ЖУСАН
(Психологическая драма)
Жәдігер — молодой человек (22 года)
Ажар — психолог (60 лет)
Ақмарал – следователь (40 лет)
2-Жәдігер (Прозвище – Абдуррафих) – 22-летний юноша, много читавший религиозные книги
Абубакир (араб) – террорист (30 лет)
Серик (Прозвище – Саид-Ахмед) — 22-летний юноша, много читавший религиозные книги
Жандос (Прозвище – Заид) — искуситель (25 лет)
Қарақат (Прозвище — Асма) — казашка из Сирии (22 года)
(Перед открытием сцены читается стихотворение. Слышен вой ветра и низкий звук домбры)
Мой предок обладал несметным искусством,
Любил и аласу, и куласа.
Святость снизошла на лоно родной земли.
Мы жили, не осознав этого,
Края, украшенные радугой,
Какой аромат после белого дождя?!
Если бы я мог каждый день гнаться за миражом,
Исцеляющий телесные недуги, душевные,
Это Священный, Дорогой Джусан!
1-е действие
(Заблудившийся между явью и сном, сном и грезами, поглощенный бессмыслицей, Жәдігер видит все. Тени, мелькающие в его глазах, приводят юношу в ужас)
Жәдігер: Кто ты?
2-Жәдігер: Я Абдуррафих, оставшийся в Ракке*! Я – Жәдігер!
Жәдігер: Жәдігер?! (Удивленно) Кто же я тогда?
2-Жәдігер: Ты – Жәдігер, сбившийся с пути, укрывшийся в беспомощности и еле вернувшийся на родину! (Призрак исчезает)
Жәдігер: Ты говоришь, что я – Жәдігер, еле вернувшийся на родину?! (Плачет, смеется) У меня перехватывает дыхание… Это я?! Неужели это я?! Я как будто есть и нет. Внутри меня будто говорит человек. Он постоянно напоминает мне о моих грехах, моих проступках. Нет! У меня нет вины! Я не грешник! Я ничего не испортил! (Задает себе вопросы и пугается собственных мыслей) Почему люди смотрят на меня как-то странно? Может быть, то, что он сказал, правда?! Я все сделал правильно! (Вдруг вспоминает друга) Серик… Серик… Серик! (Хватается руками за землю, будто что-то ищет) Если у тебя есть душа в груди, отзовись! Не оставляй меня одного! Почему молчишь?! Или твои руки и ноги оторваны, и ты не можешь двигаться?! (После небольшой паузы) Ушел! Пришел!
Ничего не изменилось. Но почему я разговариваю сам с собой и думаю о всякой ерунде?! Нет! (Ажар подходит к Жәдігеру)
Ажар: Что случилось, дитя мое?! Что произошло?!
Жәдігер: Бабушка, я ведь дома, скажи?! Убеди меня, что я дома. Скажи мне, что я «дома».
Ажар: Тебе опять приснился страшный сон?
Жәдігер: Рейхана… Шама… Багуза… Хамы*… разрушенные улицы, окровавленные тела младенцев, испуганные лица женщин – все это не выходит у меня из головы.
Ажар: Если в твоих нервах, в твоих шестидесяти двух жилах бушует битва, то в каждом моем вздохе, в каждом моем слове есть ты, мое золото!
(К Жәдігеру и Ажар подходит Ақмарал)
Ақмарал: Здравствуйте!
Жәдігер: Тетя соседка?! (Психолог Ажар жестом объясняет следователю Ақмарал, что она похожа на мать друга Жәдігера, Серика)
Ажар: Здравствуй, милая! Добро пожаловать!
Жәдігер: Как ваши дела, вы в порядке?
Ақмарал: (Вживаясь в роль соседки) Хорошо! А вы как?
Ажар: Слава Богу, живы-здоровы. Есть новости от твоего сына?
Ақмарал: Среди тех, кто приехал в январе по операции «Жусан», и среди тех, кто приехал в мае, его нет. Я ходила на вокзал, в аэропорт: «Есть ли билет на имя моего сына?» – спрашивала. «Нет», – сказали. Дети других людей возвращаются. А моего Серика не видно. Боже мой, чего я только не видела! Ожидание… Ожидание… Снова ожидание… Что еще остается, кроме ожидания? Моя увядшая надежда тоже вот-вот оборвется.
Ажар: Три года ты проливала слезы, погрузившись в тоску. Если так продолжится, ты заболеешь.
Ақмарал: Как мне не думать?! Три года… Измучившие… измотавшие три года. Не зная, жив ли мой сын или мертв, я жаждала хоть одного его слова. Что мне делать? Каждый раз, когда я спрашиваю Жәдігера о сыне, мне становится очень тяжело. Когда я вспоминаю войну, мое тело дрожит. Вчера я просила правоохранительные органы помочь мне вернуть сына. Они сказали, что нужно время. Это очень сложная работа. Все кажется нам легким. Пока мой сын не вернется, мое терпение иссякнет.
Ажар: Да, так и есть… Кто может понять тебя лучше меня?!
Ақмарал: Я рада возвращению вашей внучки. По крайней мере, я узнала, что мой сын жив. Теперь осталось только ждать его благополучного возвращения.
Ажар: Я приготовлю чай. Поговорите пока!
(Ажар уходит. Ақмарал приступает к допросу)
Ақмарал: Аканов Жәдігер! Как поживаешь?
Жәдігер: Хорошо. (Растерянно)
Ақмарал: Ты меня узнаешь, да?
Жәдігер: Что вы такое говорите? Конечно, узнаю.
Ақмарал: Расскажи мне о Серике…
Жәдігер: Он отважный парень. У него все хорошо, не волнуйтесь.
Ақмарал: Ты живешь спокойно в своей стране, в своем доме. А мой сын страдает. Почему ты молчишь? У тебя язык отнялся? Ты же увез моего сына туда. Ты познакомил его с Жандосом! Я любила твоего сына как своего, потому что он твой ровесник. А ты ударил нас в спину.
Жәдігер: Я ничего не помню. Простите меня.
Ақмарал: Вспомни. Ты все знаешь. Не притворяйся невинным!
(Сцена затемняется)
2-е действие
(Сцена заполняется людьми в черном)
Абубакир: Ассаламугалейкум уа рахматуллаһи уа баракатуһ, кәйфа халукум? (Мир вам и милость Аллаха и Его благословение. Как поживаете?)
2-Жәдігер: Уагалейкумассалям уа рахматуллаһи уа баракатуһу. Алхамдулиллаһ. (И вам мир и милость Аллаха и Его благословение. Хорошо.)
Абубакир: Познакомьтесь с Асмой. Ее муж недавно погиб. Мы не должны оставлять семьи тех, кто героически погиб, на произвол судьбы. Разве не так?
Серик: Конечно, так. В ваших словах есть смысл.
Жәдігер: Особенно наш народ – народ, который не оставляет вдов и сирот в слезах.
Абубакир: Да! Моя клятва – открыто донести до вас возложенную на вас обязанность, ваша клятва – безупречно ее выполнить! Теперь забудьте свои имена! Ты с сегодняшнего дня не Жәдігер, ты – Абдуррафих!
(Серик и Жәдігер смотрят друг на друга в недоу