Когда-то казахское кино было просто казахским кино. В последние годы стало ясно, что определение «казахское кино» не может передать общий признак. Отечественные кинопродукты разделились на несколько лагерей. Во-первых, это коммерческое или массовое кино, которое в первую очередь доходит до зрителя, часто снимается любителями-режиссерами в небольших студиях, иногда финансируется «Казахфильмом». Понятно, что большинство из них, стремясь угодить зрителю, имеют мало новизны и низкую художественную ценность. Во-вторых, это историческое, идеологическое кино, снятое по государственному заказу режиссерами старшего или уже состоявшегося среднего поколения. Основная цель фильмов этой категории – пропаганда патриотизма, подчеркивание того, насколько трудным было наше прошлое и насколько светлым – наше настоящее. В-третьих, это авторское, фестивальное кино, которое не подпадает под коммерческие или идеологические рамки, снимаемое группой режиссеров, верных своим художественным принципам.
Итак… если мы посмотрим на подобные фильмы, снятые в прошлом году, насколько это возможно…
Коммерческое кино
Для тех, кто считает себя профессиональным режиссером в нашем пространстве, это звучит как неприличное слово. Современное коммерческое кино – это не «Жаралы сезим» прошлых лет, не клиповые творения, снятые для узбекских братьев, казахстанское коммерческое кино – это особый мир, который пока находится в процессе обучения у голливудских фильмов, усвоения шаблонов и штампов. Но, к сожалению, мы отстаем от голливудского кино не только технически, но и тематически.
Той в кино
У всех народов мира есть свадебные обряды: люди встречаются, влюбляются, устраивают свадьбы. Но ни в одной другой стране кинотеатры не были так заполнены свадебными видео, как у нас. За последний год в кинотеатрах было показано двадцать семь казахских фильмов. Два из них – социальные драмы, два – фильмы ужасов, три – исторические драмы, пять – боевики, а остальные около десяти – комедии и мелодрамы о свадьбах. То есть, придя посмотреть казахское кино, вы в каждом втором случае наткнетесь на свадьбу: была свадьба на троих («Свадьба на троих», А.Бисенбин), была свадьба шестнадцати девушек («Шестнадцать девушек», К.Мустафин), сбежали из аула в город и поженились («Побег из аула», Н.Адамбай), сбежали из города в аул и поженились («Женитьба за 72 часа», Е.Жолдас), украли и поженились («Мезет», А.Абилов (в дополнительной линии), хотели пожениться по-шымкентски («Потому что шымкентский», Ш.Орынбаев), женились и после тридцати («Замуж в тридцать», А.Бисенбин), и до тридцати («Супер той или замуж по-казахски», Г.Асылов). Герои всех этих фильмов либо готовятся к свадьбе, либо устраивают свадьбу, либо являются гостями на свадьбе, в любом случае – действия родственников, связанных со свадьбой.
И тогда мы думаем, неужели у казахов нет других проблем, кроме женитьбы? Или казахов ничто, кроме свадьбы, не интересует?
Поэтому такой высокий спрос на свадебную тематику – это не комплимент обществу. Правда, в казахской культуре свадьба занимает особое место. Правда, при слове «свадьба» у глупцов голова кружится. Но не стоит делать из этого такой культ. Сейчас не время устраивать пышные свадьбы.
«Побег» из аула в город и «побег» из города в аул
Конечно, мы малочисленный народ, и это нужно учитывать, но печально, что казахстанское коммерческое кино вращается между «побегом» из аула в город и «побегом» из города в аул. Основной мотив многих упомянутых и неупомянутых выше фильмов строится на противоречии этих двух миров. Человек из аула не может привыкнуть к городу, становится посмешищем из-за незнания русского языка. Человек из города не может говорить по-казахски. Сельский житель – наивный, простодушный, простой, честный. Горожане – хитрые, коварные, избалованные, лживые, хулиганы. Все это устоявшиеся стереотипы. Иногда это утомляет.
