Интервью с директором Научно-исследовательского и аналитического центра по вопросам религии Комитета по делам религий Министерства по делам религий и гражданского общества РК Айнур Абдрасылкызы.
– Айнур Абдрасылкызы, кажется, пришло время снова вернуться к теме, ставшей модной в последние годы – проблеме представителей нетрадиционных течений. На какие вопросы в рамках этой темы Вы бы посоветовали обратить внимание на данном этапе?
– С тех пор, как мы стали активно заниматься тем, чтобы вернуть этих братьев на правильный путь, их внутренний мир стал для нас как на ладони. Возможно, поэтому в последнее время, видя представителей нетрадиционных течений, у меня часто возникает вопрос: «К какой религии вы принадлежите?» Какая религия воспитывает таких людей, чье сердце полно враждебности, кто не признает светскость, кто приходит в ярость от слова «закон», кто не считает мусульманами никого, кроме своей общины, кто относится к женщинам не как к «матери», «дочери», «сестре», а только как к «женщине», кто не проявляет уважения к старшим и почтения к младшим, кто полон агрессии? Какая религия воспитывает такой поспешный, готовый к нападению непристойный нрав? Есть ли такой нрав в какой-либо из мировых религий?!
А что насчет ислама? Не ответил ли наш Пророк на вопрос «Что такое ислам?» словами: «Ислам – это прекрасный нрав»?! Не говорил ли тот же Пророк, когда его спрашивали «Кто такой мусульманин?»: «Мусульманин – это тот, кому не причиняют вреда ни рука, ни язык другого мусульманина»?! Не говорил ли тот же Пророк, что его цель в этом мире – «Я послан, чтобы усовершенствовать прекрасный нрав»?! Не восхваляется ли Пророк в Коране словами: «Воистину, ты обладаешь великим нравом»?! Не раскрывается ли в Коране смысл пророческой миссии словами: «Мы послали тебя как милость для миров»?!
Мы не утверждаем, что «каждый мусульманин обязан быть воплощением прекрасного нрава», но разве представители нетрадиционных течений не считают себя «искренними мусульманами, придерживающимися чистого ислама»?! Откуда же они взяли нрав, которого нет в исламе?! Какова их чистота?! Их ислам – какой ислам?! Их религия – какая религия? Я не сомневаюсь в их вере, но, глядя на их поступки, невозможно не задавать такие вопросы.
– Вы правы, наверное, вы задавали им этот вопрос?
– Еще бы! Ответ тот же – агрессия. Нет доказательств, зато есть готовый нрав.
Есть и другая сторона этой проблемы. Почему эта агрессивная манера поведения и наполненные ядом проповеди привлекают молодежь? Я часто приходила к следующему выводу: «Если бы ислам пришел в казахскую степь с такими агрессивными установками, как говорят представители нетрадиционных течений: «Ты признаешь свою традицию безбожием, ты подрываешь свою культуру, ты рвешь свои корни из прошлого, твоя история начинается с меня», то наши предки никогда бы не приняли такую религию. Ислам пришел в казахскую степь в своем истинном облике – с широтой, миролюбием, склонностью к примирению, чистотой, разумностью. Поэтому он стал религией, впитавшейся в самобытность нашего народа и сформировавшей его культуру».
Однако наш нынешний национальный менталитет отличается от прежнего. Он начал меняться. Вернее, менталитет молодого поколения начал отдаляться от национальной самобытности. Этому способствуют наши экраны, интернет, информация, люди – все мы «вносим свою лепту». Этот процесс начался с западных «мыльных опер» – телесериалов, хлынувших в нашу страну с девяностых годов, прославляющих бесшабашные нравы, готовые разорвать и съесть.
На второе место вышли интернет. Поскольку есть люди, готовые на все ради рекламы, началось формирование толпы, готовой на все ради достижения бесценных «ценностей», прославляя их.
В последнее десятилетие к этой гонке присоединились представители нетрадиционных течений. Особенность в том, что беда религии – не только представители нетрадиционного ислама, но и проповедники других религий, которые как бы «выскальзывают», а представители нетрадиционного ислама – как стрелы, летящие из лука… Вспоминаются слова мудрых предков: «У Ибрая других – Ибрай, у нашего Ибрая – негодяй», и поневоле хватаешься за голову…
– Как вы думаете, разве корень проблемы не в идеологии?
– Конечно, многое связано с идеологией. В свое время идеологическая борьба на пути построения Советского Союза сформировала исключительно революционных личностей. Когда выбираешь путь революции, а не развития, неизбежно получается так. Путь революции – не путь мира. То, что представители нетрадиционных течений, которые только на словах говорят «мы подчиняемся государству», внезапно оказываются замешанными в терактах, является следствием этой закономерности. Течения, оценивающие: «Правильно только то, что у нас, все остальное – неправильно», никогда не ограничивались «бескровным фронтом». Поэтому этот мир – затишье перед бурей, а нынешний идеологический фронт – это, возможно, подготовка к грядущему вооруженному конфликту.
