Светқали Нуржан. «Еңсегей бойлы ер Есім» (дастан)

Портал Ult.kz постоянно публикует произведения народного поэта Светкали Нуржана. Поэт, верный своему слову, требовательный и очень разборчивый – Мудрый Наследник Царства Слова. Айт-Ман – личность благородная, поэт с аристократической натурой. Поэтому он мастерски постигает и доносит до народа, до сердца читателя и до сознания внутренний мир своих литературных героев – ханов, биев, батыров. В аннотации к поэме автора «Пятнистый конь», опубликованной на нашем сайте, мы писали: «В каждой своей поэме он устами поэзии говорит о трудной истории Великой Степи, о трагических судьбах великих личностей. Его герои – святые-пиры, ханы, батыры и бии, поэты-жырау… Каждый из них – отдельный образ, целостная личность».

Это произведение – один из примеров. Поэма «Ер Есим, ростом с высокую трость» – шедевр художественной литературы на историческую тему, написанный за последнее десятилетие. Стремление деятеля, борющегося за национальное духовное возрождение в новое время, верного своей вере воина – сопоставимо с борьбой ханов-богатырей древности. Чтобы дать произведению справедливую оценку, историки, литературоведы, религиоведы должны провести всесторонний анализ и исследование. А мы предлагаем его на суд наших высокочтимых читателей с изысканным вкусом. Обновим наш дух песней и встряхнем наше историческое сознание.

ЕР ЕСИМ, РОСТОМ С ВЫСОКУЮ ТРОСТЬ

(поэма)

Бисмилләһи-р-рахмаани-р-рахиим!..

…Начало VIII века нашей эры. 12 (двенадцать) веков назад по пути, которым прошел полководец Александра Македонского, остановился на берегу Согдианы арабский полководец Кутейба ибн-Муслим. Все, что он оставил позади: разрушенные города, павшие орды, сожженные степи, срубленные головы, истлевшие кости, растерзанные тела, пролитая кровь.

После Расула ушли из жизни четыре Праведных халифа, религия была искажена. Кутейба, главный полководец, превративший Ислам – религию, принятую Аллахом, в орудие арабского завоевания, и намеревавшийся разрушить священную Каабу, таким образом, уперся в Сейхун. Впереди лежали земли тюрков, где дым поднимался прямо вверх, благословенные места обитания. Да, сам последний пророк Аллаха завещал: «Тюрки – меч Ислама. Не воюйте с тюрками!» – народ, скрепленный печатью, благородная община!

Как только Кутейба отдал приказ: «Разгромите орду неверных!..», как из-за горизонта показался огромный человек, верхом на пегом верблюде, чья голова касалась облаков, чьи ступни покрывали землю на полгода пути, чьи колени касались бедер верблюда. Он приближался неторопливо, без суеты. На нем было полное вооружение воина: асфаханский изогнутый меч, лук из желтой ивы, колчан, полный стальных стрел с наконечниками из куругу, колчан со стрелами, восьмигранное рубящее копье с железным наконечником, булава, боевой топор, стальной щит, шлем с кольчугой, поверх всего – кольчуга!.. Отойдя на сорок шагов от густо стоящего войска, он спешился. Не было слышно ни звука. Словно соскользнул с коня. Глубоким, рокочущим голосом, вырвавшимся из самой глубины веков, он задал короткий вопрос:

– Ты из наших? Или враг?!

Кутейбе, казалось, не осталось сил не ответить этому Человеку, чья мощь охватывала небо и землю:

– Я – Кутейба ибн-Муслим, очищающий землю от неверных, распространяющий истинную религию Аллаха по земле мечом, полководец, действующий по повелению Аллаха. Кто ты сам?

– Я – Есекей-мерген, раб Аллаха, а затем сын тюрка!.. Религия не распространяется мечом. Религия исходит из сердца. Мечом течет только кровь греха и слезы глаз. Тебе нет места в нашей степи. Пока есть разум – ищи свой путь!..

– Как ты можешь быть рабом Аллаха!.. Как ты можешь быть рабом Аллаха, если твоя харамная кровь не течет рекой от арабского меча, если ты не являешься любимым народом Аллаха?!

– Я мусульманин со времен аль-Мисака. Мы – народ Пророка, предшествовавшего нам. Согласно завещанию того благословенного, когда дошла слава истинного Посланника Мухаммеда Мустафы (да благословит его Аллах и приветствует), мы по своей воле стали уммой того Великого Существа!

– В твоих землях – орда Иблиса. Есть идолы. Мы должны разрушить их своими руками. Это приказ Аллаха!.. Вы приобщаете к Аллаху сотоварищей (ширк)!

– Орда Иблиса – в твоем сердце. Сотоварищ Аллаха – это ты сам! Этот сотоварищ – твоя ненасытная жажда крови и алчность к богатству! А в нашей степи нет и никогда не было никаких идолов! Есть лишь камни-знаки, установленные в честь мертвых и в знак уважения к живым, и на этих камнях – повествование о подвигах героев, проливших кровь за «Мой народ!», высеченное, чтобы служить примером потомкам. Это наша летопись. Пока в груди есть жизнь, мы никому не позволим посягнуть на нашу летопись. Слово – конец!

Кутейба, готовый взорваться от гнева, побледнел.

Как только его рука потянулась к рукояти меча, земля, которая только что была мертвой, безмолвной и спокойной, ожила и пришла в движение. Сначала послышался звук Великого Сарына. Затем: «Алла-һу!», «Алла-һай!» – разнесся по всему поднебесью гул. Следом: «Әр-руақ! Әр-руақ!! Әр-руақ!!!» – раздался такой громоподобный голос, что, казалось, разбил стеклянный свод неба. На поверхности мертвой степи, словно выросшие из земли, появились воины, закованные в черное железо, словно ледяные глыбы. За знаменосцем, поднявшим знамя войска, выстроились девять туменов: белое знамя, черное знамя, красное знамя, пестрое знамя, зелено-пестрое знамя, полосатое знамя, зеленое знамя, черно-белое знамя, древнее знамя с изображением луны…

Кутейба, потеряв всякую надежду, впервые повернул голову своего коня вспять. Свистящим, как змея, голосом он сказал:

– Разобьем сартаулов и согдийцев!.. Введем их в религию. Присоединим к мусульманской общине!..

«Итак, – говорит старая история, – с тех пор народ, принявший истинную религию Аллаха по своей воле, по велению сердца, ни разу не сбился с прямого пути. А те, кто стал мусульманином из страха перед мечом, впоследствии, следуя различным соблазнительным течениям, созданным злым Тором, до сих пор сеют смуту и заблуждаются».

___________________

Примечание: все старинные слова в поэме – это слова, использовавшиеся казахским народом в период описываемых событий. – Владелец Слова.

1. Взятие Аксы

1624 год от Рождества Христова, 1033 год по хиджре, год Собаки по казахскому летоисчислению. Хмурая осень. Ферганская долина. У города Аксы. Лагерь Есим хана, ростом с высокую трость.

Начнем слово с «бисмиллә»,
Без «бисмиллә» мусульманин не делает дела…

Кровавая бойня, словно залитая кровью – три дня буран
Битва прошла –
Да не увидит мой Бог такого сна.

Бухарское войско, отступив, вошло в крепость,
Аксы остался на виду – трехгранный ров.
Имамкулы* бежал в Калан-Шар*,
Скрывая боль в сердце, терзая себя изнутри.

Ферганская долина была местом, где хранился стяг,
Время, когда она жаждала крови, насыщаясь ею.
Сто шестьдесят тысяч воинов таджиков-сартов
За эти три дня были уничтожены казахами!

Бухарское войско поразила трясина Бога,
Не осталось ни одного целого воина в строю.
Из ста шестидесяти тысяч воинов треть
Измученные, обессиленные, добрались до крепости.
Злобные ворота, что обычно скалили зубы,
Сжали свои челюсти.
Вот что значит «не ударь в затылок!» –
Вот к чему привело это дело.
Казак и сарт, враждовавшие сто пятьдесят лет,
Поочередно лежали в объятиях смерти.
Много раз Алаш Ери терпел поражение,
Веря то татам-кулам.
«Беспородный глупец, рожденный в утробе,
В конце концов, не будет сказано «ты счастлив!»
Последний удар я нанесу татам-кулам,
Бей точно в затылок –
Не промахнись!»
Расправив плечи, словно лев,
С этой мыслью
Есим сидит в своем шатре.
Есим сидит, расправив плечи, словно лев,
Посмотрим на его облик, не упуская ничего.
Словно засунув кулаки в виски,
Лоб шириной в пядь, с головой яка.
Пришедший к нему человек чувствует себя таким ничтожным –
Каков барс рядом со львом?!
Любого охватывает страх,
Каков шоншик*, каков талыс*?
Пальцы – словно клыки, готовые к бою,
Что бы ни взял в руки, все кажется неуклюжим.
Шея, соединяющая голову яка с грудью,
Словно крепкое дерево, выдерживающее тяжесть.
Изящное тело, натянутое, как лук,
Соответствует любому прекрасному рассказу.
На нем кольчуга, пробивающая броню,
На спине – кровавая пена…
Бог создал тело, измерив его,
Поместив все необходимое на свое место.
Мощный корабль, не дрожащий от шторма,
Огромный, как окружность земли.
____________________
Имамкулы* – Бухарский хан.
Калан-Шар* – ханские дворцы в Бухаре.
Шоншик* – телячья кожа.
Талыс* – бычья кожа.
Мыкан агаш* – древесное дерево.
Мәужім* – волна.
Я был человеком, который хотел увидеть Есима,
Я не могу вместить его в человеческие мерки. –
Если назовешь его чинаром, он будет подобен чинару, растущему на вершине горы,
Который не колеблется от бури.
Критики не найдут ни единого изъяна,
Ни пятнышка, ни ошибки, даже если будут искать.
Он стоит, как гора, возвышаясь над всеми,
Когда тысяча человек входит в его середину.
С широкой улыбкой, с величественной статью,
Приводя в изумление всех, кто его видит, двигаясь стремительно;
Его прозвали «сбивающий дома»,
Разрушая фасады многих домов.
Счастье, словно благословение, снизошло на его голову,
Он ловко управляет делами, вращая колесо.
Подобно льву, стремительный, с энергичными движениями,
Я знаю – знаю, как напряжены его мышцы – сухожилия-луки.
Брови, изогнутые, как крылья орла,
Глаза, словно бездонные озера, видят тайны твоей души.
Чужой для разрушения, если на его плечи падает тяжесть,
Он всегда стоит, словно дикий зверь.
Есим, величественный, сидит в шатре,
Извлекая боль из своего сердца.
Видя во сне призрака – врага, бегущего,
Он становится радостным – если видит друга.
Его жизнь прошла, как луна, скрытая облаками,
Были времена, когда душа угасала, надежда исчезала.
Время, когда его прозвали «старик с колокольчиком»,
Прошлогодний возраст – сорок пять лет!
Став эмиром Самарканда в двадцать лет,
С двадцатью тысячами воинов во главе,
Благодаря своему старшему брату Тауекелю,
Он еще до рождения попал под испытание.
Все помнит.
Что может забыть Есим,
Множество образов проносится в его памяти.
Словно запечатанное письмо, хранится в сознании
Множество трудностей, которые невозможно забыть.
…Возможно, это то, что пожелал Аллах,
Чтобы гнев покинул грудь.
Уничтожив воинов Абдуллы хана,
Сто десять тысяч воинов Тауекеля;
Десять дней –
Казахское войско осаждает многие ворота Бухары.
Довольны, наверное, многие джигиты, ушедшие в мир иной –
Передав своим потомкам цепи.
Разрушить шанырак Шайбанидов
Местью, оставшейся от Керея и Жанибека!
Был несмываемый знак, оставшийся на Арде,
Древняя месть, переданная по крови.
Эта месть, оставшаяся от Касыма и Хак-Назара,
Не очистится, не исчезнет, не отмоется без крови.
Если счастье сохранится в сердце,
Оно будет благоухать, словно аромат, проникающий в вены и кости.
Этот благословенный город – Бухар-Шариф,
«Где истинная религия вознесена от земли к небу».
Его минареты окутаны светом Аллаха,
Он проник в тайны истинных шейхов;
Муэдзин, поющий азан,
Святые, молящиеся на рассвете
Был городом –
Где эмир был дан своим пиром,
Где мертвые покоились рядом с живыми!
Усердно читающий Коран юноша,
Был городом, вознесшимся к истинной высоте.
Но мы слишком часто забываем,
Что «иногда злые псы рыщут по земле».
Забываем –
О рвах, вырытых врагом,
Чтобы низвергнуть нас в пропасть, злодей;
Куда бы ни пришел свет Творца,
Там Иблис расставляет свои сети.
На эту землю тоже были наведены сети Зимиана-Тора,
Разделяющие друзей с друзьями, делающие их несчастными.
Разъедая истинную религию изнутри,
Когда гной проникает, народ погибает!
Этот город –
Исконно принадлежащий тезекам-тебирам, –
Долгое время был объектом набегов толпы.
От войска Александра Македонского
Остались лишь остатки – пожиратели.
Пожиратели, расставившие свои сети, опутали все,
Не оставив никого –
Кто мог бы жить свободно.
Есть народ Арда, который не может смириться с неверием,
Народ, который является и героем, и источником силы.
Мечта Зимиана –
Разрушить религию,
Ударить топором по корням тюрков…
Когда эти тюрки, словно облака, окутали тебя,
Они прольют кровь –
Свою скорбь и печаль без сожаления.
Разве не бьется голова кривого дерева о стену,
Разве не выпрямляется искривленная, когда ее обжигают?!
Абдулла хан умер от тоски –
Ударившись головой о стену,
«Второй Амир Тимур, названный моим отцом»,
Он тоже поднял голову Кешена*, который восстал.
ОТРЕЧЬСЯ ОТ ПУТИ ОТЦОВ, ПОТЕРЯВШИСЬ НА ПОЛОВИНЕ ПУТИ,
Он хотел сделать наш несчастный Алаш сартским!
Нахышбандами, захватившими его город-крепость,
Настоящая опасность нависла над казахской Ордой!..
«Я проглочу, – говорил он, – казахов!» – проглотив яд,
Нечестивец ушел – да не будет ему добра!
Он хотел уничтожить Ясауи – и в конце концов нашел
Могилу своего пира, Бахауддина.
Святые шейхи, разрушившие суету,
Появился сам, в своем «троне» – жалкий труп!
Истинный гнев охватил Тауекеля,
Желая загнать останки тезеков в могилу! –
Лжецы-тезеки –
Оскверняющие могилы святых в Бухаре!
____________________
* Абдулла хан, бухарский эмир, прозванный «вторым Амиром Тимуром», построил незавершенную переднюю часть мавзолея Х.А. Ясауи (р.а.) в Туркестане. Здесь имеется в виду это событие.

