудно доказывать истину, стремиться к высоте, видеть совершенство, углубляться. Ведь низкоуровневая среда не хочет принимать то, что выше ее. В такое сложное время, в период неопределенности, само стремление к слову и желание использовать его на благо народа — это уже подвиг. Есть и писатели, которые пытаются привести нацию в чувство, ударив по лицу равнодушия. Писатель Рахымжан Отарбаев, любимый народом за свои произведения, которые своим острым, как лезвие меча, характером рассекают безразличную, сонную жизнь.

Создание прозаических произведений, подобных роднику, низвергающемуся с горной вершины, с поэтическими узорами — явное свидетельство неповторимого мастерства писателя. В любом произведении художника Отарбаева можно увидеть разоблачение пороков, разъедающих общество. В своих рассказах и повестях писатель умело использует риторический вопрос. В основном, этот вид стилистической фигуры казался уделом поэтов. Однако Рахымжан Отарбаев опроверг это представление. Он доказал, что эта художественная фигура играет важную роль в углублении философского подтекста прозаических произведений и обогащении их психологизма. Характер, присущий поэзии жырау прошлого, Асанкаягы, Казтугана, Доспамбета, забота о будущем нашли свое отражение и в произведениях писателя. В частности, риторическая фигура, ставшая национальным достоянием с давних времен, имеет огромное значение для возрождения казахского духа в наши дни. Обратимся к рассказу Рахымжана Отарбаева «Национальное богатство Америки»: «— Боже мой, — сказал охотник, потеряв всякую надежду, прислонившись к дымоходу. — Пусть этот воющий шакал станет национальным богатством Америки. Кем же я тогда буду в Казахстане? Его приемным сыном, которого он будет пинать? Разве у меня нет права на то, чтобы накопленное в этом мире не досталось мне в загробном? Если правая рука стремится к несправедливости, разве левая не должна стремиться к защите?.. Это страна или открытый скотный двор?..» Из его глаз скатились две слезы. — вот настоящий риторический вопрос!

Капар-охотник, пасущий скот в далеком Кошалаке, не ждет ответа на свой вопрос ни от кого. Ответ на него уже дан писателем в этом произведении. Конечно, каждый читатель найдет в рассказе картину жизни отдаленной деревни, картину казахского мировоззрения и быта сегодняшнего дня.

Рассказ писателя «Прятки» также начинается с этого вида фигуры: «Есть ли вообще разум у этих людей? То, что началось с пения жаворонка на рассвете, к вечеру, когда черная ворона расправила крылья и полетела к своему гнезду, превратилось в крики, и все вокруг, словно баксы, исполняющие зикр, бьются и борются. Откуда только взялись эти нищие, просящие деньги у тех, кто не дает, и глаза у тех, кто не видел?» — это мысли Начальника, чье учреждение обанкротилось. Из этого видно, что он бесчувственный человек, которому нет дела до народа. То, что главный герой, заботящийся только о своем брюхе, разговаривает сам с собой в форме риторического вопроса, возвышает произведение. Через это можно почувствовать язвительную критику писателя и ядовитый сарказм. Писатель таким образом разоблачает начальников, которым нет дела до рабочих под их началом, до их страны, и унижает их, используя намеки.

Рассказ «Клетка и попугай», пронизанный психологизмом от начала до конца, завершается красноречивым вопросом: «— Вы делили при жизни. Теперь, словно борясь за его дух, что вы нашли? Эта женщина всего лишь воздвигла символический знак для себя. Разрушив его, разве вы восполните все свои недостатки в мире? У вас вырастут рога, как у быка? Ваши лица блестят, но насколько же вы безгранично злы! О, вы, чертовы сыны!..»

Мужчина, не в силах сдержать гнев, задыхаясь, махнул своей огромной рукой и пошел прочь. «Боже мой, добро покинуло землю. Оно еще живет среди нас». Ожидал ли он такой гражданственности от тракториста с носом, как у ковша? Зачем он искал такую широту души среди интеллигентов, у которых галстук не был перекошен, а носы ботинок не были испачканы, пока не достиг середины жизни?!» Писатель написал правду современной жизни. Неприкрашенную правду без всяких добавлений. Правду, которую мы видим каждый день и свидетелями которой являемся. Персонажи тоже кажутся знакомыми. Старухи, поддавшиеся зависти, судьбы, ставшие жертвами ревности. Писатель создает впечатление, будто вырезал кусок из самой жизни. После прочтения сердце сжимается, глаза увлажняются, все вокруг кажется окутанным туманом, в груди возникает какое-то чувство… Все это — эффект искусно использованной писателем красноречивой фигуры. Разве это художественная литература, если она не заставляет читателя задуматься, не вызывает размышлений? В этом и заключается сила художественного произведения. Риторический вопрос ценен тем, что побуждает читателя к размышлению.

Рассказ писателя «Незаконченная повесть» полностью построен на риторическом вопросе. Сюжетная линия основана на легенде о беглом калмыке, который в военное время поселился в Кошалаке. Писатель собирается написать повесть об этом беглом калмыке. Однако ему не удается. В этом виноват не писатель, а казахский менталитет. Писатель, который с утра до вечера, едва взявшись за перо, принимает гостей, не выпускающих его из дома, и слушает их разговоры, рисует перед глазами читателя один день из жизни казахской семьи. Утренний спор, начавшийся с побега дочери соседки, заканчивается взаимным согласием. Вот-вот он сядет писать. Однако приходит соседский брат. Выслушав деревенские новости, а также истории о кражах и грабежах в деревне, он с трудом избавляется от него.

Днем стучится в дверь журналистка, и она тоже излагает свою философию. Снова, когда он собирается сесть за «беглого калмыка», приходит знакомая тетя, живущая на окраине города, чтобы излить свою печаль. Выслушав ее причитания, измученный писатель вспоминает старую сплетню о том, что беглый калмык — вымышленный персонаж. «Беглый калмык, взявший на себя грехи хромых и увечных людей, существовал ли ты в этой жизни? Ступал ли ты на землю нашей деревни, окруженной песками? Уносил ли ты в свою пещеру женщин, лежащих на бесплодном ложе? О, нет! Наш народ верит в сказки. Ты, видимо, стал невидимым героем из их числа?!…» — так заканчивается рассказ риторическим вопросом. Писатель настолько искусно использует красноречивые обороты, что кажется, будто эти события происходят с вами, то радуешься, то печалишься. Он увлекает вас в глубину, заставляя забыть обо всем мире. Высокий дух, присущий поэзии жырау, пылающее чувство, развевающееся, как знамя, дарят читателю чистую и сладкую печаль, невинное чувство, страстное настроение. Произведение, стремительно несущееся, как водопад, низвергающийся с горной вершины, заставляет невольно признать, что «главное в искусстве — это слово». Невозможно остаться в стороне от событий, размышляя и переживая, ведь это и есть реальность жизни!

«Слезы Чингисхана» — одно из самых выдающихся произведений современной казахской литературы. От вступления, начинающегося риторическим вопросом «Наступил еще один рассвет. Кого он обрадует?!», до внутренних монологов великого хана — все построено на красноречии. Чингисхан, исповедуясь самому себе и изливая свою внутреннюю печаль, задает вопросы самому себе и увлекает читателя в очень глубокие перипетии. В середине бурных рек бывают водовороты, которые затягивают человека и не выпускают из своих объятий. То же самое можно сказать и об этом произведении. «Разве в этой проклятой жизни сожаления увеличиваются к полудню?!» — это одна из бесчисленных мыслей, возникших в сознании великого хана, когда он лежал между жизнью и смертью после удара в спину. Воистину, почему в момент, когда жизнь скатывается за горизонт, мечты мелькают, как дикий конь, к которому не подступиться?! Поражаешься и восхищаешься писателем, который изливает на бумагу состояние души в момент борьбы жизни и смерти.

«Куда меня несет этот поток, вздымающий пену к небу?» — это тоже внутренний голос Чингисхана, вопрос, который он задает только себе. Он не ждет ответа ни от кого. Жизненный поток подхватывает его, перебрасывает с одного места на другое и, наконец, выбрасывает на берег. Все гордые люди, высокомерно шагающие, смеющиеся свысока, говорящие надменно. Но однажды они отправятся из этого ложного мира в свой вечный. Этот мир, словно такого человека и не было, будет спокойно праздновать свои праздники и погрузится в наслаждение. Читая эту повесть, веришь в кристальную чистоту, в белизну чувств писателя и восхищаешься. Удивляешься, как ему удалось сохранить такую чистоту на этой земле, называемой ложной.

Произведений о Чингисхане написано немало. Однако, если сказать, что нет произведений, написанных в таком уникальном, самобытном стиле, мы не ошибемся. «Закатился еще один день. Кого он опечалит?!» — писатель и на этот вопрос не ждет ответа от живых людей. Ответ он дал на протяжении всего произведения. Для тех, кто понял. Глаза наполняются слезами. Печальная мелодия, пронзающая до костей и терзающая душу, не выходит из ушей. О, ложный мир! Через кого ты не проходил?! Кого ты вознес до небес, а затем в мгновение ока сбросил на землю?! Хорошо, что вознес, но что потом, когда сбросил?! Хотя взлет на недосягаемую высоту приносит сладкую радость, которая кружит голову, чувство полного разрушения при падении на землю тоже огромно. Как между небом и землей. Вот сила риторической фигуры!

Только то, что писатель искусно владеет красноречивым вопросом, присущим поэзии жырау, восхищает. Песнь предков словно захватывает нашу душу… Это и есть величие, или?!

ПРОБЛЕМЫ, ПОДНЯТЫЕ ХУДОЖНИКОМ

«Художественное произведение — это реальный результат творческой деятельности, осязаемый результат литературного труда. Успешное художественное произведение — это значительное явление не только для одного писателя, но и для всей литературы…», — говорил академик Зейнолла Кабдолов. Когда мы прочитали роман Рахымжана Отарбаева «Голова», эта мысль сразу же пришла нам в голову. «Нравится ли отдельный образ или нет, дело не в этом, нравится ли книга в целом, вот в чем суть», — сказал когда-то Гете.

Воистину, сегодня книг много. Но нет оснований считать все их художественными произведениями. Как сказали упомянутые выше великие личности, только книгу, которая удовлетворяет народ, ведет за собой массы, заставляет читателя кивать головой, питает от источника художественности и совершенства, побуждает к размышлению, дает новый импульс художественному развитию и указывает на новые ступени, можно по праву назвать настоящим художественным произведением. То, что «умные, хорошие произведения исчисляются по пальцам, а серые, недоделанные книги — в изобилии», как сказал Михаил Шолохов, — это тоже реальность сегодняшнего дня.

Мы хотели бы, чтобы культурный читатель с высокими требованиями подходил к оценке истинных произведений искусства, умел отличать «настоящую волну от пены». Поэтому мы взялись за перо и попытались научно проанализировать роман «Голова», который нас взволновал. В основном, великий учитель, подобный академику Зейнолле Кабдолову, внушил нам, что начинать разговор о литературном произведении следует с темы. «Ведь тема — это фундамент произведения искусства. Как фундамент дома закладывается до возведения стен и покрытия крыши, так и процесс рождения художественного произведения, несомненно, начинается с темы», — сказал он в своей знаменитой монографии «Анализ слова». Русский классик Валентин Катаев также сказал: «Прежде всего возникает тема, она возникает и начинает мучить писателя. По мере того как тема усваивается сознанием и закрепляется в мысли, начинают рождаться и складываться образы людей, предметов, зачатки будущего пейзажа» — в работе, опубликованной в журнале «Вопросы литературы» № 9 за 1961 год.

Художник всю свою жизнь ищет ответы на загадки жизни, бьется головой о горы и камни. Он ошибается, спотыкается, иногда падает. Но, поглаживая раны, он, не приходя в себя, продолжает искать свою прежнюю тему. Настоящий художник жертвует всей своей жизнью на этом пути. У него только одна цель. Это тема будущего произведения. Тема не приходит внезапно. Правда в том, что трудно чего-либо достичь, проведя многие ночи без сна, в муках, и не улыбаясь многие дни. Только истинный сын искусства, прирожденный талант может выдержать такие муки, такую борьбу. Да, сегодня немало тех, кто считает, что «трава — это стихи, а корень — тоже стихи». Они не особо утруждают себя. Они достигают некоторого успеха своим бредом. Но произведение, которое по-настоящему является художественным и дойдет до веков, — это произведение, вышедшее из-под пера истинного гения.

В начале творческого процесса писатель исследует и проверяет различные явления жизни. Среди них могут быть мелкие и крупные, важные и неважные, сложные и случайные. Ведь все это — строительный материал, который будет литься в произведение. Однако не все это сохраняется в сознании художника четко, как клеймо на железе. Только самое главное занимает место в сознании. Ведь каждый художник воспринимает явления жизни только через призму своего понимания. В связи с этим давайте обратим внимание на историю темы романа Рахымжана Отарбаева «Голова». Споры, связанные с головой поэта Махамбета, известного из истории, причинили боль писателю. Не только причинили боль, но и, похоже, мучили его душу и сознание. Ибо в этом романе охвачены личности, связанные с восстанием под предводительством Исатая Тайманова и Махамбета Отемисулы в Малой Орде XIX века. Историческая правда также частично раскрыта. Хотя и не так, как говорят многие… Кроме того, приводятся исторические сведения о смерти поэта, который отдал свою жизнь за будущее своего народа. Писатель, отдавая дань уважения духу поэта, который преследовался до смерти и не находил покоя даже после смерти, здесь раскрывает многое, связанное с местной жизнью, на которую мы не обращаем внимания.

Несмотря на то, что Творец изначально создал человека отдельно от всех существ, живой и неживой природы, наделил его разумом и дал ему соответствующий совершенный облик, писатель хочет предупредить все человечество, что сейчас идет процесс превращения в истинного эгоиста, предателя, раба мира, который замахивается на природу-мать, попирает данное изначально Творцом обещание. Если человечество не перестанет быть рабом своего брюха, не перестанет думать о своем пропитании, то наступит конец света, и от него не будет спасения, говорит художник.

Воистину, как можно сравнивать старика Курака, который годами хранил могилу Махамбета в глуши, будучи верным отцовскому завету, и акима той деревни Караула, чьи характеры, совершенно разные, как небо и земля? Как можно сравнивать антрополога-ученого Ноэля Шаяхметова, сына человека, управлявшего Казахстаном, Жумабая Шаяхметова, который ищет тайны в «раскопанных костях» и изучает генеалогию, с профессором Кайыпом, который является ложным скорбящим по нации, и начальниками Ихасом и Баймаханами?!

Писатель, не щадя, обличает и высмеивает низкие поступки нетерпеливых завистливых казахских интеллигентов, которые пытаются помешать Ноэлю, нашедшему в раскопанном кургане Есик серебряную чашу с загадочной надписью «я тоже был таким, как ты», и тем самым раскрывает глобальную тему, а также дает читателю напиться из первозданного источника. Осознавая, что вся жизнь на земле связана друг с другом невидимыми тонкими нитями, духовными лучами, понимаешь, что если человечество не избавится от этого невежества, зависти и низости, то его будущее обречено на гибель. Установлена прямая связь между курганом Есик в Казахстане и курганом, построенным индейскими племенами на американском континенте.

