В конце 1916 года в связи с восстанием, произошедшим в Туркестанском крае и Степном генерал-губернаторстве, группа депутатов Государственной Думы обратилась с запросом к председателю Совета Министров, военному министру, министру внутренних дел и министру юстиции. Запрос касался событий, связанных с выполнением царского указа о привлечении туземного населения к работам для нужд государственной обороны. Правительству и министрам был задан следующий вопрос: 1) Какие меры были приняты для восстановления нарушенных статей Основного закона? 2) Какие меры были приняты в отношении лиц, злоупотребивших властью при исполнении царского указа от 25 июня 1916 года?
Запрос подали три депутатские группы: первая группа состояла из 31 депутата, вторая – из 35, третья – из 31 депутата, всего подписались 97 членов Думы, представлявших различные партии и фракции, в том числе представителей мусульманской фракции. Особое значение имело то, что причина восстания в Туркестанском крае и Степном генерал-губернаторстве была открыто вынесена на обсуждение Думы, поскольку поднятый на заседании вопрос был чрезвычайно актуальным и острым. Члены Думы открыто и смело поставили этот вопрос на закрытом заседании Думы.
После царского указа от 25 июня 1916 года, открытое сопротивление и восстание населения колониального региона, ранее жившего спокойной и размеренной жизнью, стали неожиданностью, поэтому члены Думы не могли оставаться в стороне. Депутаты отправились в Туркестанский край и Степное генерал-губернаторство, чтобы лично ознакомиться с ситуацией, поговорить с местным населением, собрать и изучить обширные материалы, и только после анализа обстоятельств дела вынесли этот острый вопрос на повестку дня Государственной Думы, обязав председателя Совета Министров и руководителей министерств дать ответ. Запросы и поднятые вопросы почти сотни членов Думы не остались без внимания. Однако на заседании Думы не присутствовал ни один свидетель или представитель из районов восстания. В связи с этим неизбежно возникает вопрос, поступали ли жалобы и заявления от казахской интеллигенции на это заседание Думы?
Из выступления члена Думы Джафарова на заседании следует, что мусульманская фракция получила множество жалоб, ходатайств, требований и запросов со всех мест, направленных из всех районов восстания, а также немало тех, кто прибыл в Петроград с жалобами из Туркестанского края и Степного генерал-губернаторства и не мог попасть в ведомства. Это свидетельствует о том, что степняки не сидели сложа руки в борьбе за свои интересы и права. Как бы то ни было, кровавые события в Туркестанском крае и Степном генерал-губернаторстве были остро поставлены и подверглись резкой критике в Государственной Думе Российской империи, экономика которой была истощена войной, внутренние отношения обострены, а сама она оказалась в кризисе. Депутаты критиковали и обсуждали некомпетентных руководителей правительства и ведомств, которые опозорили русский народ и поставили его в унизительное положение.
Смелое и открытое выступление членов Думы с трибуны, называние виновных в восстании и обвинение их в совершении преступных действий стало поистине великим историческим и политическим событием. Из документов ясно видно упорство, решительность и политическая и правовая грамотность депутатов, защищавших права угнетенного и истребляемого, как овец, народа Центральной Азии и Казахстана. Были открыто осуждены беззакония и злоупотребления служебным положением со стороны местной царской администрации, попрание прав местного населения. Обширные материалы и документы, основанные на документах, оказали эффект раскатов грома среди представителей русской интеллигенции и членов Думы. Сотни членов Думы беспощадно разоблачали несправедливую политику правительства и бессилие империи, поскольку целостность империи начала распадаться, как ветхая ткань. С другой стороны, это был период, когда внутренние противоречия в России достигли предела, и назревали общественные потрясения мирового масштаба, способные изменить облик мира. Царская Россия стояла перед бурей социальных потрясений. Власть династии Романовых, правившей Россией более 300 лет, подходила к концу, и исторические потрясения, казалось, предвещали ее закат. Экономический кризис еще более обострил социальные противоречия и усилил колониальный гнет, что требовало проведения реформ в обществе. Члены Государственной Думы России поставили на государственный уровень и вынесли на обсуждение общественности последствия восстания, полностью разрушившего хозяйство степного народа и парализовавшего его, тем самым демократические силы смогли бороться в пределах своих возможностей и прав.
