Этот вопрос поднимался много раз, но мы так и не пришли к единому мнению. Причина в том, что ни те, кто считает его «казахским», ни те, кто считает его «неказахским», не смогли привести убедительных доводов.
«Кара жорга» – это танец, оставшийся от предков. Казахи на исторической родине забыли этот танец, потому что «орыстанып, мәңгүрттеніп» (опростились, стали безразличными). «Мы, казахи из Китая, помним наследие наших предков, не забыли и не потеряли его, и передали его казахам», – говорят наши соотечественники из Китая. В намерениях наших братьев нет предвзятости. Они радуются, говоря: «Мы нашли то, чего не хватало казахам». С одной стороны, они как будто обижаются, думая: «Если у всех народов есть свой «собственный» танец, оставшийся от предков, почему у казахов его нет?» Они, вероятно, не думают о том, что казахскость казахов заключается именно в неумении танцевать, и что для предков-казахов не танцевать было честью, а танцевать – бесчестьем. Кроме того, они говорят: «Если он сам «кара жорга», то почему он не может быть казахским?», опираясь на старое представление о том, что «только казахи ездили на лошадях». Если разобраться, то теперь мы знаем, что много народов родились в седле и играли, будучи на ушах лошади. Если вдуматься, то человек, утверждающий, что «Кара жорга» – это танец, оставшийся от предков казахов, не знает, или, зная, не хочет признавать истинную чистоту казахской нации, ее особенности, ценность, благородство, величие, а также присущие только казахам традиции, обычаи и скромность. Он измеряет прежних казахов мерками нынешних. Давайте поразмыслим здраво: казах, который не говорит напрямую то, что должен сказать отец невестке, отец дочери, брат сестре, а говорит через посредника – сваху, невестку; казах, где женщина даже не смела смотреть в лицо мужу, не перебивала его; казах, где женщина не шла впереди мужчины, а ждала, пока он пройдет, опустив глаза; казах, который отправлял дочь в чужой дом, если приходили гости; казах, который считал «невоспитанной» девушку, если она ходила развязно, говорила громко, смеялась раскатисто; казах, который считал «недостойным» мужчину, который даже пылая от любви, смотрел на свою жену «глазами» на глазах у родителей. И теперь, получается, все – старухи, старики, невестки, дочери, парни – перемешались, виляя бедрами, тряся грудью, танцуют, наклоняясь друг к другу? Когда-нибудь кто-нибудь видел, чтобы казахи так бесчинствовали, будто под кайфом? Кто-нибудь слышал об этом? Видел ли кто-нибудь, как казахский старик, обхватив свою жену, дочь, невестку, трясется, обливаясь потом? Как некрасиво выглядит старуха, развевая кимешеком и громко смеясь? Казахский аксакал считался святым, казахская старуха приравнивалась к святой. «Кара жорга» отверг все это…
История казахов, их летопись, эпос, зеркало их жизни – это устное народное творчество.
Не будем ходить далеко, давайте посмотрим на период XVIII-XXI веков – три столетия. Сказки, легенды, эпосы, песни, пословицы, красноречивые слова, айтысы (состязания акынов). Во всех них есть черты, присущие казахам: поединки, борьба, стрельба, стрельба из лука, игра в асыки (косточки), борьба на руках, кокпар (игра с тушей козла), аударыспак (конная борьба), скачки, бег, конные скачки, айтысы, состязания в красноречии, шуточные песни, даже состязания женщин. Но даже погрузившись в глубины трех веков, вы не встретите упоминания о «танце». В очень древних сказках встречается упоминание о том, что «танцуют дочери джиннов и пери». (Видите ли, танцуют только дочери джиннов и чертей. Они не танцуют с семьей, с родными).
Затем, за три века, сколько путешественников и исследователей прошло по казахской земле. Сколько летописей было написано. Почему Марко Поло, Махмуд Кашгари, аль-Фараби не писали, что казахи (или тюрки) танцуют «Кара жорга»? Почему этого нет в китайских и монгольских летописях, в орхонских надписях? Оставим это: почему Затаевич, записавший 101 казахскую песню, не знал ни одного танца? Почему об этом не упоминается в исследованиях Шокана Валиханова?
Хорошо, допустим, казахи Казахстана во времена смут забыли, потеряли все, им не дали этого делать, и это сохранилось только в «незамутненной» памяти казахов-оралманов. Тогда почему казахи из Турции, Узбекистана, Каракалпакстана и других зарубежных стран не знают этого? Какой это танец, который остался только в памяти казахов Китая?
Есть несколько причин, по которым «Кара жорга» нельзя считать казахским танцем, оставшимся от предков: во-первых, мы уже упомянули выше. Он чужд казахскому менталитету. Он отрицает наши национальные, казахские качества. Во-вторых, его песня, мелодия. То ли кюй, то ли песня. Ария Шеге. В-третьих, движения танца не подходят казахам. Они подходят танцам монголов, калмыков, якутов. В Китае до сих пор есть малые народы, называемые солон, дагур. Их предки – калмыки или монголы. У них есть танец, называемый «буын биі» (танец суставов). «Кара жорга» – это точная копия этого танца. В снятом Китаем фильме «Чингисхан» монгольские воины танцуют именно так. В-четвертых, хотя это и не заметно из-за быстрого ритма, слова лишены художественности. «Старухи ходят, громко смеясь, старики тоже ходят, болтая». Какие уродливые слова! «Танцуй, танцуй, парни, пока не выступит чистый пот». Когда-либо кто-нибудь видел, чтобы пот был чистым? Разве пот не является избыточным, ненужным, вредным, даже ядовитым веществом, выделяемым организмом? Поэтому он имеет неприятный запах. Поэтому казахи говорили «вонючий пот», «нечистый пот», «липкий пот», «скользкий пот», «кислый пот», «черный пот», «желаемый пот», «холодный пот», но никогда не говорили «чистый пот». Насколько разумно считать такие нескладные, дешевые слова наследием предков?
Теперь несколько слов о аксакале Арыстане, который время от времени рекламирует этот танец «Кара жорга»: Арыстан аксакал, надев на голову украшение из перьев совы, действительно несколько раз танцевал «Кара жорга» в эфире. Он не только танцевал, но и сказал следующее:
– Я оживил казахский танец. Пока мы не пришли, ни один казах не танцевал. (Проблема как раз в том, что ни один казах не танцевал). Президент может наградить меня.
Ау, аксакал, разве вы не испытали разочарования, будучи оралманом? Вы поставили белую юрту на склоне Алатау. Были ли те, кто вышел вам навстречу? Вы привязали кобыл к лугу и выпили много кумыса. Вы взяли