Писатель, глубоко осмыслив материалы, знакомые ему с детства — историю восстания, смерть Махамбета, голову поэта, которую антрополог Ноэль Шаяхметов увез в Алматы, и простого сельского старика Курака, искавшего ее, — стремился раскрыть тайну этого события, отличить важное от второстепенного, отсеять второстепенное и объединить главное, чтобы превратить это в тему художественного произведения. Для совершенствования темы Рахымжан Отарбаев обращается к истории человечества. Неожиданные открытия в трудах историков о затоплении пролива, соединяющего американский континент и Европу, о майя и перуанских племенах в Америке, подобных сакам, ушедшим в Сибирь, их родстве с сакскими и гуннскими племенами, о континенте Атлантида, лежащем на дне Атлантического океана — все это приводит к сведениям о наших предках, разбросанных по всему земному шару, как зерна. Очень сложный и интересный процесс — отобрать, отсортировать, обобщить все это, мысленно собрать правду и систематизировать тему произведения.

Так рождается тема. Об этом великий учитель, академик Зейнолла Кабдолов, сказал: «Тема — это совокупность жизненных явлений, выбранных и отобранных писателем из реальной действительности и ставших основой, опорой его художественного произведения». Когда художник выделяет тему из жизненных явлений, он, безусловно, дает ей свою оценку. Это — жизненный идеал писателя, его мировоззрение, позиция, принципы. Через свое творчество писатель обращается к жизни с точки зрения своих целей, стремлений, желаний. То есть, художественная литература формирует общественное мнение и побуждает читателя к размышлению. Таким образом, она воплощает идею произведения в жизнь. Для этого Рахымжан Отарбаев, чтобы придать тему найденному им роману, включает в качестве детали поездку Ноэля в Америку вслед за своим учителем Герасимовым, которого не ценили и не принимали в алматинской интеллигенции, и его археологические раскопки в курганах индейских племен. Там антрополог находит парную серебряную чашу, найденную в кургане Есик. Там также записана фраза, достойная философского осмысления: «ты тоже станешь таким, как я». Соединяя две серебряные чаши, получается знаменитая риторическая фигура: «я тоже был таким, как ты, и ты тоже станешь таким, как я». Это следует воспринимать как предупреждение писателя всему человечеству.

Кроме того, рассказывая историю, основанную на исторической правде, о голове Махамбета, оставшейся в неизвестном подвале, голове хана Кене, оставшейся в Петербурге, и голове знаменитого индейца Апачи, хранящейся в США, писатель напоминает народу, что «мыслящие головы, обеспокоенные будущим нации, будущим человечества», имеют высокую ценность даже после смерти. Вот как рождается идея! Если говорить словами академика Зейноллы Кабдолова: «если тема — это жизненное явление, которое описывает писатель, то идея — это мысль писателя о том, что он хочет сказать об этом жизненном явлении, его оценка этого жизненного явления».

Роман ведет борьбу против проблем, разъедающих современное общество изнутри. Писатель с кровью из сердца передает, что человек, изначально созданный только для добра, поддавшись искушению дьявола, отклонился от возложенной Творцом миссии и движется к аду. Кусок плоти — сердце — изначально был обителью человечности, честности. Когда в него проникли болезни зависти и алчности, оно превратилось в камень. Если его не вернуть в первозданное чистое состояние, как завещал Творец, то человечеству — конец! Земля однажды перестанет вращаться вокруг своей оси. Все обратится в прах. Писатель, не сумевший остаться равнодушным к этой общечеловеческой проблеме, обличает суетную жизнь некоторых так называемых ученых, ставших рабами брюха, невежество и ограниченность чиновников, их глупость. Роман «Голова» — очень сложное произведение. Ему равных в мировой литературе единицы.

ОСНОВНАЯ МЫСЛЬ ПИСАТЕЛЯ

Как было сказано выше, без идеи и темы произведение невозможно и не может существовать. Существует множество вековых мнений мыслителей о единстве темы и идеи. В XIX веке известный русский критик Белинский назвал идею художественного произведения «прочным единством мысли и чувства, пронизывающим его насквозь». Здесь стоит отметить — основной узел творческих размышлений художника перед написанием произведения, то есть, основная мысль. Без нее ни одно произведение не будет написано. Ведь в этом заключается главная позиция писателя. Именно она связывает тему и идею. Основная мысль, объединяющая тему и идею каждого произведения, проявляется по-разному у каждого писателя. Об этом А. Фадеев говорил так: «Изначально оно бесструктурно. Оно разбросано в сознании художника как попало. Это просто факты действительности. Все это постепенно сливается с основополагающими узлами целевых мнений, которые художник, умеющий мыслить, бороться, любить, радоваться, печалиться, давно лелеет в своем сознании, и превращается в основную мысль, а через нее — в основную идею произведения».

У любого писателя эта основная мысль подобна золотой нити его литературного труда. Безусловно, на разных этапах творчества художника развиваются и созревают различные основные мысли. Этот процесс формируется по-разному у каждого писателя. Оноре де Бальзак описывал период созревания основной мысли в своей голове как «время, когда он оказывается под грузом множества идей». А Достоевский говорил о «времени, когда он погружается в бездонные глубины мысли», а Лев Толстой — о том, что «он ничего не может написать и постоянно переполняется основными мыслями». В любом случае, Рахымжан Отарбаев, который садится за письменный стол «только тогда, когда уже нет возможности не писать, боясь святости чистого листа и пера», в своих произведениях также имеет эту основную мысль как конечный узел различных размышлений. Если у писателя перед написанием произведения нет мучительных моментов, пронзающих душу, разрывающих сердце, то в этом произведении не может быть актуальной, насущной проблемы, которую он мог бы донести до читателя. Такое произведение не сможет ответить на законный вопрос, который ставит перед писателем общественность. А произведение, которое не ставит проблему ребром и не может ответить на насущный вопрос, критик В. Белинский назвал «мертвым произведением».

Опираясь на вышесказанное, можно сказать, что тема произведения — это вопрос, а идея — это ответ на него. Как у одного вопроса может быть несколько ответов, так и от одной темы может возникнуть несколько идей. Несомненно, что корень идеи, нашедшей разрешение в любом художественном произведении, связан с позицией писателя, его мировоззрением и принципами. Поэтому от одной темы у нескольких художников неизбежно возникают разные идеи. Кроме того, в сложных эпических произведениях бывает не одна, а несколько тем и идей. Виктор Гюго о своей знаменитой пьесе «Рюи Блаз» сказал так: «Философская тема в «Рюи Блазе» — народ, стремящийся ввысь, человеческая тема — мужчина, любящий женщину, драматическая тема — слуга, влюбленный в госпожу». Подобно этому, в романе Рахымжана Отарбаева «Голова» историческая тема — восстание под предводительством Исатая Тайманова и Махамбета Отемисулы в Букеевской Орде. Философская тема — мимолетность жизни, ложный мир. Драматическая тема — бедствие, постигшее человечество, или его движение к гибели, ставшее рабом брюха.

Читая произведение, мы убеждаемся, что каждый эпизод имеет свою тему и идею. Например, возьмем эпизод, где антрополог Ноэль, беседуя с белой костью Махамбета, рассказывает о своей высокой цели после окончания учебы и о раскопках в кургане на склоне Талгара. Тема — разграбленная история, идея — мечта, ставшая миражом. Ученый, получивший звание ученика знаменитого Герасимова из Москвы и поклявшийся посвятить все свои знания, силы и сознательную жизнь восстановлению истории своего народа, воссозданию образов исторических личностей и воссоединению их с народом, с самого начала теряет надежду и ломается. Ведь безразличие к возрождению летописи своего народа со стороны седых академиков и профессоров, зазубривших слова известных личностей и получивших ученые степени через их размышления, песни и красноречивые речи, становится непреодолимым препятствием на пути молодого человека. Решение Ноэля вернуться в Москву, осознав невозможность встряхнуть безразличное состояние общества, — это само по себе огромная печаль, тяжелая, как черный камень. С другой стороны, разграбленный курган на склоне Талгара и спор вокруг единственного найденного там артефакта — серебряной чаши — также вызваны этими неблагословенными, нечестными учеными.

С момента, когда в романе был найден исторически значимый, ценный предмет из сакского кургана, и его философский смысл, написанный на сакском языке, поразил ученых всего мира, началось преследование антрополога. И это не из тех, кто ждет у моря погоды и молчит. Во всяком случае, он говорит правду в лицо. Особенно при изображении трех биев — Толе, Казыбека, Айтеке — он снова плывет против течения и настраивает против себя художников, скульпторов, историков и литературоведов. Есть эпизод, где Ноэль, у которого не осталось ни места, ни пути, изливает свою печаль учителю Герасимову. Его тема — преследование, идея — зависть.

Когда он, потеряв себя, совершенно растерялся от окружающей его апатии, он встречает врача, историка-любителя Алимжана Сактаева. Ноэль Шаяхметов, напившись досыта из чистого источника стихов Махамбета и мысленно просматривая пласты его истории, видит во сне явление великого поэта. Затем он следует за этим старшим в Гурьев, а оттуда в Карой, где находится могила Махамбета. Он встречается со стариком Кураком, который служит хранителем могилы Махамбета, и в конце концов увозит череп поэта в Алматы. Тема этого эпизода — Махамбет, идея — одиночество.

Ал, Мәскеуді асып, ұстазы Герасимовтың тобымен Америкаға келіп, апачи тайпасының қорғанын қазуға қатысқан Ноэль үндіс жігіт Харлин Джеронимомен кездеседі, өздерінің көшпелі тайпалар екенін, осынау жерге есте жоқ ескі заманда кеп қоныс тепкендерін айтқан үндіс жігітінің беймәлім сағынышы жанына маза таптырмайды. Антропологтың түсінде апачи тайпасының көсемі болған Джеронимомен кездесуі — мистикалық сипат алғанмен, бұл да біздің халыққа жат сезім емес. Өйткені, ислам діні енгенге дейін қазақ жерінде тәңірі діні үстемдік құрғаны, жалғыз ағашты, бөріні тотем қылып, табыну кезеңі өткені баршаға түсінікті. Тіптен ол әуен халық әндерінде де сипат тапқан, күні бүгінге дейін ақын-жазушылар шығармасында жалғасып келеді. Қазақ халқы — табиғаттың төл перзенті, онымен біте қайнасып, кең сахарадан, жұлдызды аспан мен құм-шағылдардан, өзен–көлдерден тіршілік тынысын тапқан ел. Бұл эпизодтың тақырыбы — туған тарихқа оралу, идеясы – отаншылдық, сағыныш.

Апачи тайпасы көсемінің, Харлиннің Ноэльге бүйректері бұрып, іштартуына дәлел болғандай, қорғаннан Талғардағы қорғаннан табылған тостақанның сыңары табылады. Және оны басқа ешкім емес, Ноэль табады. Сақ қорғанынан табылған тостақанның сыңары бұл жерде қайдан жүр? Сыртындағы жазуын айтсаңызшы: «Сен де мендей боларсың…». Тағы да — жалғанның өтпелілігі тақырып боп көтеріліп отыр, идеясы — сағымдай арбаған арман. Сонда шынымен де анау Америка құрлығында жерін жаулап алған ақ нәсілділермен алысып, құрып кетудің шегінде тұрған үндіс тайпалары сақтардың бір бұтағы болғаны ма? Жазушы ойы — тым әріде. Жершілдігі, табиғатпен етене жақындығы, салт-дәстүріндегі тотемдік бастаулар, шамандық салт-жоралғылардың өзі де олардың сақтардан тарайтынына куә бола алмай ма?! Қаламгер ойының ауқымдылығы, кеңдігі, білімдарлығы да сезіледі.

Көріп отырғанымыздай, туынды неғұрлым күрделі болған сайын оның тақырыбы да күрделене түседі, идеясы да солай. Алайда осынау романда тақырып пен идея қаншама көп болғанымен, олардың басын қосып, біріктіріп тұрған бәріне ортақ желі бар. Ол – шығармаға арқау болып отырған шындық. Барлық жанама тақырыптар мен идеялар бір-бірін толықтыра келіп, ақыр аяғында өзендердің теңізге, мұхитқа кеп құятыны тәрізді ортақ бір арнада басын біріктіреді. Біз зерттеп отырған «Бас» романының өзекті ойы-рухани құндылықтарды жоғалтқан, бір сөзбен айтқанда «бассыз» қалған қоғам, адамзат баласына құлқыннан төніп тұрған нәубет.

ШЫҒАРМАДАҒЫ ӨМІР ШЫНДЫҒЫ

«Кез-келген тақырыпты бүгінгі күндікі етуге болады. Тек жазушының өзі өз ғасырының биігінде болсын»,– деген екен Константин Паустовский. Рахымжан Отарбаевтың аталмыш туындысындағы сонау сөз болатын сақ заманы, одан кейінгі халық басынан алақұйын заманалар желі, Исатай мен Махамбет өмір сүрген қоғам, тіптен сонау Америка асып кеткен үндіс тайпаларының тарихы бір ғана желімен байланысып, үлкен философиялық ой тастайды. Шындығында, осының өзі біз сөз етіп отырған қаламгердің өз дәуірінің биігінен қарап, ғасырмен үндескендігінің айқын куәсі. Леонид Леонов айтқандай жазушы ұсақтамайды, «дүниедегі ең басты нәрселер туралы ойлауды», ең мәнді, маңызды тақырыптарға ғана қалам тербейді. «Бас» романы — осының дәлелі. Аристотель заманынан бері адам өмірі, белгілі бір тұлға болмаса, өнер туындысының да дүниеге келмейтіні дәлелденген. Ұлы сыншы Виссарион Белинский «ақынның образбен ойлайтынын, оның ақиқатты дәлелдеп жатпайтынын, көзге елестете көрсететінін» айтса, Чернышевский шығарманың «шынайы мазмұны — тек адам өмірі» ғана екенін жазған. «Адам тағдыры — жазушы үшін шығарма арқауы ғана емес, өмірді танудың өзгеше тәсілі» деген Зейнолла Қабдоловтың сөзінің шынайылығын жазушы Рахымжан Отарбаевтың «Бас» романындағы төмендегі диалогтан тануға болады:

«– Мүсінін қалыптастыруға қанша уақыт сарп еттіңіз,– деп Дәурен титімдей вино тамызды.

– Бас-аяғы бес-алты жыл.

Ноэль темекі тұтатқан. Ой меңдеп, темекі түтінін әуелете ұшырды.

– Ақынның батыл да аңғал көзқарасын, сыртқа теуіп тұрған ызалы күш–жігерін бәрін-бәрін жүз мәрте қайта жасадым. Ақыры аяқтап шықтым. Бәстесем, Махамбет тірлігінде тап сол мен қалыптаған мүсіндей болған. Аллекем жан үрлесе сөйлер еді.

– Сізге келер ұрпақ қарыздар.

– Қайдам. Сенім аз. Тіпті ұлы ақынның бет әлпеті осындай екен-ай, деп таңырқап, тәу еткен кісі көрсемші. Бар шаруа плакат шығарумен бітті. Тиісті орындарға өткізіп ем, ескерткіш салмақ тұрмақ, есте қалатын алақандай да мақала жазылмады.

– Жақын күндері Мәскеуге кетпекшісіз.

– Бас сүйекті кімге қалдырасыз, аға?

– Білмеймін,–деді Ноэль аңтарылып қалған екеуіне қарап. – Құрақ қартқа хат жазып едім, хабар болмады. Ал, Әлімжан аға баһи кешіп кетті. Аяулы жан еді. Өзім апарып Қаройдағы зиратына көмейін десем, алаяқ біреулер ұрлап кете ме деп қорқам. Айқайға аттан қосқысы кеп аңдып жүргендер аз ба? Облыстың баяғы мәдениетті де білімдар басшысы қызметінен кеткен. Орнына келген біреудің түсінігі төмен. «Мола ақтар деген мен емес. Аулақ жүр. Қу бассыз да шаруамыз шаш–етектен»– деп маңына жолатпайды.

