По сути, с незапамятных времен, с тех пор как человек появился на свет, невозможно представить его жизнь и быт без науки. Наука – это слово «знание». Началом этого знания было «священное знание», которым, конечно же, была религия. Потому что религия напрямую связана с Творцом и является самым главным убежищем человека.
В прошлом веке истории человечества была проведена большая ревизия. Появились теории позитивизма, главной целью которых было лишить человека этого «священного знания», и они впервые в истории человечества были практически применены в качестве советской идеологии. Советская система пропагандировала это как научный атеизм до конца своей жизни.
Позитивизм отрицал духовный мир, дух, священное, благословенное, загробную жизнь, судьбу, Аллаха. Его основными аспектами были материальный мир, тело, разум, труд, эволюция, опыт, а затем диалектика естественного развития. Все, что нельзя было потрогать руками, увидеть глазами, что не укладывалось в голове, не становилось опытом, не подчинялось гипотезе, отрицалось как знание, порабощающее человека, делающее его чужим самому себе. Утверждалось, что только человек должен управлять этим миром, и в качестве главного инструмента пропагандировалось научное познание, взятое из вспомогательных идеологий, таких как гуманизм, и искусственных механизмов, таких как дарвинизм. Таким образом, в соответствии с этой теорией, в Европе появился Гегель и заявил: «Философия умерла». Вместо нее воцарилась наука, провозгласил он. Здесь скрывалось то, что наука и так царила в истории человечества. Были пересмотрены сами представления, окружающие человека, их места были изменены, были придуманы приоритеты и иерархии, такие как «первичное» и «вторичное». Основой для этого послужили иерархические связи отношения «сознания и бытия» в греческой философии.
На основе этой теории советский режим придумал новую идеологическую науку – научный атеизм. Вообще, в то время все должно было быть только научным. Даже философия определялась как научная философия. Было предположено, что в философии есть только объект и субъект, «третьего не дано». А до этого человечество размышляло об отношениях между Аллахом, Человеком и Миром. Считалось, что только отношения между человеком и миром могут привести человека к рациональности, к истинной истине. А если в середине вмешается Аллах, то познание перестанет быть объективным, и поскольку оно не ощущается всеми и не познается, то и его научность отсутствует. Поэтому третье – Аллах – был признан излишним.
Теперь оставалось применить эти теории на практике. Для этого также послужили западные, особенно французские, революционные явления и теории светскости.
В качестве первого тезиса было предпринято разделение человека и Аллаха. Во-вторых, отделение государственной системы от религии, выраженное на западный манер, как принципы светскости-секуляризма, было показано как разделение не только с правовой, но и с бытийной, социальной, психологической, аксиологической и моральной точек зрения. Здесь работали крупные школы. Главным принципом было показано восприятие бытия как лишенного святости, общества – как лишенного ценностей, психологии – как лишенной духа, морали – как лишенной совести. Потому что идея заключалась в отрицании Аллаха, в прославлении атеизма.
Затем государство было отделено от религии, культура также была отделена от религии, в целом общество должно было достичь свободы без религии, и, наконец, человек – без религии, без Аллаха.
Теперь мы являемся демократическим, социальным, правовым и светским государством. Светскость – это не секуляризм. Это только правовая позиция. Ее суть в том, что политико-правовые решения государства не рассматриваются на религиозной основе. Религия и государство в этом отношении взаимно отделены. А нынешние концепции отделяют религию не только от государства, но и от культуры, бытия, экономики, общества, семьи, искусства, медицины, навязывая лозунг «светское общество». Цель – развеять исламофобию. Предупреждение Главы государства «бороться с терроризмом, но не бороться с исламом» осталось позади. А позиция светскости в демократической стране является правовой позицией, признанной только государством. Такова ее теория и истина. Ислам по своей природе является светской религией. Это религия, которая упорядоченно познает и принимает религию и мир, Аллаха и мир, человека и загробную жизнь.
Поэтому светскость – это позиция, относящаяся только к государству. Она не относится к обществу. В противном случае она ничем не будет отличаться от позиции советского атеизма прошлого.
Затем в демократическом государстве права человека равны, и его права не определяются в зависимости от его профессии, обязанностей, должности. Право одно, но его ответственность и обязанности уточняются. А сейчас у нас собираются ограничить, запретить государственным служащим реализовывать свои религиозные убеждения. Это означает создание искусственной «касты» в обществе через неграмотную позицию власти.
