– В стране утверждена «Концепция государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы», и в ряд законодательных актов вносятся изменения и дополнения для дальнейшего совершенствования регулирования религиозных вопросов. Что вы, как специалист, изучающий отношения государства и религии, можете сказать о новых изменениях и инициативах?
– Наше государство, как указано в Конституции, руководствуется принципами светскости в регулировании межрелигиозных отношений. Однако мы должны правильно понимать, что светскость – это не застывшая, абсолютная догма. На самом деле, под светскостью мы понимаем реализацию политико-правовых решений, учитывающих интересы государства в удовлетворении религиозных и духовных потребностей и чаяний народа. То есть, светскость – это живой организм, находящийся в постоянном движении, и, соответственно, он модернизируется по мере необходимости. С этой точки зрения, введение новых изменений и дополнений в Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», принятый в 2011 году, и другие законодательные акты в связи с появлением новых аспектов в обществе является требованием времени.
В целом, сегодня подавляющее большинство субъектов, входящих в ООН, считаются светскими государствами. Это само по себе свидетельствует о том, что светскость является эффективной моделью в регулировании межрелигиозных отношений. Тем не менее, светские государства мира, учитывая свой исторический религиозный опыт, сформировали несколько моделей регулирования межрелигиозных отношений. Одна из них – контаминационная модель светскости, в которой сила религиозной свободы может влиять на экономику и финансовую систему государства, даже на назначение уголовных санкций. Однако в контаминационной модели взаимосвязь государства и религии настолько тесно переплетена, что иногда приводит к потере равновесия между двумя институтами и возникновению острых проблем. В качестве примера можно привести случаи, часто происходящие в таких странах, как Индонезия, Бангладеш, Афганистан и др., придерживающихся контаминационной светскости.
Для предотвращения подобных осложнений Министерство по делам религий и гражданского общества в настоящее время работает над определением приоритетных направлений регулирования отношений между государством и религией. По сути, наша страна, приняв в 2011 году Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», сделала шаг к формированию самобытной казахстанской модели светскости. В указанном законодательстве была особо отмечена «историческая роль ислама ханафитского направления и православного христианства, составляющих вероисповедание большинства населения, в развитии культуры и духовной жизни народа». Кроме того, регистрация религиозных объединений была разделена на местные, региональные и республиканские статусы, и в процессе перерегистрации только ДУМК и «Русская православная церковь» получили высокий статус, позволяющий осуществлять полную религиозную деятельность на территории страны. Эта самобытная казахстанская модель, относящаяся к преференциальной форме светскости, будет и далее совершенствоваться в недавно утвержденной «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» и других законодательных актах, в которые вносятся изменения и дополнения.
– Вы говорите, что, хотя светскость считается передовой моделью в регулировании межрелигиозных отношений, иногда возникают и более острые проблемы. Каким же должно быть видение светской позиции нашей страны в современном процессе межрелигиозных отношений?
– Мы должны правильно понять следующее. Государство не берет принципы светскости из воздуха и не заставляет народ им подчиняться. Напротив, светская позиция определяется с учетом чаяний граждан и интересов общества. То есть, чтобы избежать возникновения острых проблем в межрелигиозных отношениях, необходимо учитывать верования и религиозную практику народа, а также независимость и целостность государства, и законодательно определить пределы свободы вероисповедания. Правовые акты, регулирующие межрелигиозные отношения, должны быть подобны хорошо построенному фундаменту, способствуя упорядочению взаимоотношений между государством и религиозными конфессиями, питая стабильность и согласие в обществе, и способствуя процветанию традиционных религиозных ценностей.
Образно говоря, светская позиция – это умение удерживать равновесие весов, не склоняя их в одну сторону, одинаково ценя как высший политический институт, так и религиозные верования и духовные ценности народа. Если государство будет оперативно и своевременно решать возникающие вопросы, не доводя их до обострения, то и овцы будут целы, и волки сыты. Тогда светская позиция будет способствовать сохранению стабильности общества и нормальному развитию государства.