Кровь залила город Бухар,
Земля и небо видят гнев солнца.
В этот раз Зимиан-Тор хочет разрушить орду –
Хан-богатырь Тауекель!..
Бухар-Шариф – сад Ислама
Украшает себя своим светом.
Отныне –
Минарет минарета
Проснется под знаменем Алаша!..
Когда до этого заветного желания оставалось совсем немного,
Стрела смерти унесла героя, оставив его с несбывшейся мечтой.
Ер Тауекель – царь мусульман
Ушел, не сумев вместиться в этот широкий мир.
Узнав о смерти брата, его кровь остыла,
Есим, бросившись, примчался в Бухару.
Все спешили отправить тело святого шейха
Для погребения.
…С тех пор – покорение Бухары
Стало далекой надеждой для Есима.
Тем не менее, не говорите, что труд героя был напрасен,
Его кровавые битвы не прошли даром.
Гази, Афганы, Моголы были освобождены
Из ядовитых объятий Абдуллы.
После этого Андижан и Самарканд
Не смогли вырваться из окружения казахов.
Главный полководец Есим признал,
Что все богатства признают его силу.
Абдимумин* наконец-то потерпел поражение, не сумев удержать,
Разрушив шанырак Шайбанидов.
Казахстан обрел множество друзей,
Восхищаясь подвигами героя –
Глупцы – в недоумении, умные – в изумлении.
Не уронив знамя Тауекеля,
Сын Шигай хана, Ес-Мухаммет*, продолжил его дело.
Когда придет истинный приказ от Всевышнего Бога,
Застынет и беда, и счастье.
Абдулла тоже нашел свою смерть,
Связавшись с врагами-пожирателями.
Удел, получаемый от Всевышнего Бога, иной,
Уходит в мир иной в саване…
Улус остался разделенным, словно тыква,
Власть, захваченная врагами-пожирателями, лишила жизни.
Ни мышь, ни волк не попали в ловушку,
Злобные замыслы таились в норах.
…Есима заманили в ловушку
В Бухаре
Правители из рода Токай-Темира, взошедшие на трон.
____________________
Абдимумин* – сын Абдуллы хана.
Ес-Мухаммет* – настоящее имя Есим хана.
Сохранив амулет отца,
Не потеряв –
Разве он продал бы свою честь?! –
Однажды пришли сарты, назвавшись «послами».
В их глазах играл злой умысел –
«Чтобы наставить Ер Есима на истинный путь».
Исхак-ходжа издал жалобный звук…
Монта, став «пиром», запел свою «песню»,
Есим выгнал из своей ставки «шейхов» нахышбандийского пути.
За этим изгнанием последует интересное,
Невежественный не поймет, а умный – поймет.
«Солнце греет спину, земля далека, – сказал Есим хан, –
Шейх, ну-ка, согрейся, разгорячись!
Разве я – изменчивый и непостоянный,
Чтобы поддаться любому сыну-рабу?! –
Если ты истинный шейх, любимый Богом,
Покажи свое чудо –
Чтобы тандыр стал горячим!
Если ты смел, –
Твои слова не помогут,
Этот тандыр станет твоей могилой.
Пусть пламя очистит черное тело,
Сними все пуговицы, расстегни застежки.
Если ты истинно горишь в жизни, – ад тебе запрещен,
Ахират не будет мраком впереди.
Набросившись, словно пир, наглые негодяи,
Бросаются в огонь, не задумываясь – кто любит свою нацию.
Бауыршы бек*! –
Разожги тандыр, подожги его,
Пусть черти и демоны ада сгорят!
Пусть бесы, оставшиеся, продолжают бесноваться,
Посмотрим на истинное чудо пира из огня.
Посмотрим на чудо святого,
Пусть народ терпеливо ждет!
Если выйдешь из тандыра живым, не сгорев,
Я – твой мюрид, брат,
Ты – мой наставник!»
___________________
Бауыршы бек* – бек, отвечающий за продовольствие и снабжение войска в условиях войны.
Хан-орел, возвышающийся над облаками,
Народ, довольный его решением, склонил головы.
Увидев красное пламя тандыра,
Исхак-ходжа упал ниц.
«Верни, о мой Бог, этот гнев, –
Схватился Бауыршы – Бузахар. –
Пусть я не увижу порога Туркестана,
Пусть мне не снится этот город!»
«Пир» задрожал и упал, обнимая землю, –
«Господин, прости нас, грешных!..»
«Я не прощу ваших грехов –
Пусть Бог простит! –
Погаси свой мрак, лицемер, ты – злодей!
Ты уйдешь из этого «ада» мертвым,
Кто, скажи мне, потушит огонь в истинном аду?!
Обманывающий Бога, пожирающий народ,
Лицемер! – Да отнимется от тебя счастье!
Твой путь – вон!
Поклонись своему хану,
Если в груди есть гнев – пусть он выплеснется на трон!
Посланнику не полагается смерть – в Великом Деле,
Ты не посланник! – Ты сосед Иблиса!
Передай своему хану,
Впредь
Пусть не привлекает своего пира к делу без чести.
Твои действия причиняют вред людям,
Те, кто ел с тобой вместе – в мгновение ока исчезнут, а…
Пусть брат не забывает о бронзовой чаше,
Выйдя нару e, он очистится – совершит омовение!..»
Хан-господин громко рассмеялся, глядя на него с презрением,
«Посланники» в страхе убегают с мрачными лицами.
Азирет Султан смотрит, опираясь на спину,
Солнце скользит по снегу Каратау…
…Вскоре, где-то в Гираке или Иране,
Имамкулы стал ханом Бухары,
Запутавшись в сетях Зимиана-Тора.
Что потом? –
Словно сталкивающиеся льдины
Города-грабители и города-убийцы – в одном поселении.
Семь раз казахи и сарты сражались
После смерти Тауекел хана.
Бухарское войско шесть раз было разгромлено,
Казахи победили – потому что им помогал Бог.
Есим, ростом с высокую трость, идет впереди войска,
Словно царь зверей – лев-воин.
Пусть Тенгри не отнимет, пусть всегда дает,
Пусть счастье всегда приходит к казахам!
Пусть старая земля, жаждущая крови, продолжает давать,
Пусть вершины, не видевшие этого, закроют глаза и уснут.
Идет Ер Есим, если он стремится – скажешь, сокол!
Если стрела попадает во врага – скажешь, острое жало!!
Война поглотила! –
Забрала с собой благородных и добрых,
Война сломала могучие чинары на вершинах.
Она вырвала – единственных из единственных,
Из множества могил остался лишь шаман.
Все ханства склонились перед казахами,
Непокоренными остались –
Бухара и Аксы.
Самые упрямые бухарские мятежники
Были разбиты, иншалла, на рассвете.
Есим смотрит, пожирая глазами,
С орлиным вдохновением – направляя свой гнев на город.
____________________
Шырғұй* – стальной наконечник стрелы.
Есим радовался, видя врага,
Его кольчуга блестела, он был в восторге.
Он хотел уничтожить бухарское войско,
Осадив его в этот раз в Аксы!
Ферганская долина – благоухающий мир,
Ее ветви едва выдерживают плоды.
«Если в этот раз мы захватим Аксы,
Затем я поговорю с Бухарой отдельно!..
Неужели Бог оставит нас без дела?!» –
Войско расправляет крылья на склоне горы…
Вскочив, Есим отдал приказ:
– Собраться всем полководцам, Булгай-ага!..
Аба-Тархан*, Майсара*, Маймене* –
Все пришли – достойные своих имен.
Слава Богу, после нескольких дней резни,
Ни на одном лице нет следа печали.
– Если Бог не ударит – стрела врага не попадет в голову,
Быстр ли он – разве не станет еще быстрее, увидев вершину?!
Мои гази, прощайте, если умрем шахидами,
Настал, вот он, вечер, рассчитанный моей мыслью.
Пришло время вынуть из ножен,
Меч никогда не умрет в ножнах!
Меч никогда не умрет в ножнах,
Мы видели испытания судьбы.
У неверных сартов нет веры в сердце,
Пусть ваш голос останется, хотя бы в ушах!
Пусть отряд агыншы* вторгнется в укек*,
Пришло время действовать – и туре*.
Из ста юношей – десять человек,
Натягивай свой лук, бухаржа*, напрягись!
Эта битва, которая сожжет города дьяволов,
Будет последним сражением*.
____________________
Булгай-ага* – бек, управляющий внутренними делами ханства.
Аба-Тархан* – Главный полководец.
Майсара* – левое крыло хана;
Маймене* – правое крыло хана.
Ағыншы топ* – отряд внезапного нападения.
Үкек* – сторожевая башня.
Тұра* – передвижная башня.
Бұқаржа* – вид лука.
Сүле* – битва.
Прежде всего, пусть зазвучит твоя сарнама*,
Пусть разбудит Пергану от сна.
Пусть рог оленя* зазвучит из рога,
Словно хищник, нападающий на добычу.
Затем пусть зазвучит свистящая искырма*,
Пусть она разорвет внутренности.
Пусть жены тезеков – сартов,
Если сильны, удержат свои поводья!
Пусть за ними следует ядовитый катұғ*,
Пусть он ударит в лоб врага.
Пусть неверные, отправляющиеся в ад,
Попробуют яд катұғ!
Не будем медлить –
Даже если пойдет огненный дождь,
Сгорим в огне – и исчезнем!
Пусть у врага не останется мужества сопротивляться,
Пусть не останется ни одного килшан*, толай*, курман* стрел!
Не остановимся –
Даже если огонь будет литься сверху,
Разбивая город, пусть он будет разрушен!
Если бросят мяч – отбей его головой,
Если их много – кружись, словно белый мотылек…
Если Бог даст счастье – возьмем сегодня ночью,
Завтра водрузим знамя –
Если Бог даст!
Хан бежал,
Правители в страхе пролили слезы,
Ворота этого города пусты.
Измученное несколькими днями резни
Войско –
Его кольчуги покрыты кровью и потом.
Отправляйтесь, командующие, вперед,
Радуйтесь, захватив вершину!
Кожа Ахмет, глава Азирет Султана –
Помоги мне!..
____________________
Сарнама, искырма* – виды стрел.
Кандагай* – олень.
Мыкый* – хищная птица.
Тарбага* – сурок.
Катуг* – ядовитая (отравленная) стрела.
Батык* – вид булавы.
Килшан, толай, курман* – виды колчанов.
Когда ночь окутала Ферганскую долину,
Голос Есима, словно стрела, пронзил небо.
«Аминь!» – сказали полководцы, воздев руки,
Ақ Сейіт дал благословение, издавая протяжный звук…
Легкий ветерок коснулся песчинок,
Словно ребенок, сонный, прижимающийся к матери.
Луна, словно ржавый кинжал в ножнах,
Погрузилась в темноту, словно окрашенная кровью.
«Я не понимаю, люди, ваших поступков», –
Словно говорила она, погруженная в таинственную печаль.
В такие моменты – чувства и мысли далеки,
Никто не смотрит на луну, но…
Люди далеки от человечности в эту ночь,
Победит тот, кто будет более зверем.
Пусть луна не может выразить свою скорбь,
В эту ночь не слышно пения.
Крепость стоит,
Не зная, превратится ли завтра
В могилу или в город.
Когда появился знак с расстояния в три мили,
Передвижная башня двинулась к городу с холма.
Словно выросшие из земли минареты
Казались живыми, словно пульсирующие.
Пусть враг будет разбит, словно купец, обманутый,
Освободись, о стрела, от своих пут!
Пусть глаза луны наполнятся кровавыми слезами,
Пусть люди пожирают друг друга.
Пусть кровь в жилах бьется, словно огонь,
Пусть сердце в груди стучит.
Пусть ядовитая стрела*, связанная огнем, проникнет в землю,
Пусть город, охваченный пламенем, дымится…
Что бы ни случилось, это событие
Будет наблюдать весь вечер…
Тура-калкан* выстроились в ряд,
Стрелки закончили свое дело.
Белые цапли, журавли пролетели с неба,
Спеша в свои гнезда, как каждый год.
Есим считает это добрым знаком:
«Это тоже весть о победе», – сказал он.
Поднимаясь по ступеням крепости,
Отряд агыншы незаметно проникает внутрь.
Это был способ легкого захвата города,
Испытанный еще во времена Чингисхана.
Словно испуганный, сжавшийся,
Могучий город стоял гордо.
Поставив ногу, перекинув веревку через крепость,
Агыншы захватил сторожевую башню.
Сарт, почувствовав приближение рокового часа,
Отчаянно схватился за оружие.
Враг, только что нависший над крепостью,
Словно нападающий, бросился бежать,
Сбрасывая камни, словно снег, с помощью манжыныка*,
Казахское войско мгновенно прорвало оборону.
Ты проходишь мимо, о быстротечная жизнь,
Не ценя счастье, которое снизошло на тебя.
Когда казахи и калмыки сражались,
Эти сарты брали их за ноги и головы.
Десять лет назад сарты оставили свои следы –
Горе, подобное Каратау, и несбывшаяся мечта Аспара,
Ер Есим никогда не забудет,
Свою сестру – залившую ресницы слезами.
«Я не выйду замуж за сарта!» – сказав это, она взлетела с вершины,
Оставшись в памяти как «ханская дочь» – молодая маралуха.
В этот раз, иншалла, Есим пробудит воспоминания сартов.
…Внутри города, в смятении, сарты бродят,
От домов, охваченных огнем, и каменного града.
____________________
Шығауыл* – разведчик.
Қасалы* – вид стрелы.
Тура-қалқан* – передвижное укрепление.
Ертауыл* – отряд, охраняющий перед и тыл войска.
Манжынық* – камнеметное орудие.
Казах, целясь в слабое место,
Рядом с сартом – туркмен и узбек.
Гирак, афган, кызылбас, таджик тоже здесь,
Пушту, урду, булыш и наглый хазар.
Все они хотят испить казахской крови:
«Кто принес нам, – говорят, – Бога?!» – их трясет лихорадка.
Каждый найдет свою долю,
Найдет* свою жилу – придет смерть.
Милосердие покинуло казахов, помощь – от Аллаха,
Не поддерживают их, лежащие без дела стрелы.
Имамкулы спрятался в своей норе,
Нет никакой помощи, которая могла бы прийти сзади.
Что бы ни случилось, не желая сражаться,
И сарты тоже в смятении.
Аксы сейчас кипит, как котел,
Битва переместилась внутрь крепости.
Злобная крепость скалит зубы,
Башни-зубы грызут казахов.
Смерть – Тор,
Луна – Нур, раскинувшие свои сети над беспечными,
Это тоже – эпоха, чье время пришло к разрушению.
Многие благородные головы были растерзаны,
Множество храбрых воинов сгорели в огне.
Жизнь и эпоха, покинувшие беспечных,
Теперь текут рекой, превращаясь в кровь.
Что это за битва –
Даже если черное и белое сражаются,
Их красная кровь лежит, растекаясь под ногами?!
Это был чужой город, чужой сад,
Счастье покинуло и этот город.
Смерть-Сулде напала внезапно,
Улетающее небо исчезает из глаз.
____________________
Табар* – топор.
Пәуеден* – Бахауддин Накшбанд (1318-1389).
Эта битва до сих пор в моей памяти,
Я не могу отвлечься от борьбы.
Глядя с высоты многих веков,
Разве ты смеешься над поступками своего предка?
Плачешь или воешь –
Скажи, что есть –
В твоей доле?!
Спящий казах, чья доля –
Плоды земли, молоко его скота,
Какая сила заставила его встать с места и последовать
За одним Есимом?!
В той битве ГОРДОСТЬ, РОЖДЕННАЯ ИЗ МОЕЙ ЧЕСТИ,
Пусть она не иссякнет из моей крови!
…Ночь, окутавшая Ферганскую долину, небо Аксы,
Была битвой-Сулде, бродящей по ней.
Битва-Сулде бродит по улицам Аксы,
Пожар охватил многие места.
Казахи режут сартов, хватая за бороды,
Возвращая долги многих веков.
Скорбная песнь Сулде ужасна,
Нет надежды на спасение, на утешение.
В каждом углу, поджав хвост,
Собака-время пожирает лисью жизнь;
Головы отделяются от груди,
Душа-сокровище покидает свое гнездо;
Сарты, словно быки, ревут,
Обнимая ноги казахов!
Если Бог посылает черные дни своему рабу,
Разве ты не должен прийти к покаянию?!
Старик бьет землю посохом,
Словно Бог вспомнил о нем.
Смерть безмолвно наблюдает над Аксы,
Пожирая безвозмездно защитника города.
Впитав в себя казахскую кровь:
«Лучше, чем сарты, – религия, – сказал он, – не оставайтесь без религии!»
Пусть ночь Аксы, день Аксы
Раскинут свои черные бархатные крылья!
Луна, дрожащая в кровавой реке,
Отвращается от пролитой крови.
Об этой ночи есть сведения и у нас,
Мы можем рассказать, не прибегая к чьей-либо помощи.
Соль – душа еды, картина – души слова,
Расскажем событие, немного изобразив:
Город, полный домов, охвачен огнем,
Словно мясо, нарезанное для жертвоприношения.
Язык черного котла-неба, облизывающий его,
Город сейчас превратился в огненную печь.
Когда жыршы-дала рассказывает об этой ночи,
Холм слегка вздыхает и замолкает.
Что достанется нам – луна-казы, звезды-суп
В котле?!
Это событие никогда не забудется,
Пришло время, когда воспоминания исчезнут из сознания.
Те, кто остался без своей доли, – это были герои, пережившие кровавую ночь в огненной печи.
…Герой, оставшийся в тылу, – забытый,
Мы услышим твои вести – из будущего…
Прошло немало времени с тех пор, как он вышел из ханского шатра,
Глядя на огненную печь, разбрызгивая кровь.
«Дети и женщины вне наказания!» –
Приказал он Хас-Хажибу* ранее.
Пламя на мгновение взметнулось в небо,
Облака закрыли лицо черным дымом.
Город, стоявший веками,
Разрушился на глазах, превратившись в пепел.
Язык пламени –
Словно ржавчина, покрывшая небо,
Очищает его, словно полируя зимарой*.
Сегодня солнце взошло позже обычного,
Луна, скрыв лицо облаками, зашла.
Кровь, кипящая под ногами, словно темный чай, –
Ее свет, словно сметана, застыл в долине.
____________________
Хас-хажиб* – бек, заведующий воротами.
Зимпара* – средство для удаления ржавчины.
Солнце взошло.
Удивленно посмотрел на простор,
Дала была залита кровью, город разрушен.
Ер-Жалантос бахадур – Аба-Тархан
Сообщил о сдаче города.
Звук войны окончательно стих,
Солнечный луч вытер кровь с крепости.
– Что делать с пленными?..
– Мужчин степи! –
Твой живот сведет с ума рабский пот!
Сардары, приходя, сообщают:
– По нашим расчетам, хан не отступил…
…Алашский флаг, украшенный тануком*,
Торжественно водрузился на свое место!
– Ножны знают цену кинжала,
Народ знает –
Цену мести и мечты!.. –
Голос, звенящий, как каркар*, разнесся,
Ханский указ был объявлен Жумиле.
– Больной поднимет голову, красавица поднимет брови
Это была битва – испытание чести и оружия!..
Аксы будет под знаменем Алаша! –
Кел-Мухаммет! –
Ты – мой наследник!..
____________________
Йәсір* – пленник.
Таңұқ* – украшение, прикрепляемое к флагу, здесь – знак победы.
Даруғашы* бек – наследник правителя.