– Олары ұят екен.

– Ел емес пе еді?

– Үй-ішім Мәскеуде. Жаңа жоба әзірлеп Герасимов болса кел де кел деп дігірлейді. Енді аялдар жөнім жоқ. Біздің хал осы, достарым. Қараңғы түсті. Салқын дендеді. Қайтайық қалаға».

Осы үзіндідегі Ноэльдің аузымен айтылған шындықты, Махамбеттің басын орнына қайта жерлемек болған антропологты қабылдамай қойған облыс басшысын, хатына жауап бермеген Құрақ қартты, жаңа жобаға шақырған Герасимовты, не істерге білмей ділгірген Ноэльдің жан қиналысын жазушы өзі сезінген, түп-түгел түйсігінен өткізген. Сондықтан да оқырман бұл диалогты қабылдайды, сенеді. Махамбеттің басына қатысты шындықты көркем шығармаға арқау ете отырып, қоғамдағы бойкүйездіктің бетін тіледі. Өзі де осындай немқұрайды шенеуніктердің алдын талай көрген жазушы өзі басынан өткерген ақиқатты өзге бір сипатта, шығармашылық көзқарас арқылы таниды. Әдебиеттегі адам бейнесін жасаудың алғы шарты — ойдан шығару. Бұл дегеніңіз, образға барар жол. Суреткердің өмірде көрген-білгенін ойша өңдеудің, қорытудың, жинақтаудың тәсілі.

Аталмыш романда жазушы қоғамдар мен дәуірлер алмасқанымен, адамдардың көрсоқырлығы, байлық, даңқ, мансап үшін тырбаңдаған тасбақа тірлігі өзгермейтініне оқырман назарын аударады. Мәселен 19-ғасырда Махамбеттің басына тігілген ақша үшін ақын қанын төккен Ықыластар 21-ғасырда да алшаң басып жүр екен. Туындыдағы Ықас — соның айғағы. Ғұлама ғалым атанған профессор Қайып– тонын айналдырып киіп жүрген Қайыпқали сұлтан. Профессор Қайыптың да құр уәдешілдігі, табанының бүрі жоқтығы, шындықтан тайғақтығы есімізге Махамбет пен Исатайға берген уәдесінде тұра алмаған Қайыпқали сұлтанды түсіреді. Ал, тоңмойын, ұр да жық Баймахан ше? Ол — қазіргі заманның Баймағамбет сұлтаны! «Заманға жаман күйлейді, Замана оны илейді» деп данышпан Абай осыларды айтқан шығар! Ауыл әкімі — Қарауыл да осы ғасырдың Қарауылқожасы.

Жазушы қаншама жылдар өткенімен, заман желі бірде оңнан, бірде солдан тұрғанымен адамдардың тоғышарлығы, дүмбілездігі сол қалпында қалатынын қалам ұшына іліктірген. Типтік образ жасаған. Бұның өзі суреткердің іс жүзінде өмір шындығын өз дүние танымы тұрғысынан белгілі бір уақыт пен кеңістікке, әлеуметтік орта мен дәуірге сай талғап-тануы, таңдап іріктеуі және жинақтауы, сол арқылы өзі жасап отырған көркем бейнені сомдауы, тұлғаландыруы, даралауы болып табылады. Ол көркем бейненің құны мен қасиетін өмірдегі жанды дерегіне қарай бейнелейді. Жазушыға типтік образ жасау әрекетінің үстінде керегі — прототип.

Тарихи және мәдени ескерткіштерді қорғау қоғамының бастығы Ықастың түп төркіні — Махамбеттің түбіне жеткен бөлесі Ықылас. Сатқындығы, бастықтардың алдында жағынып, құрдай жорғалағыштығы, дүниеқоңыздығы жағынан алдына жан салмайды. Өзінің күні түсетіндерге жылпостанып жағып, өзінен әлсіздерді жүре тыңдайтын, діні қатты, тілі тәтті тип. «…Ықас орнында екен. Ноэль өзінің жұмыс жоспарын, алда атқарылар істерді көзінен тізіп шыққан. Бастық алдымен бас шайқады, сосын жайма-шуақ күлді. Күлгенде креслоға әрең сиып отырған қарны қоса селкілдеп, өзінен кейін де күліп жатты.

– Ноэль, қалқам,– деген сосын тәттілеп қана. – Сіз талантты жас ғалымсыз. Алдыңызда үлкен болашақ күтіп тұр. Тіпті қарамағыма жұмысқа да алар ем. Әттең, біздің мекеме тек жер бетінде құламай қалқиып тұрған ескерткіштерге ғана ие. Оның да мемлекеттік маңызы бар ма, жоқ па соны анықтайды. Тым көне, осы қажет-ау дегендерін есепке алып, бюджеттен бөлінген ақшаға жөндеу жұмыстарын жүргізеді. Ал, оның астында көрде кім жатыр, тірлігінде не бүлдірді онда біздің шаруамыз жоқ. Бәлкім, исі қазаққа жақсылығы өткен біреу шығар. Кім біліпті? Айттым ғой, көмектесер ем, қолым қысқа деп.

Қайтып тіл қатпады. Креслоға бірде сиып, бірде батпай тұрған күлегеш қарынға тістене қарап сәл тұрды да есікті сарт жапқан» – осы үзіндіден оқып отырғанымыздай, сұйық жүрісті жылмақай Ықас өткен ғасырда Махамбеттің басына тігілген ақшаға бола ақынның түбіне жеткен Ықылас сұмның заңды жалғасы. Махамбеттер өлгенмен, Ықыластар әлі тірі екен… Осындағы «тәттілеп қана» сөз айтқан, мүләйімсіген Ықастың «күлегеш қарны» сол образды ашып тұр. Оның ешнәрсені шешпейтін, адам баласына жақсылық жасамайтын, тек қара басының қамын күйттейтін сорлылығы шеберлікпен кестеленген.

Ал, Халықаралық «Бәйтерек» қоры ақынның басын тапқан адамға миллион доллар беретіні жайлы хабарландыруды оқығаннан кейінгі күйін көрсеңіз! «Махамбеттің мүсініне конкурс және жоғалған басына тігілген ақша көлемі жарияланған газетті оқысымен Ықас байыз тауып отыра алмады. Алдымен кадр бастығы Зиягүлді шақырып алды.

– Тағы да айтам, – деді алдындағы столды жуан жұдырығымен ұрып. Стол үстінде тұрған қағаз, қалам екі-үш секіріп басылды. – Дәурен деген қарауыл болған баланың дерегін тап деп. Бар ма, бірдеңе?

Қағаз, қалам секірді деп шоши қойған қаншырдай қатқан қара келіншек жоқ. Қайта көзі шатынап, басын оқ жыландай көтеріп алып бастықтың өзіне шаңқылдасын.

– Кезінде қу, көзін жоғалт! – деген өзіңіз. Жұмысқа бұйрықпен алынған жоқ. Оның орнына еңбек стажы үзілмесін деп Қашқария Қаюмовнаны тіркеттіңіз. Сіздің айқайыңыздан жүрегіміз жарылып өлетін болдық қой, ойбай!

Ықастың есіне кезінде өзі жасаған қисынсыздығы түсіп, креслоға кептеліп қалған қарнын әрең босатып, қатқан қара келіншекке графиннен су құйып ұсынды»,– міне, бұл – ақша үшін жанұшырған алаяқ Ықастың шын бейнесі. «Қай жерден қандай пайда тапсам екен деп» арын тиынға сатқанның нақ өзі екенін жазушы аямай сын найзасымен түйрейді. Оның саудагер келіншегі Қашқария – нағыз «апама жездем сайдың» өзі. Францияға барып, маусымдық сәннен қалған шүберектерді арзан бағаға көтеріп әкеліп, «дәндеген қарсақ құлағымен ін қазардың» кебін келтіріп жүрген ол ақынның басын тапқан адамға берілетін миллион долларды естісімен Алматыға дереу жетеді. Бұл ақша жолында ардан безгендер жалғыз қыздары Айымның тағдырын да саудаға салудан тайынатын түрлері жоқ. Олар үшін дүние, мүлік пен байлық, лауазым ғана құнды. Адамның адамгершілігіне қарап емес, киген киіміне, қызметі мен мансабына, байлығына қарап бағалайтындар. Сырттары жылтырап тұрғанымен іштерінен іріп–шіріп жатқан типтер. Ішмерездік пен бақай есеп – олардың айнымас серіктері. Мәселен, Қашқария елдің көзінше басқаша сөйлегенімен, күйеуімен оңаша қалғанда оның олқылықтары мен ақымақтығын бетіне басады. Тіптен, бұл сырты жылтыраған әдемі келіншек күйеуін менсінбейді. Оған Ықастың лауазымы мен атағы ғана керек. Адам ретінде күйеуінің ол үшін бес тиындық құны жоқ. Жазушы осы жерде сатираны орынды қолданады. Мещандық көзқарастағы екіжүзді Ықас пен Қашқарияны жеріне жеткізе улы сынның нысанасына алады. Олардың әр адымын мысқылмен бақылап отырғандай. Қоғамды ірітіп, әлі бағытын айқындамаған жастарға тоғышарлық індетін жұқтырып отырған бұндай айлакер зиялысымақтарды жазушы аямастан әшкерелейді.

Бұдан әрі Махамбеттің басын орнына қайта жерлеуді айтып Мәдениет министріне барған Ноэльді ол Академияның тарих және этнология институтының директоры Баймаханға жұмсайды. Ақжемделіп қалған тері дорбасына салған ақынның басын арқалаған Ноэльді көрген Баймахан: «Әй, Ноэль,–деді даусын көтеріп, қалың қасы дүрдиіп.– Сен де бір жабысқан жерден жан шығаратын неме екенсің. Мана мен де министрге телефон шалғам: «Біз таза тарихи мәселелермен айналысамыз. Шаяхметов бұл өтінішпен тарихи және мәдени ескерткіштерді қорғау қоғамына барғаны жөн. Басшысы — Ықас. Өте парасатты, бастың қадіріне одан артық жететін кісі жоқ»,– дегем. –Министріміз жаңадан тағайындалғанмен жан-жақты саясаткер адам ғой. Бірден түсініп келісімін берді. Бара ғой, айналайын! Айтпақшы, көш көлікті болсын!» – деген сөздермен қарсы алады.

Исатай мен Махамбет бастаған ұлт-азаттық көтеріліс тарихынан докторлық қорғаған, аспиранттарына да сол тақырыптан ғылыми диссертация қорғатып жүрген Баймахан ақын басын алып, сақтаудан ат-тонын ала қашады. Өйткені, ақынның қу басынан оған келіп-кетер пайда жоқ. Ең алдымен алдына келген адамнан қандай пайда көретінін есептеп жүретін Баймахан қу басты қайтеді?! «Ер көрмеймін деген адамды үш рет көреді» дегендей, Ноэль ақынның өзіне аманатталған басы үшін «Күлегеш қарынның иесі – Ықастың» алдына қайта барады. Жылпылдап, қолда тұрмайтын балықтай ол да мәселені түлкібұлаңға салады. Сол екі ортада кіріп, өлеңін оқыған ақын Мақатай Махамбеттердің сарқыты әлі бар екенін өз өлеңімен дәлелдеген іспетті. Мақатай кетісімен есікті еппен ашып кірген Қайып та ақынның басынан қаралай үркеді. «Жо-жоқ, – деді профессор дегенінен қайтпай. – Бұл сол тұрған, сақталған жерін бүлдіріп кетуі мүмкін. Қиратқыш, бұзақы күш қой»,– әдебиет және өнер институтының директоры, профессор Қайыптың бұл сөзі қаптаған шенеуніктің ақынның басынан неге қашып жүргенін анықтай түседі. Олар Махамбеттен, Махамбет сынды рухты өнер иелерінен өлердей қорқады екен! Сөйте тұра өнерді, өлеңді пайдаланып атақ алуға, шен-шекпен иеленуге келгенде алдарына жан салмайды.

Қайыптың келіншегі Дүрияның да күйеуінің лауазымы арқасында үріп ішіп, шайқап төгіп жүрген, саяз, тоғышар жан екені Махамбеттің басына миллион ақша тігілген сәттен бастап жарқырай көрінеді. Әшейінде Махамбетті айтқанда тіксініп қалатын ол рудан қуып Махамбеттің қарындасымын деуге дейін барады. Жазушы бұл жерде үш жүздің басын біріктірудің орнына үш жаққа тартып жүрген рушылдық көзқарасқа қатты соққы берген. «Жүзге бөлінгеннің жүзі күйсін» дегендей, қазақты бірлікке шақырудың орнына, өздерінің құлқындарының қамы үшін руға бөліп, ыдыратуға тырысып жүргендер аз емес. Суреткер Дүрия арқылы осындай былық-шылықтардың бетін ашады. Қайып пен Дүрияның арасындағы қарым-қатынастың да астарындағы келеңсіздік ащы мысқыл, кекесін арқылы нақышталады. Оларды да біріктіріп тұрған махаббат емес, қара бастың пайдасы мен бақай есеп. Бұл жағынан алғанда Ықас пен Қашқария, Қайып пен Дүрия – бір-біріне қатты ұқсайтын адамдар. Алайда, бір-бірін есеппен сыйлайтын олар сәтте өзгеріп шыға келеді. Өздерінің шынмәніндегі бет-бейнесін көрсетіп алады.

Ақынның басын қайда қалдырарын білмей, елдің игі жақсыларынан көңілі қалып тұрған Ноэльді осы жерде жас жігіт Дәурен құтқарады. Оны жазушы былай суреттеген: «Енді не істедік дегендей Ықас пен Ноэль бір-біріне сұраулы жүзбен қарасып қалған. Есік қағылып ішке ұзын бойлы, қоңырқай жүзді, мөлттей қара көздерін мұң кептеген Дәурен кірді. Қысылып аз тұрды да: – Аға, – деді Ықасқа назар тіктеп. – Кешіріңіз. Жастайымнан өлеңіне де, өзіне де табынып өсіп ем… Ақынның басын маған қиыңыздар. Аманаттап беріңіздер. Ғұмыр бойы шаң қондырмай өтер ем…

Ықас орнынан атып кетті. – Әне, – деді өлердей қуанып. – Біздің болашағымыз қандай кемел! Ағаларының өкшесін басып, егемен еліміздің жас жеткіншектері желкілдеп өсіп келеді.

Мұны күтпеген Ноэль Дәуренге таңдана қарап біраз тұрды. Сосын басты ақ матаға әдемілеп ораған қалпы қолына ұстата берді. – Ендеше саған аманат, бауырым!

