Из наследия Мукагали особое внимание общественности привлекли его «Дневники». Поэт записывал туда моменты, которые его трогали. Он никому не говорил, что пишет такие размышления. То есть, он беседовал сам с собой, делился печалями сам с собой. Если сейчас взглянуть на эти «Дневники», вы увидите многогранные образы того времени и того человека. Вы услышите песню печальной души поэта, его измученного сердца. А как же «Дневники» стали известны читателям? Это отдельная история. Думаем, вы насытитесь ответом на нее из воспоминаний писателя Нурлытая Уркимбая.
Однажды в отдел ко мне пришел кинорежиссер Серик Айтбаев. Он был специалистом по документальным фильмам.
– У меня есть мысль снять документальный фильм о поэте Мукагали. Я выбираю вас автором сценария, – сказал мой только что познакомившийся гость.
– Почему? – спрашиваю я, не скрывая удивления.
– Я прочитал несколько ваших рецензий о поэзии Мукагали.
– Вы хорошо понимаете и можете раскрыть тему, – сказал режиссер.
– Это всего лишь мое личное восприятие поэзии Мукагали ага. А для документального фильма мне нужны конкретные материалы, не так ли? – уклоняюсь я.
Не беспокойтесь об этом. У меня есть нечто замечательное. Главное, чтобы вы смогли правильно это реализовать.
Сказав это, Серик Айтбаев достал из сумки толстую тетрадь.
– Дневник Мукагали!!! – сказал он торжественным голосом.
Я взял ее и начал листать. Я не мог поверить своим глазам. Собственноручные записи великого поэта. Куски и россыпи мыслей… Я почувствовал какое-то волнение, впал в особое состояние переживаний.
– Это настоящий шедевр. Откуда и как он попал к вам?!
– Я получил его от Лашын апай. Я рассказал ей о своем намерении снять фильм…
– Знаете, у меня есть такое предложение. Сначала давайте опубликуем эти материалы в нашей газете. То есть, пусть они станут достоянием народа. А потом уже обсудим сценарий.
– Простите, я не могу отдать вам эти тетради прямо сейчас. У меня была договоренность с Лашын апай. Я передам их ей лично. Постараюсь не затягивать. Когда отнесу, я сообщу вам.
Сразу же попрощавшись с режиссером, я стремглав помчался в кабинет Уакена, тогдашнего редактора «Лениншіл жас» – Уалихана Калижана.
– Вот так и так…
– Хорошо, если ты действительно получишь эти материалы, давай опубликуем их в нескольких номерах без остановки. Как только получишь, сразу приходи ко мне.
Прошло несколько дней, а может и недель, а то и месяц, заставив нас ждать. Режиссер сдержал слово. Он сообщил, что как только передал тетради Лашын жеңгей, она позвонила мне. На следующий день, в воскресенье вечером, я сидел в доме Лашын жеңгей, в родном очаге поэта Мукагали.
Когда жеңгей передавала мне тетрадь с дневником, рядом с ней, мягко улыбаясь, сидела Шолпан, любимая дочь Мукагали.
Я вышел на улицу. Моя радость не знала границ. Я то и дело поглаживал сумку с дневником снаружи. Была и опасность «потерять его». Дома, не отрываясь, я прочитал и внимательно ознакомился с записями. Примерно 80-90 процентов было написано на русском языке. Некоторые страницы, кажется, отсутствовали. Но и то, что было, было удивительно! «Мы обязательно должны опубликовать «Дневник» от имени Шолпан. Она как бы доверила его мне. Разве не счастье участвовать в таком деле, возвышающем национальный дух! Я сразу же решил для себя: «Не буду указывать свое имя нигде». А на следующее утро Уакен просмотрел этот раритет и сказал:
– Если успеешь подготовить, давай скорее публиковать. Сегодня начало недели, – задумавшись, произнес он.
– Здесь многое зависит от мастерства и скорости переводчика, – сказал я, отметив языковые особенности дневника.
Посовещавшись, мы решили обратиться к писателю Бексултану ага Нуржеке, который в то время ушел в творческий отпуск для написания своей очередной книги, с просьбой перевести дневник. Было очевидно, что он не сможет легко освободиться от написания своих личных произведений. Однако было также известно, что он не сможет пройти мимо записей Мукагали.
Поскольку раритет был очень объемным, мы решили перевести только избранные отрывки и опубликовать их в трех номерах нашей газеты, сделав их объемными. Мы собирались публи