2. Город Бухар. Орда Имамкулы хана

…Плохие новости пришли из Аксы,
Сегодняшнее утро кажется мрачным.
Осталось сегодня какое-то подобие сжатия,
Словно протягивающие шею к солнцу минареты.
Вошел визирь, как будто из земли,
Его слова погасли, лишив всякой надежды.
Город, который раньше поддерживал небо,
Сегодня рушится, словно готовый обвалиться.
Словно хватка свирепого палача,
Страх охватывает все тело.
Словно червь, разъедающий душу,
Одна мысль сменяет другую.
Даже сегодня аппетит не появился
У Шорта бега*, принесшего батшагу*.
Под золотым дворцом
Черная голова
Не помещается – страх открывает пасть.
Башня минарета, которой он гордился,
Показалась похожей на виселицу.
Сколько бедствий видел Бухар, о Боже?! –
Он был крепостью для многих, убежищем для немногих.
Ищет ли он, чтобы снова вырыть яму? –
Будет ли он смеяться над могилой, над слабым?..
…В обычное время прекрасная Мулиян*, извивающаяся,
Словно глотая –
Превращаясь в дракона!
Восхищавшие друзей и близких, враги издалека,
Два лебедя, взлетевшие рядом из Бухары –
Регистан – охваченный огнем, словно костер,
Шахаристан – сверкающий, словно шанырак.
____________________
Шорта бегі* (сахиб-аш-шурта) – бек, глава порядка.
Бәтша* – мальчик, развлекающий правителей в сартских дворцах.
Мулиян* – река в Бухаре.
Страх и стыд, пронзающие кости,
Не дают ему сидеть на троне спокойно.
Двенадцать ворот Бухары
Похожи на двенадцать голов змеи.
Не спастись от гнева врага в этот раз,
Есим сейчас –
Недостижимый герой.
Не останется ли он пеплом на глазах
У тысячи соловьев, воспевающих лес?..
Словно охваченный бушующим пламенем,
Он входит в Наубахар*, размахивая лапами…
…Когда Есим был занят Алтаем,
Он сам разорял казахскую землю.
То, что он сделал, Бог сделал ему в ответ,
Пришло время черной эпохи на его голову…
– Разрешите?.. –
Исхак-ходжа, с лицом, словно тандыр,
Вошел внутрь, переваливаясь.
Глаза, полные страха и сомнения,
Смотрят на своего пира с надеждой.
– Наш предок Бахауддин дал знак,
Скоро придет гибель для тюрков!..
Шипя, словно змеи, набрасываясь на народ,
Извергая пламя из языка, испуская злобу;
Возможно, он убивает мусульман
Хан Есим, охваченный гневом – этот злодей!..
Словно получив пощечину,
Сам пир испугался своих слов.
Он смотрит испуганно по сторонам,
Словно Есим вот-вот войдет в дверь.
Хан разочаровался, увидев состояние своего пира,
Пришел, чтобы говорить мягко,
Раньше он был благородным человеком,
Теперь он стал трусливым, побежденный тревогой.
____________________
Наубахар* – одни из двенадцати ворот Бухары.
Надеясь найти в нем убежище,
Он ждал пира – но тот не пришел.
Все, что он мог сказать – это то, что его предок Бахауддин,
Его рассказ не кончается, как и его видения.
Когда небо Бухары поражено горем:
Потеряв Самарканд и Ташкент,
Потерпев поражение у Шахрухии,
Снова упав у Айгыр-Жара;
Когда вдоль Шахрханы пали все шахиды,
Сломав крылья –
Где был Бахауддин, чтобы поддержать,
Разве нет святых, пока есть небо и солнце?!.
Бухара постоянно попадает под смертоносную стрелу,
Где же наш пир, обращающий взор к Богу? –
Став мюридом Ясауи – после смерти
Не ушел ли он и в казахскую сторону?!
«Путь Накшбанди – это наша сила», –
Мы верили этим словам столько лет.
Уничтожая и убивая мюридов Ясауи,
Сколько могил мы разрушили в Бухаре?!
Заразив многих заразной болезнью,
Скольким мы причинили страдания, словно скоту.
Разве мы не были наказаны? –
На это пир сказал: «Будем бороться с ними!»
Вторгшись во время джахири зикра*,
Скольких мы заточили в темницы, избили!
Разрушив двери и стены одинаково,
Мы заставили даже палачей ненавидеть их.
Мы сожгли все книги Ясауи,
Закрыли сколько текке* и мечетей!
«Аллах не любит их», –
Говорил мне пир, подталкивая в бок.
Скольких вороны и стервятники растерзали,
Даже если они не причиняли вреда живым…
____________________
Джахри зикр* – публичный зикр.
Текке* – духовное место Ясауи.
Есим, этот злодей, услышал все это,
Сказав: «Я повешу его вместе с пиром!» –
Видевшие Есима видели, как он бил себя в грудь…
…Все это пир не сможет понять изнутри,
До самой смерти не сможет вынести наружу.
Его основа – гнилая, с изъянами,
Если он попадет в беду пира, он, конечно, не выживет!
Поэтому, чтобы ни одна тайна не вырвалась наружу,
Из дерева выйдет голова, из огня – слезы.
____________________
Ерсал айлау* – отправка.
У пира нет светлого сердца, данного Богом,
Он знает, что внутри – это не истинный путь!..
…В этот самый момент, без всякого разрешения,
Вошел Жабир-Шайбам.
Он хотел выгнать его, думая, что он вторгся снаружи,
Чтобы избавиться от этого сна;
Когда Жабир-Шайбам увидел его,
Скрыв страх, он затих, словно прижатый медью!
Шайбам, внимательно осмотрев его своими острыми глазами,
Выгнал пира одним взглядом.
Исхак-ходжа, переваливаясь, отправился прочь,
Словно скользя на подошвах.
После ухода пира он вернулся к хану,
Смотря на след печали.
Он пристально смотрит с особой жалостью
На золотую ставку хана.
– Почему ты сидишь, словно земля, потеряв силу?
Неужели сократилась твоя свобода?
Я слышал, что казахи захватили твой Аксы,
Что твой последний оплот пал.
На твою столицу надвигается настоящая опасность?! –
Неужели близок день позора?!
Есим, в ярости, придет,
Ты будешь искать убежище, несчастный ребенок! –
Жабир-Шайбам громко рассмеялся,
Словно наставляя молодого ребенка, как старший брат.
Тюрьма тесна или дворец тесен? –
Хан сегодня подвергается великому гневу.
Если Жабир-Шайбам не даст указа,
В этой стране не будет ни пира, ни хана!
Потоптав хана некоторое время,
Жабир-Шайбам сел на трон.
– Если я сейчас выгоню тебя наружу,
Не убежишь ли ты к Есиму, проклиная его?
Не приходи, но ты, как и твой пир,
Уйдешь, испачкав все позади…
Ладно!
Твоя грязь – тебе!!
Трон – тоже тебе!!!
Человек, не умеющий ничего, не найдет пути в тесном пространстве.
У меня нет сил, чтобы сделать такого раба ханом,
Мой чистый порог стал местом унижения для такого раба, как ты!..
Перейдем к открытому разговору,
Ты создан для моей печали навечно.
Где твоя

Батбах… хойур ғурбун да… шрах-таған!»

Шайтан – оны, ол – жынды дүрелеген,

Діңкелеген, шаршаған, сілелеген

Барлық бақсы жиылып,

қонтайшының

Алдында отыр қалпында жүрелеген.

Кетіпті-міс киелер аян беріп,

Айтылыпты ертеңгі іс баян болып.

Қашады-мыс бытырап келген қазақ,

Алдындағы бөрінің қоян делік!..

Соғыс сөйтіп жеңіспен аяқталар,

Қазақ бетін қанымен бояп бағар.

Өз қолымен Есімнің қанын ішіп,

Қара-Құла қонтайшы тоят табар!

Аузыменен жеңгізіп қалмақтарды,

Кетті барлық бақсылар зарлап бәңгі.

Бірін-бірі өлердей қостағасын,

Қара-Құла мардиып, марлаттанды.

Қарсы тұрар, әрине, аянға кім?! –

Баяндадым, мен-дағы аянбадым.

