Наследие наших культурных ценностей, дошедшее до нас из истории, имеет огромное значение в воспитании подрастающего поколения. В одной из своих речей Елбасы Н. Назарбаев особо отметил: «Без истории нет будущего. На великой степи было множество могучих государств, державших в своих руках всю Евразию. Жили грозные народы, освоившие и безраздельно правившие огромными пространствами. Нынешний Казахстан является законным наследником тех предков». Мы также поставили перед собой цель – предоставить нашим юным читателям сведения из неизведанных страниц нашей многослойной истории.
Сейсенбай Кудасов, старший научный сотрудник Научно-исследовательского института тюркологии Международного казахско-турецкого университета, является ученым, внесшим свой вклад в науку, исследовав памятники кипчакского языка, написанные армянским письмом. В результате исследования рукописей на армянском и армяно-кипчакском языках, которые еще не были изучены казахской наукой, он опубликовал 1 монографию (1990), 3 книги: две по государственной программе «Мәдени мұра» (2000, 2010, 2013), а также более 70 научных статей на казахском, русском, кыргызском и турецком языках в республиканских и зарубежных научных изданиях по армяно-кипчакским памятникам и тюркскому наследию. Вот и представился случай побеседовать с Сейсенбаем ага, и мы начали наш разговор…
– Литература и история – два далеких села или одно целое? Расскажите об этом подробнее…
– Как специалист в области языкознания, могу сказать, что язык связан с историей народа, говорящего на этом языке, с его этнографией, то есть с обычаями, традициями, религиозно-духовным миром, мировоззрением, средой обитания, хозяйством. Названия и понятия, связанные с вышеперечисленными и другими аспектами человеческой жизни, отражаются в языке. Кроме того, различные связи народа с другими народами и цивилизациями на этапах его исторического развития сохраняются в словарном запасе языка. Поскольку исторические данные в изобилии сохраняются в названиях мест и именах людей, то есть в ономастике, их можно использовать как надежные исторические источники. Именно поэтому существует крылатое выражение «Язык – сокровище народа». Например, в наших выражениях «Барар жерің Балқан тау, Ол біздің барған тау» (Твое место назначения – Балканские горы, это горы, куда мы ходили) и «Ұлын – Ұрымға, қызын – Қырымға» (Сына – в Урум, дочь – в Крым) отражены события, пережитые нашими предками на одном из этапов исторического пути, и это путешествие было не единичным, а повторяющимся. Первое выражение можно связать с переселением кипчакской орды, обосновавшейся в Венгрии во время западного похода Чингисхана, а затем их переходом на Балканы. Урум же – это Византия, Крым – территория, широко заселенная кипчаками в средневековье. Исторические данные свидетельствуют о том, что в 568 году каган Истеми отправил посольство в Константинополь по поводу отношений Западно-Тюркского каганата с Византией. Известно, что племена, составлявшие основу казахского народа, были племенами Западно-Тюркского каганата.
Известно, что современные тюркские языки делятся на три большие группы: кипчакская, огузская и карлукская. Среди них особое место в исследовании истории формирования и развития казахского языка, относящегося к кипчакской группе, занимают письменные памятники средневекового кипчакского языка. Средневековье было периодом, когда кипчакские языки начали внутренне дифференцироваться, а их различия стали проявляться в связи с местными особенностями. Без знания истории кипчаков невозможно понять исторические, языковые и этнокультурные особенности письменных памятников на кипчакском языке, дошедших до наших дней и записанных руническим письмом, арабским, древне-готическим и армянским алфавитами. Поэтому человек, занимающийся исследованием языка письменных памятников, неизбежно вынужден заниматься историей. Ведь преемственность между историческим кипчакским языком и современными кипчакскими языками должна быть основана не только на языковых материалах, но и на исторических источниках.
Известно, что в средневековье кипчаки населяли не только территорию современного Казахстана, но и Восточную Европу, Византию, Закавказье и Предкавказье, Египет, Шам и даже Индию. Они не только достигли этих земель, но и правили, тесно взаимодействовали с местным населением, внося свой вклад в развитие их цивилизаций. Арабские историки пишут, что во время правления султана Бейбарса в Египте каждая среда была объявлена «днем кумыса», и в кумысных домах (следует отметить, что арабы не употребляли конину и кобылье молоко) раздавали кумыс. Известно из истории, что мамлюкские султаны, зная арабский язык, использовали кипчакский язык на официальных встречах и в дипломатических документах. Большинство письменных памятников на кипчакском языке являются арабо-кипчакскими словарями, возникшими из-за такой необходимости.