– Дәурен, қарағым, атаңның басы желеп-жебеп жүрсін. Жын-шайтаннан аулақ боласың, – десін қаралай жабысқалы тұрған пәледен аяқ асты құтылғанына қуанған Ықас асып-сасып»,– ақынның басының жоқтаушысы табылды. Ол – жас ұрпақ өкілі Дәурен. Махамбет ақын мәңгілікке дамылдаған Қаройда өскен Дәурен арман қуып, Алматыға келген екен. Алайда, оқуға түсе алмай, Ықас басқарып отырған мекемеге күзетші болып қызметке орналасыпты. Ноэльдің дағдарған түрін көрген соң тәуекелге бел буады. Өзі орыс қарты мен кемпірінің жертөлесін жалдап тұратын ол сол жерге ақынның басын апарады. Жазушы бұл деталь арқылы бүкіл шығарманың өн бойына тартылған сюжет желісіне одан сайын шиыршық аттыратын шиеленіс үстейді. Қолында билігі де, қаржысы да бар, сөзі өтетін, атағы дардай лауазым иелерінің жасай алмаған ерлігі осы өндірдей жас жігіттің қолынан келеді. Ақын басының киесін түсінуге өрелері жетпей, орташа деңгейде ғана ойлауға дағдыланып алған шенеуніктер ақынның басын допқа айналдырған сәтте сахнаға шыққан Дәурен жас ұрпақтың, болашақ ғасыр жастарының ақынды іздейтінін, ақынды бағалайтынын ұқтырғандай. Иә, адамдардың бәрінің жүрегі тасқа айналып кетпеген екен, оған да шүкір!

Дәурен жалғыз емес. Ықастың жалғыз қызы Айым Махамбет поэзиясын зерттеп, кандидаттық диссертациясын қорғамақ еді. Алайда, өзінің ғылыми жетекшісі Қайыптың, өз әке-шешсінің, өздері құдайдай көретін лауазым иелерінің, білдей ғалымдардың шынайы бет-бейнесін көріп, ғылыми жұмысынан бас тартады. Өйткені, жоғарыда айтқан жалған ғалымсымақтардың өмірі ол үшін жиіркенішті. Суреткер бұл жерде асқан шеберлікпен Ықас пен Қашқарияға туған қыздары Айымды қарсы қояды. Иә, молшылыққа малынып, ен дәулеттің ортасында өскенімен көзін шел баспаған, ақылын дүниеқоңыздықтың шаңы тұмандатпаған үр қызындай нәзік те көркем Айым. Ақылына көркі, білімі, дүниетанымы сай ол өзі сияқты зиялы қауым өкілінің ұлын іздемейді. Керісінше, ауылдан келген, өн бойынан тазалық пен еркіндік лебі есіп тұрған Дәуренмен пікірлес болып, сөздері жарасады. Алайда, екеуі де өте ілтипатты, кішіпейіл, инабатты, мәдениетті болғандықтан, бір көргеннен ғашық болу сияқты ессіз сезімге бой алдырмайды. Қайта, лықсып келген асау сезімді ақылға жеңдіріп, бір-бірін алғашқыда Махамбет ақын үшін, ақынның басы үшін іздейді, сол идея үшін бірігеді.

Дәурен мен Айым – көрсеқызарлықтан ауылы алыс қонған, нағыз иманды, қазақы тіл мен ділді тең ұстаған парасатты жастар. Олардың мақсаты — ақша, байлық емес, ұлттың мұрасы саналған ақынның басын жоқтаушысымен, елімен қауыштыру. Бұл да – жазушы мынау он сегіз мың ғаламда әрдайым тек жақсылықтың ғана салтанат құратынын дәлелдеу үшін қолданған деталь. Өте ұтымды да сәтті шыққан.

Жазушы шеберлікпен сомдаған тағы бір бейне-ауыл әкімі Қарауыл. Бұл да жоғарыда айтып өткендей, типтік образ. Оның да есіл дерті — билік, мансап, ақша. Көкейін тесіп бара жатқан қу құлқынның қамы үшін қандай да әрекетке бара алатынын көрсете отырып, оның мінез-құлқын іс арқылы дәлелдейді. Тіптен ауылдың пошташысына ауылдан шыққан хат-хабарларды сүзгі-цензурадан өткізуді тапсырып қойған. Үстінен шағым жазған ауылдастарының ауданға, облысқа, республикаға жазған арыздары ұсталып, өртеліп отырады. Сондай-ақ ауылға келген хат-хабарларды да жолшыбай оқып, өзіне зарары тимейтін хат-хабарды ғана иесіне тапсырады. Басқасын құйрығының астына басып қалады. Жиырма бірінші ғасырға аяқ басқан шақта осыншама аярлық пен топастық арқылы ел тізгініне жабысқан атқамінерлер бар екені жасырын емес. Жазушы Қарауыл арқылы осындай шенеуніктерді мінеп-шенейді, әшкерелейді.

«Ауыл әкімі Қарауыл таң атқалы үйірсіз айғырдай азынап, елдің зықысын алып бітті:

– Табыңдар, Құрақ қартты! Жердің астына түсіп кетсе де табыңдар! – деп еденді солқылдата тепкенде есік көзінде қағаз басып отырған түймедей қыз ұшып-ұшып кете жаздайды.

… Күн екіндіге таянғанда Құрақ пен жергілікті оппозиционер Иса әкім кеңсесіне беттеді деген хабар Қарауылға да жеткен. Шапалай басып олардың алдын орап кеп кабинетіне жайғаса қалды.

Артынша Құрақ пен иегіне оншақты тал қыл-қыбыр біткен жергілікті оппозиционер Иса көрінді.

– «Хатқа жүйрік сол қалқа мұсылманша» дегеннің кері келді,– деп ауыл әкімі әңгімені қиыс бастады. – Бізді басып озып, біз емес-ау, аудан, облыс әкімін кәперіңізге алмай, Астанаға төтелей хат жазатынды шығарыпсыз» – бұл – Құрақ қарт Махамбеттің басын іздеп Халықаралық қорға арыз жазғаннан кейін әкім Қарауылдың кабинетінде болған әңгімеден үзінді. Осыдан-ақ әкімнің еш адамды менсінбей, өзінше шікірейіп, шекеден қарап, тәкаппар қалыппен астам сөйлейтінін байқауға болады. Құрақ қарт пен Қарауылдың диалогы түгелімен уытты юморға құрылған. Сонымен қатар, жазушы ауыл адамдарының өмірін бес саусағындай білетіні де көрініп тұр. Ауыл қарттарының сөйлеу мәнері, жергілікті диалектика да суреткер назарынан тыс қалмаған. « – Шырағым, қолда өскен баласың, мұқатпай сөйле,– деді Құрақ қарт сабыр сақтап. – Менің ала алмай жүрген ұзында-өшім, қысқада-кегім жоқ. Атамның басы қайтадан қабіріне жерленуі керек.

– Оны алматылық ғалымдар бізге бере ме? Әлдеқашан алтынмен аптап, күміспен қаптап бір жерге қойған шығар?

– Алтынмен аптауын… Қараусыз әр жерде қалды деп естимін. Жоғалып кетіпті.

– Ит өлген жерге сіңір создырып баратын қаражат қайда ақсақал-ау,–деп әкім алақанын жайды. – Ақша жоқ. Бюджет тамызып қана береді. Бас іздеңдер деп ақша бөлмейді. Оны өзіңіз де жақсы білесіз.

Бұлардың текетіресін телефон қоңырауы бөлді.

– Әле, Мәмеке, әле, ассалаумағалейкөм. Сіз екеніңізді түскен қоңырауыңыздан-ақ танимын ғой,– деп азынап тұрған әкімнің көзі жыпылықтап, беті күлмеңдеп кетті»,– бұдан біз Қарауылдың атына заты сай нағыз екіжүзді, айлакер екенін байқаймыз. Ол ауыл әкімі болып, қол астындағы ауыл тұрғындарына еш жаны ашымайды, бюджеттен бөлінген ақшаны көмейіне, одан қалса сыбайластарымен бөлісіп, қағып салып отырған жемқор. Ол қарапайым ауыл адамдарын менсінбейді, көзіне де ілмейді. Оларға паңданып, көкірегін көтереді. Ал, өзінен мықтының алдында түлкі құсап құйрығын бұлғаңдатады. Оны жоғарыда келтірілген мысадан байқауға болады. Дәл осы жерде Құрақ қарт адамдар әр жерден келіп тәу етіп, зиярат жасайтын Мұрат Мөңкеұлы, Малайсары, Дәрі мен Қара, Итемген зираттарына белгі орнатып, жаңарту керектігін айтады. Қарауылдың оған да сылтауы дайын: «– Ақсақал, мұсылман дәстүрінде зират жаңартады дегенді естігеніңіз бар ма? «Құран кәрімде» жазылып па екен? Шариғат қоспайды»,– деп құтылады. Осы кезде есік алдында ауыл оппозиционері Иса әкімге кіру үшін есік алдындағы хатшы қызбен, әкімнің балдызы болып келетін шопырмен жағаласып, айғай шығарады.

«Өй, сен оппозициямын деп өйтіп талтаңдай берме. Ортақ тәртіп бар, заң, зәкөн бар. Еліруін мұның!

– Дұрыс, – деді Иса сұқ саусағымен қарауылдың көзін шұқып алардай боп. – Тәртіп ортақ. Талап бірдей. Бюджеттен ақша қаралды, ендеше ауылымызға неге газ жүрмейді? Құдықтың құрттап кеткен суын ішіп жұрт безер болды. Әр үйге су құбыры неге тартылмайды? Ал, әлгі ортақ тәртіп қайда, қане, көрсет көзіме?!

– Өй, аузыңнан айналайын! – деп қалды Құрақ қарт тағы да Алаштың ала туының астына тұрып жатып.

– Өй, сіз де бір,–деп әкім кабинетінен шығып кете қоймаған қартқа кіжінді. – Өңшең кежір.

– Тарт тіліңді!– деп Иса әкіммен тіпті кеуделесіп қалды. Алақандай елді алалайсың. Шопыр ғып балдызыңды алдың. Хатшың — құдашаң. Бухгалтерің — көңілдесің. Көршің…»,– оппозиционер Иса шырқыраған шындықты айтып тұр. Халықтың қамын жеген Исаны өткен ғасырдағы Исатай Таймановтың бүгінгі ізбасары деуге әбден болады. Жоғарыда атап өткен жағымсыз образдармен қатар, елдің түкпір-түкпірінде елдің мұңын мұңдап, жоғын жоқтайтын талай Исалардың бар екенін ишарамен меңзеп тұрғаны кәміл. Яғни, Иса да — типтік бейне.

«Бас» романының композициялық құрылысы өте күрделі екенін алдыңғы еңбектерімізде ескерткен болатынбыз. Кең тынысты, полифониялы шығарма. Осындағы ең бір айтуға тұрарлық образ — Халықаралық «Бәйтерек» қорының төрағасы Нұри Өтенұлы.

Алыс ауылдан Махамбеттің басын жоқтап хат жазған Құрақ қарттың өтінішін аяқ асты етпей, қазақтың таудай тұлғалы наркескен ұлының басын іздеуге білек сыбанып кіріседі. Міне, осы кезден бастап, әділеттілік сөз алады. Мәдениет министрін алдына шақырып алып, Махамбеттің жоғалған басын табуға тапсырма береді. Ақырында, өлеңі түгіл ақынның кім екенін білмейтін топас министр орнынан кетеді. Оның орнына жас та болса іскер Мұхас Аббасұлы тағайындалады. Алыстан ойлайтын парасатты төраға қала әкімі Имаш пен жаңа министр Мұхас Аббасұлына Құрақ қарттың оқушы дәптеріне жазған хатын оқытады.

«Екеуі хатты алма-кезек оқысты. Төраға үнсіз көз астынан байқатпай бақты да отырды. Мұхас ашу кернеп нарттай қызарды. Бірдеңе айтқысы кеп тамағы бүлкілдеді. Имаштың өңі сұрланып, тісін қайрап, қайта–қайта бас шайқаумен болды.

– Жағдай осы, жігіттер,– деді төраға орнынан көтеріліп, терезе алдына барғасын. – Әлі күнге арыс дейміз, ақтаңдақ дейміз. Бар тірлік кітап шығарудан аспай жатыр. Шетел мұрағаттарында жүздеген, мыңдаған құнды құжаттар бар. Кім оларды елімізге қайтарып, рухани айналысқа салмақ? Қашанғы шырылдай беруге болады? Әл-Фарабиіміз айдалада қалды. Бейбарыс Дамаскіде жатыр. Жалаңтөс баһадүрден айырылдық. Шәкәрімнің сүйегін алпыс жылдан соң құдықтан жіліктеп теріп алдық. Мұстафа Шоқай болса жат топырақта. Сырым мен Қаратауды ұмытуға айналдық. Енді қолымызда тұрған Махамбеттің басын жоғалту. Мен мұндай сұмдықты естіген емеспін…

Төраға қызбаланып, әбден кіжінді.

– Екеуіңе өтінішім ортақ. Имаш, сен — Алматының әкімісің. Білмейтін қуыс-мүйісің жоқ. Бәрі көз алдыңда. Мұхас, сен де – сондай сұңғыланың бірісің. Қайткен күнде де жоғалған басты табу керек. Түсінікті ме, қайткен күнде де!.. Сосын Алматының әсем көшесінің біріне Махамбеттің ескерткішін қояйық. Батырлығы мен ақындығы көрер көзді сүйсіндіретіндей етіп құйылсын. Эскизін өзім бекітемін. Ақшасын да өзім көтерем. Жолдарың болсын!

Министр мен әкім төрағаның алдынан тау арқалап шыққандай көңіл күйде еді…» – бұл үзіндіден оқырман Төрағаның нақты бір шешімге келгенін аңғарады. Төраға Нұри Өтенұлы – қазақ десе жүрегін де суырып беруге әзір, ұлтжанды, білімді де білікті, сөзі мен ісі бір жерден шығатын тұлға. Автор кейіпкердің жақсы қасиеттерін құр сөзбен емес, іспен дәлелдейді. Түн ұйқысын төрт бөліп, Махамбеттің басын табу үшін қолындағы қаржыны да аямаған Төрағаның образы да – типтік образ. Шындығында, елім деп еңірейтін, қазақтың тілі мен ділі үшін, кешесі мен бүгіні, ертеңі үшін алаңдайтын азаматтар аз ба? Нұри Өтенович, министр Мұхас Аббасұлы, қала әкімі Имаш — ұлттың өткеніндегі өкініші мен өксікті жайларды ұмытпайтын, елдің келешегіне алаңдайтын, болашақ ұрпақтың ертеңгі қамы үшін қайғы жамайтын нағыз патриоттар. Құдайға тәубе, қазақ бірыңғай дүниеқоңыз дүмшеге айналып кете қоймапты. Ел ішінде рухани мұраны материалдық игіліктен жоғары қоятын жандар да бар екен. Бар тіршілікті ішіп-жеу, мен ақша, дүние жинау деп түсінетіндерге қарама–қайшы ойлайтын адамдардың болғаны қандай жақсы?! Жер бетінде кемді күнгі итшілеп күн көрген күйкі тұрмыс пен думанды дырдудан биік тұратын мәселелер де бар. Ол – рухани мұра! Жазушы оқырманды осыған жетелейді. Аталмыш жағымды образдардың да прототиптері бар екені сөзсіз. Расында прототип – реалистік шығармалардағы көркем бейнелерді нанымды етудің, шындықты шынайылаудың құралы.

Сондықтан да қыл қалам шеберлері мен сөз зергерлері өздері өнерде сомдамақ болған типтерге өмірден әдейілеп прототип іздегені тарихтан мәлім. Мысалы, Леонардо да Винчи Иуданың прототипін іздеп Францияның төрт бұрышын түгел кезген. Ал Ибсен прототип суретшіге қандай керек болса, драматургке де сондай керек екенін айтады. Лесков та көркем шығарма жазбас бұрын өзінің әрқашан «жан дүниесімен көз тартып, көңіл ұйытар тірі кісілер» іздеп жүретінін айтыпты. Алайда бұған қарап, әр жазушының шыншыл өнерінен туған әр типтің өмірде әрқашан да нақты прототипі болуы керек десек, қателескеніміз болар еді. Суреткер бір ғана модельмен қанағаттанбайды, бір типті бірнеше прототиптен жинақтауы да мүмкін. Ол үшін суреткерге талғампаздық керек.