Например, «Гламур для дур» показал, что Аскар Узабаев находится в неопределенном состоянии между «Звездным коктейлем» и «Дорогой». Стало ясно, что он не сможет полностью присоединиться к движению «партизанского кино», которое еще не избавилось от блеска, но у коммерческого кино есть свои требования. В плане посыла все правильно, «Гламур для дур» критикует склонность наших людей вмешиваться в чужую жизнь, массовую неграмотность, грубые манеры, готовые высмеивать других. Также своевременно говорится об иллюзорности необоснованной популярности в социальных сетях. Есть и взгляд на судьбу девушки через двух героев. Однако структура фильма производит впечатление беспорядочной смены дешевых анекдотов. И высмеивание сельского жителя, не умеющего говорить по-русски, не является остроумием. Противоречия в характере и личности Акботы Нур Сейтмагамбет и Асель Акбаровой делают фильм интересным.
«Шестнадцать девушек» К.Мустафина – тоже о несчастном, приехавшем из аула в город. Это произведение запомнилось только тем, что показало Берика Айтжанова в неожиданном амплуа. Созданный им образ, хотя и показывает сельских жителей наивными и чистыми, больше похож на персонажа из советского кино, чем на героя сегодняшнего дня. Большинство интересных событий, переживаемых героями, искусственны. То же самое можно сказать и о комедии Ж.Момышева «Бизнес по-казахски».
Нуртас Адамбай представил продолжение «Келинки Сабины». Образ находчивой невестки, приехавшей из города в аул и установившей свои порядки, приятен, но другие персонажи (свекровь, свекор, муж), решенные в карикатурной манере, производят обратное впечатление. Основной недостаток «Келинки 2» – это лишь повторение шуток и ситуаций из первого фильма. И, в конечном счете, это еще не кино, а лишь сборник скетчей. Хотя Нуртас является профессиональным телевизионщиком, он показал, что не является профессиональным кинематографистом. Но эти фильмы собирают кассу, потому что соответствуют спросу. Нас не интересует кино как эстетическое единство. Цель – не смотреть кино. Цель – развлечься.
Криминальный жанр
Во второй половине года Н.Адамбай представил фильм в еще одном неожиданном жанре. Тема и содержание криминальной драмы «Тараз» были бы уместны для фильма, снятого в девяностые годы, то есть тридцать лет назад. К тому же, собрался целый букет несчастных персонажей: больная мать, сирота, старик-сирота, девушка, выданная замуж силой. Одного несчастного хватило бы на один фильм, но в этой тотальной кризисной ситуации ни один из персонажей не раскрыт полностью, все остались в виде эскизов. Сюжетные ходы неубедительны. Вероятно, это связано с неопытностью режиссера, потому что есть схема, но нет логики. Когда на экране происходит драма, зал хохочет. Честно говоря, кроме игры Е.Дайырова, смотреть не на что.
Вслед за «Таразом» Нуртаса Адамбая, еще одна криминальная драма, фильм А.Сатаева «Районы», вызывает особый интерес. Становится очевидно: все решает профессионализм. Главное не что снимать, а как снимать. Дело даже не в жанре, а в стилистике и почерке. Естественность уличного сленга, присущая сценаристу Т.Жаксылыкову, и «мужской» юмор привлекательны. Культура, присущая режиссеру Акану Сатаеву, и его способность раскрывать новых актеров приятны. Понятна и траектория камеры его постоянного оператора Хасана Кыдыралиева. После триумфа Эммануэля Любецки, трижды получавшего «Оскар», мы не удивлены, увидев в фильме «Районы» непрерывную операторскую работу. В целом, Сатаев снова доказал: если снять даже восьмидесятые годы так, чтобы глаз радовался, то не стоит переживать, что «тема устарела». Надо признать, что в литературе и кино быт аула или казаха из аула остается главной темой. Человек, родившийся и выросший в городе, изучен мало. В этом плане признаки городской жизни казахов мы видели в «Балокнан», основанном на поэме О.Сулейменова. Хотя произведение А.Сатаева не такое глубокое, оно передает дух Алматы восьмидесятых годов.
