27 декабря – день смерти выдающегося казахского государственного деятеля Мустафы Шокая. Ровно 75 лет назад, а именно 27 декабря 1941 года, он скончался в Берлине в клинике «Виктория Кранкенхаус».
Его супруга Мария Яковлевна Горина, работавшая там, помогла похоронить Шокая на турецком кладбище в Берлине в трудные годы той мировой войны. Мы обязаны Марией Яковлевной за это. Так, благородный муж был похоронен в пятницу, 2 января 1942 года, на кладбище турецких шахидов в Берлине. Но после войны это кладбище осталось без присмотра и внимания. Во времена Советского Союза, не только запрещалось приезжать из Казахстана в Берлин в поисках могилы Шокая, но и запрещалось даже упоминать его имя внутри страны.
Возникает вопрос: кто первым искал и нашел могилу Шокая? Нашедшими ее были немцы из Казахстана. Мы записали рассказ нашего уважаемого Арслана ага, потомка Зука батыра, который был в центре тех событий и сегодня живет в Алматы, в Ауэзовском районе, когда мы встречались с ним два года назад, а именно 24 сентября 2014 года. Сегодня, в связи с 75-летием со дня смерти Мустафы Шокая, посвятившего свою сознательную жизнь независимости Казахстана и даже всех стран Центральной Азии, я представляю вашему вниманию его рассказ о том, как была найдена его могила.
«В 1966 году мы впервые поехали в Германию. Нас было 5 товарищей. Бекей, Ырысбай, его брат и еще один человек. Мы приехали в Берлин. Отдохнув 3-4 дня, мы решили поискать могилу Шокая, о которой слышали, что она находится в Берлине. Мы не знали языка. Общались жестами. Говорили: Шокай, казах, умер. Никто не знал. Так мы обошли несколько немецких кладбищ. Искали три дня. Не нашли.
На третий день мы были в местечке под названием Темпельхоф. Кто-то сказал: «Здесь есть одно кладбище. Но оно турецкое. Есть кладбище турок. Может быть, там». Мы сказали: «Давайте посмотрим и это». Тогда машин было немного. Мы пошли пешком и нашли его. Высокий забор, сверху забор был огорожен колючей проволокой. Большая железная дверь была заперта.
Мы не могли подойти близко. Потому что немецкие старики и старушки были строги. Если бы нас увидели пять человек, стоящих вокруг запертого кладбища, они бы пожаловались в полицию. Поэтому мы опасались, что нас могут арестовать. К тому же, мы сами только приехали в Германию. Мы не знали законов, не знали языка.
На двери была надпись. На ней было написано, что это кладбище послов и консулов Османской империи. Войти на кладбище было невозможно. Забор высокий, а сверху еще колючая проволока. Поэтому мы искали вокруг кладбища место, где можно было бы войти.
Стоя так в тревоге, мы увидели старушку и старика. Увидев нас, они подошли и спросили, что мы здесь делаем. Мы жестами объяснили, что мы казахи, у нас умер человек на войне. Мы ищем его могилу. Мы думаем, может ли он быть здесь. Мы сказали: его зовут Мустафа Шокай, Шокай. Старик посмотрел на нас. Понял. Подмигнув одним глазом, он пробормотал: «Шокай, Шокай», задумавшись. Через некоторое время он сказал: «Да, да, такая могила Шокая здесь была».
Мы обрадовались. Решили, что теперь точно найдем. Но войти на кладбище было невозможно. Окружающий забор, колючая проволока. Мы снова начали искать. В одном месте забор немного просел, и проволока казалась проходимой. Мы, пятеро, стояли и смотрели. Кто прыгнет через забор и окажется по ту сторону, сказали мы. Никто не вызвался. Тогда я сказал: «Что бы ни случилось, я посмотрю». С помощью парней я забрался на забор, перелез через проволоку и спрыгнул на ту сторону.
Внутри забора оказалось много могил. Ходя туда-сюда, я нашел могилу с надписью Шокай. Я крикнул парням, которые были за забором. «Есть, нашел!» – сказал я.
Они сказали: «Тогда ты стой у могилы и читай Коран, а мы здесь скажем «Аминь». Так я читал Коран. Они сказали «Аминь» снаружи.
После этого я хотел вернуться, но не мог забраться на забор высотой 2,5 метра. Я сказал своим товарищам снаружи: «Принесите какое-нибудь бревно, чтобы я мог выбраться», но они сказали: «Дерева нет, откуда мы его возьмем». Поскольку я не мог выбраться, они сказали: «Мы ушли домой, завтра мы поможем тебе выбраться с помощью чего-нибудь. Сегодня ты поспишь рядом с Шокаем». Они ушли. Они не ушли сразу, а подождали где-то неподалеку, чтобы посмотреть, что я буду делать.
А я, осматривая территорию кладбища, увидел, что там, где сегодня стоит мечеть, лежали деревья. Мечети тогда не было. Мечеть была построена после 70-х годов.
Я прислонил бревно к забору и выбрался. Когда я прыгал, колючая проволока на заборе прорезала заднюю часть моих брюк. Так я вернулся домой в порванных брюках.
Через 2-3 месяца мы обратились в местное военное управление с просьбой открыть могилу. К тому времени мы уже немного выучили немецкий. Один солдат согласился пойти с нами. «Где?» – спросил он. «3 км», – сказал он, – «Я далеко не пойду». Тогда мы решили поехать на машине. Так мы поехали к кладбищу на машине. Мы нашли его сторожа. Когда мы попросили сторожа открыть дверь, он сказал: «Ключа нет, открыть не могу». Ключ заржавел.
Так мы вернулись. Через 3 года, в 1969 году, когда мы приехали снова, дверь была открыта. Турки открыли и привели в порядок. Тогда мы, четверо – Бекей Сарбас, Ырысбай Ерол, Нигметулла (также известный как Дюрин) Узман – сфотографировались там на память».
Вот такая история находки могилы Шокая из уст нашего уважаемого Арслана ага. Да простит Аллах Шокая, пожертвовавшего собой ради казахского народа и даже всех тюркских народов, пусть земля ему будет пухом, а место в раю!
Абдиуакап Кара, профессор Университета изящных искусств имени Мимара Синана, доктор исторических наук
Национальный портал