Говоря о социальной лирике Абая, невозможно обойти стороной стихотворение «Мой густонаселенный край, мой казах, мой дорогой народ».
«Мой густонаселенный край, мой казах, мой дорогой народ,
Без бритвы твои усы попали в рот.
Ты не различал хорошего от плохого,
Теперь твои щеки – одна кровь, другая – масло», – в этих строках, кажется, заключена вся трагическая жизнь казахского народа. Поэт скорбит и сопереживает своему «густонаселенному краю, казаху». Поэт, всем сердцем любящий свой «дорогой народ», ясно передает его отсталую, темную невежественность словами: «Без бритвы твои усы попали в рот». Попадание усов в рот и в пищу – это харам. Зная это, мусульманин должен был бы стричь свои усы и не допускать их попадания в рот. Однако бритвы, чтобы стричь усы, попавшие в рот, нет. Отсутствие бритвы, которая обычно находится в кармане у каждого, чтобы стричь усы, для казахов – признак их отсталой невежественности.
А то, что у неграмотного, невежественного народа, не различающего хорошего от плохого, «одна щека – масло, другая – кровь», то есть добро и зло сосуществуют одинаково, известно издавна.
В этом и заключается поэтическое величие Абая – он уместил в одном четверостишии всю историю народа, всю его сущность.
Разве не руководители страны должны были привести такой страдающий народ к светлому будущему?! Однако надежды на них мало. Практически никакой.
«Сплошные отбросы, каждый сам себе голова,
Разве они не испортили облик страны?» – этими словами поэт показывает, что правители страны, претендующие на управление и руководство, являются людьми негодными, бесплодными с точки зрения образования, характера и человечности. Сплошные отбросы. У отбросов нет корней. Если и есть, то они мелкие, недостаточные. Плодов нет.
Трагедия народа, управляемого мелкими «отбросами», всегда будет глубокой. Печаль народа – печаль поэта Абая. Какое будущее может быть у невежественного народа, управляемого «отбросами»? Поэт, глубоко знавший историческое и социальное положение своего народа, сетует:
«Не могу сказать, что вы исправитесь,
Раз уж вы вышли из-под контроля».
Будущее народа, ставшего подданным Абая, было туманным. Сам поэт, призывавший свой народ к труду, искусству и образованию, не смог указать своему народу ясный путь борьбы, путь свободы. Народ тоже был темным, невежественным. Поэт, чья печаль была печалью народа, ставшего колонией Российской империи и лишенного будущего, собирая в себе яд своей эпохи, сетует: «Внутри меня – яд и огонь, снаружи – вид целого», – тем самым выражая трагедию своего порабощенного народа, потерявшего надежду на будущее.
Трагедия народа стала личным душевным страданием поэта, и начинается цикл «Ядовитые мысли» в поэзии Абая, как, например:
«Ядовитые чернила, острый язык» или:
«Пью и глубоко погружаюсь
В яды минувших дней», или:
«Твой гнев – скисший яд, твои мысли – горьки», или:
«И снова начинаю верить
Ежедневно обманывающим хитрецам,
Не убегаю в отчаянии,
Есть ли яд, который я не пил?»
Читатель, внимательно читающий стихи Абая, не сможет избежать «яда» в стихах поэта. «Яд» – это как бы стержень трагических мыслей поэта.
Если мы, как говорят некоторые исследователи, будем считать трагические ядовитые мысли в поэзии поэта порождением одинокой трагедии образованного, мудрого поэта, живущего в среде невежественных, в темном, отсталом обществе, и перерастанием в личную трагедию поэта, потерявшего близких в последние годы жизни, то это будет одностороннее, поверхностное размышление!
Это означает, что мы не глубоко понимаем поэзию Абая!
Если мы будем связывать трагические ядовитые мысли в поэзии Абая только с личной трагедией поэта, мы ошибемся и заблудимся. И заблудимся, свернув в неправильном направлении.
Когда Абай писал:
«Состарился, печаль одолела, сон стал чутким.
Твой гнев – скисший яд, твои мысли – горьки», – ему было всего 41 год, и в его личной жизни не было никакой трагедии, он был в полном здравии и благополучии.
Если мы посмотрим на личную жизнь Абая обывательским взглядом, то он был очень счастлив. Абай был родным сыном султана Кунанбая, «вышедшего из народа и ставшего ханом». Он провел счастливое детство между двумя матерями, на руках у своей мудрой бабушки Зере, впитав с молоком матери духовное богатство народа – образцы устного народного творчества. Он не знал нужды ни в еде, ни в одежде.