– Тем не менее, кажется, что только государственные органы заинтересованы в снижении влияния религии в обществе и укреплении принципов светскости. Утвержденная концепция и изменения в законодательстве, похоже, направлены на это. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Принудительное снижение влияния религии в обществе государством относится к эквипотенциальной форме светскости. В практике КНР, Северной Кореи, Узбекистана, Таджикистана и других стран при регулировании межрелигиозных отношений использовалась властная функция государства. В этой эквипотенциальной форме государство обладает подавляющим превосходством, но при этом свобода вероисповедания и совести граждан и другие демократические ценности могут быть попраны. Однако мы не можем сказать, что нынешнее направление регулирования межрелигиозных отношений в Казахстане ориентировано на авторитарно-административную систему. Поскольку, предоставляя свободу вероисповедания, государство оценивает религию, исповедуемую большинством населения, как историко-культурную ценность, а компетентные органы заключают меморандумы с крупными религиозными объединениями в стране, и государство контролирует некоторые деликатные вопросы в межрелигиозных отношениях, это является признаком идентификационной формы светскости.
Государственная поддержка православия как духовного и исторического наследия в Российской Федерации и Республике Беларусь, наших соседях, свидетельствует об их работе в рамках этой идентификационной формы. Что касается нынешнего направления Казахстана, то наша страна также намерена продвигать регулирование межрелигиозных отношений, сочетая принципы вышеупомянутых преференциальной и идентификационной форм.
– Можете ли вы привести один-два конкретных примера из законодательства и практики, подтверждающих ваше утверждение о том, что религия, исповедуемая большинством населения, ценится как историко-духовная ценность?
– Например, финансирование из государственного бюджета университета «Нур-Мубарак», готовящего высококвалифицированных исламоведов в нашей стране, создание фонда «Уакып», обеспечивающего зарплату имамам, а также утверждение праздников Курбан-айт и Рождество как выходных дней и другие мероприятия, проводимые под опекой государства, относятся к преференциальной форме. Привлечение имамов и исламских теологов к борьбе с религиозным радикализмом, а также наложение штрафов в соответствии с законом в случае нарушения правил ханафитского мазхаба при совершении религиозных обрядов в мечетях с участием прихожан – это явные признаки идентификационной формы. Если говорить о законодательстве, то в «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» предусмотрены такие правовые нормы, как «всесторонняя поддержка общественных инициатив религиозных объединений, соответствующих целям государственной политики в сфере религии; снижение уровня радикализации взглядов определенной части верующих, противодействие идеям радикальных религиозных течений, активное взаимодействие с религиозными объединениями по многим вопросам с целью теологического подрыва авторитета их идеологий» (2.2.2. 9) и другие подобные.
– Так что же не понимают те, кто обвиняет государственную власть в «тагуте» и призывает к «хиджре» из светской страны?
– Под «тагутом» мы понимаем силу, препятствующую исполнению предписаний шариата. Особенно политическая сила, запрещающая совершение религиозных обрядов, обвиняется в «тагуте». В целом, в мусульманском праве территория государства, не принадлежащая мусульманам и не разрешающая распространение ислама, признается дарул-харбом. Мусульмане склонны переселяться (хиджра) из такой страны, которая принуждает к неверию. Однако светскость нельзя путать с дарул-харбом (страной неверных). Поскольку в светском государстве мусульманам не запрещено законом жить как полноправным гражданам, проповедовать ислам на этой территории и совершать религиозные обряды. Например, в Казахстане, являющемся светским государством, нет препятствий для мусульман в исповедании и проповедовании своих религиозных убеждений. Даже в недавно принятой «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» было отмечено, что светскость нельзя сравнивать с атеизмом (1.2.3). Следовательно, те, кто неправильно понимает ценность светскости, необоснованно обвиняют власть в «тагуте». Напротив, если присмотреться, можно увидеть, что светскость тесно связана с «дар ас-саламом» в мусульманском праве.
– Что такое «дар ас-салам»?
– Ученый ханафитского мазхаба ас-Сарахси в своем труде «Аль-Мабсут» подробно объяснил «дар ас-салам» или «дарус-сулх». В этой политической системе, хотя территория государства не принадлежит мусульманам, власти разрешают мусульманам жить в соответствии со своими верованиями и поддерживают мирные отношения с исламом. Например, во времена Пророка (мир ему и благословение Аллаха) Эфиопия была христианским государством, но в 615-617 годах она предоставила убежище мусульманам, дважды переселившимся из Мекки, и разрешила им жить в соответствии со своими религиозными убеждениями. Ни один муджтахид (ученый) не назвал это эфиопское правительство, проявлявшее терпимость к исламу, страной неверных. Даже в «Аль-Мабсут» говорится о предоставлении исламским государством специальных льгот в торговых отношениях с представителями дарус-сулх. То есть, как и в дарус-сулх, где мусульманам разрешено жить в соответствии со своими верованиями, светское государство также проявляет терпимость к исламу. Поэтому обвинения представителей деструктивных течений в адрес светской системы в «тагуте» необоснованны.