Кроме того, для исследования языковых данных, сохранившихся в венгерском, латинском, славянском, армянском, грузинском языках, необходимо подкреплять историческими данными исторические события того времени и предпосылки написания этих трудов.
Без исторических данных мы бы не узнали, что, находясь за границей, в чужой среде, они не только старались сохранить язык, обычаи и традиции своих предков, но и распространяли их среди народов, которыми правили. Поэтому история языка и история нации тесно связаны и переплетаются.
– Как вы пришли в тюркологию? Какова была жизнь молодых людей, занимавшихся наукой в то время, учитывая предвзятое отношение тогдашней политики к науке, в том числе к истории «чужих» народов?
– В год окончания университета (1979) я прошел конкурс, объявленный Институтом языкознания АН КазССР, и был принят на должность младшего научного сотрудника в отдел толковых словарей под руководством доктора наук, члена-корреспондента АН КазССР Ахмеди Ыскакова.
В то время в Институте проводились собрания под названием «Организация молодых ученых», которые проходили каждый четверг с участием ученых. Докладчику задавали вопросы, высказывали свое мнение и давали советы. В то время в Институт было принято немало молодежи, кто-то в качестве лаборантов, кто-то – младших научных сотрудников. Директор Института, академик Абдуали Кайдаров, давал каждому из нас темы докладов и организовывал выступления на этих собраниях, когда они были готовы. Это был один из способов проверки уровня знаний молодых ученых и определения их склонностей. На одном из таких собраний я выступил с докладом по казахскому языку. Позже Абэке пригласил меня в свой кабинет и спросил: «Почему бы тебе не заняться исследованием малоизученных в тюркологии средневековых армяно-кипчакских памятников, написанных армянским письмом?» Я согласился рассмотреть тему, хотя и испытывал трудности. Таким образом, в 1981 году я перевелся в отдел тюркологии и истории казахского языка, связанный с темой моего исследования, и начал заниматься изучением средневековых армяно-кипчакских памятников, написанных армянским письмом. В этом отделе, которым руководил академик Исмет Кенесбаев, работали такие выдающиеся специалисты по истории языка, как Абжан Курышжанулы, Кулмат Омиралиев, Бабаш Абилкасымов, Арсен Ибатов, Есет Жубанов, Балкаш Бафин, Токтар Арынов.
В ходе исследования я узнал, что изучение армяно-кипчакских памятников, написанных армянским письмом, является развивающейся областью науки не только в Казахстане, но и в мировой тюркологии, и даже в Советском Союзе. В те годы доступ к зарубежным публикациям был ограничен, а кроме книги Т.И. Грунина, опубликованной в 1967 году и охватывающей период 1559-1567 годов, и утерянной во время войны с немцами книги №4386, было мало других материалов. В Украине только начинали выходить труды А.Н. Гаркавца и Я.Р. Дашкевича, в Казани – И. Абдуллина. Передо мной, которому было поручено исследование этой трудной и интересной темы, стояли задачи, которые легко произнести, но трудно выполнить: освоить средневековый вариант армянского алфавита, чтобы читать тексты армяно-кипчакских памятников и анализировать их язык, изучить его особенности и систему в обозначении слов кипчакского языка (поскольку звуковой состав армянского и тюркских языков не всегда совпадает, особенности позиционного использования знаков, обозначение двойными знаками), определить значения славянских и армянских слов, часто встречающихся в текстах, а также правильно выявить грамматические особенности предложений, структура которых была нарушена под влиянием славянских языков.
