Сегодня день рождения Кадыра Мырза Али. Светлой памяти, он был великим человеком, при жизни я слышал некоторые его рассказы, 1-2 года часто бывал у него дома, общался с братом. Итак, расскажу воспоминания, оставшиеся в моей памяти…
В каком-то году было 180-летие Баянаульского района. Участвовали в мушайре. Кадыр ага был председателем жюри. Как обычно: награждение победителей, «концерт-мансерт». На следующий день начался той. Скачки, кокпар, установлена алтыбакан и так далее.
Сидим в белоснежной юрте, сшитой специально для большого тоя, кажется, 8 или 12, внутри она была чудесно украшена. Мы, дети, сидели внизу, а в президиуме — Абиш Кекильбайулы, если не ошибаюсь — Толен ага Абдик, Акселеу ага был ли, не помню, Туманбай и Кадыр ага, и другие интеллигенты Алаша. Произносились пожелания, шли такие весомые, солидные разговоры!
Не знаю почему, но мне запомнилось, что, находясь в той прекрасной земле, я испытывал предчувствие, будто вижу образ Султанмахмута. Говорю об одном, перехожу к другому.
Та встреча подходила к концу. Был в то время акимом Баянаульского района некий Корабай Шакиров. Подводя итоги встречи, этот человек начал раздавать конверты уважаемым людям. Я до сих пор помню. Эти конверты, почему-то,
были очень толстыми. На прошлой мушайре мы получили приз в таком же толстом конверте. Оказалось, внутри были шуршащие купюры по 200 тенге. То ли время такое было, то ли почему так случилось, не знаю. В общем, все радовались, получая это как остатки тоя. Кадыр ага однажды в шутку крикнул Корабаю Шакирову: «Эй, Корабай, у меня один бок пиджака отвис, мне очень неудобно ходить, наклонившись на одну сторону, мой дорогой» — и, шутя, показал, наклонившись на одну сторону. Находчивому нет преград, аким кивнул своему помощнику, тот достал еще один конверт. Аким положил его во второй карман Кадыра ага. Кадыр ага, довольный, сказал: «Ну вот, теперь порядок!» — выровнял пиджак и направился наружу. Народ был в восторге. Таким образом, все ушли с одним конвертом, а Кадыр ага вернулся с двойной добычей.
Я некоторое время не общался с братом. Однажды он позвонил: «Акберен, дорогой мой, я съездил в Уральск. Пришел домой, жена говорит, появился какой-то открытый парень по имени Акберен, каждый день звонит и спрашивает тебя» — и засмеялся. «Ой, ага, сейчас приеду!» — бросив все, я поехал к дому брата, который жил в Каменке, и забрал его…
Я увидел библиотеку брата, ставшую легендой. Когда он впервые показывал свою библиотеку, мы были молоды, бросались то к одной книге, то к другой, он шел рядом, опережал тебя, подходил к этой книге первым, показывал ее, и сам ставил книгу на место. Он так дорожил книгами, будто боялся книжных воров…
Кстати, о библиотеке. Кадыр ага хотел построить отдельный дом и назвать его «Литературный дом Кадыра», и передать туда всю свою библиотеку. Ему это не удалось. Думаю, люди, управляющие страной, тоже не придали этому значения.
Говорили, что Тулегена большевики специально спаивали, чтобы убить. Потому что Тулеген был настолько известен, был оратором, что мог увести за собой людей. Помню, говорили, что, зная о его болезни желтухой, его спаивали, собаки.
Он рассказывал интересные истории о Мукагали, Туманбае.
Брат был удивительно добрым, остроумным человеком. Но в каждом его слове чувствовалась мудрость, глубокое понимание жизни, от его сущности исходила аура, свойственная только великим людям.
Этот человек — Кадыр казахов, великий классик казахской поэзии, личность, которая будет жить в сердце каждого казаха из века в век. Он был хорошим человеком, светлой памяти! Давайте помолимся, чтобы его душа обрела рай!..
Из записи Акберена Елгезека в Facebook