– Каковы отличия светского государства от дарул-ислама?
– Светское государство и исламское государство имеют как сходства, так и различия. Прежде всего, что касается сходств, то и в светскости, и в исламском государстве провозглашается свобода вероисповедания (Бакара, 256), и выбор религии индивидами остается на их усмотрение. Также право светского государства не связано с мистикой. В исламе божественное вдохновение, сны, откровения и другие мистические состояния не являются основой для вынесения правового решения. Например, когда сподвижники узнали, что Али (да будет доволен им Аллах) предчувствует покушение на него со стороны хариджитов, они попросили наказать их заранее. Тогда Али (да будет доволен им Аллах) предупредил: «Наша религия основывается на захире*, то есть на свершившемся факте».
Что касается различий, то светское** государство ставит своей целью решение только земных проблем народа. Оно оставляет решение вопросов загробной жизни на усмотрение граждан. Исламское же государство стремится к тому, чтобы мусульмане обрели рай и вечное счастье в загробной жизни наряду с благополучием в этом мире, и для этого следит за соблюдением норм, установленных шариатом. Еще одно отличие: в светском государстве индивиду разрешается как принять ислам, так и отказаться от него. Однако в исламском государстве, хотя гражданам разрешается принять ислам, в случае отказа от него применяется наказание за иртидат*** (Бухари, Итисам: 28). Также в светском государстве индивид, приняв ислам, свободен в том, чтобы не совершать религиозные обряды. А в шариатском обществе мусульманин, оставивший обязательные обряды, подвергается телесному наказанию. То есть, утверждать, что светскость и ислам полностью совместимы – заблуждение. У них есть как сходства, так и противоречия.
– Казахский народ исповедует ислам уже несколько веков. Была ли в нашей истории система дарул-ислама?
– В период правления Сулеймана Арслан-хана и Ахмета Тоган-хана в государстве Караханидов, Узбек-хана и Джанибек-хана в Золотой Орде, Арынгазы-хана и Кенесары-хана в Казахском ханстве шариатское право имело некоторое преобладание. Однако в нашей истории не было полной системы дарул-ислама. Хотя казахский народ в богослужении подчинялся правилам ханафитского мазхаба, общественные отношения (муамалат и укудат) регулировались древними обычаями кочевников. В целом, после принятия ислама казахский народ в основном управлялся по принципу «саясат-ул-шария».
– Не могли бы вы подробнее объяснить значение «саясат-ул-шария»?
– Песня «саясат-ул-шария» не уместится в рамках одной беседы. Это отдельная тема. Тем не менее, если дать краткое определение, то под «саясат-ул-шария» мы понимаем установление правил, соответствующих интересам общества, не нанося ущерба основам религии. Это правовая методология, имеющая свою специфику в теории и методологии шариата. Что касается происхождения, то ученые, такие как Ибн Тагирберди и Такуиддин Макризи, утверждают, что «саясат-ул-шария» берет начало от «Великой Ясы» Чингисхана. А потомки Чингисхана, торе, издревле правили нашим казахским обществом. Гражданские и уголовные дела кочевников решались в соответствии с обычными нормами, основанными на «Великой Ясе». После принятия ислама нашими предками нормы «Великой Ясы» проходили проверку шариатом в каждом веке и возрождались в соответствии с интересами общества. То есть, наши законы, такие как «Каска жолы Касым-хана», «Ески жолы Есим-хана», «Жеты жаргы» Аз-Тауке, являются последующими отголосками этой «Великой Ясы» в более поздние века. В конечном итоге, хочу сказать, что хотя в ханские времена не было установлено мусульманское правление, сформировалась политико-правовая система, не противоречащая интересам религии. В свою очередь, можно особо отметить, что нынешняя позиция Казахстана в регулировании межрелигиозных отношений соответствует этому.
– Спасибо за беседу!
* Здесь имеется в виду, что Али (да будет доволен им Аллах) не говорил: «Наша религия – светская религия». Некоторые коллеги неправильно это понимают.