Өзіміз зерттеп отырған романға келсек, жазушы кейіпкерлерінің бір-біріне ұқсамауы үшін әр қаһарманның өзінше өмір сүруіне «жағдай жасап берген». Сөзі, мінезі, пішіні, ой-әрекеті тек өзіне ғана тән дара-дара адамдар көбейгендіктен, кітаптың мазмұны тереңдеп, ондағы психо–эмоциялық тартыс күшейген, философиялық тұжырым иірімдері өзіне тартып, батырып әкетеді.

МИФТІК — ФОЛЬКЛОРЛЫҚ САРЫН

Қазіргі әдебиеттегі көркемдік ізденістер мен жетістіктерді саралағанда миф дүниесіне қайталай назар салуға тура келетіні шындық. Өзіміз жиі сөз ететін

«… В комнату начал проникать бледный туман. Издалека донесся звук, похожий на крик неба и раскаты грома. Аркадий Васильевич, сидевший в небольшом саду и дышавший вечерним воздухом, и его жена, одинаковые по росту и ширине, посмотрели на небо без единого облачка и бросились домой, воскликнув: «О, боже мой!». От силы грома Айым, присевшая на железную кровать, согнулась и прикрыла голову. По мере того, как бледный туман сгущался, у Махамбета непрерывно стучали скулы.

– Это была не обычная встреча. Мы столкнемся с картиной очень опасного периода, Айым», – здесь автор использует этот прием изображения с новой стороны. Путь главного героя – Махамбета, в котором переплетаются неудавшиеся восстание, гибель Исатая, чувство тоски и грусти по родине, раскрывается в наиболее впечатляющих моментах, вновь сливаясь и переплетаясь с мифической трансформацией:

«Махамбет: – Я знал, что ты придешь, Баймагамбет! Говори! Выскажи свое желание.

Баймагамбет: – Эй, Махамбет, вот мы снова встретились. Я хотел отрубить тебе голову, применив хитрость. Когда я собирался показать твое грешное лицо белому царю, твой зять Асаубай украл его из конюшни.

Махамбет: – Неужели кто-то из твоих льстивых прихвостней, окружающих тебя, смог стать таким, как Асаубай? Если бы смог, твоя голова гнила бы на дне реки Елек. Мы с Исатаем играли у обрыва, будучи единственными детьми. Ханы, султаны – это множество детей, играющих у пруда. Не обольщайся напрасно!», – описывая это, писатель также в виде видения показывает момент смерти Баймагамбета. Убедительно изображены прыжок зятя Махамбета Асаубая, подобный прыжку леопарда, перерезающего веревку, и гибель солдат, защищавших султана, и самого султана в воде. Значение таких образных строк, как «раскаты грома и игра молний», «буря», «волны размером с дом реки Елек», выражающих гнев народа, очевидно. Метаморфоза «волны размером с дом, играя, несли по реке» с целью показать бурное состояние внутреннего мира героя берет начало в древних представлениях языка писателя и является новым художественным свойством.

В древних мифах превращение человека в животное, птицу или другой природный объект из-за страха или усталости от жизненных действий является постоянной сюжетной линией.

«– Что будем делать? – сказал Баймагамбет, чья душа трепетала от близкой смерти. – Спасите меня!

Солдаты-защитники, бросившиеся на помощь и пытавшиеся оттолкнуть плот руками, были постепенно брошены в речную воду бушующей бурей. Обе лошади тоже унесло течением. Всюду их головы торчали, пытаясь выбраться на берег. На плоту не осталось никого, кроме повозки и султана. Все поглотила буря.

– Да, Алла, спаси! – только он успел сказать, как плот, перепрыгивая с волны на волну, раскололся посередине. Оглушительный крик султана разнесся по реке.

– Бедняга! Отправился в загробный мир неверующим! – сказал Асаубай. – Скорее садитесь на лошадей! Успеем выбраться», – этот отрывок, изображающий состояния души и борьбу с природной стихией с помощью словесных оборотов, в целом напоминает о древних представлениях. Река, чье естество не просто природное, а чье сознание максимально «очеловечено», впитала в себя многослойные волнения человеческой души и яркие чувства. Этот диалог, начавшийся с превращения Махамбета и Баймагамбета в видения, можно назвать произведением, сочетающим мифопоэтическое мышление с художественно-эстетической целью. Если мы совершим мысленное путешествие в мир мифов, мы обязательно встретим несколько примеров превращения в дерево, лист, реку.

Точно так же вода в мифическом мире является связующим звеном между нижним миром, то есть загробным миром – миром духов, и этим миром. А дерево в мифическом мире имеет вселенский характер, то есть является связующим звеном между тремя мирами, дарующим жизнь, хранящим жизнь. Корни дерева, связующего три мира, относятся к нижнему миру, ствол – к среднему миру, ветви и листья – к верхнему миру.

Учитывая, что верхний мир воспринимается как обитель духов, становится ясно, что можно понять художественный смысл мысли писателя в приведенном выше отрывке. Стремление к первоисточнику – одно из уникальных действий человечества. Хотя познание единства человека и природы основано на разнообразии, оно направлено на содержательное, то есть духовное единство. Именно в этом заключается основа возникновения всех трансформационных событий. Круг «изменчивости», присущий мифическому сознанию, расширяется благодаря систематизации и взаимосвязи понятий, формируя самостоятельный большой мир мифопоэтического мышления. Поклонение деревьям, животным, птицам, поиск тайных смыслов в явлениях природы, мир пери, вечность духа – все это понятия, лежащие в основе мифической трансформации.

Если считать сном то, что связывает верхний и средний миры, то писатель умело использует это. З. Фрейд считал, что наряду с явным содержанием сновидений существуют и их скрытые смыслы, поэтому сон является символическим образом мыслей человека на подсознательном уровне. По К. Юнгу, сновидение – это трансцендентное явление, выходящее за пределы человеческого сознания, связывающее сознание и бессознательное в его духовном мире и предсказывающее будущее. Психическая жизнь человека уходит корнями в глубины бессознательного, а наше сознание представляет лишь малую часть огромного бессознательного мира души. Во сне сознание расширяется, пространственно-временные границы стираются, человек может ощущать себя в другом времени, пространстве, мире, в совершенно ином состоянии. В казахском традиционном обществе к сновидениям также относились не безразлично, придавали значение и толковали их смысл, что можно увидеть в произведениях устного народного творчества, в обычаях и обрядах. Поскольку сновидение происходит помимо воли человека, больше внимания уделялось толкованию сна, чем его смыслу. Существует поверье, что сон всегда толкуется к добру, «Сон – расплавленный свинец», если толковать его к добру – добрые намерения будут приняты и превратятся в добро, если толковать к злу – возможно, он превратится в зло. Восприятие сна как вестника духовного мира не чуждо религиозному познанию. Существует множество легенд и рассказов о том, что во сне духовному человеку даются откровения, сообщается о будущем из неведомого. В Коране упоминается пророк Юсуф (мир ему), который получал откровения во сне и владел наукой толкования снов, что считается могуществом Бога. Сновидения и их толкование не чужды религиозному и духовному познанию, являются важным явлением в духовной жизни человека, в его психологическом состоянии. «Аким города Имаш проснулся от голоса поэта. Рассвело. Народ Алматы, кажется, еще не проснулся от глубокого сна…

…Потоптавшись немного, толкуя увиденный сон по-своему, он остановился.

– Иншалла, – сказал он про себя, – наверное, мой предок Махамбет дал мне откровение.

…Он стоял совершенно один на занесенном песком, подточенном водой холме древнего города Сарайшык. Кто знает, что он искал, он смотрел вдаль, пока глаза не устали. Перед ним играл шелковый марево, или туман, он не давал разглядеть, что там. С одной стороны – пустынная степь. Справа, перекатываясь, как серебро, стремительно текла река Жайык. Густая трава, росшая вдоль берега, колыхалась от легкого ветерка, создавая тишину. Словно соревнуясь с Жайыком, вдалеке виднелся столб пыли. В один момент, оставив позади густую пыль, вылетел белый конь. Казалось, что четыре ноги белого скакуна не касались земли. На голове калмыцкого седла, украшенного серебром, сидел Махамбет. Все пять видов оружия были при нем. Он увидел, что у белого скакуна, летевшего вскачь, не было поводьев, они были обрублены. На поэте, сидевшем сверху, не было головы. Обе руки были воздеты к небу, словно моля Бога о чем-то. Капли крови, стекавшие с шеи поэта, застыли на седле белого коня, как горошины. Пролетев мимо него, он сказал громовым голосом: – Проснись, дитя мое! – Проснись, дитя мое!», – через сон акима города Имаша писатель передал его психологическое состояние. Известно, что начиная с образцов устного народного творчества и в произведениях Мухтара Ауэзова, Чингиза Айтматова, сон использовался с целью изображения психологического состояния героя.

Убедительным является следующее заключение ученого Г. Пиралиевой: «Как мы видим, здесь мы наблюдаем, что художественное качество способа изображения сна в художественной прозе возросло по сравнению с его изображением в фольклоре, и между ними существует разница, как между небом и землей. Если в фольклоре сновидение выполняет функцию предсказания будущего в одном направлении, то в прозе способ изображения сна может стать незаменимым инструментом для формирования образа и мысли, для создания характера героя в соответствии с законами психологической жизни, для изображения движений души между моментами сна и пробуждения, для глубокого анализа психологических структур в сознании и действиях человека после сна».

Сновидения в фольклоре и литературе, конечно, отличаются друг от друга, однако здесь следует учитывать следующие моменты: сновидение в фольклоре – это вера, то есть вера в то, что сон сбудется, и сон обязательно исполнится. Следовательно, само сновидение – это плод фольклорного сознания, даже его вид. В художественном фольклоре оно выполняет несколько функций, поскольку используется как художественное средство. Как в эпосе, так и в сказках, и в религиозных верованиях главная функция сновидения – предсказание будущей судьбы героя и предупреждение героя, следовательно, через это сновидение играет символическую роль. В художественной литературе это не так, сон не всегда воплощается в реальность, наоборот, это отражение жизненной реальности в сознании человека, он не несет никакой символической нагрузки, не предупреждает героя. Герой не полностью верит своему сну, поэтому, даже если ему снится плохой сон, он не хочет предсказывать будущее, а удивляется, почему ему приснился такой сон, и пытается всегда толковать его к добру или связать с каким-то событием, произошедшим в жизни.

В целом, в современной художественной прозе сновидения чаще всего используются как художественный прием и служат раскрытию психологии героя. А в фольклоре в целом сновидения не выполняют психологическую функцию, их задача – предупредить героя, предостеречь, показать его будущее. Поэтому фольклорный герой покупает сон, желает его исполнения или боится сна (хан врага, богатырь и т.д.). Если он не верит сну, игнорирует его, герой не достигнет своей цели.

Правда, литературный герой тоже придает значение своему сну, размышляет, но не знает, верить ему или нет, и пребывает в растерянности. Однако он не считает обязательным исполнение сна, как фольклорный герой. Он не придает большого значения анализу своего сна, пониманию его причин, а только размышляет. На этом пути литературный герой показывает свою внутреннюю тайну, настроение, душевные явления, что свидетельствует о том, насколько глубоко писатель овладел методом психологического анализа.

Сказки, впитавшие в себя мифическое сознание в художественном плане, также имеют свой скрытый смысл, тайну в таких природных явлениях, как туман. Например, в сказке «Ер Тостик» перед героем встает густой туман. Туман – это неизвестность. Это дорога, неизвестно куда ведущая героя, с неопределенным концом. Когда туман рассеивается, словно начинается другая жизнь, и события продолжают развиваться по-новому, не так ли? В романе, который мы исследуем, Ноэль несколько раз сталкивается с такой неизвестностью.

«…С гор сползал бледный туман к подножию. Не облако, не дым, а что это за пушистый, как пух, туман? Ноэль замер и поежился. В густом бледном тумане, подступившем близко, играли разноцветные лучи, пробуждались видения. У него подкосились ноги, и он, шатаясь, оперелся на стоявшую рядом толстую сосну…

Пять-шесть повозок с английскими или мексиканскими вельможами ехали по дороге, сопровождаемые колокольчиками. Их окружали сто черных солдат, охраняя. Нарядная, торжественная процессия.

– Стойте! Ночуем здесь. Оставшихся аборигенов поймаем утром.

Словно ожидая слов толстого полковника, все остановились. Из повозок начали выходить седобородый старик, упитанная, пышная старуха, юноши и девушки… У ворот ограды воткнули две сосны. К верхней ветке прибили две человеческие головы.

– Мы их только вчера отрубили. Пусть дикари теперь приблизятся к нам, – сказал полковник с довольным видом. – Не беспокойтесь, дамы и господа!

Ноэль стоял в оцепенении, между явью и сном. Когда он пришел в себя, крики и шум усилились.

– Апачи!

– Злой Джеронимо!

– Они пришли!

– Стреляйте быстрее!

Два индейца на лошадях, откуда они появились, неслись галопом. Казалось, огонь вырывался из-под копыт несущихся галопом лошадей. Они скакали без седел. Их длинные черные волосы развевались на ветру…

Догнав их, два всадника-индейца слегка остановили коней и натянули луки. Две головы, прикрепленные к веткам двух сосен, покатились, как мячи. Наклонившись, они с неуловимой скоростью схватили их и унесли…

…Лошадь взлетела на высокий пик. Сто черных солдат, скакавших галопом, к этому времени едва успели добраться до обезглавленных тел.

– Эй, полковник, я – Апачи!

От голоса, эхом разнесшегося по горам, бледный туман продолжал двигаться», – здесь писатель повторно приводит выражение «бледный туман» в начале и в конце повествования. В целом, проявление неизвестности в виде тумана – это постоянная сюжетная линия. Это можно назвать и сюжетом, перешедшим в сказки из мифа. То есть, когда человек испытывает чувство неизвестности, подобное тому, как если бы он не мог различить границы пространства и времени между явью и сном, он проникает в тайну, в скрытый смысл чего-то таинственного. Приведенный выше отрывок, ориентированный на образное мышление, в первую очередь учитывает этот признак – особенность. Таинственный образ природы, проявляющийся в виде тумана, используется в различных формах в современной литературе, в том числе в прозе, и выполняет важную художественную функцию в передаче эмоционального состояния, внутреннего мира. Трансформация в приведенных нами строках несколько отличается от устоявшейся линии. Слова «туман», «бледный туман» часто встречаются в произведениях Рахымжана Отарбаева как постоянное средство изображения или как таинственный персонаж. Помимо романа «Бас», в повести «Слезы Чингисхана», а также в рассказах «Одиночество», «Токтышак», «Национальное богатство Америки», «Белые бабочки в небе» и других, герой, признавший образы «белого света», «бледного тумана», «тумана», «мрачного неба» своим единственным собеседником, учитывает «видения», «сны» при изображении душевных переживаний.

Олицетворение природы в образе человека приводит писателя к тенденции «исчезновения в неведомом, окутанном бледным туманом». Место пересечения писательского воображения и мастерства художника проявляется в создании образных мыслей, раскрывающих различные смыслы в поэтическом языке. И нельзя не признать, что широта мировоззрения писателя играет немалую роль.