Группа депутатов, посетивших Туркестанский край и Степное генерал-губернаторство, лично ознакомившихся с ситуацией и собравших обширные документы, старалась максимально объективно выполнить свои обязанности и гражданский долг. Конечно, мы не можем отрицать, что они преследовали интересы Российской империи, однако, несмотря на то, что члены Думы рассматривали Туркестанский край и Степное генерал-губернаторство как богатые казной провинции России, они осудили тот факт, что эти колониальные регионы, управляемые некомпетентными чиновниками, неспособными предвидеть последствия, подвергали население беспощадному истреблению, и оценили это как преступное деяние. Несмотря на противоречия во взглядах и интересы различных партий, члены оппозиционных партий открыто выразили свое мнение о восстании 1916 года, что поставило перед обществом несправедливость внутренней и внешней политики правительства, приведшей государство в тупик и кризис, и заставило признать бессилие правительства, что само по себе было великим историческим актом. Внутренняя и внешняя политика государства не получила поддержки со стороны членов Думы, напротив, была осуждена, и открыто был поднят вопрос о привлечении виновных к ответственности. Особенно острым и весомым было выступление депутата Керенского, избранного от Саратовской губернии, который правильно изложил, что сам царский указ противоречит Основному закону, а приказ военного министра нарушает требования и статьи закона, что привело к восстанию и трагическим событиям. Если искать виновных в издании царского указа и его исполнении, то виновными являются его издатели, подчеркнув незаконность указа. При проведении таких важных мероприятий, не поинтересовались у местного правительства о возможности проведения, как и каким образом провести, кого следует привлечь, что требует местная обстановка, потому что Туркестан и степные казахские области – это не Тульская или Тамбовская губернии. Депутат считал ошибкой, прежде всего, то, что царский указ о привлечении всего мужского населения к государственным оборонным работам в самый разгар сбора урожая и страды был реализован в спешном порядке. Он отметил, что если бы такая массовая мобилизация была проведена в российских губерниях, то и там возникло бы сопротивление, и неизвестно, каковы были бы ее последствия.
Туркестанский край и степные области были самыми спокойными и благополучными регионами, где не наблюдалось никаких угроз, поскольку из Туркестана отзывались русские войска. Керенский сообщил, что у местного населения постоянно собирали лошадей, юрты, инвентарь и другие необходимые предметы, а вырученные деньги передавались в качестве помощи семьям русских, призванных на фронт. Депутат привел пример, что более 100 000 рублей были собраны у местного населения в качестве помощи семьям русских, ушедших на фронт. Депутат особо отметил, что народ добровольно участвовал в благотворительных мероприятиях, не жалея своего имущества, и под этим подразумевался вопрос: что мы делаем для такого народа? Он прямо поставил вопрос о том, что мы беспощадно истребляем этих кочевников тысячами и десятками тысяч, планомерно и систематически, и что виновником всего этого является центральное правительство, издавшее незаконный указ и нарушившее закон и право, и только по их вине теперь к фронту войны добавился фронт Туркестана. Куропаткину фактически были предоставлены права генерал-губернатора Туркестанского края и командующего войсками, и он превратил Туркестанский край в арену боевых действий. Критика Керенского была справедливой.
Необходимо было учитывать бытовые особенности, экономическое положение и уклад жизни местного населения. Такие меры, предпринятые без какой-либо подготовки, без предварительного уведомления и разъяснения населению, не должны были быть реализованы, тем более был выбран неподходящий срок – это был месяц Рамадан для мусульман. Были приведены такие факты, противоречащие быту народа.