** Альтернативные термины для светскости, такие как «лайцизм», «секуляр», «светский», означают «мирской».
*** Шариат предусматривает смертную казнь для человека, принявшего ислам, а затем отказавшегося от него.
– В стране утверждена «Концепция государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы», и в ряд законодательных актов вносятся изменения и дополнения для дальнейшего совершенствования регулирования религиозных вопросов. Что вы, как специалист, изучающий отношения государства и религии, можете сказать о новых изменениях и инициативах? – Наше государство, как указано в Конституции, руководствуется принципами светскости в регулировании межрелигиозных отношений. Однако мы должны правильно понимать, что светскость – это не застывшая, абсолютная догма. На самом деле, под светскостью мы понимаем реализацию политико-правовых решений, учитывающих интересы государства в удовлетворении религиозных и духовных потребностей и чаяний народа. То есть, светскость – это живой организм, находящийся в постоянном движении, и, соответственно, он модернизируется по мере необходимости. С этой точки зрения, введение новых изменений и дополнений в Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», принятый в 2011 году, и другие законодательные акты в связи с появлением новых аспектов в обществе является требованием времени. В целом, сегодня подавляющее большинство субъектов, входящих в ООН, считаются светскими государствами. Это само по себе свидетельствует о том, что светскость является эффективной моделью в регулировании межрелигиозных отношений. Тем не менее, светские государства мира, учитывая свой исторический религиозный опыт, сформировали несколько моделей регулирования межрелигиозных отношений. Одна из них – контаминационная модель светскости, в которой сила религиозной свободы может влиять на экономику и финансовую систему государства, даже на назначение уголовных санкций. Однако в контаминационной модели взаимосвязь государства и религии настолько тесно переплетена, что иногда приводит к потере равновесия между двумя институтами и возникновению острых проблем. В качестве примера можно привести случаи, часто происходящие в таких странах, как Индонезия, Бангладеш, Афганистан и др., придерживающихся контаминационной светскости. Для предотвращения подобных осложнений Министерство по делам религий и гражданского общества в настоящее время работает над определением приоритетных направлений регулирования отношений между государством и религией. По сути, наша страна, приняв в 2011 году Закон «О религиозной деятельности и религиозных объединениях», сделала шаг к формированию самобытной казахстанской модели светскости. В указанном законодательстве была особо отмечена «историческая роль ислама ханафитского направления и православного христианства, составляющих вероисповедание большинства населения, в развитии культуры и духовной жизни народа». Кроме того, регистрация религиозных объединений была разделена на местные, региональные и республиканские статусы, и в процессе перерегистрации только ДУМК и «Русская православная церковь» получили высокий статус, позволяющий осуществлять полную религиозную деятельность на территории страны. Эта самобытная казахстанская модель, относящаяся к преференциальной форме светскости, будет и далее совершенствоваться в недавно утвержденной «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» и других законодательных актах, в которые вносятся изменения и дополнения. – Вы говорите, что, хотя светскость считается передовой моделью в регулировании межрелигиозных отношений, иногда возникают и более острые проблемы. Каким же должно быть видение светской позиции нашей страны в современном процессе межрелигиозных отношений? – Мы должны правильно понять следующее. Государство не берет принципы светскости из воздуха и не заставляет народ им подчиняться. Напротив, светская позиция определяется с учетом чаяний граждан и интересов общества. То есть, чтобы избежать возникновения острых проблем в межрелигиозных отношениях, необходимо учитывать верования и религиозную практику народа, а также независимость и целостность государства, и законодательно определить пределы свободы вероисповедания. Правовые акты, регулирующие межрелигиозные отношения, должны быть подобны хорошо построенному фундаменту, способствуя упорядочению взаимоотношений между государством и религиозными конфессиями, питая стабильность и согласие в обществе, и способствуя процветанию традиционных религиозных ценностей. Образно говоря, светская позиция – это умение удерживать равновесие весов, не склоняя их в одну сторону, одинаково ценя как высший политический институт, так и религиозные верования и духовные ценности народа. Если государство будет оперативно и своевременно решать возникающие вопросы, не доводя их до обострения, то и овцы будут целы, и волки сыты. Тогда светская позиция будет способствовать сохранению стабильности общества и нормальному развитию государства. – Тем не менее, кажется, что