Обсуждаемая тема
«Оралман» – это юридически-правовое понятие, возникшее из необходимости для современного официального документооборота, для регулирования прав и обязанностей вернувшихся на родину соотечественников в рамках закона.
Это слово, придуманное и принятое как казахский эквивалент общепринятому международному термину «репатриант» («возвращающийся на родину предков»), и оно полностью устоялось.
Поскольку это специальный термин, «оралман» – это государственный вопрос, очень нужный для народа, особенно для миллионов соотечественников за рубежом, которые с надеждой смотрят на Казахстан и желают окончательно переехать сюда. Без такого статуса-привилегии казахи из-за рубежа не смогли бы вернуться на родину предков основательно, в соответствии с современным цивилизованным порядком, законным путем и, самое главное, с льготами. Поэтому «оралман» – это не просто перевод, и не унизительное слово, которое следует отвергать, а важный термин. А термин, юридическая терминология требуют точности, научности, в них не должно быть двусмысленности. Они должны четко отличаться от других синонимов, не вызывать внутреннего смыслового противоречия. Например, такие приятные слуху слова, как «отандас» (соотечественник), «қандас» (кровный брат), «ағайын» (родственник), «бауырлас» (братский), «қазақтар» (казахи), «туыстар» (родственники) и т.д., которые многие люди постоянно предлагают, не могут быть терминами. Почему? Потому что ни одно из них не может полностью передать точное значение «казах по национальности, гражданин, вернувшийся на родину из-за рубежа» и не может иметь статусного значения.
Как сказал Сабыр Адай: «Каждый казах – мое единственное дитя». Никто не жалеет таких слов, которые приятно звучат, радуют душу, сближают. Однако все они – это исконные слова, которые можно использовать в любом случае по отношению к любому казаху, как к оралману, так и не к оралману, как к живущему в стране, так и за рубежом, и имеющие свое функциональное значение. Они не могут отличить казаха, не являющегося «репатриантом», от казаха-«репатрианта». Например, я являюсь кровным братом, соотечественником, братским, родственником всем казахам, но не являюсь репатриантом. Ведь не все казахи, все соотечественники прибыли в Казахстан из-за пределов границы. А «оралман» – это слово, означающее репатрианта. Это временный статус, присваиваемый для официального отличия казаха, переселившегося из-за рубежа, от местного населения (других казахов). После окончательного обустройства на родине предков и получения гражданства этот термин к человеку не применяется. Это нужно понимать. А нравится или не нравится слово «оралман» кому-либо – это совершенно другой разговор.
К сожалению, никто не может заткнуть другому рот. Верно, обижаться на тех, кто иногда называет прибывших к нам соотечественников «монголами», «китайцами», «узбеками», как будто выгоняя родных из дома, уместно, а обижаться на термин «оралман» совершенно необоснованно. Совершенно непонятно, почему это слово не нравится некоторым. Это примерно как если бы какая-то капризная невестка заявила: «Не называйте нас «келін» (невестка), называйте нас «шаңырақтас» (член семьи), «туыстас» (родственник), «қыз» (девушка)». Потому что слова «кел» (приходи) и «орал» (возвращайся) в корне схожи по значению, и в обоих нет никакого унижения или оскорбительного оттенка. На наш взгляд, требовать смены термина, который совершенно безупречен, спустя четверть века, на полпути – это проявление ложной гордости.
Говоря по существу, вместо того чтобы опираться на знания и умения для правильного понимания вопроса, следует отказаться от следования лишь показным чувствам, бурным эмоциям, синдрому заниженной самооценки и излишней сентиментальности, то есть от ложной гордости и необоснованных обид. Слово «оралман» должно остаться.
Из записи Батырболата Айтболата в Facebook