Болезни общества в первую очередь поражают сердце писателя, а не широкие массы. Это состояние изливается в произведениях как боль. Потому что эти люди с самого начала выбрали поле разума. Наш разговор с писателем, лауреатом Государственной премии Толеном АБДИКЕНОВЫМ, подтверждает эту мысль.
– Какова, по вашему мнению, главная миссия поля разума в современном независимом казахском обществе? В чем нуждается казахский народ?
– Каждый человек действует в соответствии со своим пониманием. То есть, поступки человека напрямую связаны с его мировоззрением и сознанием. Я думаю, что главная проблема современного казаха кроется в его сознании. Ведь Советское государство было предельно идеологизированным. Оно отравило сознание народа, сформировало ложные понятия и убеждения. Несмотря на то, что прошло почти 30 лет с момента обретения независимости, мы до сих пор не можем избавиться от этого сознания. Среди интеллигенции есть немало людей, считающих себя просвещенными, но мыслящих и высказывающихся так, будто они до сих пор живут в советское время. Есть даже те, кто до сих пор не хочет признавать независимость. Многие из них когда-то были в советской номенклатуре, занимали высокие должности, сполна наслаждались благами того времени, или же их потомки, те, кто сильно верил в коммунистическую идею, кто воспитывался на русском языке и потерял свои корни, и так далее. Мы до сих пор не можем выбраться из российской пропаганды (ведь с утра до вечера мы слушаем их телеканалы, читаем их газеты), очерняя Америку, злословя Европу (будто они зарились на наши земли или мешают становлению нашего языка как государственного), отрицая демократию (раньше мы критиковали государства, прикрывающиеся ложной демократией, а теперь перешли к критике самой демократии, утверждая, что именно она нас губит), не возвышая должным образом даже тех алашских деятелей, которые жертвовали жизнью ради народа, лишь скромно восхваляя их, и при этом продолжая превозносить тех, кто когда-то бил в барабаны большевиков – вот так мы и живем. К тому же, добавьте к этому родовую психологию, препятствующую становлению национального самосознания. Национальное самосознание – это превращение народа в единый организм, способность сплотиться в любом деле, особенно когда необходимо защищать национальные интересы. А родовая психология – это большое препятствие на этом пути. Преимущество цивилизованных народов, влияющих на мир, заключается в том, что они давно оставили позади эту племенную психологию и перешли к национальному самосознанию.
– В одном из интервью вы сказали: «То, что люди – актеры, и то, что общество больно – это правда». Расскажите подробнее, в чем главная болезнь общества?
– Все, о чем мы говорили выше, – это болезни общества. Я бы добавил к этому еще одну большую болезнь – коррупцию. В стране, охваченной коррупцией, не могут развиваться ни наука, ни образование, ни экономика, снижаются человеческие качества общества. Расцветает лишь несметное обогащение отдельных групп. Это, конечно, не богатство, полученное благодаря особому труду и таланту, ведь ни для кого не секрет, что за ним стоят воровство, мошенничество, взятки и другие преступные деяния. В таком обществе люди с высоким профессиональным уровнем и честные не могут добиться ни власти, ни богатства. Ведь там, где царит коррупция, никакие способности и человеческие качества не нужны. Там нужны приспособленцы, льстецы, подхалимы, беспринципные люди, которые беспрекословно выполняют любые, даже незаконные, приказы начальства, переступая через порог стыда. В таком обществе правда оказывается в тюрьме. Человек, желающий говорить правду, может подвергнуться преследованиям, остаться без работы и, в конечном итоге, не иметь возможности прокормить свою семью. Так начинается эпоха бездарностей. «Когда караван идет вспять, хромая верблюдица идет впереди».
– Во второй половине прошлого века в литературный мир пришла плеяда талантливых писателей, изменившая облик национальной литературы. Вы тоже в их числе. В чем, по-вашему, главная особенность этого поколения?
