Первый узел
«Даже если скакун стоит в конюшне, душа его на воле», — говорили наши предки. По мере приближения двадцатой зимы моего свободного народа, моего казаха, не знавшего рабства, мои два диплома, лежавшие на дне сундука, желтели и покрывались пылью. Но, думая «Большой праздник — это когда видишь его с народом», моя благородная душа, оставшаяся вместе с народом и идущая в ногу с ним, с тревогой смотрела на сердце Арки — Астану…
Во все времена сила брала свое, сильному все шло. Казах — потомок знатного рода. Мы мыслим масштабно, действуем по-крупному: казах не будет носить тюбетейку и продавать арбузы на базаре; если казах возьмется за торговлю — он перегнет железную дорогу, будет вести расчеты; казах не будет выращивать чеснок на крыше юрты и возить его в мешках, если он возьмется за дело — его торговые караваны запрут таможенные посты…
Священная земля казахов — колыбель и родной дом Ер-Тюрка. Народ казахов — гордый владелец Турана, никогда никому не склонявший головы. Великая степь казахов — золотой пупок всех шести алашей. «Не всякая лошадь — скакун, не всякая птица — сокол», таких гордых, таких энергичных людей, как казахи, на земле очень мало…
Героический казахский народ, сколько бы бед и насилия ни обрушивалось на его голову, никогда не покидал землю Турана, не уходил далеко. Он не искал лучшей жизни на чужбине, не искал прочного счастья на чужих берегах. Он был готов пролить последнюю каплю крови на родную землю. Наши предки, наши родители, наши старшие братья и сестры воспитывали нас в благородстве, сплачивали в доброте, учили величию…
В давние времена два раба одного султана сбежали от своего господина в зимнюю стужу. Ночуя то тут, то там, уставшие, один из беглецов подстелил себе траву и укрылся от холода; другой же, где бы ни оказывался, не обращая внимания ни на что, просто падал и засыпал. Вскоре беглецы были пойманы и доставлены обратно.
«Кто позаботился о себе во время побега? Кто не смог позаботиться?» — спросил султан. Первый беглец ответил: «Я позаботился о себе. Хоть и ненадолго, но отдохнул по-человечески, успокоил душу». Второй ответил: «Разве думает о комфорте беглец? Я упал там, где мне было предписано!»
Султан даровал свободу беглецу, который позаботился о себе, а второго наказал, сказав: «Человек, не ценящий себя, не поймет и ценности другого»…
Размышляя об этом случае, я вспоминаю события семнадцатилетней давности. На первый взгляд, это была обычная ситуация, но спустя некоторое время, когда растаял снег и потекли ручьи, я понял, что для формирования жизненных принципов человека иногда достаточно одного события или одного слова.
Я был сотрудником аппарата правительства Казахстана. Хотя с момента распада Советского Союза прошло пять весен, время очищения от русского развала еще не наступило. Пришельцы в правительственных кабинетах еще не успели умерить свой пыл. Старухи-еврейки, которым было за семьдесят, расхаживали по огромным правительственным коридорам, словно верблюды. Не знаю, в чем была их сила, но они крутили наших казахских аксакалов, как веретено, и держали их в своих руках, как мотыльков…
Однако, таким сильным духом, таким крепким, таким зубастым казахам, как Имангали Тасмагамбетов, бывший в прошлом комсомольским вожаком, заместитель главы правительства, они не могли ничего сделать. Те, кто проявлял насилие, были такие же молодые казахи, как я, еще не познавшие жизни. Русский шовинизм и еврейский масссонизм, решившие погубить казахов, как траву, еще не отказались от своего «змеиного похода», который они вели более семидесяти лет, начиная с эпохи алашских арысов.
Однажды началось очередное сокращение штатов. Опять меня, как «самого молодого», подвергли сокращению. Я попытался «спастись» своими силами, но ничего не вышло. Тогда, не найдя другого выхода, я пошел на прием к Имангали Тасмагамбетову. На свой страх и риск!..
Однако, помощник Имакена, Аманияз, сказал: «Я только что говорил с начальником, у него плохое настроение!» — и охладил мой пыл. Что делать, «от судьбы не уйдешь», и я, в унынии, направился к выходу, когда навстречу мне вышел Тасмагамбетов. «Как дела? Ты ко мне пришел?» — спросил проницательный Имакен, точно угадав мое настроение. Я растерялся…
«Что тебе нужно?» — прямо спросил Тасмагамбетов в своем кабинете. Я рассказал о своей ситуации. Имангали, взяв трубку телефона, решительно заговорил с собеседником: «Руки казахов только что достигли рта. Мы пришли в себя, собрались, избрали главу государства. Теперь нам нужны граждане, которые будут искренне переживать за казахов, болеть душой за руководителя страны и помогать ему!..» …Положив трубку, Тасмагамбетов задумался на некоторое время и сказал, нахмурившись: «Да, мы такие?!.»
«Настоящий джигит имеет два таланта: метко стреляет и быстро понимает сказанное!» — говорили наши мудрые старцы. Безусловно, нужна была смелость, чтобы возразить Тасмагамбетову, который стремительно поднимался по карьерной лестнице, чья слава и авторитет неуклонно росли. Мой вопрос был решен. Поблагодарив, я направился к двери, когда лидер молодежи сказал: «Помни, куда не ценят, туда не ходи!»…
Это наставление Имакена неизменно напоминает мне одно из высказываний Мустафы Кемаля Ататюрка. Мустафа Кемаль Ататюрк — сам турок, тюркского происхождения, он поднял на ноги турецкий народ, который был поставлен на колени историей, собрал свой народ, сплотил нацию и вернул ее в число государств.
Однажды по приглашению Ататюрка король Великобритании прибыл в Турцию в качестве гостя. Ататюрк тщательно готовился к этой встрече. Английский король, довольный турецким лидером, который встретил его с большим почетом, сказал: «Кемаль-паша, я безмерно благодарен Вам! Я чувствую себя как дома!» В этот момент один из официантов споткнулся, посуда разбилась вдребезги, создав неловкую ситуацию. Тогда Ататюрк спокойно сказал: «Простите, я многому научил турецкий народ. Но я не смог научить их быть слугами, быть рабами!»…
Это краткое, но емкое слово Имакена, сказанное с некоторой грустью, до сих пор звучит в моих ушах. Всегда «воин — щит народа от врагов, защита от ветра», слова Имаша-ага при прощании стали для меня путеводной звездой, направляющей меня и по сей день, не дающей сбиться с пути…
Даже если воспитание правильное, но если происхождение слабое, а характер вялый — это тоже неисправимая беда. Грубая безнравственность и беспринципность чужды нашей природе, далеки от нашего существа, противоестественны нам. Казах, даже подчиняясь, не склонялся, даже будучи в рабстве, не становился рабом, даже будучи бедным, не становился рабом, как бы ни было — не становился слугой, это благородный народ!