только государственные органы заинтересованы в снижении влияния религии в обществе и укреплении принципов светскости. Утвержденная концепция и изменения в законодательстве, похоже, направлены на это. Что вы можете сказать по этому поводу? – Принудительное снижение влияния религии в обществе государством относится к эквипотенциальной форме светскости. В практике КНР, Северной Кореи, Узбекистана, Таджикистана и других стран при регулировании межрелигиозных отношений использовалась властная функция государства. В этой эквипотенциальной форме государство обладает подавляющим превосходством, но при этом свобода вероисповедания и совести граждан и другие демократические ценности могут быть попраны. Однако мы не можем сказать, что нынешнее направление регулирования межрелигиозных отношений в Казахстане ориентировано на авторитарно-административную систему. Поскольку, предоставляя свободу вероисповедания, государство оценивает религию, исповедуемую большинством населения, как историко-культурную ценность, а компетентные органы заключают меморандумы с крупными религиозными объединениями в стране, и государство контролирует некоторые деликатные вопросы в межрелигиозных отношениях, это является признаком идентификационной формы светскости. Государственная поддержка православия как духовного и исторического наследия в Российской Федерации и Республике Беларусь, наших соседях, свидетельствует об их работе в рамках этой идентификационной формы. Что касается нынешнего направления Казахстана, то наша страна также намерена продвигать регулирование межрелигиозных отношений, сочетая принципы вышеупомянутых преференциальной и идентификационной форм. – Можете ли вы привести один-два конкретных примера из законодательства и практики, подтверждающих ваше утверждение о том, что религия, исповедуемая большинством населения, ценится как историко-духовная ценность? – Например, финансирование из государственного бюджета университета «Нур-Мубарак», готовящего высококвалифицированных исламоведов в нашей стране, создание фонда «Уакып», обеспечивающего зарплату имамам, а также утверждение праздников Курбан-айт и Рождество как выходных дней и другие мероприятия, проводимые под опекой государства, относятся к преференциальной форме. Привлечение имамов и исламских теологов к борьбе с религиозным радикализмом, а также наложение штрафов в соответствии с законом в случае нарушения правил ханафитского мазхаба при совершении религиозных обрядов в мечетях с участием прихожан – это явные признаки идентификационной формы. Если говорить о законодательстве, то в «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» предусмотрены такие правовые нормы, как «всесторонняя поддержка общественных инициатив религиозных объединений, соответствующих целям государственной политики в сфере религии; снижение уровня радикализации взглядов определенной части верующих, противодействие идеям радикальных религиозных течений, активное взаимодействие с религиозными объединениями по многим вопросам с целью теологического подрыва авторитета их идеологий» (2.2.2. 9) и другие подобные. – Так что же не понимают те, кто обвиняет государственную власть в «тагуте» и призывает к «хиджре» из светской страны? – Под «тагутом» мы понимаем силу, препятствующую исполнению предписаний шариата. Особенно политическая сила, запрещающая совершение религиозных обрядов, обвиняется в «тагуте». В целом, в мусульманском праве территория государства, не принадлежащая мусульманам и не разрешающая распространение ислама, признается дарул-харбом. Мусульмане склонны переселяться (хиджра) из такой страны, которая принуждает к неверию. Однако светскость нельзя путать с дарул-харбом (страной неверных). Поскольку в светском государстве мусульманам не запрещено законом жить как полноправным гражданам, проповедовать ислам на этой территории и совершать религиозные обряды. Например, в Казахстане, являющемся светским государством, нет препятствий для мусульман в исповедании и проповедовании своих религиозных убеждений. Даже в недавно принятой «Концепции государственной политики в сфере религии на 2017-2020 годы» было отмечено, что светскость нельзя сравнивать с атеизмом (1.2.3). Следовательно, те, кто неправильно понимает ценность светскости, необоснованно обвиняют власть в «тагуте». Напротив, если присмотреться, можно увидеть, что светскость тесно связана с «дар ас-саламом» в мусульманском праве. – Что такое «дар ас-салам»? – Ученый ханафитского мазхаба ас-Сарахси в своем труде «Аль-Мабсут» подробно объяснил «дар ас-салам» или «дарус-сулх». В этой политической системе, хотя территория государства не принадлежит мусульманам, власти разрешают мусульманам жить в соответствии со своими верованиями и поддерживают мирные отношения с исламом. Например, во времена Пророка (мир ему и благословение Аллаха) Эфиопия была христианским государством, но в 615-617 годах она предоставила убежище мусульманам, дважды переселившимся из Мекки, и разрешила им жить в соответствии со