– Действительно, если я скажу, что 60-е годы ХХ века стали историческим рубежом в казахской литературе, это не будет преувеличением. Потому что в те годы произошло большое пробуждение и встряска общественного сознания. Должны быть и исторические причины. Это было время, когда начали критиковать сталинский тоталитаризм. Наступила «оттепель». Именно в этот период началось стремление обучать наших детей на казахском языке, освободившись от пут страха, что стало доминировать в сознании и духе. Мы были одними из первых, кто отдал своих детей в казахские школы. Народ пробудился, сознание встряхнулось. Именно в этот период казахские писатели и читатели начали активно знакомиться с зарубежной литературой. Мы читали шедевры мировой литературы, такие как произведения Э. Хемингуэя, Э. Ремарка, У. Фолкнера. Мы познакомились с прекрасными произведениями. Перед нами словно открылись врата в ранее неизведанный мир литературы. Это чувство невозможно описать словами. Под его влиянием начали появляться произведения в новом направлении, в новой форме. Ученые и литературоведы относят литературу этого периода к модернистскому направлению. И это правильно. Потому что литература той эпохи действительно отличалась своим обликом и уровнем. Правда, которая раньше не говорилась, была смело поднята, и облик общества начал изображаться без прикрас. В казахской поэзии и прозе восторжествовали острые мысли, реалистично смотрящие на болезни времени. Застывшие прежние принципы отношения к ценностям изменились, появилось стремление писать иначе. В результате дыхание времени, которое раньше описывалось лишь красивыми словами, предстало в ином свете. Открытое выражение недовольства жизнью и обществом, глубокое проникновение в причины и следствия угроз, нависших над нацией, придали литературным произведениям писателей новую окраску. Усилилось стремление передавать болезни общества иносказательно, искусно вплетая в сюжетную линию правду своего времени. Поэт Кадыр Мырза Али говорил: «Чтобы донести правду, я добавил немного лжи». Я думаю, что именно эта строка точно описывает состояние и облик литературы 60-х годов. Благодаря этому казахская литература обогатилась множеством значительных произведений. Безусловно, это – добыча национальной культуры.
– Значит, повесть «Огни чистилища мерцают» тоже можно смело отнести к этому ряду?
– Да, «Огни чистилища мерцают» – плод литературы того времени. Это был бурный период. Время, когда ты чувствовал трудности своего народа изнутри, но не мог открыто говорить о них. Время, когда казахские издания сокращались, а демографическое положение нации было крайне тяжелым. Короче говоря, вопрос «Останется ли казах на земле или нет?» стоял очень остро. А не говорить об этой тяжелой ситуации, зная и чувствуя ее, – это, по сути, непростительный грех не только для писателя, но и для каждого гражданина нации. Но как об этом сказать? Цензура была сильна, нельзя было сделать и шагу. Я помню, в Союзе писателей были специальные люди из КГБ. Они следили за твоим передвижением, не упуская ни одного твоего шага. Зная это, сказать, что ты хочешь создать произведение, открыто показывающее болезни общества, было, честно говоря, очень далеко от истины. Поэтому нужно было найти другой путь. Я много думал. Размышляя, я выбрал путь показать тяжелое положение казахов, связав его с судьбой индейцев Бразилии. Потому что трагические судьбы этих двух народов были очень похожи. Пиша об индейцах, я говорил о страданиях казахов. Они тоже были малочисленным народом, как и казахи. С ними тоже поступали жестоко. Их изгоняли с земель, уменьшали численность народа. Все было очень похоже. Однако возникла одна трудность. Это – мое полное незнание образа жизни и обычаев индейцев. Здесь я почувствовал трудность написания о народе, на земле которого я никогда не бывал. Поэтому я посвятил более полутора лет только чтению книг, изучению истории и образа жизни индейцев Амазонки, чтобы узнать их глубже. Не скрою, это был очень трудный путь. Но раз уж начал, пришлось довести до конца, несмотря на трудности. Хотя мои изыскания затянулись, когда я приступил к письму, закончил быстро. За 20 дней я закончил произведение и поставил последнюю точку. Несмотря на то, что оно было написано, при публикации возникли некоторые препятствия. Тем не менее, произведение в итоге было издано и увидело свет. Оно было встречено с большим интересом. Даже сейчас, когда ко мне приходят молодые журналисты и литературоведы брать интервью