Генерал-губернатор Туркестанского края собрал всех губернаторов края для совещания по исполнению царского указа о привлечении туземных народов к тыловым работам для нужд обороны государства. На этом совещании только генерал Гиппиус осмелился заявить, что исполнить такой указ в таком порядке будет невозможно, поскольку придется бороться с последствиями этой меры, и открыто заявил, что местные условия не учитываются. Военный губернатор Ферганской области отказался исполнять приказ областного генерал-губернатора в неизменном виде и сумел провести его так, чтобы не вызвать сопротивления народа, предвидя возможные беспорядки в этой области. Однако генерал, исполнивший свой гражданский и губернаторский долг таким образом, был вскоре снят с должности. Конечно, таких генералов было немного. Именно поэтому Керенский остановился на нем как на гражданине, правильно исполнившем свой гражданский и административный долг.
Он подверг критике переход от принудительного привлечения людей к тыловым работам по приказу и подчинению к системе купли-продажи, передачи денег, массовое распространение получения денег для освобождения местного населения от призыва в армию и внесения в списки других лиц, что привело к тому, что местная администрация, пользуясь ситуацией, занялась новым видом эксплуатации и обогащения путем вымогательства, превратив указ в торговлю, что привело к полному беззаконию на местах. В связи с этим он указал на необоснованность и произвол, совершаемые вышестоящей администрацией путем угроз и вымогательства. Кроме того, из-за отсутствия свидетельств о рождении невозможно было отличить по внешности, кому 19 или 43 года. Поэтому местная администрация умело использовала это в своих интересах при составлении списков. 60-летний старик был указан в списке как 30-летний, и это было невозможно доказать, поэтому ему пришлось заплатить 300 рублей, чтобы избавиться от этого, а 25-30-летний молодой человек был указан как 50-летний мужчина среднего возраста, потому что он был состоятельным человеком. Никто не мог возразить против этого, а те, кто возражал, были расстреляны без вопросов, как собаки, и народ был еще больше запуган. Керенский не скрывал своего возмущения тем, что такое беззаконие оставит неизгладимый след в психологии народа, а такое поведение представителей русского государства и русской культуры является настоящим позором, и именно такие причины лежали в основе восстания.
Подавление беспорядков русским правительством проводилось планомерно и систематически с применением террора. Такой террор недопустим даже в цивилизованном европейском государстве. Депутат задал залу вопрос: разве мир когда-либо видел такое, как ситуация в Семиреченском горном районе, где мирное население, спасавшееся бегством, было уничтожено? Не будет ли слишком сложно после этого говорить о зверствах турок в Армении и злодеяниях немцев в Болгарии?
Керенский также остановился на панисламистской пропаганде и немецком агентстве, заявив, что все это выдумка. Он привел пример, что при обыске дома местного милиционера в Андижане по обвинению в панисламистской пропаганде был найден призыв к панисламистскому движению с панисламистской печатью, чему местные стражники были очень рады. Однако один из администраторов, не поверив этому, провел встречную проверку и обнаружил, что этот призыв был найден и в доме агента местного охранного отделения, фамилия которого, кажется, была Тимофеев. Он сказал: вот как распространялась панисламистская пропаганда до Петербурга, вот кто государственные преступники, они не говорят правду. В Ташкенте также, несмотря на то, что все были арестованы и обвинены в том, что бии поддерживали связь с эмиром Афганистана, выяснилось, что и эта переписка имела тот же источник. Он подверг резкой критике местную администрацию за то, что они сами организовывали подстрекательские призывы и письма, чтобы скрыть свою неспособность, обвиняя туземцев в связях с турками, немцами и Афганистаном. А те, кто сидел на министерских креслах, повторяли ложные слухи о подстрекательской деятельности враждебных государств, перекладывая свою вину на других. В целом, депутат, говоря о беспорядках, отметил, что от такого стихийного движения пострадали и некоторые русские жители, особенно в Пржевальском и Джаркентском уездах, в других местах были единичные случаи гибели людей, а во время беспорядков в Джизаке были использованы пехота, артиллерия и кавалерия, и им был дан приказ расстреливать и уничтожать всех на своем пути: все население, детей, женщин. Младенцы и старики были беспощадно расстреляны. Беспорядки в Джизаке начались 13 июля, а 3 августа был отдан тот приказ, и в течение трех дней, если убийцы не будут выданы в уездах, охватывающих огромную территорию, все население будет изгнано из города, и этот приказ был выполнен в августе.
