Новый век требует от народа, стремящегося к формированию себя как нации, обладающей высоким современным уровнем культуры и способной мыслить в широком масштабе, мудрого шага – решить этот сложный узел с соседом без ссор, криков и споров. То, что некоторые называют «неотправкой ноты виновной стране в соответствии с нормами международной дипломатии, является нашей трусостью», не является таковым. Напротив, я бы оценил это как победу казахской дипломатии.
Конечно, это не значит, что дело сделано. В первую очередь, речь идет о языке, и самые трудолюбивые, самые усердные, самые гостеприимные люди в бескрайнем Казахстане – это мирзашольцы. Там люди работают круглый год. Каждый знает, что земледелец неустанно трудится весной, летом и осенью, но не каждый знает, что даже в лютую зиму они, не снимая сапог, по колено в воде, поливают хлопковые поля. Хлопководство – это такой труд. Упомянутая агротехническая мера называется «промывка солончаков». Обычно, если на одном поле сеют хлопок один год, то на второй год, засевая другие культуры, землю удобряют – этот метод называется севооборотом, иначе земля истощится. Фермеры сожалеют, что в последние годы этот порядок не соблюдался, из-за чего поднялись грунтовые воды, и поля начали засоляться. Если соль поражает землю, то болезнь поражает фермера. Увеличиваются болезни, сокращается потомство. Для фермера это потеря, как будто внезапно лишился карт-бланша, данного Всевышним. Строительство дренажей, регулирующих грунтовые воды, уже давно работает наполовину. Этим регионом управляют не те, кто знает состояние хлопка, а в основном «рыночные менеджеры», приехавшие из Астаны и Шымкента, что привело к таким результатам. Специалистов по хлопку сегодня можно пересчитать по пальцам. В последние годы гидротехников-специалистов по воде, агрономов, инженеров сельского хозяйства стало еще меньше. Фермеры не удовлетворены качеством образования в учебных заведениях, готовящих таких специалистов. Ремонт техники и вовсе пришел в упадок. Нет требований, как в советское время. Дипломов много, специалистов мало. О урожайности с гектара и говорить не приходится. Настроение народа низкое. Во времена Советской власти руководители районов и совхозов за такие дела сначала лишались партбилета, а то и свободы на долг-и-и-ий срок. В истории суверенного Казахстана нет ни одного акима, который был бы привлечен к ответственности за ненадлежащее выполнение агротехнических мероприятий. Мы широки. Мы снисходительны. Вы, читатель, наверное, знаете и другие причины и следствия.
Зачем я это сказал, вы спросите: «Что это за «агрономство»?» Земля после такого потопа не скоро восстановится, не скоро высохнет. Даже если откачивать воду и направлять ее в другие русла, соль будет подниматься. Уже сейчас есть те, кто утешает себя мыслью: «Что тут переживать, когда завтра начнется 45-50-градусная жара, земля сама высохнет, иссохнет, растрескается и снова превратится в пустыню?» Если говорить по-мирзашольски, «бұл шіли натуры уәж дә», то есть совершенно неправильные слова. Мирзашольцы – самый оседлый народ в Казахстане. Они никуда не переезжают. Мирзашоль, то есть «поле господина», или эта местность – родовое гнездо казахов, обживавших ее на протяжении семи поколений, семидесяти семи предков. Они и в прошлые века вели полукочевой образ жизни. Когда мы говорим, что не все казахи были кочевниками, мы это знаем. Прошло более века с тех пор, как они, не покидая этой земли, занимались земледелием, когда номады казахов кочевали, подобно перекати-поле. Несмотря на все трудности. Поэтому они рассматривают этот «потоп» не как временное явное явление, которое быстро пройдет, а как ущерб сегодняшнему дню, здоровью будущих поколений, здоровью будущих казахов. И это справедливо. Пришло время перейти к сути девяно