У нашего народа немало заветов, которые наполняют нас гордостью и радостью. Наш святой покровитель Бекет-ата говорил: «Священный завет — это опора народа, пища потомков, дверь предков, колыбель веры, лицо Корана, пояс шариата, дитя благородства! Искажающий его — это жажда народа!»…
Увы, сейчас мы столкнулись с регрессивной эпохой, когда добро угасает, а зло растет — это, наверное, судьба. Даже если мы останемся без работы — нам не у кого просить, не перед кем преклоняться, даже если у нас не будет ни гроша.
Одна лопата на две руки. Одно сердце, которое не дрогнет. Пусть лопата не кончается, пусть сердце не устает! Пусть сила не убывает! Пусть потомки, плачущие не от голода, а от унижения, пусть их сила, даже если ее недостаточно, не ослабевает в своем достоинстве!.. Что бы там ни говорили — нынешние казахи являются потомками тех славных саков, пронзивших степь, примером храбрых гуннов, гордостью священных кочевников!..
Второй узел
Не секрет, что в девяностые годы, когда Казахстан обрел независимость, Имангали Тасмагамбетов был лидером и образцом для казахской молодежи. Когда Коммунистическая партия и комсомол окончательно ушли со сцены истории, для И. Тасмагамбетова был специально создан «Государственный комитет по делам молодежи». В то время начало формироваться и укрепляться мнение: «Должность украшает не человека, а человек украшает должность». Молодой человек Имангали, которого Глава государства лично привез из Атырау в Алматы, своим деловым талантом, знаниями и гражданским обликом покорил сердца многих…
В один из жарких летних дней последних лет бурного века алматинская беспризорная сельская молодежь, требуя срочного решения жилищного вопроса, объявила голодовку на Старой площади Алматы и лежала там день и ночь. Проходили дни за днями, недели за неделями. Число молодежи увеличилось в десять раз, и все бездомные города начали стекаться туда. Дело приняло серьезный оборот.
Настал критический час и для лидера молодежи Имангали Тасмагамбетова. Поскольку такого прецедента раньше не было, никто долго не мог найти решения этой проблемы. Только Имангали сказал: «Поскольку готовых квартир нет, нужно выделить молодежи земельные участки для строительства индивидуальных домов».
Я, будучи тогда заведующим сектором Алматинской областной комсомольской организации, услышал, как первый секретарь республиканского комсомола Имангали Тасмагамбетов сказал председателю Алматинского городского исполнительного комитета Заманбеку Нуркадилову: «Заманбек Калабаевич, я думаю, нам следует ввести практику выделения земли в городе для казахской молодежи без прописки и без жилья. Ведь предки этих девушек и юношей проливали кровь, защищая казахскую землю от врагов. Если не им, то кому мы отдадим землю? Я не вижу другого решения проблемы!» — и я был очень доволен и удовлетворен.
«Разве Бог не слышит шепот?» — как говорится, Тасмагамбетова, чьи казахские качества и национальные убеждения превосходили и переливались через край любого казаха, сегодня некоторые, попавшие в сети лжи и черноты многоликой политики, пытаются запутать в «беспорядках» алматинского «Шанырака» и утопить в «бакаевских» спорах, словно следуя пустым угрозам и запугиваниям. Ни один здравомыслящий человек, близко знакомый с Имакеном, не поверит в такую бессмысленную болтовню против его родного народа, казаха, глубоко впитавшего в себя все достоинства казахской деревни, чьи язык, душа, религия и природа полны казахского духа…
На своей должности акима в Атырау Имангали построил в городе самую величественную мечеть. Несмотря на просьбу Тасмагамбетова: «Не называйте мечеть именем человека!», народ сейчас называет это самое большое место поклонения «Мечетью Имангали». Тасмагамбетов также построил много мечетей в районах и аулах, отремонтировал мавзолеи. Он обнес забором бесхозные кладбища. Через Мажилис он способствовал взятию кладбищ под государственную опеку. Он построил самый крупный мост в городе. После строительства Атырауского моста, за которое он получил благодарность от Главы государства, строительство мостов стало традицией по всей стране.
Заметив, что современные люди редко общаются друг с другом, их доброта уменьшается, а люди становятся отчужденными, Имангали приступил к строительству пешеходных мостов. «Поскольку мост будет длинным, люди, идущие с обоих берегов, смогут идти рядом, знакомиться друг с другом, общаться, их братство возрастет…» — заключил Тасмагамбетов.
Имангали взялся за строительство прямых, как стрела, асфальтированных дорог в отдаленные аулы Атырауской области…
Имангали, вызвав переполох в дипломатических корпусах Азербайджана, Ирана, России на побережье Каспийского моря, и в то же время борясь с теми, кто добывал себе пропитание браконьерством, вернул атыраускую рыбу законным путем…
Имангали, попав в «сети» СМИ Америки, Европы, Китая, наложил крупные штрафы на нефтяные компании этих стран, загрязняющие воздух Казахстана, опираясь на общепринятые мировые практики…
Ценные качества, впитанные Тасмагамбетовым с молоком матери и кровью предков, помогают ему глубоко понимать казахский язык, культуру, религию, историю, обычаи, традиции и духовные ценности, и защищать реликвии на любой должности. По его прямой инициативе прах гордости нашей нации, султана Бейбарыса, был доставлен в мавзолей Арыстан-Баба, и был установлен его знак.
Главные заслуги последователей Пророка: строительство мечетей, прокладка дорог, строительство мостов, рытье колодцев, посадка деревьев. У некоторых на это не хватает сил, у некоторых, кто имеет силы — не хватает веры.
Имангали хватило веры на все. Он осуществил все вышеперечисленные добрые дела без шума и суеты, со спокойной рассудительностью.
…Некоторые говорят, что Тасмагамбетов «тверд как камень». А как иначе, если в него бросают камни без причины…
Другие называют Тасмагамбетова «твердым как сталь». Если бы он не был строгим, разве народ не отстал бы от цивилизации?!.
Третьи называют Тасмагамбетова «жестким как железо». Жесткий порядок воспитывает чистоту и аккуратность, энергичность и духовность, ответственность и правдивость, профессионализм и дальновидность…
В давние времена великий казахский жырау Доспамбет оставил после себя пламенные строки, закаляющие сердце и воспламеняющие дух…
Тогай, тогай, тогай су,
Тогай қондым, өкінбен,
Толғамалы ала балта қолға алып,
Топ бастадым, өкінбен,
Тобыршығы биік жай салып,
Дұспан аттым, өкінбен,
Тоғынды сарты нар жегіп,
Көш түзедім, өкінбен,
Ту құйрығы бір тұтам,
Тұлпар міндім, өкінбен,
Туған айдай нұрланып,
Дулыға кидім, өкінбен!