…Беріп жатты ақырғы бұйрықтарын

Жиып алып қонтайшы нояндарын…

5. Ойрат-Қазақ сүлесі

Миләди 1627, хижраның 1036 – қоян жылы. Жазға салым.

…«Барсаң сәлем айта бар – Айсанғызға*,

Құласұрдан дәмем бар тайсам мұзға!..» –

Жиембеттің арманын көкке әкетті,

Жаңғырған үн соғылып қайсар құзға.

Боздады-ай бір Жиембет кәрі нарша,

Даусын жұтып беткейде қалың арша.

Өр Алтайды көргенде

Қазақ ұлы

Қалай үнсіз қалады, – жаны болса?!

Алтын бесік ата-жұрт Алтай мынау,

Сені аңсаумен көкірек қартайдым-ау.

Бұлғанғанда сенің бұлт-орамалың

Жетем қылып көн етік, шарқайды ылау.

Жаратқанға көрмеген сәжде қылып,

Тұрып сиіп төбеңнен талтайды жау.

Ай туғанда – бөрі боп ұлып көріп,

Бұлт болып еңіреп тарқаймын-ау!..

___________________

Айсанғыз* – Жиембет жыраудың бәйбішесі.

Жан дертіме, Өр Алтай, сен керегіп,

Жетер едім өзіңе делбе болып.

Көшіп өтіп жатасың көзім жұмсам,

Өтпелі бір дәурендей дөңгеленіп.

Қойыныңа түседі сыңғыр етіп

Аққан жұлдыз –

алтын бір теңге болып.

Аққайың жүр қарағай жетегінде,

Шыққан қыздай сейілге жеңгеге еріп.

Төрге қонып гауһар-Ай отырады,

Қызға көрік еншілеп, ерге – желік.

Шерге көміп шанағы қобыз-көлдің,

Зыңыранған шығады үн перне керіп.

Шыңырауқұс сыңсиды шыр айналып,

Боз мойынды сұр үйрек көлге қонып.

Құрқылтай да, күйкентай, сақалтай да,

Сұрқылтай да, тұрымтай, жағалтай да,

Тауқұдірет, бидайық – құс төресі,

Кезқұйрық та, әрине, бар Алтайда.

Жарасады қандай құс жазғы қырға? –

Сұңқылдайды торыала қаз зытымда.

Жайқалады көгерген көксынулар,

Көгалсынға қонақтап тәждітырна.

Құзға қонған хабар ал қарқарадан,

«Қауырсынын қарқара сан тараған».

Күміспенен шеңбері күмбезделген

Арқалаған шаңырақ арқар әмән.

Тарқамаған Алтайда бір той бар-ау,

Ақша бұлты мойынын алқалаған.

Алқасы бар ақ бұлттан ана шыңға

Арзу болып арманда қаласың да!

Панасында саялап күдір, құну,

Бұтақ мүйіз бұғы жүр саласында.

Тау ешкісі бақырып беткейге өріп,

Аюлары ақырып кетпей ме еріп?..

Кетпей қонып жататын күн болар ма,

Бұланы мен құланы шекпей жорық?! –

Балаусалы сайына ордам орнап,

Бетегелі беліне беттей қонып.

Ордаларым орнаған төскейінде

Қалды дәурен, қайтейін, көш кейінде…

Кәпір қалмақ Алтайды жатыр жалмап,

«Өш!» – дейін бе, не дейін, –

«Көш!» – дейін бе?!

Жасы кетіп барады жанарымның

Нар-таулардың бөктерген мескейінде…

Қойыныңа соңынан кіріп орыс,

Өліге сұс көрсетті, тіріге – күш.

Бүріне құс ұялар, діңіне кіс,

Табылар ма өзіңдей ұлы қоныс?!

Шертті күнім жеткенше сен жата тұр,

Түні – бейіш мекенім, күні – кеніш…

…Қос арыстап кідірді қазақ қолы,

Тап болғандай жәннатқа ғажап толы.

Мазақ төлі Алтайдың – қайда қалмақ? –

Келді Ер Қазақ –

Өр Алтай азаткері!

Жәннат көгі сықылды мына қоныс

Сәлден кейін болады тозақ төрі!

Бақ бұйырды – алда тұр аңсаған бел,

Сап тыйылды сарнаумен шаршаған жел.

Қамсыз ел ме ед қалмақ та,

алдан шықты

Самырсындай сап түзеп самсаған қол.

Кетті дала құрттаған қиға айналып,

Кезқұйрықтар төбеден шүйді айналып.

Сыймайды анық ойраттар көкжиекке,

Шымырлап тұр қазандай – мыйдай жазық.

Зыңылдап тұр жүйке-жіп! –

Сәл шыдасаң,

Қазақ-қалмақ қалардай ши байланып.

Бақсы болжап,

жеңерін пұт та нұсқап,

Қалмақтар тұр – беред деп құт қоныс бақ.

…Жаудың сырын білмекті Есім кеше

Сардарларға қойған-ды нық табыстап. –

Жетпіс мың қол дайын-дүр өлісуге,

«Тіл» шын айтса, әкелген тұтғақ* ұстап.

Қалмақтардың Алтай тұр арт жағында,

Ұзынайрық су жатыр қапталында.

Бел байлаған – өліспей-беріспеуге

Соңғы кержү* қалғанша сақпанында.

Шақ таянды қан кешер үзеңгіден,

Жаннан үміт қос жақ та үзер білем.

Күпсерменен* жізек-топ* судан өтті,

Кежеуіл* де айналды күзергіден*.

«Тілдің» айтқан дерегін ырастауда,

Бөлініпті жетіге түзем кілең.

…Дүрілдеп тұр, хан ием, туың мүлдем,

Сен – қарқуар*, айдыннан қуымды ілген…

Шалқақтайды Ер Есім қол алдында,

Тақымына алабел суын мінген.

Дидарында ойнайды нұр-шұғыла,

Жарқ-жұрқ етіп шекеде шырпы-күлә.

Күлдірлейді бексауыт береңгілі,

Ашұқ киген басына – қырпы жыға.

____________________

Тұтғақ* – жаудан «тіл» әкелушілер.

Кержү* – сақпан тас.

Күпсер* – ағын судан өту үшін пайдаланатын үрмелі торсық.

Жізек-топ* – шолғыншы жасақ.

Кежеуіл* – шолғыншы әскер.

Күзергі* – өткел.

Қарқуар* – теңіз бүркіті.

Оқшаулана береді торысақ та,

Жатқақ*, жандар* қорып тұр оны шаққа.

Алтын тұрман салыпты, көннен – құяр*

Садақ-сирақ, күпшек-сан тобышаққа…

Адырнадай керіліп мезе-қасы,

Кетті Есімнің қиялы кезең асып.

Жақсы нышан танытып тұр Алтайдың

Ту байлаған ақ бұлттан еже басы.

Естен шыққан алдағы ну-қасірет,

Күркілдейді үлектей шудасы жоқ…

Орда бидің* алдына жетті еппенен

Айдынала ту ұстап Туғашы бек.

Түсті құлап боз бие ыршып барып,

Сапарға – құт садақа, қырсыққа – жұт.

Сілтеп қалды хан кенет (бауыздау-белгі)

Байрағдардың* қолынан бұншықты* алып.

Ыршып тамып қан жұқты ала туға,

Жел ду етті,

сәл ғана тыншып қалып.

Хан тістеді жалынан боз биенің,

Сыпыраның* ішіне қылшық малып.

Гу еткен жел енді сәл сумаңдасын,

Таушымылдық уілдеп, уқорғасын.

Барлығы да жақсы ырым, хан көріп тұр,

Орда би кеп баппенен ту қандасын!

Жел соққанда,

біткендей гүлге қанат

Қол шапақтап талпынды күнге қарап.

Бата тілеп Ер Есім содан кейін

Қолын жайды Ақ Сейіт пірге қарап.

Құран оқып Ақ Сейіт күңіренсін,

Осы дауыс Алтайдың түбіне енсін!

«Тәбәрәк» пен «Ясин» жетті өліге,

Енді әруақтың құлаққа үні келсін!

Жыны келсін кәпірдің естігенде,

Тебірен, тау!

Жыла, көл!!

Шімірен, шың!!!

«Жан шыдаса – ер шыдап»,

ақ шейіт боп,

Ту түбінде Ақ Сейіт тұрып өлсін!

Көріне енсін – сүймесе Құдай сөзін,

Жат дуалап ішінен іріген сұм!

Қосын туы болады Пір қолында,

Жыға алмайды жын, зілі – кімі келсін!

____________________

Жатқақ*, жандар* – хан сақшылары.

Құяр* – аттың сауыты.

Орда би* – Шыңғыс хан заманынан бар, хан мен пірден кейінгі билік иесі.

Байрағдар* – хан байрағын ұстаушы.

Бұншық* – ат тұяғы мен жалынан жасалған хан құралы.

Сыпыра* – ешкі терісінен жасалған, сусынды салқын қалпында сақтайтын ыдыс.

Қолға алды енді билікті арқалы Пір,

Дей алмаймын Пір жүгін тартады піл…

Басын ұрып алға-артқа, оңға-солға,

Бастады Пір сәлден соң «Алқа зікір*!»

Хақтың Нұрын жүрек пен жанға шайған

Қолдамасын қазақты Алла, қайдан?! –

Алтай шыңы еңірей тебіренді,

Жер тербенген –

«Алла-һу*»,

«Алла-хай*-дан»!

Үрейі ұша тыңдауда мұндар қалмақ,

Жүректерін кеткендей мұң-зар қарнап.

Қарағайлар бүгіліп қиямда тұр,

Қазақ үнін әкетті шыңдар жалғап.

Шыңдар даусын жаңғыртты бүкіл аспан,

Тау түндігін жел айтты түтіп ашқан.

Қалмақ біткен қамыстай қалтырады,

Жаннан – шайтан,

бойынан құты қашқан!..

Бұлбұл біткен үн қосты бақтарынан,

Көк кептер де қалды арнап Хаққа бір ән.

Жадқа Құран оқыды хафиз-шынар,

Самырсынның самсаған саптарынан.

Құрбақа да ырғыды батпағынан,

Тасбақа да жылжыды соқпағынан.

Жылан ғана тығылды тас астына,

Құзғын ғана бұл Жырдан таппады мән.

Қақта құлан кісінеп үнін қосты,

Жырын қосты сонау шың жақта қыран.

Көкке ұлыды тіленіп көк бөрі қан,

Дүр сілкінді бүйірі тоқ қабылан…

Кірпіктерін гүлдердің шыққа малып,

Шықты, ал ағып бұлақтар көп қобыдан…

Кек қарыған жүздерін кілең сарбаз

Құлай жаздап тұр қазір аттарынан.

Бетпағы заң ырқынан босап сәтке –

Таптағы би,

аттағы ер,

тақтағы хан!..

____________________

Алқа зікір* – жамағатпен салынатын жария зікір түрі.

Алла-һу* – ОЛ (БІР) АЛЛА;

Алла-Һай* – АЛЛА мӘңгі тірі деген Тәңірінің сипаттары.

Есім еді пендеге мұң шақпаған,

Қорқып жылап тұр деп пе ең бұл соқтадан! –

Төңірегін алғандай құрсап боран,

Әлде жалын шалғандай тұмшап ғалам,

Бір Алладан басқаның бәрі безіп,

Жанын езіп – қоймасы нұр сақтаған;

«Илл-Алла-лап!» Есім тұр қол алдында,

Жұлдыздай жас жанардан бұршақтаған!

Көздерінен тамшылап мөр-қорғасын,

Көтерді енді сарбаздар зордан басын.

Бата берді Ақ Сейіт,

Зікірден соң

Пайғамбарға салауат жолданғасын!

Тамсанғанда барыс-бел, алыс бөктер,

Ыңыранды қапталда Шарыш, көк көл…

Сарбаздарды соғысқа сайлап жатыр

Қолбасылар, Жұртшы бек*, Шабұш бектер*.

Кенет керней шығарды ұлыған үн,

Қосылды оған шың*, кепшік*, бұғықарын*.

Дауылпаз тұр набатқа* үнін қосып,

Сәкәкүлі селкілдеп дұдығаның*!

____________________

Жұртшы бек* – әскердің орналасу, қозғалуын басқаратын бек.

Шабұш бек* – сапты түзеуші, тәртіп қадағалаушы бек.

Шың, кепшік, бұғықарын, набат, дұдыға* – үн, сарын шалатын аспаптар.

Хан байқап тұр бәрін де таса қылмай,

Үшкүл түзем түзуге жасақ ыңғай.

Масағындай, мысалы, жебе десең,

Найза десең, қобылы башағындай*.

«Қадалармын кеудеңе бүгін, қалмақ,

Ант бұзғанды қойып па ед – қасам ұрмай?!»

Ханның қазір осындай ой-шамасы,

Қан боп ақпақ Алтайдың сай-саласы.

Көп ішінен айриып көзге ұрады,

Көп жұлдыздың ішінде Айша басы.

Майменесі – Жиембет дүлдүл еді,

Бұлбұл еді Марғасқа – майсарасы.

Кей серігін өтейік сүгіреттеп,

Осал деп ең қазақтың қайсы ағасы?!

____________________

Башақ* – найзаның болат ұшы.

Күйттемеген тірлікте бас қамы деп,

Қан жауса да жүздерін жасқары жоқ.

Өскен кілең тағыдай өрде жортып,

Бөрі сынды азуын тасқа білеп.

Сал бұғыны таудағы таңдап атқан,

Бетін бұрмас кіл жебе – жанған оттан.

Қайқы қара қан жұқпас болат құсап

Шығады ойнап қырғыннан қанға батқан…

Оқығандар хабардар көне жырдан,

Қара басы ханы үшін неге құрбан? –

Жерге – кие,

елінің иесі олар:

Қожа – сағым деген бар, төре – нұрдан!

Олжасы кем жері жоқ, есе – төмен,

Осында тұр нұр-текті неше төрең.

Шыңғысханнан тараған алтын шынжыр,

Соңғы жағы – Қасым мен Өсекеден.

Айбар жасыр жері жоқ, есе – бұғар,

Жастығы мұз жандар ед, төсегі – қар.

