Самый громкий проект после «Кочевников» «Казахское ханство» нашел первых зрителей. Готовый к показу киновариант сериала, над которым работали два года, называется «Алмазный меч». Смотрите во всех кинотеатрах с пятого января…
Произведение охватывает период отделения Керея и Жанибека от Абулхаира и создание ими отдельного ханства. Важность темы не вызывает сомнений. Вообще, в исторических фильмах знаешь, что герои не умрут, и сидишь спокойно. Это ведь не «Игра престолов». Но, несмотря на это, авторы сценария (С. Елубай, Т. Жаксылыков, Р. Абдырашев) постарались создать интригу. Драматургия эпизодов, связанных с дворцом, сильна: напряженность между Абулхаиром и двумя султанами, политические игры убедительны. В сцене в ханском шатре, в диалоге Абулхаира и Жанибека, или в охотничьем эпизоде в перепалке Абулхаира и Керея чувствуется величие прошедшей эпохи. Однако дальше драматургия фильма не смогла удержать это напряжение.
Основная идея киноповести – показать дух батыра-казаха, который никому не хотел подчиняться, «в чьих руках играл меч». В произведении есть несколько батальных сцен. Но казахи постоянно оказываются в затруднительном положении. Лишь в одной из них показано, как, создав заслон из повозок на месте, женщины с луками в руках, стреляют из-за младенцев в колыбели, как лучники, сидя задом наперед на скачущих лошадях, разрубают мечами ойратские мечи (чем они хуже меча Валериана?..), в целом, искусство мобильной войны казахов и отражения атак показано уместно.
Однако с технической точки зрения, это похоже на фильм, снятый в те времена, когда еще не изобрели компьютерную графику. Десяток ойратов сражается с пятнадцатью казахами и отступает. Народ, кочующий с целью основать ханство, – это максимум сто человек. Масштаба нет. Бедно. Понятно, что невозможно нанять тысячи людей и сшить им старинные одежды. Но посмотрите «Трою» или «Храброе сердце», там пять человек превращают в пятьсот тысяч солдат. Все, на что способны наши графисты, – это окрашивать в немыслимые цвета, как размытие в «инстаграме». Думают ли они, что зритель этого не заметит?..
Затем, в эстетике съемки фильма нет единства. В первой боевой сцене преобладают натуралистичные сцены, такие как отрубленные ноги, разрубленные руки, разлетающаяся кровь. После этого мы видели несколько сражений. Ничего подобного там нет. Почему? Режиссер с самого начала должен был определиться и решить, как он хочет снимать.
В фильме есть несколько метафор. Это птица в клетке Абулхаира. Когда Абулхаир, вслед за разгневанным Кобланды, говорит: «Куда он пойдет, он вернется к своему колышку», его птица в клетке улетает. Это означает, что он упустил и казахов, и Кобланды из рук. Это читается красиво, другие метафоры неудачны. Например, казахи, кочующие, пьют воду из колодца на дороге. Голос за кадром представляет это как «вкус свободы». Но оператор, по какой-то причине, снимает этот эпизод так, будто вот-вот произойдет что-то плохое. Или ребенок, родившийся в пути, возьмем Шалькыыза. Его описывают как «голос свободы казахов», но почему его отдают ногайцам, когда умирает мать?
Затем, много лишних слов. Как в тексте за кадром, так и в диалогах актеров. Зачем понадобилось в этом фильме читать стихи Асана Кайгы, начиная с «Чистого, безупречного драгоценного слова»? Зачем понадобилось добавлять второй голос за кадром, как будто мало было Асана, который сокрушался: «Ах, мой наивный казах»? Все это делает фильм похожим на документальное произведение, а не на художественное.
В игре актеров преобладает театральность. Иногда думаю. Возможно, стоит «легализовать» это, сказав: «Это особенность казахского кино, почерк казахских актеров»? Ведь мы никак не можем избавиться от этой театральности. Даже наши актеры, которые никогда не видели театральной сцены, страдают от нее. Когда Казтуган (Б. Тлеухан) начинал говорить, мы думали, что он выступает с заявлением в Парламенте. Все эти искусственные взгляды Рабии бегим (К. Мухамеджановой), которая говорит себе под нос. Керей (К. Кемалов), говорящий каждое слово с акцентом, и Саид (Б. Абдиманов), который считает, что после каждого слова нужна пауза, оставляют двойственное впечатление. Абулхаир в исполнении Досхана Жолжаксынова – правитель, который считает себя очень хитрым и умным, но постарел и ослаб. Мухаммед в исполнении Ниязбека Шайсултанова слишком эмоционален, Касым в исполнении Мейиргата Амангельдина выглядит слишком нежным. Зато Жаханбике в исполнении Мадины Эсмановой приятна, Кобланды в исполнении Армана Асенова запоминается. Радует, что Еркебулан Даиров растет как большой актер.
В некоторых моментах фильма, особенно в начале, фоновые звуки заглушают голоса персонажей. Монтаж нельзя назвать очень удачным. В начале сцены прохождения через Иле осень, в конце – зима. Жаль, что съемки проходили в целом в степи, в унылое осеннее время. Если некоторые женщины носили кимешек, то некоторые были наряжены как девушки, в целом костюмы понравились. Особенно выделяются доспехи Кобланды и Оз Темира, одежда молодых султанов. Видно, что группа под руководством С. Курманбекова и О. Шманова приложила немало усилий.
Абулхаир хвастается: «Я убил брата, рожденного для трона», Мухаммед часто повторяет: «У торе нет родства». А Касым говорит: «Я не пролью кровь родственника в борьбе за трон». (Из истории известно, что он сдержал свое слово). Жанибек тоже слезает с коня и уступает дорогу Керею. Он первым поднимает своего старшего брата на белом войлоке. Есть мысль, что в традициях казахских ханов власть никогда не была конечной целью.
Однако, если узбекское ханство называется так, то нельзя же обманывать Абулхаира и его потомков, заворачивать их в белую ткань и превращать в современных узбеков. Ведь там были только казахские племена, и Шайбани был потомком Чингисхана (историки говорят, что хотя в то время и было название «Узбекское ханство», это был период, когда узбеки еще не сформировались как этнос (точно так же, как казахи)). Тогда какой смысл представлять Моголистан как Уйгырстан? Хотя название было могол, это были земли казахских племен. Если верить логике фильма, казахи бежали от узбеков и спрятались под крылом уйгуров (да упаси Бог!). Почему Керей и Жанибек не говорят: «Чу – это тоже наша земля, вернемся на родину»? (Когда мы снимали документальный фильм о создании Казахского ханства в прошлом году, все историки единодушно говорили так).
Мы ценим труд всех сотрудников съемочной группы. Никто не собирался снимать фильм, который унизит казахов. Все говорили: «Мы поднимем наш дух, повысим самоуважение, разбудим нашу гордость». Возможно, в определенной степени эта цель была достигнута. Оцените сами. У каждого свой взгляд, наш взгляд был таким, как описано выше. Возможно, сериальная версия окажется более удачной, и полную оценку произведению можно будет дать только после полного просмотра сериала.
Из записи Асии Багдаулеткызы в Facebook.