А вот если поговорить с ним близко, по душам — характер Имангали мягок, как лоза винограда. В его низком голосе, умных словах, добрых глазах чувствуешь горячее братство, особую отеческую заботу, духовную близость и тепло. Наверное, это и есть «духовная близость», о которой говорил мудрец Абай…
…Кунанбай хаджи держал Абая рядом с другом, мудрецом Каратай, «чтобы он видел пример для подражания». Однажды старец Каратай, желая превзойти Абая в споре, сказал: «Наше время ближе к Пророку, поэтому оно лучше твоего!» Тогда молодой Абай, не колеблясь, ответил: «Вы не можете быть ближе Пророку, чем родной отец, а его отец был неверным, не принявшим веру. Следовательно, самое лучшее — это духовная близость», — и победил своего учителя в споре.
Если правда, что в шариате обещано: «Простой человек возвысится Аллахом до семи небес», то Имангали достиг такой высоты, что взору многих не достать. Как-то одна пожилая женщина сказала: «Я сама не знаю «скорби», пусть умрет муж той, кто знает «скорбь»!» Что касается других, то я знаю Имангали — это простой казах, чьи слова мягки, как сливочное масло, кто искренне и от всего сердца, без утайки, делится своими сокровенными мыслями с теми, кто ему доверяет, кто открыт и добродушен…
Его обширная родина, богатая природными ресурсами, — это теперь зависть как близких, так и дальних, как друзей, так и врагов. Если позволить нынешним «псевдоцивилизованным» чиновникам, которые смотрят на казахский язык свысока и говорят только по-русски и по-английски, они, наверное, распродали бы все богатства земли и прогнали бы казахов, заставив их собирать кизяк?!.
С Божьей помощью, благодаря силе и энергии таких храбрых и энергичных казахских джигитов, как Имангали, их развитому образованию и знаниям, их горячему энтузиазму, священная земля казахов остается нетронутой и целой…
…Современному акиму мало деловых качеств, ему нужны неустанные, всесторонние знания, не отстающие от новых технологий. Имангали Нургалиевич, привыкший опережать всех, выполнять свои дела с умом и до конца, всегда впереди своих коллег. Величественные стеклянные здания и извилистые подвесные мосты в Атырау, Алматы, Астане, построенные с использованием передовых технологий и в соответствии с архитектурой цивилизации, никогда прежде не существовали на казахской земле. Такие внезапные модернизации и масштабные изменения не под силу посредственному акиму…
Древняя проповедь гласит: «В Йемене финики сажают по-другому и собирают богатый урожай. На вопрос сподвижника: «Будем ли мы сажать наши деревья по старому методу наших предков или по йеменскому методу?» — Посланник Аллаха ответил так: «Посадите часть по методу наших предков, а остальное — по йеменскому методу. Мы будем использовать тот метод, который даст лучшие финики!»
Неустанный поиск, постоянное стремление к знаниям, обучение опыту, внимание к нововведениям — ведут человечество к цивилизации. Новый импульс, свежая новость, необычный проект, бодрая инициатива — все это согревает сердца людей, наполняет их души радостью и светом, ведет к светлому будущему…
…Имангали, спасший жителей Атырау от старых домов, от опасности реки без моста через лед, от непроходимых болот, подарил алматинцам «мосты Тасмагамбетова», которые расширили их грудь и дали им возможность дышать полной грудью. Улицы и здания Алматы стали красивее, дворы — чище, дороги — целее. Алматинские реки, очистившись от вековых свалок и обновив свои берега, особенно расцвели. Красивые и изящные скамейки в парках стали радостью для отдыхающих…
…Сегодня среди руководителей мало таких квалифицированных, как Тасмагамбетов, который, забыв о сне и смехе, неустанно искал и трудился всем сердцем. Имангали, искренне любящий искусство и страстно увлекающийся наукой, за двадцать лет независимости не имел себе равных в том, чтобы окружить своим теплым вниманием представителей близких ему социальных сфер…
Третий узел
…В приемную акима города Астаны поступают телефонные звонки со всех уголков страны. Люди, ищущие справедливости, в панике говорят, что обязательно должны встретиться с Имангали Тасмагамбетовым. Им часто не приходит в голову, что этот вопрос совершенно не входит в компетенцию акима города Астаны…
…Да, во все времена простой народ искал справедливости и просил защиты только у своих храбрых сыновей. Он ценил не высокое положение своих избранных героев, а их высокий авторитет.
Действительно, сложные и запутанные проблемы регионов страны не находятся в ведении акима Астаны. Но что может быть дороже биения сердца благородного казаха, которое стучит с верой: «Мой сын, Имангали!»? Акимов в Казахстане немало, но Тасмагамбетов — один! Луна нужна ночью, мудрость — днем!..
…Потомки гуннов и тюрков,
Раздирающие пламя времен!
У вас есть ваш ВЕЛИКИЙ СЫН,
И народ, рожденный превосходным!
БИЛЬГЕ, знавший путь,
Под небом… это тоже — испытание!
Пусть твой шаг ТОНЫ твердо поддержит,
КАГАН КЮЛЬТЕГИН — пусть защитит!
Наступит рассвет, мой народ, согрейтесь!
…Пусть твой скакун будет ПЕРВЫМ, даже если придется бежать сто шагов!
…Наверное, любовь к нации, к отечеству начинается с Елорда — столицы страны. Когда Имангали Нургалиевич был назначен акимом столицы, он сказал: «Астана — это символ слова «Казахстан». Астана — это символ имени Назарбаева. Астана — это город, протянувший руку в будущее. Это город с огромными задачами. Быть акимом этого города — это безграничная ответственность».
Астана — это биение сердца каждого казаха. Биение сердца казаха — это казахский язык. «Судя по аулу, узнаем его жителя», сейчас видно, что Астаной управляет казахский аким, начиная с аэропорта и по всему городу.
Казахские качества и национальные принципы Имакена также формировались на протяжении многих лет. В советское время, прикрываясь красной звездой, русский народ, как и другие народы, «давил казахов молотом и жатву серпом» (Мустафа Шокай), беспощадно подавлял их, что не является секретом. Как говорится, «боящийся саранчи не будет сеять пшеницу», Имангали, с детства отличавшийся национальным достоинством, нигде не упускал интересы казахов.