Тәуекелдің тоғызы, Келім сұлтан,

Ұзын оқты Онданның Көшегі бар.

Адырнасын арқардай аңыратқан,

Шыңдағы ұшқан құсты атқан шаңырақтан –

Үйсіндегі Сүлеймен, қырғыз Тиес,

Алатау бар әруақты – Қоңыраттан!

Атқа – заты, өзі сай құралына,

Шауып өлген Алаштың ұранына,

Қалмақ бүгін тап келді қазақ-жаудың

Шүйделі аяқ, көк шегір қыранына.

Ошыбай мен Жаубасар осы жолы

Айналады елінің ұранына!

Жақынға айдын қашаннан, жатқа да айбар,

Бар олжасын Хақ пенен таққа байлар,

«Найзасының ұшына жау мінгізген»

Наймандағы қандай-дүр Қаптағай нар?!

Тағы қыран Тобықты – алмасы зәр, –

Қожаберген, Сарыдай қолбасы бар.

Садырынан Найманның – Құдайберді,

Қаракесек-Арғыннан Олжашы бар.

Қаракесек Бошанның қалыңынан

Ер Байбөрі –

шыңдағы ол да шынар.

Төрт батырдың сұсы бар бір басында,

Қырық түрлі шарғы бар шырғасында –

Ер Жалаңтөс – Алшынның ұлыс бегі,

Жолбарыстай Жолымбет тұр қасында.

Садақкерлер, қылышкер, найзагерлер

Жауға басқан таңбасын тайға мөрлер.

Байұлының бектері Ақымбет бар,

Қалқаман мен Шоландай қайран ерлер.

Жаудан жүзін көрмеген бұрып кері,

Тақымында жүретін түрікпені –

Кілең-бұздай кілшейіп міз бақпайды

Жебе-таңба Адайдың жігіттері.

«Белгілі ерден Бегей бар» – кәрі шынар,

«Көкнайзалы Табынай» арысы бар.

Сәдуақас сақыдай Аталық пен

Жез айырлы Жаулының Жарысы бар.

Жақсылыққа қашаннан жаршы-жырым,

Ерлер даңқын даспанға жайшы бүгін.

Бұл ерлерді білген жоқ Еділ*, Сайын*,

Қоңсы Қырым көрген жоқ, байсын Ұрым.

Шығу бәрін адақтап мүмкін емес,

Тауысарсың мадақтап қайсы бірін?!

Қанағат қып, оқырман, осыны да,

Үңілейік Бабаның жосынына.

Адырнадан зу етер жебе құсап

Тұрған мына назар сал қосыныңа.

Қимылы таң Есімнің, ісі де ерек,

Ақыл сала бермейді кісіге көп.

Істеп жүрген дұшпанға бұл да қыры,

Әр түменде тұғзақтың* түсі бөлек.

Тұмар мойын тобышақ пырылдаған,

Тізгін сүзіп орынсыз ұрынбаған.

Тарпаң менен құланды будан қылып

Жасап кеткен пырақтың түрін Бабаң.

Айға қарап енесі буаз болып,

Күнге қарап келесі құлындаған.

Құдай қолдап Сейісті,

әруақ – алқап,

Араласқан жері бар суынға қан.

Зуылдаған үрейдей –

дұшпаныңның

Жүрегінің тұсынан суылдаған!..

Бір түменде –

тел шұбар шың қармаған,

Бір түменде –

шаңқан көк кір қонбаған.

Жез тұяқты жиренше – бір түменде,

Күміс тұяқ күреңше тіл жалмаған.

Қой мойынды құла бар мінген қаған*,

Ай мойынды ала бар – жыннан жаман!

Тобылғы мең торыға сын болмаған,

Туған түлік аяннан Пір қолдаған!

____________________

Еділ* – Аттила.

Сайын* – Батыр (Бату) хан.

Тұғзақ* – ханның соғыс алдында сарбаздарына мінгізетін өз аттары.

Қаған* – Шыңғыс хан.

Жарасады бәрі де ерге – мінген,

Қанаты мен құйрығы теңгерілген.

Қыннан алып зың етер селебедей,

Шыңға барып шың етер – кер керілген.

Сермеуіңнен қалдырмас семсер сынды,

Тұяғымен тасты ұнтап, жер кемірген.

Осыларға мінген кіл абадан бар,

Шоқтықтары шоқыға бара-бар нар.

Торғауытты* нояндар, бектерлі* бек,

Бөктергілеп аймауыт* Аба қамдар.

Батыр, баса бөктерген баданаңды ал,

Қазір кешіп өтетін қара қан бар.

Жалаңқатты* жас жігіт болады аңғал,

Қаттау* киген жөн сұра ағадан, бар!

Қызыл талға қынаған қызыл алмас –

Қия тартып жіберсең,

ізі қалмас.

Жанабынан жан шығып кетпей тұрып,

Сағағынан алшадай үзілер бас.

Сүйек қапқан ақ семсер –

шарайнаны*

Еттей турап кетуден жүзі жанбас!

Сары ырғай-шер қос басын иді неге? –

Қыран жемін көрмесе шүйліге ме?! –

Танып тұр ол құрбанын, сырлап салған

Қанды ауыздан сайланған сыйлы жебе.

Ексімімен баураған мәңгі мені

Ойда жүрген бұл да бір әңгіме еді.

Қол біледі ұстаған бұл қаруды,

Қылып өткен тән-қамсау жан біледі.

Қозыжауырын көкжендет* қылшанда тұр,

Көбебұзар*, қасалы*, әндігені*.

Он екі тұтам*, шай жібек*, ала білек*

Тұр, қалмақтың қайда деп жанды жері!

Бедеріңді бейнелеп бере алмасам,

Күшіген жүн сайгез оқ*, аңды мені!

Жанға қамсау Бабамыз құрал алған,

Өлтірмейтін, өлмейтін мұра қалған.

Сұрап алған әркімнен сөзім емес,

Кежім емес көр-жерден құрап алған.

Осы оқтардың барлығын Бай-Өлкеде

Өз көзіммен көргенмін Сұрағаннан*!

Бәрін тізу – артық жүк бір ақынға,

Емес және ол ең басты мұратым да.

Мүдіргенім емес дүр – кідіргенім,

Келмеп еді тез кіргім сұрапылға!

Атқан жебе қайтпайды кірісіне,

Шегінерге тағдыр жоқ,

шығатынға.

Қыратында таулардың қалмады орын

Мейірімге!

Ақылға!!

Рақымға!!!

Қолатында Алтайдың өткен іс бұл,

Болған іс бұл қалмақтың ылатында…

Бір-біріне қозғалды қол сүмеліп…

Түсер екен қай асық алшы болып?..

Пенделердің қылығын ерсі көріп,

Шың басынан қарайды паңсып елік.

Қоңсы қонып көк тасқа бедірейген,

Танданады күн салып тал шіреніп.

Жұтып тынбай бір-бірін тоқтамайтын

Екі топан –

кетердей жаншып, обып.

Екі жақты –

соғыстың заңыменен

Жекпе-жекке шақырды жаршы желіп.

…Пір біледі, содан соң хан біледі,

Сұм жұлдызға* ойрат тұр қарсы келіп…

Кімге де айбат бергені, кімге – қайрат,

Қалмақ – гу-гу, туына сүлде байлап.

Ат ойнатып майданға шауып шықты,

Құлан жалды құлаға мінген ойрат.

____________________

Сұраған* Рахметұлы – Бай-Өлкелік ақын.

Сұм жұлдыз* – он күнде айналып туатын жұлдыз. Ол жұлдызға қарсы жүрген ер адам жаманшылыққа ұшырайды.

Қағындыдан қарғыстың тисін де оғы,

Көре алмаған дұшпанның күйсін көгі! –

Не де болса, отырмын осы жолы

Ерлерімнің ісіне сүйсінгелі. –

Ханнан – алқау, алған соң Пірден бата,

Ер Сүлеймен жөнелдіҮйсіндегі.

Жол – қашанда Алаштың үлкеніне,

Тілмен қолда, ішіңнен түйсін де оны.

Арыстандай астына тарпа бүктер

Сүлейменнің мінгені алпауыт кер. –

Еңіреген қалмаққа өлім тілеп,

Адырнадай шіреніп тарталық, кел!

Айта жүрер әңгіме келешекте,

Айдынды еді Сүлеймен не десек те.

Сүлейменнің жанында –

құлалы ойрат

Мінген жандай боп қалды кер есекке.

Әдісшілін! –

Қапелде орап шапты, ал,

Өрелесті – жеткенде кер ат қаптал!

Шөке түсіп қалды ойрат ат-матымен,

Тас төбеден ұрғанда шомақ шоқпар*!

Сүлейменді –

қазаққа қосқан бақты

Неше ғасыр біздің ел еске алмапты…

Осыдан соң бес ірет майдан беріп,

Жер тістетті қайран ер бес қалмақты!

____________________

Шомақ шоқпар* – темір шоқпар.

Алтыншыда… түсті ауып батыр аттан,

Жебесінен жоңғардың қапыда атқан.

Өз қанымен үлгерді ол дәрет алып,

Шейіттіктің шарты сол!

Ниеті – Хақтан!

Солай өлу ерлердің арманы екен,

Пірлер айтса, –

үлгі алған жеті баптан.

Шатынатқан қайғы еді не де болса,

Қабырғасын қазақтың қақыратқан…

Ер Алатау шықты енді майданға ойнап,

Арттан шығып найзасы сайған бойда-ақ.

Алатауға бір қайрат қыла алмады,

Тайғандай бақ басынан ойранды ойрат.

Деген бар деп «ер кезек үшке» дейін,

Жекпе-жектер болды ермек түске дейін.

Үшінші боп ортаға Жары шықты,

Шықты-дағы істеді іштегі ойын.

Нояндарға ат басын арнап бұрып,

Жекпе-жекке шақырад, сарнап тұрып.

«Кегін алдым Атаның!» – дей береді,

Жеті жоңғар батырын жер қаптырып!

Шаңдақ қылып барады жүрген жерін,

Кірген жерін… сайгез оқ қарнап кіріп.

Шаңбақ қылып бірінің басын шапты,

Ақ бұлттай әруағы торлап тұрып!

Жалғаны жоқ сөз еді, ерсісі жоқ,

Шалдар айтад:

«Басыпты Ер сұсы!» – деп.

Шаңбақ-басты байлапты қанжығаға:

«Елші өлтірген қалмақтың еншісі!» – деп…

Биткен істе мін бар ма – Ар алғасын?! –

Қанды сүңгі жауына қадалғасын.

Бұдан әрі Жарыны мақтай алман,

Кіндігінен сол шалдың жаралғасын!

Болғаны осы! –

Оң десін, теріс десін,

Мейлі мошқап бәз біреу келіспесін!

Тең ішкесін –

Бабамды жасыра алман,

Бал мен уын Есімнің бөліскесін.

Қоныстасын қумаған жан болыпты,

Құдайындай сыйлаған өрістесін! –

Айбалтасын булатқан алтынменен,

Көп үстінен шулатқан періштесін!..

…Жошты кенет екі жақ қарбаласып,

Керней үні таулардан сарнап асып.

Жекпе-жекте жыққан соң мерейі өсіп,

Баратқандай Алаштың әруағы асып.

Бәр істі де шынында Алла жайлар,

«Мен істедім!» – деген тек пендеде ой бар.

Қосындары көгжиек керіп тұрған

Бұрынғыдай қалмақта қалмады айбар.

Елеусіздеу бұншығын сілтеді хан,

Кірді шеттен ойратқа алғадайлар*.

Кіріп кетті ойратқа – алғадайлар,

Күміс жыға, алтыннан салған айдар.

Састы қалмақ –

сатырлап мүйіздері

Қаптап келіп қалғандай қандағайлар.

Сегіз қырлы сұр найза, сүйек-саржа,

Астарында ақсирақ самдағай нар.

Шапқатарлап* шөгеріп,

түйелерді

Көрсетпеген Ер Есім алдан ойлар.

Телшесінде* кіл шолақ атпа-найза

Еңсесінде дұшпанның самғап ойнар.

Сартылдаған сақпаннан кержүлері

Жүзден ажар қашырад,

жаннан – айбар!

____________________

Алғадай* – тосын шабуыл жасайтын арнаулы әскер.

Шапқатарлау* – түйені айқастыра тіздеу немесе тұрғызу.

Телше* – найза қыстырып қоятын белдегі жез құрал.

Алтай-ару үстінде қу сыңсыған –

Жібек көйлек секілді сусыр тұман.

Тұман, бірақ жазыққа төгілмеді,

Ағын-сәуле кеудеден қусын күмән!..

Сол тұманға кіріп ап ағыншы қол,

Қалмақты орап баратыр ту сыртынан.

Өзен беттен топ кетті шепті түріп,

Жасын ойнап ашықта көкті тіліп.

Түскен жерін опырып ойып барад,

Он екі құрсау жезайыр от түкіріп.

Шеттен қарнап жөнелген, бастан жалмап

Алғадайға бет бұрды сасқан қалмақ.

Қыр басында Ер Есім алшиып тұр,

Қалықтаған баршындай аспан барлап.

Баршын бүркіт…

Аспанды барлап тұрып,

Сілтеп қалды бұншықты қармақ қылып.

Қармақ қауып қалғанда –

жоңғар-шортан

Бұлқынды-ай бір құйрығын жан-жаққа ұрып.

Үшкіл түзем –

сұр найза,

ойраттардың

Көкірегіне баратты зарлап кіріп!

Әруақ алқап қазақты,

күрт еңсеріп,

Бара жатыр қалмақты тілкем соғып.

Бұлт еңселіп кенеттен иығына,

Алтай тауы ұраннан тұр теңселіп…

(Тесілемін сол ғасыр түнегіне,

Шишам сынып қалмағай, білтем сөніп!..)

…Жеті түзем баспалап бірін-бірі,

Кеулеп барад ойратты – Үлкер шерік*.

Қан ба, шаң ба? –

Ылғанды есіл ауа,

Жау іздеген ерлерге осы дауа…

Осы жолы ойраттың оңалмасы

Мәлім бола бастады бесін ауа.

