В докладе отмечается 100-летие со дня рождения покойного академика Салыка Зимановича Зиманова. По этому случаю Президент Республики Казахстан К. К. Токаев написал в своем твиттере: «Его образцовая жизнь всегда будет примером для молодого поколения». В тот же день алматинская погода снова удивила, внезапно потеплело и поднялось до невиданных ранее 18 градусов. Вот и пришла весна. Долгожданная весна. Мой сосед, старый профессор, посвятивший всю свою сознательную жизнь науке, позвонил мне на рассвете.
Я вижу, что он, похоже, звонил многим людям до меня. Он в приподнятом настроении. «Вы слышали, (хотя он старше меня на один цикл, он обращается на «вы»), он сказал «его образцовая жизнь», — сказал он. «Да, кажется, так и сказал». «Что значит «кажется»??? Солнышко мое, послушайте еще раз, он же четко сказал, как вы можете слышать невпопад?» Безусловно, жизнь Салыка Зиманова – образцовая жизнь. Чистая жизнь. Пусть так живет казах. В последние годы мы, кажется, забыли чтить ветеранов духовности, но это одно слово в твиттере дало крылья многим ученым, сколько сердец тогда радостно забилось от счастья. Мой брат сказал мне: «Почему ты, простите, почему вы не радуетесь, как мы, подбрасывая шапку в небо?» Он обижен. И это правильно. Теперь его утешить нелегко. Вот в чем загвоздка. С сегодняшнего дня он будет один ходить на Теренкур с раннего утра. Как говорит его жена, «голова кружится, глаза белеют». Возможно, он сам пойдет за газетами и журналами в киоск, а не пошлет меня, как обычно. Хотя на улице гололед и настроение унылое, он сам дойдет до поликлиники пешком, не прося ни у кого машину. Как Жаяу Муса. Если мы случайно встретимся, он может отвернуться, делая вид, что не видит. Очевидно, что он какое-то время будет так ходить, отвернувшись. Чтобы растопить лед, нужно специально прийти к нему домой и поговорить. Возможно, я приглашу его в гости. Как бы это ни было, я нечаянно, не подумав, сказал что-то, что расстроило моего старшего брата. В самый разгар дел, когда все было наперекосяк, я не смог связаться с ним. Вот, спустя неделю, я иду к брату, пробираясь сквозь снег, который валит как из пушки, на льду. Ваш Алматы, как всегда, шумит и суетится. Мы движемся еле-еле, погружаясь из пробки в пробку, проезжая квартал, упираясь в тупик, гоняясь по улицам, которые блестят, как слезы на стекле. Я, конечно, знаю, почему профессор обиделся. Мы не обращаем внимания на слова.
Мы бдительны. Нет, мы беспечны. Он обиделся на мою неуместную беспечность по поводу заслуженной оценки, которую Салык Зиманович, да упокоит Аллах его душу, получил спустя столько времени. Если бы казахи чем-то и гордились, то гордились бы Зимановым. Народ никогда не забудет старшего, прожившего осмысленную жизнь. Эх, жаль, что в последние годы прославляются не ученые, а торговцы. Если вы скажете: «У него есть несколько научных трудов», никто, возможно, не обратит внимания, но если вы скажете: «У него есть несколько фирм», ваш оппонент мгновенно изменится в лице. Неужели я один не придавал значения важности этих нескольких слов «образцовая жизнь»? Сколько наших старших и старших, посвятивших свою жизнь науке, искусству, различным отраслям народного хозяйства, хотели услышать эти слова. Мы относились к ним как к пережиткам прошлого, ушедшего советского строя. Наш духовный лес, некогда густой, опустел, ряды за эти годы поредели. Люди начали обучать своих детей не наукам, а торговле. Если раньше казахи приезжали в Алматы в поисках знаний и искусства, то теперь они приезжают с мешками. Мы начали узнавать толпы тех, кто залезает в казну, называя это осмысленной жизнью, и кто залезает туда с большой силой. Их стали показывать в качестве примера. Эта Независимость, это несметное богатство, эта свобода, казалось, пришли сами собой не только к нам, но и к нашим детям, внукам и даже во дворы наших родственников, словно налитые в корыто. Ведь не один человек, а тысячи людей создают переворот и не дают ему произойти. Вы, конечно, читали «Священный Коран». Будем верить, что вы его читаете. Более того, мне кажется, что вы, да-да, вы, читаете и «Евангелие». Но скажите, где в каком аяте Всевышнего, какого пророка, какого хадиса вы читали слова вроде «Я сделал, это сделано по моему приказу», «До меня ничего и никого не было…»? Вы не читали! Всевышний говорит не «Я», а «Мы». Или не «Я сделал», а «Мы сделали». Пророки тоже так говорят. В любой религии. Почему кажется, что вся доброта, вся сила и патриотизм по отношению к государству под названием Казахстан, к нации под названием казах, появились только после Декларации о суверенитете 1991 года, как будто этого никогда не было раньше? Значит ли это, что никто в Казахстане до этого не жил осмысленной, значимой жизнью? Никто не боролся за свободу? Разве у нас не было великих людей? Откуда, когда, зачем это появилось? Мы видели столько действительных членов, академиков и членов-корреспондентов Национальной академии наук Казахстана, многие из них ушли из жизни, мы знаем старших и старших, которые руководили областями, районами, хозяйствами, развивали производство и промышленность, были удостоены чести народа за трудовые подвиги, награждены за честность, хвалены за человечность и скромность, и если бы даже на их погребение нашлись средства для женщин, чтобы покрыть их саваном, разве мы не благодарили за это? Разве многие из них не были людьми, которые не переступали чужих границ, чистыми от мошенничества, подлости, трайбализма и разврата, и не заденет ли это кого-нибудь?
Не успел я договорить, как колонна черных джипов, сигналя, пронеслась мимо, нарушив мои мысли. Примерно одну-две недели назад алматинцы, отправившиеся на похороны покойного миллиардера Олиджона Ибрагимова, который скончался в Бельгии и был похоронен в Токмаке, двигались в такой же колонне. Если этого мало, учтите и чартерный рейс, специально вылетевший из нашей столицы. Это было бы уместно, ведь Олиджон ака был кавалером ордена «Құрмет», а если этого мало, то и ордена «Парасат», а если и этого мало, то и ордена «Барыс». Какой казахский ученый, какой писатель был удостоен такой награды и похоронен с таким великолепием? А я, между двумя вечерами, размышляю о всякой всячине, о какой-то образцовой жизни. О чем еще я думаю?
Я думаю о талантливом режиссере, выдающемся театральном деятеле Болате Атабаеве. Он сейчас живет в Мюнхене, Германия. Это стало его пристанищем после кровавой резни в Жанаозене 16 декабря 2011 года. Мы не будем говорить об этом событии. Время говорить об этом еще не пришло, или уже прошло.
Старая казахская пословица гласит: «В доме, где кто-то повесился, не произносите слово «веревка». Жанаозен – такая тема для казахской власти. Бөке, человек с открытым сердцем, у которого сердце видно, когда он открывает рот, не имеет ни малейшей злобы к людям. Доверчив. Простодушен. Он не колеблется ни перед кем, когда говорит правду. Потому что он – талант. Редкий талант. Когда еще казахам повезет с таким режиссером – одному Богу известно. «Если начну с Едиге, уйду в сказку», я не буду затягивать речь, анализируя его неповторимые постановки. Сейчас не время говорить и о его месте в