Международные проекты
Казахстанский рынок слишком мал, поэтому любому производителю, от швейника до кинорежиссера, трудно получить прибыль, не выходя за пределы своих границ. Человек, рассматривающий кино как бизнес, должен хотя бы подумать о распространении в кинотеатрах соседних стран. В конце года появились первые объекты такого стремления – два произведения, снятые частными студиями и анонсировавшие международный прокат. Это «Токал» Г.Нуртас и «Хакер» А.Сатаева. Конечно, намерения хорошие. Но хотелось бы, чтобы и снятые продукты были на уровне этих намерений. Рассмотрим фильм «Токал». На вопрос «Каковы ваши первые впечатления?» все зрители отвечают: «Это актуальная тема, происходящее в жизни». Затем они начинают говорить о полигамии, а не о частном произведении. Потому что единственная победа фильма – это поднятие актуальной темы. Однако нет исследования персонажей, лишь сухое обвинение «все мужчины одинаковы». Почему они стремятся иметь вторую жену? Возможно, моногамия противоречит человеческой природе? Почему молодая девушка соглашается стать любовницей кого-то? Вы задаете вопросы. Сценаристы не задают вопросов. Даже называть это сценарием – преступление, это лишь цепочка событий, происходящих внутри одного котла, не очень логичных. Это похоже на один из многочисленных документальных семейных драм на наших телеканалах. Самое интересное, что Гаухар Нуртас сначала показывает мировоззрение казахского мужчины, считающего «полигиния – норма» (отец, сын, зять), но к концу фильма пытается насильно навязать своим персонажам свое женское мнение. Это насилие, обвинение без всякого исследования бросается в глаза, поэтому вы не можете его принять. Были заявлены планы показать «Токал» в нескольких странах, таких как Кыргызстан, Азербайджан, Турция и др. (и, возможно, показали). Искренне желаем кассовых сборов (честно говоря, потенциал кассовых сборов низок). Но художественная ценность «Токал» сомнительна – насколько положительно это повлияет на репутацию Г.Нуртас как кинематографиста, остается под вопросом.
Бывают фильмы, которые не вызывают мнения. Не хорошие. Не плохие. Трудно хвалить. Трудно ругать. Первый международный проект Акана Сатаева, «Хакер», – именно такое произведение. Это просто интересный по сюжету фильм, снятый в соответствии с голливудскими стандартами режиссером, желающим пробиться в Голливуд. Но трудно поверить, что он будет пользоваться успехом за рубежом. Потому что это лишь копия многих голливудских фильмов, не говоря уже о художественности (уровня Иньяритту), нет собственного вклада, почерка (даже уровня Бекмамбетова). А Голливуду не интересны режиссеры без собственного лица.
Идеологическое кино
Кино стало бизнесом. И съемка кино – это один из способов стать звездой, жить в блеске. Поэтому вы не сможете остановить поток режиссеров, хлынувших с телевидения, КВН, клипов, свадеб. Если только не станет больше Сатаевых и Бисенбиных, снимающих жанровое кино на высоком уровне, и они не захватят экран полностью. Но и тогда вы не сможете связать руки человеку, который хочет «снять кино на свои деньги и показать его в кинотеатре, найдя лазейку». Поэтому никому не приходит в голову обсуждать необходимость коммерческого кино.
Однако существует много споров о необходимости идеологического кино, снимаемого на государственные деньги. На наш взгляд, эти споры возникают из-за качества упомянутых фильмов. Надо признать, что где есть государство, там есть идеология, и мы никуда от нее не денемся. Кино, снятое на государственные деньги, должно мобилизовать зрителя на национальные, государственные цели. По крайней мере, так это понимается у нас. А если бы такие фильмы снимались на уровне, который удовлетворял бы народ, никто бы и слова не сказал.
Понятно, что от идеологического кино мы не ожидаем художественных новшеств. Но это не значит, что оно должно быть сделано на очень низком уровне. Даже в рамках штампов и шаблонов можно создавать произведения, которые оставляют зрителю пищу для размышлений. Конечно, зритель не обязан любить идеологическое кино. Но задача кинематографистов – снять его так, чтобы оно понравилось.
К сожалению, не всем удается достичь этой высоты. Например, «Так сложились звезды», снятый с привлечением Сергея Снежкина из России, не превзошел предыдущий «Путь лидера». Тем не менее, мы его похвалили, наградили медалью и отправили обратно на родину. Зато Рустем Абдрашев, снявший три фильма о первом Президенте, взялся за историческую тему и представил киноверсию «Алмазного меча», проекта, которого с особым интересом ждал казахский духовный мир.