____________________

Үлкер шерік* – түземдер бір-бірінің артынан баспалап жылжып, дұшпанның ішіне кеулеп кіріп кететін әскери тәсіл.

Төгілген қан гүл менен тасқа қорек,

Нұрмен шәйіп сол қанды аспан әлек.

Тау тұрғанмен қасында аспара-көк,

Бұл ойында бас бұғар баспана жоқ.

Екіндіде белгілі болып еді

Келмейтіні ойратқа басқа көмек.

Шайқасты хан тұр шолып асқақ көктен,

Шүрегейді тұйғындай жасқап тепкен.

Отыз мың қол –

ойратты барады орап,

Жыландының тауына тастап кеткен.

Кенет…

Ойрат бүлінді сырт жағынан,

Шыңғырысқан үн шықты ұрт жаныған.

Ағыншы қол тиіпті таудан асып,

Салмаушы ма ед ұясын бұлтқа қыран?!

Бұлтқа салған ұясын қыран тепсе,

Құланың да безбей ме күрт қағынан?!

Күрт қағынан жеріген құлан-қалмақ,

Бөрі алғандай күй кешті түп таңынан.

Осы мезет…

Шу етті шың бұзар үн,

Шыңды бұзып, өлгенді тұрғызар үн.

Ағыншы қол әлегі аз болғандай,

Қазақ енді тігіпті күллі зәрін. –

Қызыл жалын сықылды отыз мың қол

Келіп қапты тау беттен –

Мұндыз ағын*!!!

Түзді жалын осылай жайпаушы еді,

Аққанда айтып өледі жұлдыз әнін…

Жұлдыз әнін айтумен ағып келед,

Қандай қалқан – жолына тұрғызарың?..

Тұрғызатын қалмады қалқан да енді,

Мірдің оғы тигенде талқан болды.

Бақсыларға әлі де сеніп тұрған

Қара-Құла қонтайшы аң-таң болды.

____________________

Мұндыз ағын* – тұтқиыл шабуыл тәсілі.

Соғыс деуге…

жоқ мұны деуге болмас,

Жандай болды жолыққан жаумен алғаш.

Дал-дұл жыртып сауытын сөгіп барад,

Ажыратып басынан кеудені алмас.

Мына жақта мың ойрат барқыраған,

Ана жақта мың ойрат қорқыраған.

Ойрат қаны сайларға сарқыраған,

Сарқылмаса болардай арты жаман.

Жан қалмады қанына малтымаған,

Қан-толқында жүзіп жүр жарты ғалам!

Қосын – быт-шыт.

Бас та жоқ, аяқ та жоқ,

Түзейтінін біле алмай қаяққа бет.

Жылап жүрген жоңғар көп жынын құсып,

Қару түгіл, қолында таяқ та жоқ?

Аяп па кек –

кез келсе құныкері,

Қазақ бекер жасымен бояп па бет?!

Тыңдады ма зарлаған жанашырды:

«Ұйықтап жатқан жыланды оятпа!» деп.

Нықтап ұрды.

Қалмақты тап тықсырды,

Күйреп түсті күбісі қақсып сырлы.

Қара-Құла шайнап тұр өз бармағын:

«Бекер ертіп шықтым, – деп, – Ақсұқсырды!..»

Қыз перзенті ол. –

Батурдың* қарындасы,

Құрбан еді бұл үшін жарым жасы.

Ештеңеге Ақсұқсыр тұр түсінбей,

Жанарында шар ойнап лағыл жасы.

Қарап тұрып соғыстың алаңына,

Кеш қалғанын байқады Қара-Құла.

Айналасы теп-тегіс опат бопты,

Ие болар бір жан жоқ жарағына.

Ертөлесі* еңіреп жылай беред,

Жабысып ап жыландай балағына.

Жау көргенде қазақтай жауыз бар ма-ай?! –

Іс қылмайды Алласын ауызға алмай.

Жәрдемдесіп Алласы,

қонтайшыда

Бара жатыр тығылар қауыз қалмай…

Болып тұр бұл –

бақсылар қолға түссе:

«Иа, бурхан бахчи!» – деп бауыздардай!..

Болған іске өзі де ғажап қалад,

Бұл қорлықты көргенше тозаққа бат!

Қолға иелік ете алмай алжып тұрып,

Қалған екен ордасын қазақ қамап!

____________________

Батур* – Қара-Құланың баласы, кейін Дүрбін-Ойрат қонтайшысы. Салқам Жәңгірмен, Жалаңтөс баһадүрмен соғысқан.

Ертөле* – жасауыл.

Өрт-шайқастың кеудеге табы ұрғанда,

Ақылда дәт қалмады, сабыр – жанда.

Нояндары қояндай безіп кеткен,

Бірі де жоқ – жоңғар да, барұңғар да.

Дәт қыла алмай қонтайшы ақылына,

Тастады атын жарасқан тақымына.

Ақсұқсырды қорғамақ болып сосын

Кірді ентіге жүгіріп шатырына.

Ойы ойран боп, отырды ақыл жасып,

Дәтке қуат – құтылды Батур қашып.

Ақсұқсырды қармана берген шақта,

Кіріп келді қазақтар шатырды ашып…

…«Бақ та, сор да келеді Құдайымнан,

Мені, бектер, қайтармаң ырайымнан.

Сәті келген бұл да бір дәурен еді,

Қалай сыртта қаламын бұл ойыннан?!» –

Қарғып мініп суынға таң асырған,

Ада-күде безініп жанашырдан,

Қойып кеткен хан Есім,

шайқастың да

Ең бір шырқау шағында аласұрған.

Оңдауының кемі жоқ сапарды Алла,

Несібесі бар екен татар қанда.

Шалғы орақпен шапқандай

сан дұшпанды

Аттандырды қолымен жаһаннамға!..

Батур қашты безектеп Бозкөжекпен,

Ордасына ойраттың тақалғанда.

Өзінің де сол еді көздегені,

Бұлтылдайды Батурдың Бозкөжегі.

«Жәңгір-жанның* бір жауын азайтайын,

Қолға дұшпан ілінген кезде», – деді.

Бықпырт тиіп Ойраттың тәмәм ері,

Көрген күні ендігі қаран еді.

Батур тайшы Шарышқа тіке тартты,

Бауыр жаза бергенде Алабелі.

____________________

Жәңгір* – Ер Есімнің ұлы Салқам Жәңгір. Қазақ ханы.

Жеткен білем шынымен шығынғыр шақ,

Үрей мұрсат бермеді-ау жұлын құрсап.

Аждаһадай өзенге қойып кетті,

Оба жұтып жіберді жылым бір сәт…

…Күн де қонды сол сәтте ұясына,

Ай ілінді Алтайдың қиясына.

Қара бетін тарихтың жазу үшін

Қан қосылды Шарыштың сиясына.

6. Ғанимат*. Есім хан қосыны

…Кикан көмек болмады,

Бұрхан – себеп,

Қалың тоғай өрт алса – қылқанша жоқ.

Шаңырағы Ойраттың ордасының

Қирап түсті ортаға күлпарша боп.

Өзі оңдайды жолды Алла қамдарында,

Бақтың Құсы шырқанып самғарында.

Бір ай сүргін жорықтан

ақырында

Қалмақ қалмад Алтайдың аңғарында.

Бірі кетті Қобыға шыжынаған,

Бірі кетті Қобдаға ызынаған.

Хо-Үрлік босты батысқа,

шұбыртып ап

Хошауыт пен дүрбітін быжынаған.

Ызғындай ел әп-сәтте тып-типыл боп,

Қала барды Алтайдың құзы қараң.

Соғушы еді кімге оңай қаза-қырғын?! –

Сарқылатын күні жоқ аза-жырдың.

Опат тапқан қалмақтың құралынан

Шығыны да кем емес қазағыңның.

Жалын құсып, қан құсып қанша боздақ

Құшып қалды Алтайды нарша боздап.

Тұр Алтайдың безеріп құж тастары

Сәл езілсең еңсеңнен жанша жаздап.

Жанса маздап Ай түнде тау үстінде,

Тұтанады астында арша қоздап.

Ай астында алмауыт күлдірлейді,

Сарыарқадай даласын аңсап аздап…

____________________

Ғанимат* – соғыс олжасы.

…Отыр бүгін бектермен шатырда Есім,

Таразылап шайқастың нәтижесін.

Өліге – аят, тіріге алқау арнап,

Жолға салды ырзалап Бақи-Көшін.

Сарпай* алмай сардардың қалғаны жоқ,

Батыр да Есім бұл күні, сақи да Есім.

Бата беріп Ақ Сейіт – хақ қазірет,

Мерейі өсіп ерлердің жатқаны көп.

Табанынан таусылды сый таратып

Бұларғашы бек* пенен Ақтәжі бек*…

Қорда қылмай қытайдың қауымына,

Орда қылмай орыстың сауығына,

Бұқар жақты бір жайлы қылғаннан соң,

Ел орнатпақ Өр Алтай сауырына.

Алтын бесік озалдан – алтын Алтай

Баспақ мәңгі перзентін бауы

Орда, охваченная огнем, подобно тарбагану*.

____________________

Шонық* – бедняк.

Тарбаға* – сурок.

Сплошные бедняки, разбегаясь, бродят,

Не осталось никого, кто бы проявил мужество.

Вот оно, мужество! –

Всего Есима и Тауекеля

Всего рода угоняют.

Наглый ребенок, зарезав, убьет,

Такого не делали даже ойраты.

Рыночную женщину там же,

Красивых девушек, живя, попирая;

Не насыщаясь дармовой добычей,

Бесчинствуя, развлекаются, привязывая…

Привязав к ногам благородство,

В ряд зарезали сто юношей…

В руки безродных попала

Девушка с медовыми губами, с милым нравом.

Сплошные бандиты –

Не тронувшие узду и аркан,

Напали на казахов, ударив сбоку.

На пути –

Превышающих рост с детства

Казахских детей оставили всех убитыми!

Душа содрогается от грязи Кататагана,

Его имя – тьма,

Голос – мерзкий,

Облик – змея.

Показывая с коня, что видел,

Пытается создать из воскового зародыша.

Разбивая достоинство, уничтожает все знающее,

Не имеет понятия –

О Божьей сети.

Сам пьян от заблуждений тирана,

Не отрывает головы от головы своего великого начальника.

Я боюсь их выходок,

Имеющих имя человек, в шкуре –

Ханшу Жаксымбике, девяностолетнюю,

Вытащили за косу!

Хоть и была на почетном месте, глаза – в могиле,

Из ее нутра текли слезы старухи.

Мать Тауекеля и Есима –

Была живой Мурам,

Душа – Коран. –

Умирая в унижении перед свиньями,

Взывает –

Из-за потери слов своих:

«Разве ты не создан из праха отца,

Разве не рассеялся из колыбели матери?!» –

Никого рядом, кто бы понял, нет,

Его наряд – сартский,

Кровь – кровь!..

Прошла через резню Аспара,

Втянула в себя камни и кровь.

Один сделал – упал, вороны-коршуны

Выбирая только мясо, ели молодых детей.

Армию Бухары в тот раз тоже

Знаешь ли ты, что возглавил Кататаган?

Почему забываешь, упрямый казах,

Что «сердце того, чья душа грязна – камень»?!

Почему снова притягиваешь к себе

Злейшего врага –

Однажды растоптавшего свою честь?!

Дальнейшее…

Впитавшаяся в землю кровь,

Растившая кровь, широкая степь скажет.

Других дел я не могу сказать, осмелившись,

Не могу вырвать из сердца корень.

Никогда не забуду тот упадок,

Не забывай, Сайрамсу, и ты!

Пусть Кататаган режет… пусть делает,

Мы поговорим теперь о Есиме.

«Машат – мой аул, Шакпак – стойбище,

Ветер Шакпак дует, как молот.

Я пройду через перевал, куда не летает птица,

Чтобы найти аул Калхатая».

Это место стало основой этого стихотворения,

В другом месте – другая шуба,

Другое ложе.

На это место –

Вернувшаяся птица садится,

Словно встретив –

Невидимый барьер.

Но Есим не останавливается, спускаясь с перевала,

Не остановится, даже если пустить поток, в скольких местах;

У твоей головы – буран, строящий преграду,

Даже если поставишь стену от бури на холме!

С грохотом спустилась большая армия из Тюльбаста

Среди перепелов и лисиц, шуршащих в зарослях.

Шанырак-солнце над головой,

Уыки-вершины

Стучали в дверь Тюльбаста, открывая ее.

Есим идет дальше от большой армии,

Словно несчастный человек, лишенный всех надежд.

Вздыхает, глядя на вершины:

«Народ – уык, – говорил он, – хан – шанырак».

Думает о своих уыках, которые сломались,

Плачет горько, глотая слезы.

«Что стало бы, – говорит, – с моим днем без меня,

Народ, гонимый волком, как скот, ревущий?!»

От измены врага, вышедшего изнутри,

Не может найти лекарства от своего горя.

Лебединая стая на его озере

Была безжалостно атакована – синими!

Нарушивший клятву,

Попробовавший кровь,

Переступивший через честь

Стая волков облизывает тебя.

Еда запретна, которую вчера ел вместе,

Что осталось тебе, Кататаган, не отведавший вкуса?!

«Плохой жеребец, нападающий на родню»,

Только «людоед – пожирающий близких!»

Не осталось сил, чтобы спросить «что это?»,

Солнце окружило, тусклое, свет скудный.

Оставшаяся часть бедного народа, съеденная волком,

Пусть останется, лишь бы грудь была цела.

На следующую попал уродливый верблюд*,

Огонь, пожирая, поглотил его степь.

Не закончив – находит свою прежнюю мертвую работу,

Путь – клятва!

Жизнь – огонь!!

Сон – болезнь!!!

Хан знает каждую вершину этой земли,

Много раз поднимался –

Когда рос, обретая величие.

Земля, где проходил народ – Ордабасы,

Место, где проходил совет мужей – Мартобе.

Войско мужей,

Народ, идущий за ним,

Голова в безопасности

Счастье было у этих двух порогов.

Основываясь на учении Ясауи,

Направляясь, обретая силу от «Жаса»*,

Это место было пристанищем Мартобе –

Когда создавали «старый путь Есима»*…

Обходит хан все в своих мыслях:

«Неужели я сам, не говоря уже о других,

Сайрам, обитель бесчисленных Бапов,

Не останется ли под копытами бесчисленных сартов?!»