Керенский сокрушенно заявил, что никогда не видел такого разрушенного до основания, превращенного в пепел города, как Джизак, где он был на двух фронтах. Разве это не русский город, а не город врага! – сказал он. Кроме того, генерал-губернатор Туркестана издал приказ о конфискации земли у всех жителей Джизака. Керенский оценил как совершенно необоснованное уничтожение населения карательным отрядом и конфискацию их земель генерал-губернатором, выразил свое возмущение, спрашивая, где вы видели такое злоупотребление. Член Думы сказал: «И вы, сидящие направо, среди вас так много людей с крестами, кричите: так следовало бы. Вы одобряете, точно не библейские, а я не знаю какие… (шум), (не слышно) (Голос справо: это ложь). (Грозный 1916-й год. А., 1998, с. 183). Из стенограммы видно, что никто не остался равнодушным к докладу депутата.
Керенский заявил, что положение сартов по сравнению с казахами было ничтожным, и остановился на массовом истреблении населения карательными отрядами в Казахстане, уверенно заявив, что при необходимости он докажет это от начала до конца, имея достаточно доказательств и данных. Он осудил зверства начальника карательной экспедиции Фольбаума, отправленного для подавления движения жителей Токмака, который уничтожал население, а прибывших добровольно утопил и задушил в реке. Он отметил, что часть русского населения присоединилась к действиям правительства по подавлению беспорядков, еще более усугубив ситуацию, и хотя среди русских были погибшие, казахи были подвергнуты кровавой резне. В селе Луговое карательный отряд, совместно с несколькими русскими поселенцами, окружил большую толпу, избил, расстрелял, загнал на скалы и сбросил в бурную реку. Керенский привел выдержку из официальной газеты Семиречья, описывающую зверства карательного отряда: «Конечно, в конце концов, против мятежников были проведены карательные меры, взбудоражившие страну, войска расстреляли тысячи казахов… (голос слева: позор)… их поселения уничтожаются, их несметные стада попали в руки войск и администрации. Дело этим не закончилось. Главным результатом комбинированных операций войск является то, что все мятежники сейчас загнаны в горные районы, и в ближайшее время из-за холодов и голода они полностью пострадают от последствий своего безумного восстания… (голос слева: позор)… уже поступают сообщения о распространении болезней и гибели людей среди них; но войскам дан приказ не жалеть врага»… (голос слева: нашли врага)… казахи после издания царского указа направились в горы, пытаясь спастись – перейти в Китай. Женщины, дети, старики, собравшиеся в ущельях гор, встретили смерть. Как можно осуждать темный народ, неграмотных людей, мы стоим перед позорными страницами русской истории, – сокрушенно заявил депутат, не скрывая своего возмущения.