Прежде всего, мне нужно было выучить армянский алфавит. Я не знал армянского, а командировки в Армению были ограничены. Я начал заучивать армянские буквы, приведенные в книге Грунина, и быстро их освоил. Таким образом, я установил научные связи, переписываясь с учеными, изучающими язык армяно-кипчакских памятников – Эдвардом Трыярским в Польше, А.Н. Гаркавцом на Украине, И. Абдуллиным в Татарстане. В 1982 году я побывал в командировках в Киеве и Казани и получил консультации от вышеупомянутых специалистов. Я ознакомился с рукописями на армяно-кипчакском языке в Киевском архиве. Когда я взял в руки эти книги с актами на кипчакском языке, в основном объемом 27х40 см, толщиной 200-300 страниц, обтянутые кожей (некоторые – картоном), мое сердце забилось сильнее, ведь это были произведения, созданные руками кипчаков четыре с половиной века назад. Печатный вариант армянского алфавита, который я выучил самостоятельно, отошел на второй план, для чтения книг, написанных разными почерками, пришлось начинать с нуля. В том же году я подружился с Александром Николаевичем Гаркавцом, и мы стали учителем и учеником; я прожил неделю в его доме, сделал копии нескольких страниц актовых книг и вернулся с добычей, после чего сразу же приступил к чтению оригиналов. Результат не заставил себя ждать, я достиг уровня, позволяющего читать армяно-кипчакские памятники с армянским письмом в оригинале.
В 1984 году я был командирован на шесть месяцев в Центральный государственный исторический архив Украины в Киеве. Там я полностью ознакомился и исследовал 28 актовых книг Каменец-Подольского войтовского суда на кипчакском языке (объемом 15438 страниц), охватывающих период с 19 марта 1572 года по 13 августа 1663 года. В документах, зарегистрированных в актовых книгах, часто встречаются штампы, обороты речи, характерные для делопроизводственного стиля, даты и имена судей каждого документа, а также повторения в однотипных текстах. Поэтому эти документы следует оценивать как образцы делопроизводственного стиля кипчакского языка, который формировался на протяжении века и имел свои функциональные стили.
– К какому периоду относятся письменные памятники на армяно-кипчакском языке с армянским письмом?
– По имеющимся данным, памятники, написанные армянским алфавитом на кипчакском языке, представляют собой разнообразные по характеру и объемные произведения, оставленные этнической группой, которая в XIV веке поселилась на территориях современной Украины, Молдовы, Румынии, жила общинами, исповедовала армяно-григорианскую ветвь христианства и говорила на кипчакском языке.
Письменные источники, дающие обширную информацию о характере кипчакского языка XVI-XVII веков, известные на данный момент, представляют собой в основном разнообразные по характеру и объемные письменные памятники, написанные армянским алфавитом на кипчакском языке в городах Каменец-Подольский и Львов современной Украины, известные в тюркологии под условным названием «армяно-кипчакские памятники».
Письменные памятники, дошедшие до нашего времени, охватывают период с 20-х годов XVI века до конца XVII века. Более ранние записи утеряны, их судьба пока неизвестна. Тем не менее, судя по найденным в последнее время рукописным книгам, возможно, что письменные свидетельства более раннего периода этого богатого наследия где-то сохранились и будут найдены. Мы так говорим потому, что во время нашей командировки в Украину в 2012 году директор Государственного исторического архива Украины в Киеве господин И. Кисиль сообщил нам об обнаружении еще одной актовой книги из Беларуси, но это был труд, написанный на украинском языке в XIX веке. Письменные памятники армяно-кипчаков – это обширные произведения разных жанров и стилей, дающие богатую информацию об их экономической, политико-социальной и культурной жизни. В последующих исследованиях в этой области эти письменные памятники рассматриваются в шести группах: 1) исторические записи; 2) правовые кодексы и актовые документы; 3) филологические труды; 4) религиозная литература; 5) художественные произведения; 6) естественнонаучная литература.