Если же цель прогрессивная, а не революционная, то и средства, и нрав, и поведение были бы соответствующими.
– В последнее время некоторые «измы», связанные с нетрадиционными течениями, отступили, и в обиход вошло новое понятие – «псевдосалафизм». В чем его смысл?
– Периодический пересмотр понятий и ценностей – явление, свойственное любому здоровому обществу. Изначально, поскольку представители салафитского течения называли себя так, в обществе закрепилось название «салафиты». Однако, учитывая, что это понятие не имеет отношения к «салафус-салихин» (трем благочестивым предшественникам) в исламе, и они лишь пытаются представить себя их последователями, ряд исследователей начал называть их «неосалафитами». Основываясь на том, что идеология представителей течения имеет много общего с идеологией движения хариджитов в истории ислама, другая группа исследователей сочла подходящим для них название «неохариджиты».
Религиоведы, обогатившие сравнительно-исторические исследования феноменологическими методами, пришли к выводу, что это явление является измененным в поздние периоды продолжением ваххабизма, и на этом основании сочли правильным двойное название «ваххабитско-салафитский».
А если рассматривать салафизм не как феномен, а как идеологию, то несоответствие исторического названия, которое оно взяло за основу, и нынешних идеологических установок дает основание называть это течение «псевдосалафитами». То есть этот новый «изм» возник не из отрицания других «измов», а из опоры на идеологическую ориентацию, и поэтому имеет больше возможностей для широкого применения в государственной политике.
– Говоря «ваххабитско-салафитский», насколько правдиво, что хранители священных мест, держащие ключ от Каабы – Королевство Саудовская Аравия – придерживаются этого течения как религии?
– Это одна из наших сказок, в которую, кроме нас самих, никто не верит. Если не считать другого, то вице-спикер Консультативного совета Саудовской Аравии (Маджлис аш-Шура) Мухаммад аль-Джефри в октябре 2016 года в Брюсселе перед членами Комитета по международным делам Европарламента заявил: «У нас нет религиозной ценности под названием «ваххабизм». У нас есть только одна религия – ислам». Так почему же мы должны считать ваххабизм, который не нужен самим саудовцам, религией, считая чужое за диковинку?
6 октября 2017 года король Саудовской Аравии Салман бен Абдель Азиз Ас-Сауд совместно с ООН создал Исламскую военную коалицию против Исламского государства и глобального терроризма для борьбы с мировым терроризмом и экстремизмом. В ходе этого мероприятия наследный принц саудовцев Мухаммед бен Салман Ас-Сауд в Эр-Рияде в очередной раз призвал своих соотечественников придерживаться умеренного пути в исламе. Он дал обещание миру: «Мы вернемся к прежнему состоянию. Мы станем государством умеренного, открытого для всех религий и для всего мира ислама».
А кто же отошел от умеренного пути? Разве не те, кто, следуя ваххабитско-салафизму, разделившись на течения и организации, в итоге занялись терроризмом? Разве нынешняя борьба саудовцев против экстремистской идеологии, работа по реабилитации тех, кто попал под ее влияние, не направлена на заблудших членов многочисленных течений, черпавших из того же источника?
Так чьей же религией мы будем называть ваххабизм? Похоже, пришло время широко открыть глаза и снова задуматься…
Кстати, пока мы готовились к размышлениям, некоторые из наших соседних стран уже пришли к согласию по этому вопросу. На крупной встрече, состоявшейся в феврале 2016 года в городе Грозный, Россия, представители тариката Кадарийа-Накшбандийа объединились и приняли резолюцию, осуждающую псевдосалафизм как ваххабизм, и строго осудили его. В резолюции псевдосалафиты-ваххабиты были обвинены как террористическое течение, направленное на ослабление единства мусульман всего мира и создание раздора в мусульманском обществе. Было установлено, что решения, принятые псевдосалафитами, представляющими большую угрозу для исламского мира, относительно исламских норм не будут признаваться, с ними не будет никаких отношений, кроме как для критики, и те, кто присоединился к ним, будут строго осуждены. Таким образом, соседи укрепили свои позиции…
– Да, а мы все еще разбираемся с вопросом хиджаба в школе. Кстати, есть ли какие-то новости от соседей по этому вопросу?
– У большинства соседей новостей по этому вопросу нет, потому что вопрос уже давно решен. Соседи не склонны пересматривать решение. В Узбекистане, Туркменистане, Кыргызстане, Таджикистане, Азербайджане школьная форма сохраняется в утвержденном виде уже много лет. Наши российские братья устанавливают порядок формы, начиная с Мордовии и Ставропольского края. Президент В. Путин подчеркнул, что в России не будет допущено отклонений в вопросе формы.
Европу можно даже не беспокоить. Франция, Норвегия, Швеция, Дания, Чехия, Косово – все они законодательно закрепили школьную форму на государственном уровне, установив ее как законное проявление светскости и как один из механизмов сохранения внутренней стабильности. Время само доказывает, что там, где государство твердо придерживается своей политики, любой спор находит свое решение.
– Спасибо за интервью!
kazislam.kz