____________________

Күйкіші-көрт* – очень плохой верблюд-самец с одним горбом.

«Жаса»* – сборник законов Чингисхана.

«Старый путь, проложенный Есимом»* – сборник законов хана Есима.

Длинный Сайрамсу, Балдыберек,

Каскасу и «Ханская дочь» – кровавая пища.

Место, где прекрасная шелковая ткань,

Оставила навечно колыбель.

За Кататагана не спросили твоей цены,

Мой дорогой, что мне делать, разговоров много.

В этот раз я возмещу вдвойне,

Не оставлю, иншалла, мести пьянице!..

…Словно что-то говорящее, поддерживая жизнь,

Словно ивы, поддерживая под мышкой.

…Читая аят «В Сайраме – бесчисленные бапы»,

Слез с коня, хан замедлил шаг…

«…О, Казыгурт! –

«На вершине остался ковчег,

Если он не святой, то почему остался?!» –

Ты мечтаешь об одном восхождении,

Подол – не освобождается от зубов, берег – от рук.

Скрипя, разрушая мою броню,

Потоп – и меня окружила кровь…

Чтобы снова продолжить жизнь,

Ты был горой –

Алла сам избрал тебя!

Солнце восходит над твоей вершиной, изливая свет,

Словно только что испеченный хлеб.

Взвешивая горе всего человечества,

Ты лежишь, похожий на черного верблюда.

Когда облака уходят, проливая лес,

Ударяет крылом птица-сокол.

Вступая в стремительный бег,

Ты проносишься над гребнем.

Если бы ты улетел в таком направлении, не оборачиваясь,

Не улетела бы птица счастья от всех людей?!

Сын человеческий не прекращает своей хищности,

С вершины Казыгурта, распространяясь…

Помоги мне, «Сорок Шилтенов – Гаип-Эрен»*,

Другого выхода у меня нет!

Помоги мне, бесчисленные Бапы – просветленные души,

Верни зло, О, Балегардэн*!

Дедушка Ибрагим*, защити меня,

Ставший прибежищем для бедных и одиноких!

Я был одиноким – взявшим беспомощное оружие,

Не дай мне сбиться с праведного пути.

Если я не очищу эту кровь, смыв ее кровью,

Тело не избавится от ран,

А душа – от грязи.

Если сегодня я не уничтожу врага до корня,

Не сгорит ли завтра дерево-лес?!

Город-крепость, охваченный горем – не превратится ли в пепел,

Не останется ли пустой – мой дворец, куда садилась луна?!

____________________

«Гаип-Эрен – сорок шилтенов»* – святой у подножия Казыгурта.

Ибрагим ата* – отец К.А. Ясауи, похоронен в Сайраме.

Балегардэн* – тот, кто отгоняет зло, святой Бахауддин Испиджаби, «ожививший семь трупов», жил в Бухаре в IX-X вв., похоронен в Сайраме.

…Пришел Жизек. –

Солнце увидело закат,

Удобно для внезапного нападения –

На вершине Шатыр поставили шатер

И лежит Турсын –

В Тогысе и Мынбаире.

Турсын, словно полный ненависти, вышел,

Утвердил ханский приказ, решительно:

– Покажу, как нападать внезапно,

Перед рассветом ударим в этом направлении! –

Хана внезапно охватил дух,

Признак, появляющийся при виде врага. –

До вечера будем отдыхать… Когда стемнеет

Приблизившись к губам коня, двинемся, натянув поводья*.

Словно кровь снова разлилась по венам,

Быстр был хан Есим, как леопард. –

При нападении на врага с появлением Венеры,

Душа, горящая Сертом – мечом, Дертом – местью!..

Хан Турсын, стремясь «захватить врасплох», метался,

Словно скорпион, жалящий из-за спины! –

Словно поглощая землю,

Душа содрогнулась от страха.

Ужасный яд, пронзающий уши,

Словно загорелся окружающий густой лес.

Хан Турсын выскочил из своего шатра,

Не теряя надежды на своих богатырей.

Мир, полный пыли и грязи – изгибается, ломается,

Сводит с ума.

Словно попав в страну змей,

Змеиный сад ускользнул из-под бедер.

____________________

Кергі* – чтобы конь не фыркал, не ржал, ему вставляют в губы керги.

Нет смысла вспоминать Аллаха теперь,

Птицы улетели из озера,

Счастье – с почетного места.

Не помогло дело Турсына,

Не меньше, чем если бы сам Бог стрелял!

Невиданное зрелище под небесами,

Словно Иисус с небес,

Махди с земли…

Черное небо, охваченное изгнанием,

Черная земля, охваченная песками – резней…

…Кылдыкэтен Кататаган – знал ли он,

Что духи предков бьют именно так?!.

…Больше не буду говорить, растягивая слова,

Разве пролитая кровь – пища для пера?!

Эту резню Казангап Байболулы*

Записал от начала до конца…

____________________

Казангап Байболулы* (1891-1945) – народный поэт. Написал дастан «Енсегей бойлы Ер Есим».

Это был позвоночник этого события,

И это не закончилось бы на этом…

С Турсыном, потерпевшим поражение, бежал в Ташкент

Остаток разбитой армии.

Клятва – в его голосе, месть – в его решимости,

Если нарушишь клятву, разве не ударит она?! –

Разве не разберет тебя по косточкам,

Разве не обрушится на тебя горе-верблюд?! –

Есим, уничтоживший Кататагана в Бадаме,

Считая, пришел с грохотом!

Одним ударом – каменный город Ташкента

Разрушил –

Выставив его позор.

Враг Турсын, захвативший свое жилище,

Не мог найти места, куда спрятать свою голову.

Казак, как огонь, пожирает,

Сорок тысяч домов столицы Кататагана.

Куда ему деться, если останется, куда лечь?! –

В конце концов, он бежал в Белый Дворец.

Собрав последние силы, он

Чтобы встретить хана Есима, на троне –

Освободив свою мать, свою бедняжку,

Пришел Есим, снедаемый местью:

– Не пойду к албасты, – сказал, – к ногам! –

Послал внутрь маймене, майсару.

Вошли они в золотой дворец,

Блеск – из души,

Вспышка – из глаз.

Внутри дворца – чистое золото,

Словно огонь,

Есть ли человек, не охваченный этим огнем?..

Густой огонь, пришедший,

Последняя искра хана Турсына не была охвачена огнем.

У него тоже нет выхода,

Иссякли средства,

Пламя поглощает его одинокого.

В целости,

Сидит на троне, дрожа,

Поглощают его – огонь спереди, буря сзади.

– Что осталось тебе теперь, о, Турсын, не тронутый клятвой! –

Сказал Маргаска, громогласно. –

О, хан Турсын Кататагана,

Кто осмелится нарушить клятву!

Заставляя плакать сиротливый народ,

Ты властвуешь над землей.

Ты не хан – ты женщина,

Казак пришел – ты застигнут врасплох.

Ты не хан – ты волк,

Черный албасты – ты злодей.

Даже если лежишь на золотом троне,

Ты несчастный, чей час настал.

Если не подчинишься, подчинишься,

Скажи свою веру, умрешь.

Есим, высокий ростом, Ер Есим

Стоит у твоей двери:

Собирается пролить твою кровь,

Забрать твою жизнь,

Скоро увидишь это!..*

____________________

*Этот эпос был дополнен Шакаримом хаджи.

Приведя Маргаску, как родню,

– Иди вперед! – приказал, подталкивая.

Заставив Турсына рыдать,

Заставив его реветь, как быка,

Маргаска, словно камень, бросил Есиму:

«Брат мой!» – сказал, готовясь наброситься.

Резко повернувшись,

Со свистом пронесся его братский

Неуловимый меч!

Вспыхнул на небе Ташкента,

Люди ничего не поняли в мгновение ока.

Протягивая руки к Ер Есиму,

Грудь не двигается,

Голова тоже на месте!

Сейчас – горе, если придет час – счастье,

Через некоторое время голова отделилась, корона тоже упала.

Турсын тоже ушел, не насытив глаз,

Пожирая себя – сам завоевал свой народ.

Хан сказал:

– Встреться, мой товарищ,

Ты прошел со мной испытания в пути.

С татарами у меня был общий пир,

Сегодня я насыщу вас ядом по-настоящему.

А этому – пусть сохранит, пока я не вернусь,

Отнеси голову тирана Имамкулы!

Судьба – тайна,

Доля – ветер,

Смерть – забвение,

Мы тоже умрем, в конце концов.

Мне было предписано Хаком:

Судьба Кататагана в моих руках!

Земля живых и мертвых,

На поясе – смертельный конь.

Хан Турсын нарушил клятву! – Клятва поразила его! –

Если нарушу клятву, меня тоже поразит Серт!

Не пожалею ни ребенка, ни юношу,

Он тоже завтра – враг!

Много тех, кто жалеет врага, нанося удар.

Я дал вам клятву, держа меч:

«Кататаган, стоящий, останется!» –

…Хан никогда не поворачивал лицо вспять,

Смотри: «Ради хана – жизнь как жертва!» –

…А его дочерей…

О, Аллах, от твоего гнева! –

Они найдут себе место в чужих краях.

Ханша Конырбике, дочь Турсына,

Вы прочитаете о ее золоте у Шакарима…

Найдутся хозяева для девушек,

Не отчаивайтесь,

Сколько девушек не осталось рыдать…

Кызданбике, Айбике, Нурбике

Получили в наследство Аргын Шаншар абыз…

…Казак готовился к новой битве,

Погрузившись в кровь, лучи Солнца и Луны погасли.

Хақ – его приказ,

Закон судьбы – таков:

Никогда не было двух ханских указов!..

8. Дух Ер Есима

…Вылив свой гнев на Кататагана, мой предок,

Страна осталась без хана на пятнадцать лет.

«Куда ушел Есим, – говорили, – в те годы!» –

Историк и поэт – все удивлялись.

Я выслушал историка, он ничего не дал,

Я выслушал летописца, у него нет данных.

Данные и то, что он дал – только для себя,

Мне больше ничего не нужно…

…Когда этот эпос подходил к концу,

Я взглянул – кто это, открывший дверь? –

Мой предок Есим, с головой, касающейся неба,

Вошел, окутанный своим величием и голосом.

____________________

Сары* – прародитель Абая, Шакарима.

Сон ли, явь ли? –

Я не могу сказать,

В любом случае, была ночь, освещенная луной.

Случилось так –

Мой жизненный светильник,

Погасший… и в этот момент снова зажегся.

Прошел сквозь тьму четырех веков,

Пронесся мимо, как ветер, мимо луны-леса.

Я стоял перед Ер Есимом,

Над моей головой – Азирет Султан – мой Великий Дворец.

Повторю слова моего хана,

Многое поймет внимательный человек:

– Я Есим, сын хана Шигая! –

Я вышел живым –

Не из резни, не из ссылки.

Над врагом – я был как демон, буйствующий,

Над народом – я был как ветер, отсекающий.

Сделав Туркестан столицей казахов,

Я вознес луну на небо в год обезьяны!

Захватив долину Сыр от многочисленных сартов,

Я полностью очистил грудь моей земли.

Коканд, Ташкент, Бухара и Наманган

Я прошел, как покои своего дома.

Алтай, золотая колыбель, от врагов-калмаков

Я изгнал их до края земли.

Отправляя караваны в Индию и Китай,

Я вывел народ моей страны из тесноты.

Отправляясь на прогулку в Крым и Россию,

Я полностью дал почувствовать голос Великого Ордена.

Повторно напав на Кататагана внезапно,

Я полностью уничтожил его с лица земли!..

…Почему я вышел живым из той ссылки? –

Разве не потому, что не ушел мой дух?!

Смерть без когтей, внезапно поразившая,

Если не будет отсечено – разве не отсечется?!

Опьяненный своим героизмом,

Стал гордым, последнее сражение, дело – обрел разум!

Защищая границы моего народа,

В тринадцать лет я опоясался мечом.

Это было начало Великого Изгнания,

Это были врата – в которые нужно войти в Великое Испытание.

Словно гроздья, падали бесчисленные сарты, многочисленные калмаки,

Я стал пожирателем, пожирая их всех.

«Если я не проглочу, –

Они проглотят мой народ», –

Если оправдаюсь так, – все равно сердце не поверит.

К сожалению, не было «чаши Джемшида»*,

Заглядывая в облик мира.

Измучил себя кровавыми битвами,

Кровавый, сотрясается синий купол.

Путь клятвы – оказался для меня черным камнем-могилой,

Слепой был, мое знание – глаз мести!

____________________

«Чаша Джемшида»* – зеркало, показывающее все тайны мира.

В том же направлении,

С тем же взглядом,

С той же местью

Превратился в мгновение ока в палача.

Уничтожил Кататагана, как вшей,

Не осталось ни одного мужчины, склонившегося, работающего.

Ударив мечом о камень,

Уничтожил род Кататагана.

Проклинаю тот черный день,

Своими движениями! Своим языком!! Своим дыханием!!!

Рычал, как лев, метался,

Вот так, началось безумие.

Я схватил каждое решение Белого Сеита,

Не понял скорбных слов сочувствующего.

Глотаю яд-горечь сожаления,

Втыкая кровавый призрак в тот подлый день.

Враг, разбегающийся с моего пути,

Я приравнял себя к той вершине.

Считал себя тысячей, хотя был одним,

Гордыня – хуже опьянения!

Гордился тем, что стал владельцем народа,

Словно зажег светильники на вершинах,

Словно развел огонь в небе.

Где цена пролитой крови?

Где тайна сердца, наполненная вздохами? –

Не получил печали из ночей, полных тысячи тайн,

Не получил тайны из сияющих рассветов…

Он тоже убивал, потом убивал я,

В чем тогда моя разница – с ханом Турсыном?!

Смотрю в будущее – если станет лучше,

Верю в будущее – если покроет ложь.

Сбивая с пути,

Превращая в собак, заставляя драться,

Привела к этому дню алчная страсть*.

Когда я был полон силы,

Когда я заставлял врага падать на землю, будучи полным силы:

«Победивший врага – наполовину, победивший себя –

Полный богатырь» – не придал этому значения.