Армяно-кипчакские памятники хранятся в архивах Киева и Львова (Украина), в фонде библиотеки древних рукописей Матенадаран в Ереване (Армения), в библиотеках Москвы и Санкт-Петербурга, а также в музеях и архивах, частных коллекциях Польши, Франции, Румынии, Нидерландов, Италии, Австрии. Эти памятники были написаны в основном в городах Каменец-Подольский и Львов современной Украины, а не в Армении. «Грамматика кипчакского языка», армяно-кипчакские словари, календари, религиозные труды, хранящиеся в Матенадаране, были написаны на территории Украины и позднее привезены в Армению. Вопрос о том, были ли представители этой этнической группы, говорившие на кипчакском языке, исповедовавшие армяно-григорианскую ветвь христианства и жившие общинами (колониями), армянами или кипчаками, остается открытым в науке. В дискуссиях по этому вопросу высказываются мнения: «Если они были кипчаками, то почему, даже приняв христианство, они утратили свой национальный, родовый менталитет? Религиозное и политическое влияние армян на кипчаков, правивших половиной мира, не могло быть столь значительным, поэтому они не кипчаки, а ассимилированные в Крыму армяне». Наряду с этим, лингвисты, исследующие с языковой точки зрения, придерживаются мнения: «Невозможно, чтобы один народ так глубоко освоил язык другого народа, как армяно-кипчаки, поэтому они должны быть кипчаками». Эти противоречивые мнения требуют дальнейшего всестороннего исследования – этнолингвистического, экстралингвистического, историко-этнографического – для окончательного решения этого сложного вопроса.
– Как проходил перевод, составление таблиц с различиями между старым армянским письмом и современной казахской грамматикой, расшифровка кипчакских слов, вошедших в армянский язык? Расскажите о вашем труде…
– Конечно, было бы ошибкой утверждать, что язык письменных памятников полностью совпадает с современным казахским языком. Язык развивается вместе с эпохой, появляются новые понятия и названия, лексическое значение слов расширяется или сужается, и даже выходит из употребления, становясь архаизмом. Что касается грамматической структуры, то мы видим сильное влияние языковой среды другого строя на систему предложений кипчакского языка. Кроме того, в религиозных текстах часто встречаются слова из древнеармянского языка, а в правовых и актовых документах – из славянского и латинского языков. Поэтому необходимо знать армянский, латинский, польский языки хотя бы на уровне словарей.
Особенностью армянского алфавита является то, что, в отличие от арабского письма, гласные и согласные звуки обозначаются полностью. Для обозначения специфических звуков кипчакского языка использовались фонетически схожие, иногда двойные буквы. Словарный запас кипчакского языка очень богат, широко используются синонимы и сравнения. Приведу один пример: «Теңрідəн аваз келді, иемге кетмəк ойым бар» (От Тенгри пришел голос, я думаю уйти к своему господу) – «Тəңірден əуез келді, иеме (в загробный мир) кетпек ойым бар». Учитывая такие особенности, правильнее говорить не о переводе, а о трансформации языка кипчаков в современный казахский язык.
Что касается связи армян и кипчаков, то кипчаки Сырдарьи в XI веке в составе сельджуков переселились на Южный Кавказ (через юг). А 40 000 кипчакских семей (около 200 000 человек), населявших берега Дона под предводительством сына Шарухана, Артыка хана, по приглашению грузинского царя Давида в 1118 году через Дарьяльское ущелье перешли за Кавказ и стали опорой для зятя, что записано в грузинской летописи «История царя Давида». Царь Давид, стремясь восстановить суверенитет Грузии, опираясь на кипчаков, которые в то время были большой политической и военной силой, в 1109 году развелся со своей армянской женой и женился на дочери Артыка хана Гурандохт/Турандохт. Силой кипчакского войска царь Давид очистил Грузию и Армению от сельджуков и подчинил Армению. Потомки царя Давида – его сын Григорий и царица Тамара – следуя по стопам отца, не теряли связи с кипчаками и постоянно поддерживали с ними отношения. В те периоды кипчаки волна за волной переселялись на Южный Кавказ. Грузинские историки пишут о том, что часть осевших там кипчаков приняла христианство. Во время правления царицы Тамары (1166-1213 гг.) кипчаки, такие как Кутлу Арслан, Шиабер, Апридон, Кубасар, участвовали в управлении и занимали государственные должности.
Военачальники царицы Тамары, братья-эмиры Закария и атабек Иванэ, внесли большой вклад в освобождение Армении от сельджуков. В трудах армянских историков и эпиграфических памятниках приводятся конкретные данные о покупке земель в освобожденных регионах и строительстве там поселений и церквей. Среди них сохранились названия села Гыпчах (с 1946 года – Харич) и церкви Гыпчакаванк (гыпчак + аванк (монастырь)), построенной в 1206 году.