Даже о случае из своей юности Имакен рассказывал с пылом: «Моя студенческая жизнь прошла в городе Уральск. В то время мы были порабощенным народом, и русские братья имели огромное влияние. Мы были еще молоды, и однажды, возвращаясь с рыбалки на реке Урал, мы попросили воды у одной русской старухи. Но русская старуха, дав нам воду, тут же выбросила посуду. Неужели казахская вода и хлеб были нечистыми для каких-то пришельцев?!. Эта картина навсегда осталась в моем сердце…». Возможно, именно такие унизительные колониальные ситуации, запечатленные в его юном сердце, воспитали в Имаше-ага сегодняшнего покровителя казахского искусства и культуры, защитника интересов нации?
…В теплом апреле 2008 года наш Елбасы, выросший на завете казахов: «Смотри на близких как на чужих, чтобы чужие от тебя отказались!», имея привычку поручать самые трудные и опасные дела Тасмагамбетову, вырвал Имангали с теплого места в Алматы и отправил его в Анракайскую степь Арки, где даже архары разбегаются.
Действия нашего высокого и трудолюбивого Елбасы похожи на повадки царя птиц, султана крылатых — храброго орла. Орлы взлетают на огромные высоты, соперничая с синим небом, недоступным человеческому глазу, и бросают своих птенцов на скалы внизу. Бедные птенцы, теряя последние силы, крича и визжа: «Я умираю!» — в этот момент орел с молниеносной скоростью бросается вниз и, схватив птенца за полверсты до удара о скалу, с невероятной ловкостью взлетает обратно вверх. Таким образом, он, похоже, воспитывает своих птенцов в храбрости, ловкости и отваге.
Благодаря строгому, но справедливому, тяжелому, но совершенному воспитанию Елбасы, Имангали закалился, как сталь, вытянулся, как железо, затвердел, как свинец. Будучи министром, в Атырау, главой правительства, государственным секретарем, в Алматы, он безупречно выполнял свои ответственные задачи, не считаясь со временем.
Народ, который не лжет, часто повторяет: «Аким Тасмагамбетов, разделив свой ночной сон на четыре части, в середине ночи на своей личной машине часто объезжает важные объекты и сооружения города, лично наблюдает за ходом работ и контролирует их. Сам не спит, и другим не дает покоя…». Бодрствующий аким, нарушив ночной сон рабочих и строителей столицы, приступил к ускоренной очистке и озеленению Астаны и ее окрестностей от бесчисленных гор мусора, придав темп строительству.
Тасмагамбетов, столкнувшись с суровым характером Арки и приступив к созданию новой инфраструктуры Астаны, должен был подготовить 10-летний юбилей Астаны, который будет демонстрироваться всему миру, всего за двенадцать недель.
Праздничные мероприятия, ожидаемые главами мировых держав, должны были пройти на международном уровне. Возможно ли выполнить такие огромные задачи за двенадцать недель? В крайнем случае, в Астане даже такси еще не было налажено, не хватало транспорта.
Очередная непредвиденная проблема: рациональное использование излишков воды реки Есиль и организация речного судоходства. Необходимо построить специальные катера для спокойных прогулок по реке и плавучие рестораны.
Самое главное: гости 10-летнего юбилея Астаны должны не только восхищаться красотой и изяществом новой столицы Казахстана, но и поражаться величию и неиссякаемой силе народа степей, способного выполнять грандиозные вековые проекты, и искренне убедиться в этом.
Задача — непомерно тяжелая, работы — непочатый край…
Имангали Нургалиевич, который еще вчера вел за собой правительственный караван, внутренне закалился, отогнал тяжелые мысли и решил безупречно оправдать доверие Елбасы. «Строительство новой столицы Казахстана — один из самых амбициозных проектов. Это дальновидность нашего Елбасы Нурсултана Абишевича!» — сказал Имангали Тасмагамбетов, глубоко осознавая необходимость такого дальновидного помощника, как он сам, для продвижения этого дальновидного дела.
Наши мудрые старцы оставили нам такое наставление: «Отдавай свое дело народу, а народ — Богу!» Юбилей достиг своей цели. Глазам было трудно поверить, словам — трудно передать. Величественная Астана, украшенная, как драгоценный дар для королей мира, под руководством Тасмагамбетова, засияла, как звезда, на равных правах с любой столицей мира…
Без сомнения, именно такие благочестивые Имангали, как казахский скакун, ловкий как сокол, быстрый как стрела, острый как кинжал, поведут нашу страну в будущее и возвысят нашего Елбасы. Такова моя твердая мысль…
Четвертый узел
Зейнолла Кабдолов! Мудрый ученый. Учитель нации…
…У меня нет брата, его больше нет среди нас. Наши сердца скорбят, наши души болят, мы скучаем по его словам, тоскуем по его голосу. В семье Зейноллы-ага не было никого, кто бы хвастался: «Он был богат, он был батыром!» Но в давние времена у него был уважаемый предок по имени Копжан, который решал различные споры в ауле. Копжан-ата не был богат, не был батыром, но благодаря своему красноречию достиг высокого положения. Говорят, он был «человеком с острым умом, чьи слова были убедительны».
Склонность Зейноллы-ага к слову, острота его мысли, скорость его пера, насыщенность его языка — «Наверное, это передалось от того старшего предка?!» — предполагает Сауле-апа, жена Зекем.
Говоря о «ядре языка», однажды в доме отдыха «Алматы» Зейнолла-ага, «держась за нить» крупного произведения, сказал мне: «Я опасаюсь, что если я расскажу свою многослойную тайну, хватит ли ее на сорок родов народа…»
Сначала я не понял ход его мыслей. Я сам занимался научной работой в Институте экономики Академии наук. Я пришел к Зейнолле-ага с просьбой: «Поговорите с моим научным руководителем Кенжегали Сагадиевым!» — все мои мысли были об экономике, о суете науки…
Но Зейнолла-ага вдруг будто расправил крылья и, как ребенок, радостно спросил: «Ты ведь человек, близкий к расчетам, скажи, например, сколько томов книг можно написать о Имаше?» Я не знал: если скажу мало — он может обидеться, если скажу много — он может рассердиться?!. Я промолчал…
Тогда лицо ага просветлело, и он, радостно, торопливо сказал: «Хорошо, я приду на защиту твоей работы, и когда ты станешь «кандидатом наук», ты ответишь на мой вопрос. У тебя много времени: думай, считай, анализируй, «слушай» сердце! Такой человек, как Имаш-ага — один на тысячу лет…» — и оборвал свою речь.
