«Ушел из жизни наш уважаемый Кеңес Юсуп аға!» – услышав эту печальную весть, я сначала опешил, а когда пришел в себя, годы моего знакомства и общения с ним пронеслись перед глазами, словно молния.
Усть-Каменогорск – этот каменный город размером с кулак… Мне было 17 лет, когда меня приняли на работу в областную газету… мои коллеги-писатели, которые приняли меня, не чураясь и не сторонясь… Все это внезапно нахлынуло в мою память…
Мы с поэтом Зәутдином Шәмшиевым сидели вместе, часто неразлучные. В суровую зиму Алтая наши ушанки, купленные на черном рынке, были похожи. На головах у нас были белые-белые сибирские малахаи из белого лисьего меха. Каждый день мы писали стихи, набивали грудь хлебом, и пар шел из нас клубами. В те дни Кеңес аға, глядя на наши пухлые ушанки и наши лица, дал нам прозвище «братья туркменского происхождения». Хотя мы не были близки с туркменами, после того, как он это сказал, нам это понравилось.
«Братья туркменского происхождения!» – стоило ему так сказать, мы оба оборачивались. Более того, по обычаю, установленному моими коллегами-писателями, мы оба стали называться «аға»: «Зәутдин – Зәу-аға, Ұлықбек – Ұлы-аға!» Не знаю, как Зәутдин, но я сам долго не мог привыкнуть к тому, что меня, такого юного, называли аға, и чувствовал себя неловко. «Чего тут стесняться, – говорили мои аға, – вот Кеңес – Кең-аға, Тоқтарбек – Тоқ-аға, Мүсілім – Мүс-аға, Серік – Сері-аға! Мы называем друг друга аға. Вы тоже будете аға! Например, Қуанбай – Қу-аға, Жүніс – Жүн-аға, а тебя Ұлы-аға – гораздо лучше!» – говорили они…
Кеңес аға уже тогда был очень сдержанным, мягким, вежливым, чрезвычайно скромным, рассудительным, говорил обдуманно, человеком благородной натуры. Его культурность была такова, что при разговоре по телефону он не клал трубку раньше собеседника. Ему было 29-30 лет, когда его впечатляющий рассказ «Бәдәуи» появился в журнале «Жалын», привлекая внимание литературной общественности. У нас был кунак по имени Бәдәуи, живший в Зайсане, но это был другой персонаж, однофамилец.
Снимаемая мной квартира оказалась соседней с квартирой Кеңес аға. Мы встречались почти каждый день. Уже в 1971 году Кеңаға был очень образован, много знал и обладал глубокими знаниями. Одна стена его дома была полностью занята 200-томной «Библиотекой мировой литературы». Впервые я увидел эту недоступную библиотеку в его доме. Я был поражен и восхищен. Я сам с детства любил книги, и, честно говоря, увидев такое богатство впервые, я чуть не упал в обморок. Я не мог оторваться. Сам же он читал, поглощая книги одну за другой. Мне тоже разрешалось читать. Увы, в то время мой русский язык был слаб. Я читал книги каждого классика наполовину. Мое понимание было неполным.
Кең-аға, видя мое восхищение и удивление, сказал: «Я годами пытаюсь выписать эти книги. Некоторые мои сверстники в редакции смеются: «Зачем тебе столько дорогих книг, если сам не можешь себе позволить?» Пусть смеются, но для тех, кто знает их цену, это настоящее богатство».
«Два тома из этих 200 томов занимают «Путь Абая» нашего Мухтара Ауэзова! Посмотри, большинство других мировых классиков – всего по одному тому! Разве это не показывает величие казахской литературы?» – сказал он.
Однажды Кең-аға увидел мои наброски на бумаге, они ему понравились, и он посоветовал мне поступать не на филологический или журналистский, а на архитектурный факультет. Он рассказал, что Андрей Вознесенский, выдающийся русский поэт, был архитектором, и в его стихах царит архитектура, и попытался меня заинтересовать. Но я сослался на свою слабость в математике и уклонился.