«Алмазный меч»
Произведение охватывает период отделения Керея и Жанибека от Абылай-хана и создание ими отдельного ханства. Сомнений в важности темы нет. Однако, поскольку она изначально не была написана для полнометражного фильма, в драматургии отсутствует целостность. Авторы сценария (С.Елубай, Т.Жаксылыков, Р.Абдрашев) пытались создать интригу в начальных, придворных эпизодах, но дальше фильм не смог удержать это напряжение. Понятно, что для того, чтобы связать разрозненный материал, снятый для сериала, нужен закадровый голос, рассказчик. Но зачем понадобился второй закадровый голос, помимо и так достаточного «Ах, какой же я наивный казах» Асана? Зачем понадобилось так долго читать стихи Асана Кайгы, начиная с «Чистого безупречного благородного слова»? Непонятно. Все это делает фильм похожим на документальное произведение, а не на художественное. В закадровом тексте, как и в диалогах актеров, много лишних слов.
Основная идея киноповести заключалась в демонстрации духа батыра-казаха, который не хотел никому подчиняться, «у которого меч играл в руках». Допустим, в произведении есть несколько батальных сцен. Но казахи постоянно оказываются в окружении. Только в одной из них показано, как на месте создают заграждение из повозок, матери с младенцами на руках натягивают луки, стрелки, сидя верхом на скачущих лошадях, алмазные мечи, разрубающие ойратские мечи пополам, в общем, искусство мобильной войны казахов и отражения атак.
С технической точки зрения, это похоже на фильм, снятый в те времена, когда еще не изобрели компьютерную графику. Десяток ойратов сражаются с десятком казахов и отступают. Народ, переезжающий для основания ханства, – это максимум сто человек. Нет масштаба. Бедно. Понятно, что нанять тысячи людей и сшить им старинную одежду невозможно. Но посмотрите «Трою» или «Храброе сердце», там пять человек превращают в пятьсот тысяч солдат. Наши графисты умеют только раскрашивать в невообразимые цвета. Думают ли они, что зритель этого не заметит?
Затем в эстетике съемки фильма нет единства. В первой боевой сцене преобладают натуралистичные сцены, такие как отрезанные ноги, разрубленные руки, разбрызгивающаяся кровь. Затем мы увидели несколько сражений. Совершенно в другом стиле. Почему? Режиссер с самого начала должен был определиться и решить, как он хочет снимать.
Героизм без героев
«28 панфиловцев» – произведение, снятое при финансовом участии российских специалистов и «Казахфильма». Фильм доказал одно: российский народ и казахская власть скучают по советскому героизму и готовы голосовать за него рублем (или тенге). Это первый фильм в России, снятый по системе краудфандинга (по-казахски «асар» или «сбор милостыни»).
«Двадцать восемь панфиловцев» А.Шальопы и К.Дружинина верны традициям советского кино в плане демонстрации коллективного героизма. Но после полуторачасового фильма ни одно имя героя не запоминается. Потому что никто не персонифицирован, нет биографий. Единственное событие здесь – битва. До битвы вы не видите единства среди солдат: максимум, что они делают, это говорят умные речи о «Семи самураях» и Родине, Отчизне, жизни и смерти. Насколько уместны и логичны эти речи как вступление к реалистично снятой сцене битвы, мы не знаем. Но в битве – это сплошь удивительные люди, которые сражаются до последнего вздоха и нажимают на курок, пока пальцы шевелятся. Все герои. Нет трусости, нет предательства, только верная дружба, безупречный героизм. Такой безупречный героизм представляется красивой сказкой в дань уважения нашим предкам, отдавшим жизнь за сегодняшний мир. Для человека, знакомого с этой легендой, в контексте она может быть понятна. А иностранный зритель, очевидно, не поверит такому «героизму» с хлипкой драматургической основой. Хорошо хоть, что не увлеклись искусственными красками, как в «Сталинграде». Говорить об актерской игре неуместно, потому что здесь нет материала для игры.
Сейчас время, когда советские мифы умирают. Из московского архива выяснилось, что в ноябре сорок первого года защитников красной столицы было не двадцать восемь, а около четырехсот человек. А среди двадцати восьми, которых раньше считали героями, были предатели и пленные. Таким образом, общество раскололось. Одни сказали: «Нужно принять правду как есть». Другие возмутились: «Не трогайте священную легенду».