Зейнолла-ага родился в самом отдаленном уголке Атырауской области, в местечке Жалгызагаш Кызылкогинского района. С юных лет он любил стихи. Кажется, в восьмом классе он написал свое первое стихотворение «Ночная молния». Это стихотворение до сих пор хранится у Сауле-апа…
Во время суровой войны он активно участвовал в айтысах. «Я считал себя великим поэтом, но это было детство и юность», — говорил ага. Вскоре его уважаемый учитель, великий казахский поэт Хамит Ергалиев, посоветовал ему перейти на прозу. Сейчас мы убедились, что ни великий поэт не ошибся, ни его талантливый ученик не заблудился…
Да, Зейнолла-ага был очень спокойным человеком. Разве не говорят: «Умный человек спокоен, а злой человек жесток», он был очень терпелив. Всю свою жизнь он посвятил казахскому языку и литературе. Он очень ценил людей, которые жертвовали собой ради казахского народа, ради его искусства.
Сауле-апа рассказывала: «Удивляясь языку Ахмета Байтурсынова, он говорил: «О, боже, какой проницательный человек, он меняет одно слово десять раз и пишет. Наверное, никто не знает казахского языка лучше него…»
Зейнолла-ага очень любил казахов. Однажды, сказав: «Один из казахов — это Имаш, так как же мне не любить свой народ?!», он точно выразил свою глубокую мысль, а в другом разговоре, говоря: «Казах — это народ, созданный Богом широко, в его творении нет недостатков, но, будучи большинством, не бывает без изъянов», — он защищал свою нацию от мелочности.
…С тех пор, как ага «ушел», Сауле-апа стала худой. Слава Богу, она здорова, ум ясный, речь четкая, не болеет. Но кажется, она таскает за собой лишь оболочку. Как иначе, ведь расстаться с единственным спутником жизни, с которым она прожила вместе с самого детства, с кем делила всю свою судьбу, — непросто?!.
Апа ходит осторожно, говорит тихо. Кажется, все ее мысли и чувства, ее сознание двадцать четыре часа в сутки ищут одного человека, тоскуют по нему. Стоя — не может его забыть, лежа — не может выкинуть из снов…
«Сейчас я чувствую себя одиноким путником в бескрайней пустыне, посреди желтых песков, бредущим вместе с перекати-полем, с пересохшим ртом, с потрескавшимися губами, еле передвигающимся…» — говорит апа, теряя самообладание. — «Моя жизнь, все мои часы как будто остановились, чего-то не хватает моей душе… На первый взгляд, вокруг меня дети, еда есть, одежда есть — все есть, но, с другой стороны, кажется, ничего нет, весь мир сузился и опустел — одиночество пронзает меня…»
За обедом моя молодая невестка, глядя на мое осунувшееся лицо, забеспокоилась и спросила: «Чего-то не хватает…» — и поняла, что речь идет о еде или одежде. А мне не хватает голоса Закена, не хватает одного слова Закена: «Эй, Сауле!»…
…В последние годы жизни Зейнолла-ага перенес инсульт и долго лежал в больнице. Он потерял речь. Его снова и снова клали в больницу. Сауле-апа говорит: «Однажды Зекем долго смотрел на дверь палаты. Его взгляд остановился на одной точке. Я взяла его за плечо, он с трудом пришел в себя и сказал: «Ах, если бы сейчас распахнулась эта дверь, и Имашжан вошел бы сюда сияя!» — и, улыбнувшись, лежал в хорошем настроении. Наверное, он вспомнил времена, проведенные с Имангали, его беседы…»
На самом деле, великий Зейнолла Кабдолов, мастер слова, благородный сын казахского народа, безмерно любил Имангали Тасмагамбетова: он не подпускал к нему пыли, не позволял ему даже мухе сесть, не подпускал к нему слов, не позволял ему растерять остроту ума.
Кто знает, возможно, когда его язык не слушался, и он долго лежал неподвижно, его мысли уносились далеко, и он, беспокоясь об Имаше, скорбя о опасностях его бурной деятельности, изнемогал и страдал внутри, думая: «Он, наверное, устал, измучился и страдает…»
В один из долгих дней пребывания в больнице Зейнолла-ага, когда его язык едва начал слушаться, сказал, что написал стихотворение. Сауле-апа обрадовалась его попытке и сказала: «Ну-ка, Зекем, давай послушаем!»
Тогда, чтобы произнести одно слово, Падишах казахского слова, мой благородный и честный Зейнолла-агатай, весь покрывшись черным потом, с огромным усилием «оживил» свой безжизненный язык и, едва выдавив из себя:
«Имаш, мой, Имаш!
Единственный, кого я не могу потерять в этом мире!» —
он пролил горькие слезы из своих глаз, которые, казалось, вот-вот вырвутся из груди…
…Какая огромная любовь к человеку!
Пятый узел
У государственного деятеля есть свои страдания…
Страдания таких прямолинейных и неукротимых личностей, как Тасмагамбетов, составляют пять батманов. Не каждому дано вынести батман страданий с грудью, как у женщины, и с ногами, как у мужчины. Путь, приведший Имангали к сегодняшнему величию, не был гладким и прямым, как доска. Он прошел через суровые испытания узкой дороги и скользкого перевала, сгибаясь, как камыш, но не ломаясь, как дуб. С тех пор, как его ноги коснулись земли Алматы, он испытал бесчисленные притеснения от немощных и злобных людей, которые говорили: «Я бросил грязь, я поджег его».
…Когда-то, еще молодым Имангали, служа в Гурьеве, не нравился некоторым из-за своей позиции. Однажды его вызвал начальник. Оказалось, на него поступила жалоба. В то время он был молод, худ, без лишнего жира. Тот клеветник, желая растоптать честь, написал, что Имангали «страдает от болезни легких».
Что поделаешь, иногда даже совершенно здоровому человеку приходится сдерживать свой горячий гнев и доказывать свое здоровье. Имангали прошел все медицинские обследования и доказал, что его здоровье безупречно.
Однако он был очень опечален такой несправедливостью. Тогда начальник сказал: «Имангали, твоя жизнь только начинается. Такие несправедливые обвинения будут преследовать тебя всю жизнь. Поскольку ты на виду у многих, твоя малейшая ошибка будет казаться огромной. Для этого нужна большое терпение и мудрая проницательность». Это было правдой, что говорил мастер слова, мудрый жырау Актамберды:
Дұшпаннан көрген қорлығым,
Сары су болды жүрекке,
Он жетіде құрсанып,
Қылыш ілдім білекке,
Жауға қарай аттандым,
Жеткіз деп, құдай, тілекке!