Говоря о мировоззрении писателя, необходимо обязательно учитывать философские размышления в его романах, повестях и рассказах. Линия мифической трансформации в мировоззрении Рахымжана Отарбаева служила художественной цели в стремлении познать тайну и загадку человека как существа, в утверждении вечности и созидательности духа, в почитании мира сознания и чувств, присущих человечеству. Вера в вечность духа, его бессмертие, существование в различных формах берет начало в мифическом сознании и легла в основу религиозных догм.

«…Когда он, едва придя в себя, вернулся в свою хижину, Харлин ждал его.

– Не бойся, брат, – сказал он, положив руку ему на плечо. – Это – призрак. Призрак прошлых дней. Он часто повторяется. Возможно, это тайна времени…» – здесь «тайна времени» связана с идеей вечной жизни. А «вечная жизнь» в казахских мифах проявляется в истории бегства Коркыта из могилы. В этом романе «тайна времени», жаждущая раскрытия, связана с влечением к «небу, где тучи разбежались», к «камышам, качающим головами с кисточками». Автор противопоставляет свое понимание «мира иллюзий».

«С наступлением сентября жара спала, и тонкие облака затянули солнце. Легкий ветерок, дувший с тихого океана, приятно обдувал. Освежал душу. Отдохнув пару недель, набравшись сил, Ноэль снова отправился вдоль крепости, взяв с собой Петрова. Он растерялся, не зная, куда углубиться в бескрайнюю крепость, похожую на перевернутую шапку, из одного угла которой торчала голова мамонта. В этот момент раздумий ему вспомнился сон. Что сказал Апачи? Он сказал, что сидел на алатом коне. У него в руке была самострельная винтовка, и он, уставившись своим суровым, черным лицом:

– Эй, мальчик, нашел ли ты то, что искал? – разве не так?! Он бормочет. Сам себя не слышит. – Твой путь правильный. Не сворачивай. Добыча перед тобой!» – мотивы возрождения после смерти, в том числе возвращение в виде призрака под влиянием таинственных сил, являются одними из постоянных событий в сказках. Существует множество прекрасных примеров в мировой литературе, когда это понимание, порожденное мифическим сознанием, обрабатывается в воображении художника и превращается в художественный прием. Писатель изменяет и переплетает это мифическое знание в своем горниле, гармонично сочетая его со своим художественным миром.

Если обратиться к мифическому сознанию, то возвращение к жизни – свидетельство бессмертия духа. А этот вечный дух может жить не только в одном теле, но и в нескольких формах. Он систематизируется в виде «прежней», «нынешней», «будущей» жизни. Это знание превратилось в образные строки и выполняло художественную функцию в раскрытии поэтических мыслей, мечтаний, целей и принципов:

«…Когда надежда на сон угасла, и глаза его потускнели, к нему подошел Харлин. Его давно не было видно. Он вернулся из Вашингтона.

– Я снова подал в суд на президента США, – сказал он с грустью. – Они до сих пор не возвращают череп моего предка.

Ноэль, когда собирался покинуть этот континент, досконально изучил историю Джеронимо. Ведь это был герой, сражавшийся всего с тридцатью восемью юношами. Пять тысяч солдат, преследовавших его, не могли поймать его тридцать лет. Позже он сам сдался генералу Нельсону Майлзу. И тогда дело было не в его личной безопасности. Он боялся, что весь его небольшой народ будет истреблен. Обещание завоевателя скользко, как ртуть. В конце концов, он умер в районе Сиэтла. Через десять лет Прескотт Буш выкопал пустой череп Апачи из могилы.

– Зачем?

– Каждый новобранный солдат США целует череп моего предка.

– Клятву?

– Да. Говорит, что будет суров и жесток к врагу, даже чрезмерно кровожаден. Поэтому они не возвращают его.

Все тело Ноэля покрылось мурашками, он почувствовал себя так, словно его ударило током. Его маленькая квартира в Алматы… Мысли захватили его, нервы были на пределе… Череп Махамбета… Надпись, появившаяся на его лбу из ниоткуда. Что там было написано? «Ты – лучший и благородный из всех мусульман, такова твоя судьба. Выбирай и утешайся». Была предрассветная заря. Глаза его затуманились, и он снова и снова вглядывался. Боже мой, что это значит? Неужели нам, достойным головам, уготована только сабля?

– Где ты, царь Едил, который заставлял римского папу кланяться и целовать руку? – сказал Ноэль, не владея собой. – Разве наш предок Бейбарыс не въехал на коне к гробнице пророка Давида, исповедующего другую религию? Иноземцы, которые склонялись вдвое перед дверью, которую мы ломали. Я не склонюсь, я не опущу свою голову. Где тот бушующий дух? Где те головы?! Или вы сами начали игру с головами? Тогда почему не закончили?! Кажется, вы забыли, что мир преходящ, пока ели казы и карта, пили кумыс и обнимали девушек!»

В другом конце света, в Америке, антрополог, погруженный в печальные размышления в индейской резервации, проявляет себя как извергающийся вулкан в сердце, с невозвратимым взглядом на нынешнюю суматошную жизнь. Понимание того, что у каждого камня, горы, реки, воды, растения есть дух, как и у человека, присущее анимистическим верованиям, перешло в задачу раскрытия внутреннего мира героя. Народные мифы доказывают, что названия рек и земель не давались просто так. Говорят, что люди, не достигшие своих мечтаний и отправившиеся в загробный мир после страданий, переселяются в пустыню, в реки и озера. Этот образ также можно рассматривать как отголосок такого мифического познания. Писатель, благодаря широте своего мировоззрения, связал это с исторической правдой. Таким образом, он изобразил мысль о вечности духов великих предков, живших в истории. В мифах устного народного творчества есть и психологические нюансы, связанные с переходом из одного вида в другой. Переход из страдания в другой вид – один из постоянных признаков, присущих мифической трансформации. Мифопоэтическое сознание, раскрывающее вечность и величие духа, не забывает его радостные и скорбные состояния, отмечая их различными трансформационными событиями. В упомянутом романе писателя эта тенденция, не разрывая корней из мифического познания, создает новую художественную линию. Писатель усиливает тоску через видения и сны во внутреннем мире героя, испытавшего чувство свободы и вольности, присущее кочевникам, и при этом не забывает сходства и гармонии. Высшие качества, такие как духовная высота, величие, гордость, присущие Апачи, безгранично любившему свой народ, присущи и Махамбету. Естественно, что чувствительный герой, сравнивая видения, приходит к определенному выводу. Мечта ученого, безгранично любящего свой народ и желающего посвятить ему всю свою жизнь, походить на высокую личность, подобную вершине горы, и понимание невозможности этого, приводит к готовности пожертвовать жизнью ради интересов своего народа – это интересный вывод. Важно понимать, что здесь речь идет не о разочаровании героя после наблюдения за взглядом на «мыслящие головы, выдающихся личностей из мусульман» в современном обществе. Это взято лишь условно. Основной разговор – о человеческом духе, о высоте сознания. Роман, склонный к совершенно иному восприятию, сознательно обращается к мифопоэтике. В мифах также много тенденций о том, что горы, холмы раньше были людьми, а затем по каким-то причинам приняли нынешний облик. Защита крепости майя духом Джеронимо подобна этому. Возьмем, к примеру, историю, связанную с Алтайской горой и рекой Иртыш. В этом мифическом рассказе Алтай – отец, Иртыш – его любимый сын. Мифы о Келиншектау и Жекебатыре также свидетельствуют об этом. Возможно, они тоже хранят в себе историю прошлых времен? Писатель берет за основу не содержание этих мифов, а их форму, создавая новый образ. Таким образом, он внушает читателю связь между крепостью майя на американском континенте и казахской степью.

«Копали начиная с вершины крепости. Молодые люди бросили все силы. Территория была такой, что можно было бы поймать убегающую лошадь, глубина достигала вытянутой руки человека, и там были найдены сломанные стрелы, гнилые перья, нитка бус, человеческая бедренная кость. Вскоре показалось дно перевернутого черного котла. Его осторожно подняли, в нем были отверстия размером с монету. Он был объемным и имел четыре ручки. Вождь племени не мог найти себе места. Он крикнул и собрал своих апачи. Показав свой красный подбородок, он засмеялся. Из вытекших глаз он нашел пару капель слез и заплакал. Наконец, придя в себя, он сказал:

– Это наследие древней эпохи, не помнящей себя. Наши предки варили в нем пищу. Ели. Теперь наше изобилие не иссякнет. Потерянное найдется. Беда уйдет. Удача придет, – сказал он. Затем он надел на шею перед всем племенем разноцветные погремушки.

– Теперь ты – апачи. Почетный член племени!», – находка черного котла в древней крепости в индейской резервации – доказательство духовной гармонии, о которой пишет писатель. Черный котел, который наш казахский предок считал священным и включил в число «семи сокровищ», является священным артефактом и у апачи. Это тоже явное сходство, а не случайное. Понятно, почему писатель так пишет, описывая свободу и величие духа. Чем больше слоев и изгибов в человеческой душе, тем больше они изображаются в романе психологическими изгибами и выразительными словами. Человеческая природа и характер показываются через различные сравнения и метафоры. То, что такой прием постоянно гармонирует в произведении, требует сочетания писательского мировоззрения и мастерства. Изображение душевных состояний, ситуаций, пережитых душой, создает произведение с сильной эстетической мощью. Высокий вкус и мировоззрение, присущие Рахымжану Отарбаеву, проявляются в передаче обычных мыслей и чувств с помощью необычного образного приема. Сопоставляя судьбу нации с судьбой человечества, автор изображает эту осмысленную мысль о жизни с помощью трансформационного приема, предоставляя место и дидактике, и романтике.

«…Неужели черный котел был перевернут просто так? Неужели под ним не скрывалась какая-то тайна древней эпохи? Иначе зачем его прятать в семи слоях земли? От кого? От потомков, родившихся от него? Неверно. Еще на один локоть углубились. Из земли, вынесенной наружу, что-то блеснуло, как осколок луча… Он стремительно выхватил… Серебряный кубок! На боку был след от надписи на камне.

– Нашел! – воскликнул тогда Ноэль. Он сам испугался своего голоса.

– Нашел! – разнеслось по горам эхом, – сказал хриплым голосом Апачи. – Ты молодец, сын мой!

И на этот раз информационное агентство Си-Эн-Эн подхватило: – Шаяхметов нашел в крепости Аризоны в Северной Америке еще один серебряный кубок. Это парный кубок к кубку, найденному в сакском кургане в Казахстане. На боку надпись на камне: «Ты будешь таким же, как я», – сообщило оно, взбудоражив мир, слушающий мировые новости…», – серебряный кубок, найденный в крепости в Аризоне, свидетельствует всему миру о родстве апачи, майя, перуанских, инкских племен с сакскими племенами. Дух кочевников, поразивших европейцев видом «кентавров», и дух индейских племен, считавшихся символом свободы на американском континенте, один. Оказалось, что и происхождение у них одно. Это – утверждение, доказанное наукой. Мастерство писателя заключается в том, чтобы взять это за основу художественного произведения и, не разрывая его на протяжении всего романа, закрутить сюжеты. Понятие невежества и безрассудства, противопоставляемое зрелому разуму и высокому сознанию, является одной из главных причин добра и зла, что говорится во всех художественных и философских наследиях. Писатель правильно поднимает эту вечную проблему в романе.

Сложное проявление трансформации в творчестве писателя еще больше углубляет философскую иронию романа «Бас». Разговор о художественном значении, философском подтексте романа – это отдельная тема. Наше главное внимание сосредоточено на мифо-легендарном мотиве, в частности, на линии мифической трансформации. Возвращаясь к прошлому, писатель стремится рассказать о человеческой трагедии, вызванной нарушением гармонии между человеком и природой. Роман, основанный на образце богатырских эпосов и сказаний устного народного творчества, поднимает большие социально-философские проблемы, начиная с процесса сопоставления философских размышлений и душевного состояния героя с природой. Неизвестно, как племена-братья, когда-то мчавшиеся по степи наравне с вихрем, достигли океана и американского континента. Здесь писатель, сумевший сопоставить мир людей и мир призраков, пространство, полное таинственных загадок, совершенно по-новому представил историю о голове Махамбета, голове Джеронимо, голове хана Кенесары. С художественной целью, с эстетической точки зрения, обращаясь к анимистическим верованиям, порожденным мифическим сознанием, он умело использует линию мифической трансформации.

В романе линия трансформации проявляется несколько раз. Первая – это видение Ноэлем смерти Исатая во сне. Махамбет обличает Кайыпкали в предательстве. Писатель передает момент достижения истины, сравнивая данные о смерти Исатая, доказанные историками на протяжении многих лет, с данными из устного народного творчества, через психологическую ситуацию. В диалоге между Махамбетом и Ноэлем также раскрывается правда о трагической смерти Махамбета. Все это не просто повествование, а является видением-сном, являющимся Ноэлю.

Вторая линия трансформации – это появление духа Джеронимо, одного из вождей местного племени апачи, перед Ноэлем, членом экспедиции Герасимова, отправившейся в крепость индейцев в штате Аризона для проведения археологических раскопок, и его наставления. Хотя в романе описываются события сегодняшнего дня, мы можем с полным основанием сказать, что роман написан в мифо-легендарном стиле. Поэтому герои не удивляются появлению призрака или получению откровения во сне. Они воспринимают это как обычное, нормальное событие. Превращение духа вождя племени в его покровителя-призрака означает его переход в другой мир, то есть в «загробный мир».

Дух Джеронимо появляется перед Ноэлем в тот момент, когда тот готовится к раскопкам в крепости. То, что Апачи, превратившийся в призрака, но сохранивший сознание любящего свой народ, беспокоится о своем народе и «в загробном мире» – это удачный прием, придуманный автором.

Используя трансформацию как художественный прием, писатель приступает к очень сложным описаниям. Отношения между природой и человеком, их близость и отдаленность изображаются через отношения между миром духов-призраков и миром людей. Изначально кочевые племена и белые люди, жившие свободно, как текущая вода, как бушующий поток, как дующий ветер на родной земле, имели большую трещину между собой – незаживающую рану земли, которая до сих пор не прошла. Причина этого – унижение, оскорбление индейцев белыми людьми, пришедшими из Европы в поисках земли, и их истребление ради богатств недр земли, где они обитали. Несомненно, многие люди стали жертвами этой вражды, нарушившей изначальную гармонию природы. Среди них сколько таких героев, как Джеронимо, оставшихся без спроса, чья голова погибла неизвестно в чьих руках?! Об этом говорит автор.

«Настал и день обратного пути. Харлин не хотел отпускать Ноэля из объятий.

– Ты уходишь, оставив нам разгадку великой тайны этой жизни, – сказал он. – Мы чувствовали, что родина наших предков очень далеко. Но мы не могли найти ее. Почему наши предки покинули родные края? Что они искали, пересекая море в поисках лучшей доли? Неужели это та райская земля, к которой они стремились?

– Мы еще встретимся, – сказал Ноэль. – Земной шар ведь круглый.

– Это правда, круглый. Но для индейцев он четырехугольный, – сказал Харлин, указывая на резервацию. – Трудно сделать его круглым!» – из этих строк мы видим, насколько широки возможности психологического параллелизма как художественного приема. Как известно из истории, истребление индейцев, сожжение резерваций – все это проистекало из злых намерений людей. Злые намерения, проникнув в человека, поселившись в его мыслях, поэтому, несмотря на внешний блеск, европейцы, сами создавшие для индейцев бедствие и катастрофу, изображены одним словом – хищничество. Люди не только жестоки к природе, но и истребляют себе подобных. Харлин и Ноэль понимают, что главная причина грядущих бедствий человечества – это сами люди, их злые намерения и злые помыслы. Поэтому два сына далекой братской страны не хотят допускать зла. Но их никто не слушает.