«Науку сердца»* я считал пустяком,

Считал легким делом, развлечением.

Не вливал свет зикра в свое сердце,

Словно трясся от бури, стоя у Азирет Султана.

Даже если передал руку моему наставнику, указывающему путь живым – моя фигура не сломалась, как сталь.

Отдалив от зикра, пикра, шукра,

Шайтан –

В конце концов, сделал меня палачом!..

____________________

Нэпси аммара* – животная страсть.

Хал гылымы* – наука сердца.

К Иртышу, Есилю, Волге и Уралу

Таково положение погибших героев:

Тело – в Туркестан,

Лодка доставит как гроб.

Почему умирает, достигнув Азирет Султана,

Действительно ли я дошел до сути?

«Не пропустив неверного в Туркестан!» –

Семь раз сражаясь, борясь,

Сражался ли я, как за свой дворец, город?

Когда каждая часть была окрашена кровью?..

Причина в том, что сюда пришло Счастье,

Где есть счастье, предок знал, что не будет беды.

Если потеряем Туркестан, ничего не останется,

Они поняли, что казахам не будет успеха.

Наши предки сложили головы за эту землю,

Чингисхан поставил свой дворец ради этого!

Веришь словам предков,

Хочешь быть таким же.

Не помещаясь в себя,

Снова собираешься в поход.

Нет результата в движении, защищающем счастье,

Потому что не вливается свет счастья в сердце.

Не собирая в желаниях Благородство,

Однажды станет ясно, что ты не сморщишься.

Если не сморщишься, запутаешься в шайтане,

На глазах у народа будешь просто надуваться.

Весь твой свет украдет Иблис,

Будешь украден сам у себя, станешь никем!

Став никем – значит конец, станешь никем! –

Скоро испачкаешься в нечистотах.

Будешь рабом не Бога, а проклятого,

Останешься без доли от Аллаха!

Ты копошишься, пытаясь жить,

Ты не человек, ты – раб!..

От горя Вечности в безразличный день

Нет пользы – ни от того, что я хан, ни от того, что я мудрец.

Тьфу! Тьфу!

Упаси Аллах от того, о чем сказано! –

Ты попадешь в «Асфаля саафилин»*!

Спаси, Аллах! –

Я не желаю, чтобы даже неверный попал в такое место!

Но чем я лучше неверного? –

Нет ничего, что стоило бы говорить!

Только, так или иначе, признавший свой грех

Мертвец лежит у подножия трона, с душой.

Я раскаялся!

О, Раскаяние!!

Я раскаялся!!!

«Лодка разбилась, я перевернулся без раскаяния»*.

Если дашь мне возможность, я верну плоды

Моего сада, украденного шайтаном!

____________________

Асфаля саафилин* – ниже ада, самая низкая степень, подвергшаяся гневу Бога.

«Лодка разбилась, я перевернулся без раскаяния»* – эти строки взяты у Куль Кожа Ахмета Ясауи (р.а.).

Внешнее сузилось!

Сон ушел!!

Внутреннее воспламенилось!!!

Медь ударила!

Страх испугался!!

Дело отскочило!!!

Моя победа над врагом – кому лекарство,

Не преследуя врага из сердца?!

Я развелся с твоим путем, Царь-Бог,

Моя гробница, как у такого мерзкого, – моя медная корона!

Проснулся мой соловей, поющий в душе,

След той песни в сердце прекрасен.

Я оживлю тысячу звезд в своей груди,

Зикром на заре: «Алла – хай-лай!..»

Чтобы светильник горел каждую ночь,

Чтобы каждый день восходило солнце,

Я отказался от власти! – Вчера я

Сделал Салкама Джанкира султаном вместо себя*.

Разве я был колесницей, разрушенной двумя львами,

Теперь я не смогу защитить тебя.

Мой дворец,

Когда родился счастливый момент,

Соберется на твоем почетном месте сардар, бег.

Когда моя власть достигнет моего сердца,

Я вернусь к тебе, мой желанный народ. –

Когда мой последний вздох будет стремиться к Аллаху,

Ты станем моим тенистым холмом, мое парящее небо.

Ибдаг уа Хайат уа Раббы Аллах*! –

Сделай так, чтобы просветленная душа умершего сердца сияла светом…

Войди в Азирет Султан, брат мой,

Завтра из моих рук загорится светильник.

Я сяду над каждым из моего брата Кататагана, погибшего в резне,

Читая Коран.

Моя молитва,

Будущее – моя душа-свобода,

Молитва, прочитанная на рассвете.

Наконец я вышел на ветер Истины,

Я влюблен –

В Лик АЛЛАХА!

Очищу сердце светом, пока не достигну

Дерева Сидратул мунтаха*.

Если умру в возрасте Пророка,

Вы найдете меня по стопам моего Наставника.

____________________

Калга* – человек, которого хан назначает вместо себя при жизни.

Ибдаг уа Хайат уа Рабб* – Атрибуты АЛЛАХА: Творящий из небытия, Живой, Воспитывающий.

Сидратул мунтаха* – дерево Арша.

Прости, ненавистника, осуждающего извне,

Пусть проснется,

Угасший СВЕТ СЕРДЦА.

Я буду поддерживать и защищать казахов,

Когда Алла справедливый простит мои грехи!..

…Сказав это, Ер Есим исчез,

Его тайна становилась все более глубокой.

Его голос остался в сердце, как печать,

Его величие осталось в глазах, как у героя.

Прося у Аллаха прощения для Великого Героя,

Я тоже вознес руки и молился:

– Хан мой, Жан-Алла, исполни его желание,

Если не дашь, я тоже умру.

Пусть он приведет свой народ на «Старый Путь»,

А «свободный» народ, стремящийся на новом пути.

Мой пот,

Мои страдания, моя кровь

Это моя вечная клятва народу.

За то, что умер на этой клятве,

Я прошу пути в рай.

Ты стоял, Ер Есим, в начале,

Я стоял в начале того Пути.

Я хотел сохранить чистоту неба, не загрязняя его пылью,

Не желая придать ему недостаток.

Желая распространить аромат души по миру,

Я стремлюсь достичь моего истинного Бога!

Откроем Белый Дворец ИСТИНЫ,

Разрушим тьму Лжи!

Подуй, Создатель, ветер Вечности-Счастья,

Развейся, моя степь!

Взбейся, гора!!

Волнуйся, мое небо!!!

Склонив голову перед Наставником,

Ты оставил греховную мерзость лжеца.

Избавившись от трона и зла,

От пятен и грязи,

Очистив грудь светом.

Пусть твои белые яблоки превратятся в перья,

Разбивая головы лжи и обмана.

Тебе – нужна ИСТИНА,

Мне – тоже ИСТИНА,

Ты сияешь, мой Хан, мои слезы текут.

На перьях я поклянусь,

Мне – испытание –

Клятва и Серт,

Тебе – испытание!

Защищая сердце, рвущееся из груди, от врага,

Буду охранять –

Белый Дворец АЛЛАХА!

ОТДЕЛЯЯ ОГОНЬ ОТ ЛЬДА В ВЕНАХ,

Очистим болезнь, сея свет.

От больного раба –

Не будем скрывать эту тайну,

Не будем скрывать – от девушки, сговорившейся с шайтаном:

Человека, нарушившего клятву – поразит клятва,

Кровь всегда будет поражать – нарушившего Серт!

Прощай, мой Хан!

Пусть Аллах простит тебя спереди! –

Пусть твои молитвы и слезы достигнут степени.

Черная Гора – весь народ – Великая родина

Пусть примет твой путь!..

Когда сердце станет Свободным, народ – Свободным,

Пусть все люди будут стремиться к своему Господу.

Когда наступит тот день,

Я знаю, что ни одна птичка моей Родины

Не пострадает от мороза!..

…Если я начну объяснять это,

Мой друг, моя сестра не поймут.

Хан оставил – корону, трон – ради Бога,

Что тебе дорого, друг мой?

Ты, кто ни разу не сделал шага к Истине,

Ты, следовательно, на троне шайтана.

«Пусть мои братья оставят тот трон!» –

Молю, проливая слезы!..

Нальем ли мы кровь?

Нальем ли мы в уши скорбь?

Нальем ли мы нектар в сердце,

Нальем ли мы мед? –

Голова – в клетке,

Небо – над твоей каменной головой,

Не прыгай, пытаясь разрушить небо!

Каждое твое дыхание – на счету у Аллаха,

Дело, слово, поступок – все под учетом!

Соберем ли мы богатство ради добычи до вечера,

Отдадим ли мы жизнь ради Аллаха до полудня? –

Ты вращаешься вокруг Истинного Колышка! –

У тебя есть клятва, данная Аллаху – в Завете!

Если будешь черпать свет из колодца,

Счастье опустится на твою голову, тысяча украшений.

Ты столкнешься с тысячей бед,

Если не будешь действовать, оставишь врага невредимым.

Трон, и Счастье, и Родина – все исчезнет,

Если позволишь Белому Дворцу АЛЛАХА – врагу захватить!

Хан и раб проживают жизнь, плача,

По мере своих сил делают свое дело*.

Проходят, не исчисляя тысячи потерь,

Данное в этом мире – лишь один стебель.

Когда вопрос упрется в горло,

Не зная, кому сказать: «Утешь!» –

Я покажу тебе человека, который утешит,

Пойдешь ли ты за мной, спрашивающий? –

Остался пример от мудрого хана, как Есим,

Охраняющего свой Белый Дворец – как светильник!

…Даже от хана не берешь пример, ни от наставника,

Ты запряг шайтана в Ночь и День.

Враг, взобравшийся на твою голову, полностью рассмеялся,

Превратил тебя в труп! – ударил в твой фундамент, как собака.

Не понимаешь слова, которое дает жизнь твоему трупу,

Ты не увидел моего слова, даже как собачий лай.

Потушив свет и цветок в своем сердце,

Ты идешь, окутанный грязью и пеплом.

____________________

Сидет* – обязанность.

Смывая грязь и пыль мира,

Прислушиваясь к вдохновению Аллаха;

Молясь за братьев, чей Белый Дворец захвачен врагом,

Проливая слезы;

Святые выходят из своих могил,

Делая своим пристанищем грудь, откуда исходит благородный голос.

Поскольку грудей, полных воронов, стало много,

Они уходят в могилы, плача.

Не выдержав, снова выходя во тьму,

Они зажигают свои сердца, как светильники.

Ты – не видишь.

Ты – не веришь, даже если видишь,

Сердце – слепое.

В твоих глазах – Вопрос, Сомнение.

Шайтан сидит в твоей полости, разъедаемой вопросом и сомнением –

Дуя, гасит светильник.

«Если не проснешься, пусть Серт ударит! Пусть Ара ударит!» –

Я не могу сказать! – Мой брат – мое терпение.

Не оставляя тебя в плену у врага,

Я выведу тебя в страну Шауык*-Галам.

Не заботясь о своей груди,

Зажги свой свет на пути брата, душа моя.

По следу того Света, ведя тебя,

Я передам тебя твоему Святому, который не даст сбиться с пути.

Рядом с тем Святым есть Свет, есть Наставник,

Есть место, где умерли лучшие из лучших, мои дорогие.

Из души тех лучших встретят нас

Ты, я, мой Хан – просящий прощения!..

Они приведут нас, не дав сбиться с пути,

К встрече с чистым испытанием Аллаха –

К моему Баба-Кумезу, запечатанному на моем теле,

К моему Белому Светильнику на почетном месте!..

____________________

Шауык* – духовная тоска.

Произнося Зикр сладким Именем АЛЛАХА,

Есим наконец нашел Трон Истины.

Под тем Светильником и мы, следовательно,

Попробуем чистую долю, приговор Истины.

Мать-степь, стонущая, как верблюдица,

Качает Белую Колыбель Кутыпа*.

Верблюдицы, вернувшиеся с пастбища,

Дарят сердцу звук. – Это лекарство.

Купол Азирет Султана – стеклянный светильник,

Мотыльки, бьющие крыльями, кружатся.

Не будь слепым, не видя этого чуда,

Ахмет сани* зажег светильник на пути.

Лежал на пути веками, став землей,

Казак защищал Его!

Он – казаха!

Вся цель Предка –

Соединить Свет Истины

С последним Мухаммедом*…

____________________

Кутып* – Полярная звезда, или седьмая, высшая ступень святости – степень К.А. Ясауи (р.а.).

Ахмет сани* – весь исламский мир считает К.А. Ясауи (р.а.) вторым Ахметом после Пророка (с.г.с.).

«Последний Мухаммед»* – здесь имеется в виду имя Ер Мади (г.с.).

Не в силах освободить, поле лежит, покрытое пылью,

Эта пыль – след болезни, нанесенной вредом.

Стоящие на пути Старых Путей, проложенных Есимом,

Находятся у пасти Ада, расширившегося до масштабов мира.

…Бьет крыльями белый Свет,

Горит на поле синий Купол – как светильник вдовы.

Праведники стоят у пасти Ада,

Задыхаясь от дыхания гнева-проклятия.

Сжигая счастье весенних дней,

Ядовитая пыль дьявольских городов.

Уничтожим чашу ядов,

Чтобы сохранить светильник татарского меда!

Будь Ты Помощником, Душа-АЛЛАХ! Жизнь-АЛЛАХ! –

Мой зикр – Ты!

Дай шукр тому, кто глотает!

Дай Мукагану камень и силу,

Чтобы сохранить «Старый Путь Есима».

Не позволь грязным ногам осквернить мой живот,

Свет засиял – когда мои ресницы загорятся.

Распространим этот сияющий свет

По всему миру – в Мухарам*.

Богат ли, знатен ли? – Не смотри на его лицо,

Сообщи старому гостю, молодому претенденту.

Не покупай глазами грязную тарелку, оставаясь на пути,

Не блуждай, ища другого счастья!

У Белого Светильника стоит Ер МАДИ –

Чтобы начать БИТВУ МАГДАУИЯТ!!!

Когда она начнется,

Оживет мертвый мир,

Я обрету красоту – которую народ не понял.

Собирая алмазы с разбросанного пути,

Украшая, я разложу их на небе.

…Когда он даст мне свою казну,