…В «Ханша-дария хикаясы» Абиша Кекилбаева, верным спутником Чингисхана, когда тот бежал от людей и укрывался в горах и скалах, был искусный охотник Касар-мерген. Позже, когда Чингис стал ханом и его власть возросла, он пригласил своего друга. Прибыв во дворец хана, где были приготовлены ложе, прохладный дом, комфорт для души и жирные щеки, Касар-мерген сказал: «Пусть Тенгри будет доволен твоими дарами, я вернусь в свои горы!» Когда Чингис-каган спросил своего друга, что осталось для него в горах, Касар-мерген ответил: «Я скучаю по горечи жареного мяса архара, которое я пил, потея и напрягаясь, в ветре, дующем между скалами, я скучаю по моему медвежьему ложу, которое грело мои бедра, я скучаю по моей черной юрте, где я мог свободно кашлять и плевать у огня…»
«Клевета» — эта липкая «летучая мышь» обнаружилась в каждой двери, которую открывал Имангали. Несмотря на то, что он нес бремя забот о родных в ауле, он кипел от негодования и терял терпение от несправедливых обвинений, которых никто никогда не слышал и не видел: «Когда сердце уходит — душа уходит», — и он хотел вернуться в родные края, как Касар-мерген…
Наверняка, Имангали не раз испытывал моменты, когда его нервы были на пределе, а сердце болело, когда враги окружали его со всех сторон, когда завистливые собаки царапали узкие внутренности врагов, или когда клеветники бросали грязь и необоснованно обвиняли…
Однако, в конце концов, каждый человек нуждается в заботе. Даже грозный Чингисхан, потрясший мир, полагался на самозащиту и на защиту других. Храбрый богатырь, дорожащий своей жизнью, размышляет так: «Он приказывает своим слугам расстелить белую войлочную постель на вершине холма, поставить рядом с ним его седло и уздечку. Вокруг его постели он приказывает бросить веревки, сплетенные из конского волоса. Говорят, что ни одно существо не может вынести запаха конского пота и конской шерсти. В темную ночь демоны, вызывающие страх, не могут приблизиться к запаху конского пота. Он защищается от них запахом лошади, а от опасности со стороны людей его защищают сорок телохранителей, которые окружают его и не смыкают глаз до рассвета, а если вдруг от них исходит опасность, то ее обнаруживает его друг — меткий стрелок Касар, который видит даже ползущего муравья в темную ночь…»
Хотя времена изменились, люди остались прежними. Они могут как поднять, так и сбить с ног. Человеческие, гражданские, личные, государственные качества Тасмагамбетова, воспитанного в традициях казахского аула, не уступают Касар-мергену великого кагана. Имангали, выросший с пониманием того, что уважение к старшим и забота о младших ведут только к процветанию, усвоил и воплотил в себе жизненные и вековые наставления наших предков: «Сокол, потерявший гнездо, не добьется успеха, скакун, потерявший табун, не добьется успеха» — он является таким выдающимся деятелем…
Двадцать лет назад, когда угнетатели, которые были тогда сильны, были сломлены и поставлены на колени, казахский народ пришел в себя и собрался. Около миллиона наших соотечественников вернулись на родину. Мы сами расширили свои горизонты, росли и развивались.
Как говорится, «прямота ружья — от стрелка, прямота стрелка — от его опыта». Елбасы, который с юных лет опекал его, принял под свое крыло, «не давая ему пострадать от сильных и не позволяя ему быть клюнутым слабыми», и неустанно обучал его, увидев его усилия, приложенные для своего народа, который обрел новую свободу и был растерян, как ребенок, понял, что обязан защищать и поддерживать Елбасы.
Мой дед Жаманкул, чудом выживший после страшного голода, часто повторял: «Из голодающего аула первым уходит собака…». Нынешний Казахстан — это не страна, которая уходит, а страна, которая приходит. Дай Бог, чтобы богатство казахов не иссякло! Да не нарушится мир и спокойствие страны!
«Ястреб не бьет дважды, хан не говорит дважды!» Такова твердая позиция акима столицы Имангали Тасмагамбетова, высоко ценящего единство страны и величие Елбасы.
Шестой узел
…Я будто проснулся от глубокого сна…
Наш Пророк Мухаммед (мир ему и благословение Аллаха): «Самая отвратительная ложь — это сказать «я видел», когда на самом деле не видел». Не знаю, сон ли это или явь, но я пережил удивительное событие. Это тень ума или отблеск бурного воображения, кто знает, какая-то непонятная тайна… Седобородый старец, которого я никогда не встречал в жизни, рассказывал мне что-то у подножия синей горы. Он не был ни моим отцом, ни дядей, не похож на учителя, и я никогда не встречал такого человека в своем ауле…
Вдруг на вершину холма выехал старец в величественной шапке Абылайхана, ведя за собой белого коня, и, пришпорив своего коня, направился в нашу сторону…
Еще через мгновение я, сидя на белом коне, который вел старец, вместе с ним повернул обратно. Простившись с разговорчивым старцем и пришпорив своего скакуна, я услышал: «Дитя мое, ради Бога, не забудь свое дело!» — сказал он…
Я ничего не понял: «Кто был этот старец? Что это означает?..»
…Прошло около шести месяцев. Мне предстояла поездка в Атырау, землю, которую я никогда не посещал. Недавно внезапно скончался мой однокурсник, певец и композитор Табылды Досымов. Кто знает, возможно, дух моего покойного друга Табылды, чья душа была как море, а разум как океан, позвал меня, или же это искренность моего намерения посетить его родной дом и прочитать молитву, но так или иначе, мое сердце потянулось к Атырау, и моя дорога открылась.
Мы с Табылды учились вместе пять лет, резвясь, как жеребята. Мы никогда не ссорились. Не знаю почему, но он всегда бежал ко мне с распростертыми объятиями, говоря: «Золотой друг!» Он был широкоплечим и крупным парнем, как телом, так и душой, и делами. Понятия «Табылды и мелочность» были противоположными, как одноименные заряды.
Божьей волей, кто бы мог подумать, что из такого крупного тела будут исходить такие нежные и красивые мелодии? Голос Такежана был особенным. Он пел песни, немного отклоняясь, словно прикусывая язык. В этом была удивительная гармония. В студенческие годы Табыл любил заставлять меня и нашего друга Серика Жанболатова перепевать его песни снова и снова.
Какими были братство и смирение Такена! Хотя он был моего возраста, в укромном месте он спрашивал меня, как заботливый старший брат: «Эй, сын двенадцати лет, ты не голоден? У тебя есть деньги?»…
Да, мир действительно преходящ, иначе как можно было отнять такую драгоценную душу?.. «Хвост аргамака — и шелк, и волос. Признак джигита — и господин, и раб» — разве это изречение не сказано о моем Такежане?!.
Хороших людей с чистым сердцем и благородной душой можно сравнить с тремя вещами. Во-первых, хороший человек похож на свечу. Потому что свет свечи равномерно распространяется на окружающих. Затем, его сравнивают с иглой. Игла сшивает и чинит всю одежду. Наконец, хорошие люди подобны плодовым деревьям. Плодоносное дерево не держит голову высоко, оно склоняется, как скромная невестка. Другие с жадностью едят его сладкие плоды и пользуются его изобилием.