«Добравшись до Мехико, Харлин достал из кармана четырехстраничную копию газеты.

– Прочти, друг. На этом лежит вся боль нашего народа. Это служебное письмо генерала Нельсона Майлза президенту Америки.

«…Мы внесли раздор между тремя главными ветвями индейцев: инками, майя и апачи. Мы дали им оружие. Пристрастили к алкоголю. Разожгли конкуренцию. Заставили бороться за власть. В итоге они перерезали друг друга, как скот. Национальный дух угас… Они легко попались. Я считаю, что этот опыт даст отличные результаты при применении к другим народам в будущем. Ваше задание полностью выполнено.

Интересный факт: через три дня после того, как Джеронимо погиб, упав с лошади, мы отрубили ему голову. Чтобы похоронить отдельно. Тогда его кровь брызнула мне на лицо. Горячая. Что это за сила, что кровь кипит даже после смерти? Мы были поражены. Но это еще не все, с тех пор мои глаза стали красными. Даже если я мою, они не проходят»

– Понятно, – сказал он, не находя других слов.

– Этот президент позже получил Нобелевскую премию за поддержку мира, – сказал Харлин. – Я взял копию газеты, чтобы дать тебе. Она тебе пригодится. Возьми.

Началась посадка на рейс Мехико – Москва. Ноэль быстро прошел. Его охватила сильная тоска по родине. – автор здесь точно описывает политику США по истреблению индейцев. Колонизаторы проводили свою политику так тщательно, что индейские резервации были окружены, им распространяли заразные болезни, и они были истреблены. Миссионеры тоже не отставали. Таким образом, они, живя на своей земле и подвергаясь притеснениям, вымерли и исчезли. А как же казахский народ? Мы тоже прошли через политику колонизации, едва не потеряв свой язык и обычаи. Писатель говорит горькую, но правдивую правду. Таким образом, братские народы, жившие по воле судьбы по обе стороны земного шара, почти одновременно пережили политику колонизации, годы бедствий. Писатель построил философский вывод и на этом сходстве. «Кровь, кипящая даже после смерти» – это кровь кочевника, кровь тюрка!

Один из художественно-философских аспектов понимания того, что в мифическом сознании человеческий дух переходит из одного вида в другой, проявляется в том, что духи людей, виновных в трагической смерти Махамбета, и людей, с которыми он общался при жизни, являются и предстают перед ним, и он ведет с ними диалог: «Когда Даурен и Айым спустились в подвал, бледный туман сгустился, и спор призраков разгорелся.

Жангир: – Эй, Махамбет, мы были ровесниками много лет, ели вместе. Что плохого ты увидел во мне, что ты так злобно клеветал за моей спиной и рвал мой ковер?

Махамбет: – Твой отец Абилькаир был героем, рожденным для народа, который ревностно защищал свой народ от врагов. От льва родился лев, от льва родился беспринципный. Он разделил малочисленных казахов, заставил свой народ дрожать. Что плохого в том, что я утешал народ, который ты заставил плакать?

Ханский призрак замолчал и отвернулся от пустой головы. Они, стоявшие на пороге, казалось, смотрели на них из-под бровей. Айым схватила Даурена за руку.

Жангир: – Ты не смог вынести счастья, которое снизошло на мою голову, как куличик, и, испугавшись, как овца, разбежавшаяся из стада, ты разделился пополам. Эй, казах, если ты будешь лучше этого, ты услышишь проклятие своему отцу, если будешь хуже – ты тоже услышишь проклятие своему отцу. Ты сказал «ты – чертовский ублюдок», это было проклятие твоей жене дома, а не мне.

Как только Жангир закончил свою речь, рядом с ним собрались призраки Баймагамбета и Икыласа.

Махамбет: – Почему вы не отстаете от меня?

Баймагамбет: – Не отстанем, Махамбет!

Икылас: – Мы пойдем с тобой в будущее.

Махамбет: – Типан, эй, Типан, где ты? Скажи Нурсултану, чтобы оседлал коня. Врагов стало слишком много», – в этом диалоге писатель говорит о вечности духа. Фольклорист В. И. Еремина пишет, что, согласно мифическим верованиям, человека, нарушившего тотемные принципы рода, ждет ужасное наказание, и одно из таких наказаний – его дух не находит покоя в загробном мире и превращается в призрака, животное или неодушевленный предмет. Одна из главных причин превращения людей в призраков в романе связана с несправедливостью в жизни. Трагедия поэта, пострадавшего от вероломства врагов и погибшего от предательства. В народной мифологии существует культ превращения в призрака, вера в его святость. Это мифическое верование проявляется в действиях призраков и в легендах о царстве загробного мира. В этом романе есть искра этой веры.

Линия трансформации, порожденная верой в подвижность человеческого духа, вызывает множество мыслей в поэтическом применении. Поэт, глубоко постигший истоки мифического сознания, расширяет и преобразует различные познавательные линии в нем с художественно-эстетической точки зрения.

Формой использования мифа в современной художественной литературе является мифологическая стилизация. Можно с уверенностью сказать, что мифологическая стилизация является одной из главных характеристик романа Рахымжана Отарбаева «Бас». Я. Э. Голосовкер о мифологической стилизации в современной художественной литературе писал: «При мифологизации произведения автор не берет за основу изобразительные средства, исходящие из мифа, но активно их использует, они остаются одним из основных объясняющих компонентов текста». Приведенные выше примеры служат доказательством этого. Мы сосредоточились только на мифических трансформационных мотивах в содержании романа и провели глубокий анализ в этом направлении. Однако мифические сюжеты, использованные писателем, не ограничиваются этим. Мы завершаем нашу мысль о мифическом трансформационном приеме, используемом в произведениях писателя в качестве художественного изображения, мнением М. Н. Эпштейна: «Мифологизм в современной литературе отличается рефлексивным характером, тесно связанным с философией, а также интеллектуальным отношением художника к мифу».

ТАЙНА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ДУШИ И ПСИХОЛОГИЗМ

Исследование природы параллелизма и его художественно-образного бытия стало объектом многих научных работ. Дональд Дэвидсон сказал: «Параллелизм – это печаль, сон языка. Толкование сна требует совместной работы сновидца и толкователя. Точно так же толкование параллелизма объединяет признаки его создателя и толкователя», – это мнение одновременно неожиданно и понятно. В понятии параллелизма присутствует творческая сила, она не подчиняется никаким правилам. Например, роман Рахымжана Отарбаева «Бас», являющийся объектом нашего исследования, начинается так: «Луна, рассеивая серебряную пыль вокруг, отошла далеко от своего пастбища. Звезды, у которых закончились фитили, тоже потускнели и начали гаснуть. Ноэль, не двигавшийся с места с вечера, не мог выдержать, так как его хвост износился, глаза затуманились, а ресницы склеились. Он отвернул лицо от окна, где бежала бледная краска, и хотел выйти на балкон. Не было настроения.

– Наступил еще один рассвет жизни. Будет ли он улыбаться нам? Что скажешь, Махамбет-ата? – сказал он, глядя на белый череп, стоявший перед ним. – Я выкопал тебя из семи слоев земли. Я не смог вдохнуть в тебя жизнь. Но я создал твое лицо, которого жаждет каждый казах. Будь доволен мной. Не ругай. Я иссяк. Я измучен. Я возвращаюсь в Москву…

Глазницы белого черепа, размером с детскую ладонь, блеснули, и челюсти пришли в движение с легким скрипом.

– Эй, Ноэль, ты выкопал меня из могилы, чтобы оставить в Алматы? Что это за безобразие?

Эти слова были отчетливо слышны из челюстей, пришедших в движение с легким скрипом. Было ли это явью или сном, невозможно было различить».

Говоря о природе параллелизма, необходимо обратить внимание на сходства – на сходство двух или более вещей, в частности, новых и случайных. Метафоры возникли в результате параллелизма, путем уподобления объектов и явлений природы человеку, обладающему сознанием. А. Веселовский пришел к такому выводу, научно обосновав концепцию параллелизма и природу метафоры. Метафоры, берущие начало в параллелизме и порожденные возрождением равенства, без сомнения, можно назвать метафорами. Конечно, функция метафор, в которых сохранился лишь отголосок анимистического представления, в художественном произведении совершенно иная. Известно, что метафора – это изображение одного предмета или явления через другой предмет или явление. Опираясь на приемы передачи мысли образно, намеками, иносказательно, в соответствии с законами системы художественного мышления, художник сознательно обращается к метафоре. А в приведенном нами выше отрывке «Луна, отошедшая далеко от своего пастбища, рассеивая серебряную пыль вокруг», «Звезды, у которых закончились фитили и потускнели, начали гаснуть» параллельны угасающей надежде в душе главного героя и его истощающемуся терпению, и обращаются к психологизму. В современной науке существует концепция архаического «слоя» в изобразительных приемах. О. Фрейденберг показывает коренные различия между современными сравнениями и древними, то есть инструментами сравнения, отражающими различные внешние явления природы.

В прозе невозможно говорить о «невидимом мире», то есть о внутреннем мире человека, описывать абстрактные понятия без психологического параллелизма. Основой параллелизма является образ. Инструмент сравнения, краткий и точный, проявляется в прозе с разных сторон. Он не объясняет, что такое явление, а изображает его. В приведенном выше отрывке беспомощное состояние Ноэля параллельно «удалившейся луне» и «звезде с потухшим фитилем», сливаясь с психологизмом. Известно, что в эпоху мифического сознания каждый предмет и явление в природе, воспринимавшиеся и почитавшиеся как дух, считались обладающими человеческим сознанием. Теоретики подтверждают, что психологический параллелизм берет начало в этом познании. В работе А. А. Потебни «Записки о теории художественного слова» поднимается вопрос о взаимосвязи мифа и психологического параллелизма. Здесь Потебня анализирует место и функцию инструмента сравнения в мифологии и языке. Если обратить внимание на выводы, разделяющие систему мышления человечества на мифическую и поэтическую, то в мифический период мышления психологизм воспринимается в прямом смысле, а в системе поэтического мышления используется в переносном, образном смысле. Познание, берущее начало в системе мифического мышления, становится основой художественно-образной сущности и превращается в психологический параллелизм в прозаических произведениях, имеющих эстетическое значение. Один из приемов, порождающих психологизм в художественном произведении, – это воздействие на чувства путем проникновения во внутренний мир и наглядного представления его, а не только внешнего описания.

Уникальный пример психологического параллелизма в национальной прозе мы находим в объекте нашего исследования. «Устав от множества учреждений, где дубовые двери открывались неохотно, он наконец прибыл к одному кургану на стороне Талгара. Курган, лежавший, словно навьюченный верблюд, прижавшись к склону, казалось, был раскопан и разграблен ранее, храня в себе множество тайн». Здесь через образ кургана, «лежащего, словно навьюченный верблюд, прижавшись к склону», передается состояние главного героя, который, хоть и сломлен перед чиновниками, не утратил духа, сохраняя в душе множество мечтаний и целей. Здесь присутствует и сравнение, и олицетворение. Оживленное описание природы – это одна из граней таланта писателя. Через это сопоставление раскрывается сущность и внутренний мир нашего главного героя.

«На следующее утро он приступил к работе в утренней прохладе. Через время, достаточное для заваривания чая, подошли и около десяти сельских парней с трехзубыми лопатами в руках. Это был родственник, который разбудил их криком утром и привел на помощь, держа в руках голову молодого барана…

Разве могут сильные парни сдаваться? Они начали копать со всех сторон, и курган был быстро окружен. Когда вырытая яма углубилась и приблизилась к лазу, сердце Ноэля забилось быстрее.

– Давайте копнем еще глубже. Но это не то, что мы думали, курган был разграблен давным-давно, – сказал он. Однажды он и его учитель Герасимов раскапывали подобный курган в Запорожье. Там также были обнаружены перемешанные человеческие и конские кости.

Сельские парни вытащили череп сильно изможденной лошади и прислонили его к стене. Голова ребенка поместилась бы в его глазницу. Это была настоящая скаковая лошадь. Грива не истлела. Она была найдена целиком. Из глубины в один штык была найдена и копна хвоста. А человеческие кости рассыпались в прах. Оружия не было. При обыске нашлось лишь одно серебряное блюдо. На боку его была выгравирована надпись. Вот и все. Втроем, держа в руках единственное серебряное блюдо, они поблагодарили сельских жителей перед отъездом в Алматы. Старик с узким лбом и смуглым лицом, который, связав два мешка, приехал в надежде найти золото и насытиться серебром, то ли был грабителем, то ли неудачливым родственником, то ли отцом, который не отправил сына учиться, но так или иначе, ворча, уехал за горы…» Здесь автор представляет единственное серебряное блюдо, найденное в кургане, как свет, упавший из прошлого нашего народа в настоящее. Разграбленный курган сопоставляется с миром Ноэля, который столкнулся с мелочностью чиновников, думающих о своей личной выгоде, а не о национальных интересах.

«Говорят, это было столкновение в районе Хобды. Огромное войско было сосредоточено вдоль реки Елек, а сами они вышли на разведку с тридцатью-сорока разведчиками. Разве враг, выслеживающий их, не мог их поймать? Этого момента ждал и атаман Астраханского казачьего полка Петров. Они окружили их, как распахнутый шатер. Султан Каипкали, чтобы сразиться с русскими, прибыл из Хивинского ханства, возглавляя три тысячи воинов. Он безмятежно лежал у подножия Мугоджарских гор. Откуда было взять весть «Враг напал!»? Столкновение началось и закончилось в мгновение ока.

Что могли сделать тридцать-сорок разведчиков против хорошо вооруженной царской армии? Основной целью казаков были Исатай и Махамбет. Если уничтожить двух лидеров восстания, разве остальные не разбегутся, как сухая трава? Установив пушку на вершине холма, трижды выстрелили из огнестрельного оружия. Исатай, скачущий на коне, кричал:

– Бей их не в пыль, а в кровь! – кричал он. Пуля не задела его. Конь, который не давал повод и убегал, споткнулся и упал. Батыр скатился по земле. Махамбет, размахивая саблей направо и налево, бросился к батыру. Он успел и подставил своего белого коня перед ним.

– Садись на коня! Ты что, хочешь остаться с позорной кличкой беглец от врага?!

Эх, был же он львом, Исатай! Это были его последние слова. Прицельная пуля врага попала прямо в сердце.

Когда батыр еще не испустил дух, один казак подошел и воткнул ему в грудь иглу.

Другой перерезал ему горло ножом. Горячая кровь брызнула в небо. Она омыла лицо атамана, стоявшего на коне». Подобное событие произошло с племенем апачей, проживавшим в резервации Аризона на американском континенте. Джеронимо, который тридцать лет боролся с колонизаторами, был обманут и схвачен, и в итоге погиб под предлогом падения с лошади. Горячая кровь также брызнула на лицо генерала Нельсона, который обезглавил его. Это – утверждение о том, что Туранская земля является первоистоком индейцев. Хотя автор и не утверждает напрямую родство казахов и индейцев, он, сопоставляя похожие события, хочет донести до потомков правду, первоначальную основу. Он напоминает о ценности каждой пяди сахары, омытой горячей кровью кочевых предков, жаждавших свободы. Эта кровь, несомненно, течет и в жилах нынешнего поколения. Иначе откуда взялись Даурен и Айым, идущие по следам Ноэля? Здесь через психологическое сопоставление изображены отношения между природой и человеком, человеком и обществом. Художественные возможности изобразительных средств, переходящих в олицетворение и психологическое сопоставление, расширяются благодаря новым поискам и открытиям в каждом произведении. Широта видения автора, освещающего творческую психологию через сопоставление, проявляется и здесь!