Меры по исполнению указа в конечном итоге превратились в унижение народа, что стало настоящим позором для русского государства. Местное население увидело, что действия русской администрации не уступают, а то и превосходят действия бухарских душегубов. Заявив, что за пролитую кровь невинных людей должны понести ответственность, Керенский поставил как чрезвычайно острый вопрос непригодность системы управления для нормальной жизни страны, и выразил сожаление, что эта система управления превратилась в карательную, чрезвычайно опасную систему для отдаленной степи. Поэтому он потребовал изменения порядка управления окраинами, перехода к совершенно новой системе управления. Он раскритиковал Куропаткина. Он заявил, что этот человек полностью отрицает необходимость местного самоуправления в регионе, и отметил, что сознание народа пробуждается, культура развивается, народы соседних Индии, Персии, Китая пробуждаются и стремятся к новой, обновленной жизни, и это, несомненно, окажет влияние на окружающие страны. Поэтому он подчеркнул необходимость полного изменения старой системы управления, которая сегодня непригодна для управления обществом, и выразил глубокое сожаление по поводу отсутствия признаков сознательного управления регионом, считающимся жемчужиной России.
Само по себе то, что депутат Государственной Думы Керенский всесторонне исследовал и проанализировал причины вооруженного восстания в Туркестанском крае и степных областях и добился включения этого вопроса в повестку дня очередного заседания Думы, было большим политическим достижением. Он описал ситуацию как она есть и открыто изложил свой взгляд и мнение без утайки. Сильной стороной его доклада было то, что он смог конкретно поставить объективные проблемы, ставшие причиной восстания. В этом он открыто изложил свою гражданскую позицию без колебаний. Поэтому его критические замечания были точными, обоснованными и попадали в цель. Керенский не скрывал, что он защищает государственные интересы России, а колониальные страны являются богатыми регионами в ее составе, поэтому он считает это географическое пространство землей Российского государства, а его население – народом, находящимся под покровительством империи. Защищая интересы империи, он смело выступал против ее незаконных действий. Мы видим, что в его взглядах преобладают демократические принципы, гуманистическое понимание и проницательность, способность исторически оценивать ситуацию. Поэтому он не относился к народам Туркестанского края и степных областей с имперским высокомерием, как царские чиновники, а относился к ним как к гражданам России, народу Российской империи, придавая особое значение необходимости считаться с ними, учитывать особенности местного края, обычаи, традиции и психологию народа.
Виновниками восстания 1916 года являются не народы Туркестанского края и степных областей, а само российское правительство, его военное министерство, министерство внутренних дел, министерство юстиции, издатели царского указа, прежде всего они нарушили Основной закон, и центральное правительство предприняло меры для его срочной реализации. Указ Николая II от 25 июня 1916 года был открыто назван незаконным и противоречащим Основному закону. Такое критическое замечание было фактически сопротивлением проводимой империей политике. Многие граждане не осмелились бы высказать такое резкое мнение, когда еще не улеглись страсти кровавого 1916 года. Через доклад Керенского до членов Думы и российского правительства, министерств были доведены чаяния участников восстания в Центральной Азии и Казахстане, накопившиеся в обществе противоречия и несправедливость, жестокая колониальная политика, террористические действия царского правительства, национальные противоречия. Керенский, в определенной степени, показал себя как защитник интересов угнетенного, обездоленного народа, восставших, ставших жертвами, сторонник справедливости, истинный демократ, интеллигентный гражданин, и не отступал от своей позиции.
Именно Керенский признал участников национально-освободительного восстания 1916 года невиновными и дал объективную, всестороннюю официальную оценку восстанию. Он стремился доказать делом и словом, что в вопросе восстания он является гражданином России, ее истинным патриотом. Однако история показала, что Керенский, впоследствии возглавивший Временное правительство, также не смог преодолеть имперское сознание, и впоследствии был вынужден эмигрировать за границу.
Депутаты, способные смело ставить такие насущные, противоречивые и сложные вопросы, как Керенский, всегда и в любом обществе очень нужны, они в определенной степени влияют на развитие общества, созревание демократии, формирование правосознания, правильное направление государственной политики, формируют и укрепляют общественное мнение, способствуют очищению общества от грязи. Нельзя сказать, что вопросы, поднятые членами Думы, остались полностью без внимания: те, кто участвовал в подавлении восстания 1916 года, были сняты с должностей, и председатель Совета Министров также освободил свой пост.