Табылды был именно таким человеком, который согревал окружающих душевным теплом. Из его уст никогда не выходило слово «нет» или «невозможно». На самом деле, если он не мог помочь и испытывал трудности: «Потерпи немного, ведь нерешаемых проблем не бывает?!.» — говорил он…
Однажды, приехав в Алматы, Такен сказал друзьям, что построил двухэтажный «крепкий» дом в районном центре. Все мы обрадовались и поздравили его. Вскоре, посреди ночи, он позвонил мне из Атырау и сказал: «Эй, золотой друг, знаешь ли ты, в чьем доме я сейчас лежу, как в отцовском кресле?» Я ответил: «Наверное, в твоем двухэтажном крепком доме?» Он сказал: «Нет, ты не угадал. Если скажу — не поверишь…» — и, понизив голос, сказал: «В доме Имангали…»
Имаш ага Тасмагамбетов, будучи акимом в Атырау, специально пригласил Табылды, дал ему достойную должность и оказал прямое влияние на строительство того двухэтажного крепкого дома. В один из холодных осенних вечеров мой жизнерадостный, крупный друг, не выпускавший гитару из рук, не предупредив никого, сел в лодку и ушел в Жайык…
Когда я впервые увидел небо Атырау, мне вспомнился великий литератор Мухтар Ауэзов: «Мой дорогой, добрый, образованный, искусный друг, брат Зейнолла! От всего сердца желаю тебе, друг, брат, – быть рядом с тобой, трудиться вместе…» – так написал мне мой учитель, академик Зейнолла Кабдолов, посвятив особое воспоминание-пожелание. Зейнолла аға, который добился присвоения имени Халела Досмухамедова Атыраускому университету, с детской радостью сказал: «Приезжай в Атырау, посмотри, твои глаза не насытятся красотой зданий этого университета!» – это осталось в моей памяти.
Хотя моя профессия и призвание были другими, я специально отправился посмотреть на «красоты» Зейноллы аға. Памятник султану Бейбарсу, установленный перед зданием областной администрации Имангали Тасмагамбетовым, вызвал особые чувства…
…Вечером мы пошли поздороваться со старшими. Светлолицая Дильда апа встретила нас с улыбкой. Нам подали ароматный шубат. Апа была полна мудрости: мысли ее были глубоки, слова – приятны. Не было пустых слов, дешевых выражений.
«Дитя мое, нет сокровища дороже благополучия народа. Говорят: «Напуганный народ не выбирает место для поселения, напуганный скот не выбирает пастбище», – пусть будет мир в стране! Пусть никто не испытает тех страданий, что испытали мы!» – услышав эти глубокие по смыслу, жемчужные слова, идущие от материнского сердца, мы просидели до поздней ночи. Да, казахский народ, имеющий мудрых старцев, чьи сердца – кладезь, а умы – океан, поистине счастлив. Некоторые пословицы Дильды апа вы не найдете ни в одной энциклопедии, даже с фонарем. Будь здорова, драгоценная мать, любимая апатайым!..
…Мы направились обратно в город Атырау, чтобы выразить соболезнования семье моего покойного друга Табылды, оставшейся после него, и вспомнить Такежана, в Индере, где жил прославленный Жиембет жырау, чьи слова – алмаз, а стихи – драгоценность. Мое сердце опустело, и я устремился к пескам. Увидев видеокассету Табылды, услышав его пение, от тоски у меня перехватило горло. Мое сердце было в смятении, мое взволнованное сердце билось, как конь…
Обе стороны Жайыка – наши благословенные земли: пережившие кровопролитные войны, где сталкивались сорок тысяч мечей; уцелевшие, когда Всевышний отводил беспрерывные пули; ставшие несгибаемыми, как незаточенный черный меч, и непоколебимыми в поясе, названные героями; чей народ был героями, чья земля была обширной; чьи головы были без оков, а ноги – без пут; чье изобилие было велико, а единство – сильно, – здесь, в Сарайшыке, покоятся кости наших доблестных предков – потомков Касымхана, одного из семи могущественных ханов казахов…
Судьба моих предков, защищавших родную землю и подставивших свои драгоценные головы смерти, вонзилась в мое сердце, как мороз, как шило. Как точно сказал отважный Махамбет:
«Конь – поле битвы джигита,
Меч – сила жизни,
Смерть – повеление Всевышнего!»
Мой спутник Аспандияр Баксиикұлы сказал: «Почтим Сарайшык Имаша аға!» Действительно, это наш сыновний долг.
Когда величественный Абылайхан сказал: «Слово мудреца не умирает, дела и следы благородных не исчезают! Если не давать воду ветвям, а Дух – потомкам – они не зазеленеют!» – он, наверное, черпал силу из священного духа своего далекого могучего предка Кюльтегина…
Нуркали, сын Нуркали, познавший достоинство кочевника и сделавший знамя Алаша своим щитом, – Имангали, научившись дипломатии у Мустафы Шокая, который вчера сказал: «Национализм – единственный путь к освобождению нации от зависимости и подчинения», – поставил себе целью стремиться к великим целям своей нации, возвышаясь над повседневной суетой. Мудрость и проницательность Имекең достигли того, чтобы не навредить службе, не показать высокомерие власти, осознать мимолетность бренного мира, и так родился Сарайшык, подобный священным очам ханов. «Живой не разбогатеет, если мертвый не будет доволен», мы прочитали Коран, посвященный выдающимся личностям истории…
…Вдруг наша машина резко остановилась и повернула направо. Погруженный в глубокие размышления, я ударился головой о стекло. Не успел я опомниться, как мы остановились у ворот огромного кладбища. Испуганный водитель, оправдываясь, сказал: «Я и сам не понял, машина остановилась сама, хотя я не нажимал на тормоз?!»…
Аспандияр сразу сказал: «Здесь покоится Нуркали ата, отец Имангали аға!» Увидев могилу Нуркали ата, я увидел перед собой старца из удивительного события, которое со мной произошло, – было ли это сном или явью, – который сказал: «Дитя мое, ради Бога, не забывай дела, которые ты должен совершить!» Точно такой же старец…
…Однажды Всевышний Аллах спросил пророка Мусу: «О, Муса! Совершил ли ты что-нибудь ради Меня?» Тогда Муса (мир ему) ответил: «О, Господь мой! Я молился Тебе, постился, давал милостыню, совершал земные поклоны. Я восхвалял Тебя, читал Твою книгу, поминал Тебя». Услышав это, Аллах сказал: «О, Муса! Все это – для тебя самого: намаз – твой проводник, пост – твой щит, милостыня – твоя тень, твои восхваления в земном поклоне – станут для тебя тенистым деревом в раю. Чтение моей книги – достигнет твоих рук прекрасного дворца и райских гурий. Поминание Меня – станет для тебя светом, озаряющим тебя. А что ты сделал чисто ради Меня?..» Муса (мир ему) в замешательстве спросил: «О, Аллах мой! Если есть дело, которое делается ради Тебя, сообщи мне, я сделаю его?!.» Тогда наш Великий Творец сказал: «О, Муса! Ты смог полюбить кого-то ради Меня?!.» Только тогда Муса (мир ему) понял, насколько важно любить тех, кого любит Аллах…
Возможно, глубина этого сна-тайны намекала на то, что секрет того, что Имекең пользуется огромным уважением народа и высоким авторитетом, заключается в том, что он берется за любое дело с энтузиазмом и выполняет его сообща? Старики говорили: «Кого любит Бог, того любит и народ». Народ, увидев железную дисциплину и профессионализм Тасмагамбетова, поверив ему, не скупился на искреннюю любовь. Проповедь-рассказ о пророке Мусе (мир ему) как бы подтверждает, что наши предположения не далеки от истины.