«Кстати, Пушкин тоже останавливался здесь, намереваясь превратить восстание Пугачева в художественное произведение. Даль был рядом. Именно в ту поездку великий поэт сказал: «Из Гурьева городка река протекла кровью». Как же ему удалось уловить такие две строки, которые заставляют верить в силу пера?» – внутренний монолог Ноэля. Через внутренний монолог художник также прокладывает путь к психологизму, обрисовывая национальные печали и мечты.

«Вскоре они с братом Алимжаном направились в Атырау. Областной руководитель господин Айтуов оказался культурным и образованным человеком. Он принял их с уважением и пожелал счастливого пути. Впереди – знаменитый Карой. Легковой автомобиль, на котором они ехали, свернул на проселочную дорогу на Бухарской стороне Урала. Перед ними прошел дождь. Поднималась лишь пыль на следах. Майский ветерок мая ласково обдувал грудь. На берегу Урала нар-камыш и молодой тростник раскачивались в унисон. Посреди реки плыл корабль размером с дом, направляясь к городу. Он поглощал все вокруг волнами. Встречные моторные лодки уступали дорогу и спешили прочь», – здесь описан момент, когда Ноэль и Алимжан Сақтаев находят могилу Махамбета и везут его голову в Алматы. Настроение Ноэля, мечтавшего воссоздать облик поэта, нашло отклик в этой природе. Представить облик такого человека, как Махамбет, являющегося национальным достоянием, – это самопознание нации. «Нар-камыш», «молодой тростник», «майский ветерок мая», «волны Урала» – все это нашло свое гармоничное соответствие с настроением главного героя.

Распространенная тенденция в современной мировой литературе – это раздвоение личности, когда человек, споря и конфликтуя сам с собой, высказывает противоречивые мнения о различных событиях жизни и общественных явлениях. Таким образом, один герой становится двумя людьми, раскрывая свою внутреннюю сущность, сокровенные мысли и превращаясь в сложный образ. Возьмем, к примеру, Ноэля из романа Рахымжана Отарбаева «Голова». Он иногда не только разговаривает сам с собой, но и вступает в контакт с призраками ушедших людей.

Какова причина такого состояния человека? Автор и герой ищут ответ на этот вопрос. Является ли это только психологическим стрессом? Если да, то что его вызвало? Какая сила? С одной стороны, то, что приводит людей к контакту с духами, с призраками, может быть бессознательностью, безумием, то есть человек, поддавшись своим инстинктам в определенной (аффективной, экстремальной, шоковой и т.д.) ситуации, совершает действия, которые сам не понимает, возвращаясь к своим диким, еще не разумным привычкам Homo Sapiens. Есть все основания называть это «бессознательными архетипами», открытыми Юнгом и Фрейдом, и писатель мастерски использовал их для раскрытия внутреннего мира человека.

«…Ударив глотком чая, он устремил взгляд в окно. Ночной Алматы не собирался засыпать. Пересекающиеся легковушки и гул молодежи создавали шум, подобный крикам на птичьем рынке. Это отвлекло его взгляд.

– Да, это благое дело, – сказал он снова. Махамбет тоже в свое время был бунтарем, как и он. Он угрожал, считая бит в одежде ханов и байев, и отбирая лишнее. Но он прежде всего думал о своем народе, о своих сестрах. А этот? Стоит открыть рот – деньги, открыть горло – могила. Он нашел голову потерянного поэта и принес ее народу, чтобы получить награду, и тогда бы он исчез, куда не видно глаз, куда не достает рука. Хоть и немного, но очистился бы перед совестью. Начал бы честную жизнь, как свободный конь. Но как? Как он найдет эту голову?

Будучи студентом, он зашел в один музей. Меч с кистями того батыра, его доспехи, камча, которую держал тот би, – старинные вещи радовали глаз. Он долго ходил, рассматривая их. Устав, он спросил одного из сотрудников музея:

– Все это правда? – спросил он.

Молодая девушка пожала плечами и, немного постояв, ответила: – Это вещи, собранные из народа. Мы сами не верим, что они принадлежали именно тем людям. Лучше, чем ничего, – и отделалась. Услышав это, его беспокойное сердце успокоилось. Ах, вот оно что! Откуда взяться этому казаху, который, несмотря на свои падения, упрямо стремится вперед, такому внимательному и дотошному… Большинство – это обманчивое имущество», – это внутренние терзания Алимжана, занимавшегося разбоем и грабежом. Таким образом, он, задумав присвоить миллион долларов, предназначенный человеку, нашедшему голову Махамбета, отправляет своего сообщника Жорика на старое кладбище. Тот должен спуститься в разрушенную могилу и принести череп, чтобы выдать его за «голову Махамбета» и получить вознаграждение. Он не одинок. Как было сказано выше, с момента публикации информации о миллионе долларов, предлагаемом Международным фондом «Бәйтерек» за находку головы поэта, не дает покоя и Абрахаму из Санкт-Петербурга. Он вызывает своего сообщника Славу и дает ему секретное задание: «– У одного давно умершего казахского поэта пропала голова.

– Пусть пропадет.

– Эй, ты тоже! Человеку, который ее найдет, предложили миллион долларов.

– Где мы ее найдем?

– Не нужно. Теперь есть дело, которое нужно обсудить. Ты справишься.

– Говори.

– Мусульмане не могут позаботиться о своих головах… Они отправились искать головы мертвых. Не упустим момент.

– Какое задание?

– В одном из хранилищ Эрмитажа хранится голова Кенесары. Я не могу туда попасть. У меня на хвосте колокольчик. Ты другой. Твоя биография чиста. Ты не попал в поле зрения бдительных глаз.

– То есть…

– Нужно взять эту голову. Сохраним ее. Казахи в конце концов тоже будут ее искать. Тогда торговля пойдет в гору. Продадим дорого. – Когда время пронесется вихрем, только Всевышний знает, в чьих руках окажется голова человека, ценнее золота. Не ценя свои сокровища, мы жаждем чужого блеска. Мы подражательны. Мы небрежны в сохранении наследия своего народа. Писатель передает это с болью. Здесь есть и сарказм. Есть место и ядовитой насмешке. Писатель, направляя острые стрелы ядовитого сарказма, внутренне страдает, плачет. Это можно почувствовать. По спине пробегают мурашки, словно тысяча муравьев. Это мастерство писателя.

«…Слава, потратившийся на голову Кенесары в Эрмитаже, в следующий раз встретил своего напарника с улыбкой. Абраам тоже был доволен: – Мои руки, держащие деньги, чесались. Молодец. Ты знаешь Джохара Дудаева. Теперь и его… – говорил он.

…Все началось с дневного выпуска новостей телекомпании Си-Эн-Эн.

– Это событие, которого никогда не было ни в одной стране мира. Международный фонд «Бәйтерек» Казахстана предлагает миллион долларов человеку, который найдет и принесет голову поэта Махамбета…

После этого, как генерал Хьюс поместится в своей нью-йоркской квартире? Он собрал самых надежных из тех, кто прошел с ним испытания войной, разделив их на три группы…

…Первая группа отправилась в Ирак. Чтобы украсть голову Саддама Хусейна, который сам повесится на виселице перед деревом.

Вторая – найти место захоронения Муаммара Каддафи, который проклинал США, называя их «бешеными собаками».

Последняя – искать скелет Бен Ладена под водой, тело которого было брошено в море, не удостоившись даже горсти земли.

Генерал Хьюс поминутно смотрел в свой мобильный телефон, ожидая радостных новостей», – автор предупреждает об опасности, нависшей над мусульманским миром. Предостерегает от бедствия и напасти, ожидающих лучших и благородных мусульман. Здесь автор также удачно использует сопоставление. Опираясь на психологизм, он сравнительно сопоставляет события. Все жаждут мусульманских голов? Чем это закончится? Неизвестно.

В этих отрывках алчность, доведенная до уровня стяжательства, является развратом. Это то самое, о чем говорил Абай: «Сытое брюхо, праздный труд – развращают человека». Отсюда он становится «бессознательным, бездумным, полуразумным» и полностью лишается благородных человеческих качеств. Если задуматься, люди, совершающие новые, шокирующие поступки, живут в современном мире, в цивилизованных, демократических странах. Они, понимающие демократию как «я все знаю, что хочу, то и делаю – мое право», не голодны, не раздеты, но являются гомосексуалистами, ходят голыми по улицам, открыто употребляют алкоголь и вступают в половые связи как попало… Почему они стали такими? Причина – эгоизм, безответственность, отсутствие сдерживающей силы в обществе. Подобная ситуация наблюдается и у нас. Но причина у нас несколько иная. Если в развитых странах «прыгают от сытости», то у нас «прыгают от холода». С момента перехода к рыночной экономике народ столкнулся с огромными трудностями: безработица, отсутствие жилья, голод – все это вместе превратило часть людей в люмпенов, привело к духовному разложению. В результате они стали употреблять наркотики, алкоголь, женщины стали проститутками, мужчины, особенно молодежь, занялись рэкетом и насилием. Духовное разложение, в конечном итоге, лишило их человечности, и они, не боясь ни Бога, ни человека, убивали своих отцов, матерей, детей, жен, насиловали дочерей и сестер, уничтожали невинных людей… Как говорится, «у голодного появляется язык, у голодного появляются руки», бедность и нищета привели людей к безумию, дикости. Вместе с тем, известно, что к такой жестокости прибегают не только голодные, но и «сытые и одетые». Причина этого – как «всадник, следуя за всадником, пеший теряет свой путь». Подражание Западу, который называют «демократической страной», без разбора, является следствием. Часть тех, кто быстро разбогател, пользуясь возможностью, по-своему поняла и освоила «беззаботную жизнь» развитых стран. Ради своей выгоды они не остановятся ни перед каким насилием, кровопролитием, ограблением и убийством. Их разложение – не от голода, а от безверия, эгоизма, ненасытности, жадности. Следовательно, их человеческая сущность изначально гнила, порочна. При случае, когда возникает желаемая для них ситуация, они переходят к дикости и осуществляют свои животные действия. Разоблачение внутреннего мира таких людей с помощью метода психологического параллелизма – одна из актуальных задач современного художественного литературы. Не только разоблачать, но и предотвращать подобные порочные, вредные дела, предупреждать людей, тем самым очищая и совершенствуя общество – вот великая цель литературы и искусства. Писатель сумел исследовать и осмыслить эти проблемы художественным языком.

Раздвоение личности человека – это очень сложное явление с философской точки зрения, а в искусстве и литературе – это аллегорический прием, используемый для глубокого показа жизненных противоречий, а иногда и невысказываемых социальных, политических, общественных, духовных недостатков, путем разделения героя на две части и изображения их в споре и борьбе. Писатель использует этот прием, чтобы выразить свое отношение к происходящим в жизни событиям, политическим решениям, или другим негативным явлениям и событиям, создавая психологическое произведение.

Трудно точно определить, когда в литературе сформировалось понятие психологизма. Известно, что литература древнего античного периода развивалась на основе драматургии. Драматурги, такие как Софокл, Еврипид и другие, принесли в жизнь множество драматических произведений. В Древней Греции начало зарождаться театральное искусство. Трагедия и комедия, несомненно, являются одним из психологических аспектов того времени. Трагедия – в переводе с греческого трагус – козел, оде – песня. Греки приносили в жертву козлов своим богам Дионису. На этом собрании они пели оды. То есть, пели песни. Позже эта песня превратилась в песню скорби, печали. Народ, выражая свою скорбь, пел и рассказывал. Жанр комедии является веселым жанром. Таким образом, мы видим, что в древнем античном периоде возникли два вида психологических аспектов: скорбь и радость. Начало психологических аспектов можно проследить с этого периода.

В орхоно-енисейских письменных памятниках, считающихся истоком казахской литературы, проявляются психологические аспекты. Однако психологические состояния в этих памятниках не раскрыты так глубоко, как в сказках народной литературы. Просто говорилось, что человек радовался, когда радовался, плакал, когда плакал. Глубже показать не удалось. Если сказать, что понятие психологизма – это одно из понятий, возникших в процессе развития литературы, то мы не ошибемся. Мы определяем, как и когда возникли психологические аспекты в литературе. Мы не рассматриваем возникновение психологии, это входит в компетенцию науки психологии. То есть, здесь также можно наблюдать два аспекта: скорбь и радость.

Тайны человеческой души также привлекали внимание ученых, таких как Абу Наср аль-Фараби, Х. Яссауи, Ж. Баласагуни и других, что видно из их произведений.

Если обратить внимание на литературу Золотой Орды, можно упомянуть кисса-дастаны, написанные в традиции назира. В этот период кисса-дастаны были написаны на различные темы. Давайте посмотрим на кисса-дастаны, посвященные теме любви. В этих дастанах можно наблюдать множество психологических состояний и чувств. Психологические аспекты в этих дастанах до сих пор остаются неисследованными. В этих дастанах изображены чувства и явления, такие как одиночество, тоска, размышления, печаль, радость, сновидения, откровения. В этих дастанах также широко использовался метод психологического параллелизма. Можно заметить, что аспекты, упомянутые выше, широко применялись в художественной прозе в начале XX века, в то время как в кисса-дастанах они появились гораздо раньше.

Также в эпосе и лиро-эпосе часто встречаются понятия портретирования и описания. Портрет красивой девушки, храброго джигита, скакуна – это одно из понятий, возникших в песнях и дастанах. В эпосе и лиро-эпосе мы можем наблюдать понятия динамического психологизма, а также аналитического психологизма. В любом героическом эпосе дается портрет, часто встречаются понятия откровений во сне, тоски, плача, причитаний. Лиро-эпосы, будучи полными лиризма, также позволяют наблюдать психологические аспекты. Исследовательница Гульзия Пиралиева остановилась на этом вопросе в своем труде. «Во-первых, это проявлялось через чувства любви в лиро-эпосах, печаль и радость, волнения героев в героических песнях, а также через настроения народа и родителей. Однако они изображались просто, и внутренние мысли передавались только через взгляд рассказчика, его повествование. Поэтому в наших эпических песнях преобладает внешний взгляд, а настроения героев, личные чувства остаются в тени». С этим мнением, конечно, согласны. Передача психологизма героев в этих песнях, несомненно, зависит от рассказчика.

Кроме того, в этих песнях мы можем встретить не только портреты, но и национальные психологические аспекты. Жанры, такие как толгау, жоктау, естирту, сынсу, мы можем отнести к национальному психологизму. Можно утверждать, что эпос и лиро-эпос чрезвычайно богаты национальным психологизмом.

В произведениях поэзии жырау мы также можем найти слова, затрагивающие вопрос души. В творчестве жырау, таких как Асан Кайгы, Шалкииз, Актамберды, Бухар и других, затрагивается вопрос души.

По мнению многих исследователей, это понятие не сформировалось сразу. В казахской литературе это понятие, несомненно, стало ярко проявляться в XX веке. Как было отмечено выше, не так много людей в казахской литературе обращали внимание на это понятие. Одним из немногих является Рахымжан Отарбаев, чьи произведения мы исследуем.

Гульзада НИЕТКАЛИЕВА, журнал «Жұлдыз»