Стенографический отчет закрытого заседания IV Государственной Думы был впоследствии направлен генерал-губернатору Туркестана, и Куропаткин, ознакомившись с материалами и прочитав их, сделал пометки чернилами на полях страниц, около десяти таких замечаний. В своем рапорте Николаю II о причинах восстания в Туркестанском крае он, вероятно, учел высказанную критику. Реакция депутатов в зале на выступление Керенского, выраженные ими реплики, свидетельствуют о горячем обсуждении этого вопроса на заседании. Керенский заявил, что вся вина за произошедшее должна быть возложена на русское правительство, совершившее необоснованные беззакония. Он возложил всю вину, связанную с восстанием, на правительство.
Депутат Джафаров в своем выступлении отметил, что само по себе обсуждение такого важного вопроса без участия представителей региона не является нормальным явлением, и это больше нельзя терпеть, он раскритиковал ограничение прав местного населения. Он обратил внимание на следующие вопросы: при привлечении туземного населения к тыловым работам не были учтены экономические особенности региона, его бытовые особенности, роль местного хозяйства в обеспечении нормального состояния тыла. Он отметил, что мы организовали фронт, но нарушили тыл, разрушили его благополучие, нанесли ущерб тыловым работам. Правительство стало безответственным перед страной правительством, не опирающимся на живую силу народа, и трудно ожидать государственного разума и целенаправленности от мер, проводимых таким правительством, – его мнение ясно показало бессилие правительства.
На заседании 15 декабря выступили князь Мансырев, граф Капнист, Аджемов. В своих выступлениях они поддержали вопросы, поднятые Керенским, выразили возмущение незаконными действиями, насилием, совершенными российским правительством и областными администрациями при организации и проведении мер по исполнению указа, и уничтожением невинных людей. Они раскритиковали противоречивость имперской политики, устаревший и некомпетентно написанный регламент, применяемый для управления регионом. Граф Капнист сказал, что в начале войны были взяты в плен сотни тысяч, они были отправлены и в Туркестанский край, а что они там делали, может быть, бежали в Персию, одному Богу известно, российское правительство было обязано это знать. Он считал, что за пролитую кровь, будь то кровь русских крестьян или туземного населения, должны нести ответственность не только физические виновники, но и интеллектуальные виновники, и они должны быть строго наказаны. Он не скрывал своего мнения, что русское правительство должно быть осторожным, иначе оно окажется в положении, когда будет вынуждено отказаться от колонизации, и Туркестан может перейти под власть Китая. Он отметил, что Туркестан является одной из самых красивых жемчужин русской короны, и указал на зависимость от хлопка. До завоевания Туркестанского региона Россия импортировала хлопок из Америки за золотые деньги, американский хлопок обеспечивал текстильные предприятия империи, но после завоевания Туркестанского края его хлопок избавил Россию от зависимости и производство хлопка стало дешевле. Поднятый Капнистом вопрос имел большое значение для имперской политики. Однако, несмотря на то, что слова членов Думы были сосредоточены на вопросе восстания и были приложены усилия для его всестороннего рассмотрения, никто не рассмотрел интересы колониального региона, требования местного населения, их обеспечение в социальном, культурном, бытовом, образовательном и медицинском плане: никто не обратил внимания на стремление народа к культуре и образованию.
Социальные и экономические последствия восстания, вопросы его улучшения остались вне рассмотрения и внимания. Даже депутаты демократического направления не смогли своевременно оценить борьбу народов против социальной несправедливости, игнорируя тот факт, что это приведет к антагонистическим противоречиям. Однако виновные и ответственные лица и ведомства, связанные с восстанием, были смело подвергнуты критике, беспощадно разоблачены, и тот факт, что они привели страну в позорное положение, был рассмотрен как непростительное, преступное деяние, что стало результатом упорной деятельности депутатов, особенно Керенского.
Мухтар Казыбек,
писатель
Газета «Туркестан»