…Если Небо с высоты не упадет,
Если твой гордый дух – Белый конь – не падет,
Если Земля внизу не разверзнется,
Если сила-крылья в тебе не сломятся…
Ты – потомок Тюрков Неба, верящих в Тенгри,
Не печалься! –
Ты сам – благородство!
Ты создан из лучей восходящего Солнца,
Облака разбегаются от твоего созидательного имени!
Сколько бы я ни пел, не смогу достичь твоей хвалы,
Ты проживешь долгую жизнь до заката Солнца!!!
…Долго сидел у могилы Нуркали ата, читал Коран.
Прибыв в город Атырау, я связался с Дильдой апа. «Апа, я побывал у могилы Нуркали ата и прочитал Коран», – сказал я. «Да примет Аллах! Мой старик, кажется, перевернулся в гробу! Да будет доволен Аллах!» – голос Дильды апа дрогнул…
…Бренная жизнь…
Седьмой узел
…Я – наследник своего отца и матери. Раньше я потерял любимую мать. Сказав: «Одиночество подобает только Богу!», мы нашли спутницу жизни моему отцу по шариату. Отец, которому не понравилась тесная квартира и суровый быт города, сказал: «Это священная земля моего предка Азрет Султана» – и, взяв жену, решил поселиться в священном Туркестане, где нашел покой прах великих ханов казахов…
…Достигнув восьмидесятилетнего возраста, мой отец позвонил из Туркестана в Алматы в один из холодных зимних дней, когда солнце едва пробивалось сквозь темноту. У стариков есть привычка настораживаться в такие тревожные моменты. Я повторил калиму и слушал. Оказалось, мой отец сказал: «Дитя мое, я видел большой синий флаг Нурсултана!» – и был очень рад. Разве казахи не говорят: «Если смеешься – смейся над стариком»? Будучи уже в возрасте, я ответил: «Поздравляю, отец! Твой подарок готов!»
А отец, ставший мудрым и очистившим свой разум старик, продолжил свой рассказ: «Вчера я четко увидел лицо Нурсултана по телевизору. Насколько я понимаю, Нурсултан выглядит уставшим и одиноким! Управлять страной, угождать всем, встряхнуть и разбудить казахов, чьи души были подавлены вековым рабством, и вернуть их в число народов – это алмазный меч, который может поднять только такой герой, как Нурсултан. Если не освоить вес этого меча и не быть осторожным с его лезвием, он может мгновенно отсечь. «Ругать царя – грех», – говорит шариат. Царь – это избранный Богом раб из миллионов…»
Вот такой был мелодичный рассказ моего отца, которому за восемьдесят. Оказывается, мой отец увидел по телевизору самый большой флаг страны в Астане. Пожилой человек был очень взволнован этим и всю ночь повторял это своей жене, а утром, не выдержав, позвонил. Бесспорно, величественный синий флаг в сердце Астаны – это яркое проявление любви к нации, гордости за нацию, возвышения духа нации.
Имангали, аким Аккорды, нравился моему отцу своей прямотой и честностью. Известно, что говорить правду не нравится даже своим. Отец иногда беспокоился: «Правда острее бритвы: она либо отрежет тебе руку, либо перережет путь. Имашжан, лишь бы ты не поддался на провокацию!» – а в другой раз с особым воодушевлением говорил о Имекең, на которого он возлагал большие надежды: «Кто едет на верблюде – близок к Богу!» В такие моменты он радовался, как летний день, просил домбру и играл мягкие, нежные мелодии.
«Когда мне исполнится девяносто лет, я приеду в Астану Нурсултана, вдохну прохладный ветер величественной Арки, искупаюсь в водах реки Есиль, увижу грозную Аккорду, поцелую синий флаг казахов!» – думая об этом, мой дорогой отец Ануарбек, которому не хватило девяти месяцев до девяноста лет, был поистине «мудрым старцем – текущим океаном», с открытыми глазами и пробужденным разумом…
Мой дорогой отец, который прошел через ранения в Великой Отечественной войне, видел гибель близких и товарищей, пережил множество тягот сурового времени, страдал от голода и нищеты, подбирал крошки хлеба; не обижал насекомых; не осуждал людей; довольствовался малым; не хотел видеть недостатков казахов; никого не считал чужим и не разделял; когда речь заходила о Нурсултане Абишевиче, он говорил с особым теплом и волнением: «Говорить о власти легко, говорить, зная – трудно»…
Мой отец, прошедший через огонь и многое повидавший, особенно радовался помощи Нурсултана Абишевича ветеранам, повторяя за каждой чашкой чая: «Нурсултан – не простой человек!» – и воодушевлялся…
Доверие – это дорогое и священное качество. Чтобы оправдать доверие своего народа, Глава государства также полагается на своих ближайших соратников. За эти двадцать лет, когда Глава государства держал бразды правления страной, одним из тех соратников, кто полностью оправдал его доверие своим словом и делом, является Имангали Тасмагамбетов. Мой отец часто говорил с тревогой: «Если падет полководец, погибнет и воин», – никто, кроме Имангали, не понимал этого лучше!» Ах, горькая истина, что время нельзя купить, даже если купишь часы, подобна яду и отраве…
…В последнее время я много думаю об отце и часто вижу его во сне. Его глубокие беседы доносятся до меня словно издалека, из какого-то неведомого таинственного мира. Правда говорят: «Если сокол улетит – останется его насест, если тополь упадет – останутся его корни», я услышал его слова, сказанные при жизни: «Из-за того, что наш безумный казах потерял единство и согласие, он три века был разграблен чужими и стал зависимым