Позже, когда детство прошло и наступила юность, он тоже жил полной жизнью, наслаждаясь ею. Не говоря уже о богатстве и власти, которыми он обладал, он в полной мере наслаждался радостями юности. Если бы он не наслаждался сладким дыханием любимой, нежной красавицы, разве Абай сказал бы:
«Юноша, выбирая,
Пусть действует умело»? Или разве смог бы он написать такие прекрасные лирические стихи на тему любви, как «Слово джигита», «Слово девушки», «Черноглазая», «Коса, что толщиной с руку, спадала на спину», «Покрасневшая, побледневшая»?
Абай, известный бий и родовой старшина Среднего жуза, имевший влияние на русских в городе и на казахов в степи, имел возможность назначать своих братьев на должность волостных. Власть не уходила из рук потомков Кунанбая ни при жизни Абая, ни после его смерти, вплоть до установления Советской власти. А его собственные дети от Абая? Все они были образованными, талантливыми! Не говоря уже о сыне Абдрахмане, офицере, окончившем русское учебное заведение, талантливые поэты страны Акылбай и Магауия были авторитетными биями в роду Тообыкты, а его сын от Айгерим, писатель-переводчик Турагул, был волостным в своем роду до установления Советской власти.
Согласно воспоминаниям его современника, ученика-поэта Кокбая, Абай при жизни не считал деньги, не смотрел на их количество. Все деньги Абая находились у его конюха. Он брал, сколько нужно. Когда конюх говорил, что деньги закончились, он снова находил деньги и отдавал ему в карман. Он никогда не спрашивал отчета в деньгах. Легенды о любви Абая к охоте, его гостеприимстве, его личной щедрости до сих пор передаются в народе.
Таким образом, если посмотреть на личную жизнь поэта Абая, прожившего такую жизнь, обывательским взглядом, то он был очень счастлив. Разве Абай не писал в стихотворении «Если умру, место мое – черная земля»:
«С тех пор, как пришла мысль, не было мне покоя,
Прожил дни в скитаниях, не следуй моим следам»?
Основная причина трагических ядовитых мыслей поэта Абая, достигшего уровня мыслителя-философа благодаря самообразованию, заключалась в том, что его народ, лишенный прав, религии и духа из-за колониального гнета, отверг наставления поэта, призывавшего к труду, образованию и искусству, и, став подданным Российской империи, русифицировался, потеряв свое будущее как нация.
Образованный, мудрый Абай глубоко понимал как мировую геополитическую ситуацию того времени, так и колониальную имперскую политику русского правительства.
Поэтому поэт, говоря:
«Не могу сказать, что вы исправитесь,
Раз уж вы вышли из-под контроля», – разве не кроется глубокий смысл в его словах, полных слез и гнева:
«Я не беден, я скорблю,
Подумай и об этом».
Поэт Абай, достигший уровня мудреца, наставника нации, глубоко образованный, хотя и воспевал «Мой густонаселенный край, мой казах», «Один казах – друг другому», с историко-диалектической точки зрения, казахский народ, состоящий из различных родов, где родовая сознательность преобладала над национальной, не поднялся до уровня единой нации в тот период, когда жил поэт.
С этой точки зрения, мы не должны забывать, что Абай был первым национальным поэтом, который, называя казахский народ «Мой густонаселенный край, мой казах», сознательно рассматривал казахский народ как единую нацию.
В то время идея о том, что казахский народ следует рассматривать как единую нацию, не приходила в голову другим казахским поэтам, кроме Абая. Главное и основное отличие Абая от поэтов, живших в родовом сознании до него, заключается в том, что он рассматривал казахский народ как единую нацию.
Абай был первым казахским поэтом, призвавшим казахский народ к национальной целостности и единству, возвысившим его честь и дух до уровня высоких целей и качественных мыслей. На любом этапе общественного развития национальное самосознание является особым явлением и измеряется степенью самокритики нации. Поэтому поэт Абай, стремясь повысить национальное самосознание и честь своего народа, беспощадно критиковал, не щадя, свой народ, казахский народ.
Это был единственный метод, который использовали мудрые гении, безгранично любящие свой народ, чтобы привести свой народ к высокой морали, сознательному мышлению и качественному воспитанию. Абай также прибегнул к этому методу. Он был вынужден сделать это именно потому, что безгранично любил свой народ, свою нацию.
Образованный Абай, обладавший всесторонним глубоким образованием, не только глубоко знал социальные тайны своего времени, но и прекрасно разбирался в многогранных слоях жизни народа того периода, что ярко проявляется в его социальной лирике, отличающейся высокой поэтической красотой.
По сути, Абай оставил нам, потомкам, огромное энциклопедическое наследие о времени и обществе, в которых он жил, через свои «Слова назиданий» и поэзию.
Социальная лирика и сатира Абая, несомненно, являются бесценным сокровищем для ученых, исследующих историческое и социальное положение казахского народа во второй половине XIX века, благодаря своим ценнейшим данным.
Нуркали Махан
Южно-Казахстанская область, Созакский район.
Национальный портал