Продолжение следует…
Досай Кенжетай,
Национальный портал
Наш сегодняшний герой – Акберен Елгезек. Беседа прошла на железнодорожной станции. Пришел в литературу после двухтысячного года. Поэт, лауреат молодежной премии «Серпер». Автор сборников стихов «Дух синего волка», «Шепот теней». В свое время основал фонд «Поддержка казахской литературы». Этот фонд выпускал республиканскую литературно-познавательную газету «Кентавр». Очень популярен в интернете. Имеет свой поэтический сайт. Он не пришел к стихотворению. Стихотворение пришло к нему. К поэту. Не случайно. Место, где он ждал – его судьба. На первый взгляд, внешность напоминает Есенина. Душа… Есть страсть. Это чувство – движущая сила его мира. Бодр. Новатор. Не отрицающий традиции. Любит красиво одеваться. Эстет. В отношениях с уважаемыми людьми ставит себя на второе место. Целеустремлен, заинтересован. Стремится к неизведанному, таинственному. Ищет мир седьмого дракона. Его поэтический поиск – стремление к самопознанию. – Душа тысячелетия – в одном мгновении, в едином моменте. Любое историческое событие, пройдя через века, созревая внутри, рождается в один момент. Если посмотреть, то каждую философскую эпоху открывает одна система мышления, а каждую поэтическую эпоху – феномен чувствования. Как вы думаете, открылась ли поэтическая эпоха нового периода, и если да, то какова ее стихия? – Новая поэтическая эпоха открывается, кажется, ради рождения одного стихотворения. Чтобы написать это одно стихотворение, сколько поколений и непохожих друг на друга талантов рождаются и сменяют друг друга. Возможно, и после того, как это стихотворение будет написано, пройдет еще много поколений. Дело в том, что в муках этих священных строк. Но несомненно, что это стихотворение напишет только один святой поэт. С началом нового века, даже нового тысячелетия, началась гонка за это стихотворение. Написано ли оно, или нет, пусть скажет История. Тем не менее, появление нового стиля речи и иного понимания неоспоримо. Кому-то оно покажется непонятной, туманно-мутной чепухой. Нет нужды обижаться на это. Те, кто так думает, их вкус состоит только из тоски по прошлому. Стихия новой поэзии – печаль. Ошибочно понимать это как скорбь. Печаль – прекрасный спутник, ведущий к горизонту новой поэзии. Если перед рождением стихотворения нет печали, оно будет как мертворожденный ребенок. Другими словами, его поэтическая атмосфера не ощущается. Потому что печаль – это начало божественной любви… А настоящая поэзия – это должна быть печальная радость в космическом масштабе! – В священных книгах говорится, что от Авеля не произошло потомства. И говорится: «его кровь до сих пор кипит». Этот голос… Есть данные о том, что святые и поэты слышали некое «шептание» в истории своей жизни, в истории своей души. Считаете ли вы, что это голос, напоминающий о первом грехе человечества, об априорной ошибке? Или это просто легенда? – Если бы я не был поэтом, я бы назвал это легендой. В природе ничто не случайно. Печаль потомков Авеля, чьи духи были сотворены в незапамятные времена, но не родились, ужасна, конечно. Тем не менее, Бог дал человеку понимание света и сияния через тьму. Авель – первая жертва. Его смерть передала информацию о зле Адаму и Еве, которые не знали такого ужаса, и всему их потомству. Это, в свою очередь, привело к возникновению чувства стремления к справедливости. Святые и поэты – это посланники, проповедующие справедливость и милосердие. К сожалению, часто те, кто слышал это «шептание» и «бормотание», погибают от рук потомков, похожих на Каина. – Людей условно делят на две категории: хороший человек и плохой человек. Кто такой хороший человек? Кто такой плохой человек? – Нет ни одного творения Бога, которое было бы плохим. Творец дал человеку право выбора. Каждый сам формирует свою судьбу. Возможно, мы не понимаем человека, которого считаем «плохим». А он сам считает свой путь правильным. Только Создатель разбирает правильность или неправильность его поступков. Мы не имеем на это права. – Как вы понимаете «плохое стихотворение»? – Если мы согласимся с тем, что хороший поэт не может написать плохое стихотворение… Проще говоря, он не может написать плохое стихотворение. Талант – как заснеженная вершина, на ее вершине только кристальные ледники. Если она колеблется, она обрушивает тонны снежных лавин по разным руслам. А «халтура» – это как бы его главный враг, идущий рядом с момента появления литературы. Это как обычный холм, с которого течет только мутная вода. Через некоторое время он застынет в виде глины, льда… Все зависит от времени. – Иногда люди, ушедшие из творчества, говорят: «Я оставил литературу». Как вы думаете, действительно ли стихотворение уходит? На каком уровне должно быть состояние души, чтобы это стихотворение не улетело? Может ли от поэта исходить предательство и жестокость? – Вместо «я оставил литературу» лучше сказать «мой писательский потенциал исчерпан». Потому что каждому писателю полагается определенный набор произведений из вселенской информационной сокровищницы. А стихотворение, отвратившись от поэта, улетает – это реальность. Потому что это священная птица. В тот момент, когда ваша любовь к ней угасает, она покидает вас. Для поэта, прежде всего, необходимо обеспечить чистоту души. Священная птица-стихотворение должна летать только в безупречном внутреннем мире. Только человек с высоким духовным уровнем имеет право находиться в литературе. От поэта не исходит жестокость и предательство. Если он настоящий поэт. Поэт – это прежде всего бытие. Он должен быть чистым и излучать свет милосердия. – Что касается техники стихосложения, рождается ли новая форма из нового содержания, или наоборот? – Как и то, что бытие человеческой души проявляется на его лице, так и содержание формирует форму стихотворения. Более того, в стихах признанных поэтов, пишущих в форме белого стиха, наблюдается свой, особый стиль. Формальный поиск присущ каждому поэту, пришедшему совершить переворот в литературе. Честно говоря, я тоже предпринял некоторые попытки. Не получилось, в общем… Я понял, что все формы стихов как будто уже созданы. Возможно, они будут созданы в будущем. Пока задача поэзии нового времени заключается в придании содержательной уникальности существующим формам. – Говорение и пение. Как называется это явление, находящееся на тонкой грани? – Это явление называется транс. Те, кто освоил технику стихосложения, могут составлять и сшивать, писать. А настоящее стихотворение рождается, когда ваш разум спит, а сердце работает как радиоприемник. – Человек, который не может по-настоящему ненавидеть, не может по-настоящему любить. Что вы ненавидите в жизни? – Предательство и несоблюдение обещаний. А также ложь без причины. – В каждом человеке живет свой Нарцисс. А также Горгона Медуза. Кого вы больше чувствуете внутри себя? – Ох, есть и то, и другое… В творчестве писатель, не страдающий нарциссизмом, – не писатель. В жизни, если ты не Горгона, ты умрешь с голоду… – Придет день, когда придется оправдываться перед временем, перед историей, перед человеком, даже перед белым цветком и черным камнем. Что может оправдать поэта? – На первом месте, вероятно, оправдает поэта его собственное стихотворение… Затем – парящие в воздухе чувства возлюбленных этого поэта… – Да, мир спасет красота, а поэта… иногда это становится причиной его смерти… – Давайте считать поэта, умершего от разрыва сердца из-за красоты, настоящим поэтом! Потому что он вошел в эту красоту, полностью слился с ней и пребывает в вечном сиянии. Какое сожаление может быть у поэта, ставшего жертвой красоты и любви?! Значит, он погиб за любовь, посланную Богом, а этот мир, непрерывно читаемый, как великое стихотворение Творца, состоит из красоты и гармонии. Разве поэт, доказавший это своей смертью, не является поистине святым?! Великий поэт сказал: «Любовь, сражающаяся с ненавистью, разве мое сердце не станет льдом?». Любовь Абая – это неустанная влюбленность в прекрасную жизнь, а высшая точка этой любви упирается в движущую силу жизни – Бога… – Каково воздаяние прошлых дней? – Для меня – стихотворение, пришедшее как дежавю. А воздаяние истории – в том, чтобы совершенные ошибки не повторялись в будущем. – Были ли в вашей жизни люди, которых вы случайно упустили, а потом, как ни искали, не смогли найти? – Сотни! Никого не нашел. Например, я увидел прекрасную девушку в городе Киеве. Всего 5 секунд время соединило нас в этом пространстве. Она до сих пор перед моими глазами. Где мне ее найти? А тоска есть. Непонятно почему. Возможно, это призрак. Откуда мне знать?.. – Как вы понимаете «полезность»? Есть ли польза в искусстве? – Оскар Уайльд сказал: «Любое искусство бесполезно». Если так, то давайте уничтожим все искусство и превратимся в дикое, варварское состояние! Насколько пища необходима для существования человеческого тела, настолько же необходимо искусство для того, чтобы человеческий дух оставался живым и совершенствовался. Мы прежде всего состоим из божественного духа. Тело – это одежда души. Мы снимаем ее и уходим. От того, чем мы питали, чем питали наш дух в следующей жизни, зависит наше дальнейшее возвышение. Разве человек, не читающий книг, не стремящийся к духовному учению, не деградирует и, в конце концов, не становится преступником?! А участь этого бедняги перед Творцом понятна. Поэтому искусство, и среди него самое изысканное и мудрое – литература, будет жить вечно, пока существует этот удивительный мир. Огорчает то, что создатели литературы не успевают увидеть пользу от нее… – Спасибо за беседу. Вокзал – это вопрос настроения. Из города А в город А. Или из города А в город А. Разве не все равно?! Многое удерживает человека. Все не поместится в вашу сумку. И ничего нет. Какая-то мелодия… Засела в голове с утра, повторяется снова и снова: «Пора, пора, порадуемся на своем веку…». Он всегда в настроении отправляться в путь. Но билета нет на сегодня. Когда он будет, снова неизвестно. А огни города А – яркие, и у света есть тень. Беседовал Ерлан ЖУНИСПодробнее: http://massaget.kz/layfstayl/debiet/kkzhiek/42305/При перепечатке материала гиперссылка на сайт Massaget.kz обязательна. Соблюдайте авторские права.