Этот фильм показывает, что история – это не прошлое событие, а взгляд на это прошлое событие. Авторы фильма хотят защитить советские мифы. Во-вторых, хотя в фильме показано советское время, идеология – современная. Никто не бросается в огонь за СССР, никто не закрывает грудью амбразуру пулемета ради Сталина. Наши братья сражаются за родину. А казахи пришли на помощь как братский народ. «Если понадобится, мы придем и защитим Казахстан», – говорят товарищи, похлопывая по спине. Дружба народов – это хорошо, конечно. Но эта дружба обошлась нам слишком дорого. А что касается панфиловцев, то каждый должен сам решить, что дороже – правда или миф. Да, как сказал Кристофер Нолан: «Не всегда обязательно говорить правду. Иногда люди заслуживают чего-то лучшего». Но в большом масштабе правда имеет моральное право победить миф. От того, что мы признаем, что в Дубосеково сражались не двадцать восемь, а четыреста человек, защитивших Москву, их героизм не обесценится. Наоборот, мы будем в долгу перед душами трехсот семидесяти двух неизвестных героев. В данном случае правда может лишь немного скорректировать данные, но содержание останется прежним, героизм советской армии никто не отрицает. Умение принимать свою историю такой, какая она есть, без фабрикаций – признак роста нации. В этом плане мы все еще проигрываем. Мы забываем, что перед правдой у нас есть неоплаченный долг.
«Дорога к матери»
В этом плане «Дорога к матери», приблизившись к правде на один шаг, заслуженно была признана самой заметной премьерой года. Ранее о положении казахской степи в двадцатом веке были такие фильмы, как «Аманай и Заманай», «Жеруйык», «Жат», «Аманат», «Путь лидера», но это одно из отечественных произведений, сумевшее наиболее полно вместить тяготы века – это «Дорога». Главные герои – Мать и Сын. Следовательно, Мать – это Родина, Отчизна, родная земля. Сын – это дитя, народ, казах. Через Ильяса, спешащего к матери, рассказывается о казахе, привязанном к родной земле. Их судьбы переплетаются, изображаются параллельно. Через это создается портрет целой эпохи.
Алтынай Ногербекова, от первой сцены родов Ильяса до последней сцены, когда она сидит, обняв ребенка, согревала фильм своими умными глазами и нежностью, разлитой по лицу. Вместе с Адилем Ахметовым на наш экран вернулась человечность, говорящая: «Моя душа – жертва моей чести». Его единственный недостаток – отсутствие недостатков. Как будто сошедший со страниц учебников советских времен. Вспомогательные роли Аружан Жазылбековой, Берика Айтжанова, Болата Абдильманова, Еркебулана Дайырова также создали запоминающиеся образы.
Мы гордимся тем, что «язык казахского кино очень кинематографичен». Но это не значит, что «кино всегда должно стремиться походить на классику». Признаем, если мы забудем себя и все будем гнаться за «кинематографичным» кино, казахский зритель так и останется добычей Голливуда. Сейчас идет борьба за сознание масс. Нельзя идти против пушки с белым знаменем. Авторским кино против массового кино не вооружишься. Высокое искусство, эстетическое кино – это тоже нужно, но нельзя скрывать, что для масс преобладают фильмы с «сторителлингом» или простым повествованием сюжета. Фильм Акана Сатаева – именно такого типа.
Как видим, современный облик казахского кино – запутанный, как и весь казахский общество. Государство выделяет деньги на кино, которое ему нравится, иногда дает возможность и на кино, которое ему не нравится. А частные студии, которые хотят «заработать на кино, стать известными, обрести славу», иногда снимают не кино как кино и «развиваются» самостоятельно. К сожалению, ощущается нехватка произведений, повышающих общий вкус. Авторские фильмы не доходят до кинотеатров, возможно, в этом виноваты как представители власти, не желающие показывать кино такого характера, так и зрители, не желающие его смотреть. Но неужели для тех, кто держит камеру, не является долгом снимать кино, которое хочет смотреть зритель, на должном уровне?!
Асия Багдаулеткызы,
Газета «Атырау»