В Ширакской области Армении, граничащей с Турцией, есть район Артик (Артык). В 2-2,5 км к востоку от районного центра, города Артик (нынешнее название), на склоне горы расположена небольшая деревня Кыпчак. Мы увидели, что, несмотря на официальное переименование деревни в Харич в 1946 году, местные жители до сих пор называют ее по-прежнему – Гыпчаг. Это конкретный пример, свидетельствующий о поселении здесь кипчаков. На стенах монастыря, сложенного из туфа, среди надписей, высеченных в разные периоды, встречаются сведения о кипчаках. Последняя запись датируется 1696 годом. В одной из них упоминается покупка винограда у Хупасаранцев. То есть, мы видим, что кипчаки, пришедшие в Грузию с войском Артыка хана, поселились и в Армении. Это мнение подтверждается и мнением Э. Хуршудяна, который в последние годы служил послом Армении в Казахстане и публикует труды об историко-культурных связях казахского и армянского народов: «Хупсаренц» – «вышедшие из Хупсара», то есть потомки Кубасара, бывших эмирами.
Если рассматривать потомков Кубасара, правивших в Грузии, как закономерное явление, присущее казахам, когда их называют по имени предков, то есть основание рассматривать название района Артик также в связи с войском Артыка хана, который перешел из Дешт-и-Кипчака в Грузию, а через век (или раньше?) поселился в Армении, и район назван по имени его полководца. Вполне возможно, что кипчаки, населявшие Армению, со временем переселились в Турцию, а затем вошли в состав армяно-кипчакской общины на территории Украины.
По бытовым названиям и некоторым этнографическим особенностям в армянском языке можно выявить как кипчакские, так и обще-тюркские связи. Например, армяне не выдают дочерей замуж до 7 колена, что началось с XI-XII веков. Выбор невесты родителями жениха и сватовство до сих пор сохранились.
Что касается элементов обще-тюркского, и в частности кипчакского языка в армянском языке, то это актуальная тема, требующая специального исследования. Например, название овцы на армянском – «очхар», «хой» – встречается в древнеармянских письменных памятниках. Различные виды корзин и ковров схожи не только по изготовлению, но и по названию (хорджун, алача), кат – кислое молоко (сравните со словом «қатық»), суджук – вид блюда, приготовленный путем нанизывания ореховых ядер на нить длиной около 60 см и обмакивания в кипяченый виноградный сок (густой сок обволакивает ореховые ядра, не пропуская воздух), хаш – еда, хашлама – тушеное блюдо из бараньего мяса. Кроме того, такие этнографические особенности, как каменные укрытия пастухов, питье бульона путем прихлебывания, приготовление на открытом огне сирне, приготовление бастурмы из сырого мяса, приготовление бульона из айрана, катыка, приготовление курта, иримчика, сближают армян с кипчаками, то есть являются связями на бытовом уровне. А то, что такие связи сохранялись на протяжении веков, свидетельствует об их глубоких корнях.
Тюркский пласт в армянских антропонимах свидетельствует о длительном взаимодействии и политико-культурном влиянии различных народов. В названиях, составляющих систему этноантропонимов, таких как Абдал-ян, Баяндур-ян, Газах-ян, Газах-ес-ян, Газар-ян, Алаш-керт-ян, Байлар-ян, сохранилась информация о древних племенах. Например, Абдал – название эфталитов в армянских исторических записях; Алаш, Алаш-керт (город Алаш) – это слово может быть связано с казахским названием Алаш, название Алаш известно из очень древних письменных источников, следовательно, этноним Алаш мог возникнуть так же давно, как и название казахов, и сохраниться в ономастических названиях на Кавказе на протяжении тысячелетий, а в исторической памяти казахов – стать названием народа, отделившегося от Золотой Орды и основавшего собственное государство. В современном употреблении казахского языка понятия «как говорил мой предок казах», «Алты алаш» сохранились в исторической памяти народа и возродились в связи с пробуждением исторического сознания; исторические корни слов Алаш и казах уходят глубоко. Т. Аветисян связывает происхождение названий Газах/Касах в составе армянских фамилий с топонимом Казахстан. По мнению П. Шопена, специально исследовавшего Армению, казахи, состоящие из четырнадцати родов, населяли земли современной Армении, в том числе упомянутый Артикский район. Поэтому название «казах» в армянских патронимах следует рассматривать не только как топоним, но и как этноним.