Дочь и сын Кең-аға, Ардак и Айбек, тогда были еще маленькими. Когда мы с ним сидели на кухне посреди ночи, попивая кофе и разговаривая, он иногда говорил: «Почитай эту книгу», снимал рукава и шел в ванную, чтобы сам постирать пеленки Айбека. Почувствовав, что я считаю это странным, он оправдывался: «Оба беспокойные. Невестка устала от недосыпа, мне жаль ее, я должен помочь, это грех». При случае он упомянул, что наша невестка является родной сестрой Героя Социалистического Труда, известного металлурга Жәпека Алдабергенова.
Иногда он просил меня почитать стихи. Его замечания были очень проницательными и взвешенными.
В одну из таких ночей аға дал мне прочитать свой новый рассказ «Желқайық». Несмотря на редкие вставки в предложениях, которые не сразу бросались в глаза, я проглотил его на одном дыхании. Мне очень понравилось. Оказалось, что Кеңес Юсуп аға был профессиональным речником, окончил речное училище и получил специальность судоводителя. «Специальности «речник» нет, поэтому нас называют «моряками», – сказал он с мягкой улыбкой. (Много лет спустя, на 70-летии Кең-аға, я посвятил ему стихотворение «Мұхитшы» именно по этой причине). Вскоре этот рассказ «Желқайық» был опубликован в журнале «Жалын» и вызвал большой резонанс. Литературная общественность, некоторые критики, читая повесть Чингиза Айтматова «Пегий пес, бегущий краем моря», опубликованную гораздо позже, сразу вспоминали «Желқайық» Кеңеса Юсупа и говорили, что именно это произведение побудило Чыкана написать на эту тему. Его повесть «Весна в ноябре» также выделяется тем, что в ней рассказывается о жизни речных судоводителей, которую мы не всегда могли понять, но которую он знал досконально.
Время, когда я запоем читал «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсиа Маркеса в переводе Кең-аға, тоже было одним из самых приятных. Стоит отметить, что для достойного перевода этого шедевра, написанного автором за полтора года, наш аға, не жалея сил, потратил два года. Кең-аға, обладавший совершенными качествами настоящего ювелира, не писал много, став писателем. Он скупо брался за перо, тщательно отбирая, и подарил нам немногочисленные, но качественные, изящные и прекрасные произведения.
На вопрос «Почему вы мало пишете?» он однажды дал такой небрежный ответ: «У одного моего предка есть слова: «Лучше быть метким охотником, чем стрелять много, я – гусь, а не куропатка».
Несколько лет назад мы с ним совершили поездку в Турцию, в Анкару. Мы участвовали в Конгрессе литературных журналов Евразии, членом постоянного совета которого я являюсь, выступали с докладами и участвовали в дискуссиях. Я был свидетелем того, как Кеңес Юсуп, выступая в качестве главного редактора журнала «Мировая литература», издаваемого издательством «Фолиант», сразу же покорил собравшихся писателей из около 30 стран своими глубокими и содержательными мыслями, завоевав большое уважение и авторитет.
Каждый год, когда я посещал этот Конгресс, многие просили меня передать привет Кеңес Юсупу. Однажды он сказал мне: «Здоровье подводит. Я передал свое место молодым. Меня продолжает Думан Рамазан». Журнал «Мировая литература», который он основал, занял свое место среди отечественной прессы. Сегодня этот очень нужный и замечательный журнал закрылся, поскольку государство прекратило его финансирование. Его место пустует. Пришло время и нашего дорогого аға. Осознание того, что и его место пустует, причиняет мне невыносимую боль. Возможно, его журнал снова начнет выходить, и его книги будут переизданы, но мысль о том, что этот вдумчивый человек больше никогда не вернется и не ответит на наши приветствия, гложет меня… Сможем ли мы догнать его, «оседлав лунный свет»? Он – звезда, которая погасла, отдав миру свой свет… Мы еще не до конца осознали, что потеряли, и от какой неповторимой личности мы лишились!..
«Когда приходит капитан – лодочник выходит из воды», – говорили раньше. А теперь этот капитан отправился в вечный путь…
Прощай, благородный аға! Прощай, уважаемый капитан моря литературы! Пусть твой свет сияет в раю!..
15.01.2017. Алматы
Ұлықбек Есдәулет,
Национальный портал