своими религиозными убеждениями. Ни один муджтахид (ученый) не назвал это эфиопское правительство, проявлявшее терпимость к исламу, страной неверных. Даже в «Аль-Мабсут» говорится о предоставлении исламским государством специальных льгот в торговых отношениях с представителями дарус-сулх. То есть, как и в дарус-сулх, где мусульманам разрешено жить в соответствии со своими верованиями, светское государство также проявляет терпимость к исламу. Поэтому обвинения представителей деструктивных течений в адрес светской системы в «тагуте» необоснованны. – Каковы отличия светского государства от дарул-ислама? – Светское государство и исламское государство имеют как сходства, так и различия. Прежде всего, что касается сходств, то и в светскости, и в исламском государстве провозглашается свобода вероисповедания (Бакара, 256), и выбор религии индивидами остается на их усмотрение. Также право светского государства не связано с мистикой. В исламе божественное вдохновение, сны, откровения и другие мистические состояния не являются основой для вынесения правового решения. Например, когда сподвижники узнали, что Али (да будет доволен им Аллах) предчувствует покушение на него со стороны хариджитов, они попросили наказать их заранее. Тогда Али (да будет доволен им Аллах) предупредил: «Наша религия основывается на захире*, то есть на свершившемся факте». Что касается различий, то светское** государство ставит своей целью решение только земных проблем народа. Оно оставляет решение вопросов загробной жизни на усмотрение граждан. Исламское же государство стремится к тому, чтобы мусульмане обрели рай и вечное счастье в загробной жизни наряду с благополучием в этом мире, и для этого следит за соблюдением норм, установленных шариатом. Еще одно отличие: в светском государстве индивиду разрешается как принять ислам, так и отказаться от него. Однако в исламском государстве, хотя гражданам разрешается принять ислам, в случае отказа от него применяется наказание за иртидат*** (Бухари, Итисам: 28). Также в светском государстве индивид, приняв ислам, свободен в том, чтобы не совершать религиозные обряды. А в шариатском обществе мусульманин, оставивший обязательные обряды, подвергается телесному наказанию. То есть, утверждать, что светскость и ислам полностью совместимы – заблуждение. У них есть как сходства, так и противоречия. – Казахский народ исповедует ислам уже несколько веков. Была ли в нашей истории система дарул-ислама? – В период правления Сулеймана Арслан-хана и Ахмета Тоган-хана в государстве Караханидов, Узбек-хана и Джанибек-хана в Золотой Орде, Арынгазы-хана и Кенесары-хана в Казахском ханстве шариатское право имело некоторое преобладание. Однако в нашей истории не было полной системы дарул-ислама. Хотя казахский народ в богослужении подчинялся правилам ханафитского мазхаба, общественные отношения (муамалат и укудат) регулировались древними обычаями кочевников. В целом, после принятия ислама казахский народ в основном управлялся по принципу «саясат-ул-шария». – Не могли бы вы подробнее объяснить значение «саясат-ул-шария»? – Песня «саясат-ул-шария» не уместится в рамках одной беседы. Это отдельная тема. Тем не менее, если дать краткое определение, то под «саясат-ул-шария» мы понимаем установление правил, соответствующих интересам общества, не нанося ущерба основам религии. Это правовая методология, имеющая свою специфику в теории и методологии шариата. Что касается происхождения, то ученые, такие как Ибн Тагирберди и Такуиддин Макризи, утверждают, что «саясат-ул-шария» берет начало от «Великой Ясы» Чингисхана. А потомки Чингисхана, торе, издревле правили нашим казахским обществом. Гражданские и уголовные дела кочевников решались в соответствии с обычными нормами, основанными на «Великой Ясе». После принятия ислама нашими предками нормы «Великой Ясы» проходили проверку шариатом в каждом веке и возрождались в соответствии с интересами общества. То есть, наши законы, такие как «Каска жолы Касым-хана», «Ески жолы Есим-хана», «Жеты жаргы» Аз-Тауке, являются последующими отголосками этой «Великой Ясы» в более поздние века. В конечном итоге, хочу сказать, что хотя в ханские времена не было установлено мусульманское правление, сформировалась политико-правовая система, не противоречащая интересам религии. В свою очередь, можно особо отметить, что нынешняя позиция Казахстана в регулировании межрелигиозных отношений соответствует этому. – Спасибо за беседу! * Здесь имеется в виду, что Али (да будет доволен им Аллах) не говорил: «Наша религия – светская религия». Некоторые коллеги неправильно это понимают. ** Альтернативные термины для светскости, такие как «лайцизм», «секуляр», «светский», означают «мирской». *** Шариат предусматривает смертную казнь для человека, принявшего ислам, а затем отказавшегося от него.Подробнее: http://kazislam.kz/interview/item/16131-m-khan-isakhan-kazakstanny-zajyrlylyk-stanymynda-babalar-zholyny-zha-yruy-barТребуется указание сайта Kazislam.kz при копировании материала.