– О ваших научных командировках…
– Как я уже говорил, с целью изучения армяно-кипчакских памятников с армянским письмом я работал в архивах и библиотеках Украины (Киев, Львов 1982, 1984, 2012), Армении (Ереван, 2005, 2006, 2011, 2012).
В 1993 году в составе ученых Института языкознания НАН РК по приглашению Комитета национальных языков и письменности Синьцзян-Уйгурского автономного района КНР я побывал с научной командировкой в городах Кульджа и Урумчи и прочитал лекции научным сотрудникам об изучении средневековых тюркских письменных памятников в Казахстане.
Как специалист в области армяно-кипчакских памятников с армянским письмом, я совершил специальные командировки в Республику Армения в 2005 и 2006 годах по поручению Комитета информации и архивов Министерства культуры, информации и спорта РК в рамках государственной программы «Мәдени мұра» для проведения научно-поисковых работ и выявления армянских источников, касающихся истории Казахстана, хранящихся в Институте древних рукописей имени М. Маштоца Матенадаран и Национальном архиве РА.
В фонде Научно-исследовательского института древних рукописей имени Месропа Маштоца хранится 14 000 рукописей, из них 11 000 – на армянском языке, 3000 рукописей – на персидском, арабском, чагатайском, османском и других языках, 8 рукописей – армяно-кипчакские памятники с армянским письмом (они были написаны в городах Каменец-Подольский и Львов Украины и позднее привезены в Армению).
Древние рукописи в Матенадаране хранятся в специальном подземном зале, температура воздуха – 7 градусов. Сотрудники работают в белых халатах и перчатках. Рукопись, выданная для чтения, перед возвращением на место проходит очистку в специальной лаборатории.
Книголюбие армянского народа поражает: в библиотеках сидят сплошь молодые люди. Однажды (в 2005 году) воспитатели привели в выставочный зал Матенадарана детей из старшей группы детского сада и знакомили их со старинными книгами. Сотрудник музея, объясняя юным детям историю поступления книг в фонд, их авторов, говорил, что это наследие великого армянского народа, и дети должны гордиться этими памятниками и беречь их как зеницу ока. Мы с восхищением и завистью наблюдали за этим, думая, что это прекрасный пример воспитания нации, национальной культуры, патриотизма с колыбели.
В 2011 и 2012 годах Международной «Тюркской академией» были организованы специальные научные командировки в Армению, а в 2012 году – в города Киев и Львов (Украина). Мы с доктором филологических наук, специалистом по памятникам мамлюкских кипчаков, профессором Сандыбаем Боранбаевым участвовали в этих командировках. В результате были получены цифровые фотокопии арабографических эпиграфических и эпитафийных памятников на территории Армении, а также письменных памятников на армяно-кипчакском языке объемом около 17 000 страниц, хранящихся в архивах и библиотечных фондах Киева и Львова – 28 актовых книг Каменец-Подольского суда на кипчакском языке, хранящихся в Центральном государственном архиве Украины в Киеве, и рукопись Андрея Торосовича «Тайна философского камня», содержащая записи экспериментов по алхимии и естествознанию, «Армяно-кипчакско-польский словарь», хранящийся во Львове, различные законодательно-правовые документы и эпиграфические надписи на бревне, покрывающем крышу дома. Эти артефакты, ожидающие своих исследователей, являются бесценным сокровищем, не имеющим аналогов ни в одной другой тюркской стране, кроме Казахстана.
– Уважаемый, можете ли вы описать запах архива?
– В Центральном государственном архиве Киева (Украина) хранится миллионы документов. Шаги сотрудников архива неслышны. Когда открываешь старинную рукопись, в нос прежде всего ударяет запах лекарства, которым обрабатывали бумагу. Войдя в архив, тебя охватывает особое чувство, словно встречаешься с тысячелетней историей. При открытии каждой страницы книги возникает страх, что ее можно повредить. Читая, погружаешься в глубины истории, чувствуешь себя среди событий и людей того времени.
– Как появилась книга «Язык мудрых изречений Хикара»?
– Появлению книги «Язык мудрых изречений Хикара» способствовало прямое влияние выдающегося деятеля нашего народа, человека с казахским сердцем, Узбекали Джанибекова. В 1987 году заместитель директора Института Бабаш Абилкасымов пригласил меня и рассказал, что он присутствовал на собрании, проведенном секретарем Центрального комитета партии по идеологии Джанибековым. На том собрании Узеке (Узбекали) раскритиковал Институт языкознания. Он сказал: «Мы знаем о существовании армяно-кипчакских памятников с армянским письмом, но у нас нет ни одной опубликованной работы, что вы делаете?» Бэке (Бабаш) прямо спросил: «Ты услышал разговор, а теперь что ты представишь по армяно-кипчакскому направлению?» Я ответил: «Я подумаю», на что он сказал: «Времени на раздумья нет, нужно внести в план». Поразмыслив, я решил представить казахским читателям художественный перевод из армяно-кипчакских памятников – «Мудрые изречения Хикара». Моя мысль заключалась в том, что сюжет этого произведения широко распространен на Древнем Востоке, время его возникновения – ассиро-вавилонский период, христианство упоминается лишь в паре мест – это позднейшие добавления, общая идея – гуманизм, честность и подлость, воспитание ребенка с юных лет, мораль, то есть дидактика. Поэтому я подумал, что произведение будет полезно не только лингвистам, но и литературоведам, педагогам. К сожалению, литературоведы не занялись этой темой. Эта книга, вышедшая в 1990 году, была включена в 20-томник серии «Литературные памятники», вышедший в 2013 году, в неизменном виде. Думаю, исследовательские работы в этой области только начнутся.
– Каково нынешнее состояние тюркологии в мире и в Казахстане?
– В последние годы государство выделяет средства на науку, и был реализован ряд научных проектов. В рамках государственной программы «Мәдени мұра» были собраны копии трудов, касающихся истории, культуры, языка Казахстана, хранящихся в мировых библиотеках. Теперь задача состоит в том, чтобы последовательно ввести их в научный оборот. Для этого необходимо подготовить специалистов, владеющих древними языками. Для подготовки специалистов по армяно-кипчакским памятникам с армянским письмом в 2011 году меня специально пригласили из Шымкента в Евразийский национальный университет имени Л. Гумилева для проведения лекций для магистрантов. Результат был неплохим: четыре магистранта написали магистерские диссертации по армяно-кипчакским памятникам и успешно их защитили. С. Торебекова в настоящее время обучается в докторантуре по этой специальности. Таким образом, впервые в нашей стране были подготовлены специалисты по средневековым армяно-кипчакским памятникам с армянским письмом.
Тем не менее, есть и вызывающие беспокойство моменты – это нехватка специалистов по средневековым памятникам с арабским и латинским письмом. Также, несмотря на подготовку большого числа специалистов по древнеперсидскому и среднеперсидскому языкам, мы могли бы использовать обширные и ценные источники на персидском языке, касающиеся нашей истории.
В настоящее время тюркология хорошо развивается в Турции и Украине. Кыргызские ученые и азербайджанцы начали уделять внимание памятникам кипчакского периода. В целом, как было сказано выше, средневековый период является важным этапом для тюркских языков и истории. Теперь цель – передать потомкам без искажений то наследие, которое оставили предки.
– Во что вы верите, о чем мечтаете, чего боитесь, какую истину нашли? Что вы скажете о своей обеспокоенности воспитанием подрастающего поколения?
– Я верю в Бога. Хочу видеть много добра. Боюсь остаться без внимания. Наука имеет свою святость, нельзя причинять ей вред, иначе она накажет. Я хочу, чтобы молодое поколение избегало чуждого воспитания, искажающего казахские устои, и чтобы прежде всего воспитывалось на молоке родного языка. Я хотел бы, чтобы молодежь освоила богатое культурное наследие своего народа. Стать лингвистом, не зная глубоко устного народного творчества, – пустые слова.
– Спасибо за беседу!
Усен ТОРТАЙ
«Ақ желкен», №9
(сентябрь, 2016)