Его предыдущая работа вызывает восхищение. Если захотите обидеться или раскритиковать, найдете повод. После каждого крупного соревнования число тех, кто обесценивает его труд, а также число тех, кто признает его истинным знатоком своего дела, растет. Потому что он отвечает за тяжелую атлетику в стране, популярность которой не уступает боксу. На Олимпиаде в Рио было немало тех, кто требовал его отставки. Его также обвиняли в причастности к допинговому скандалу. Однако давление накануне бразильских игр, похоже, вновь воодушевило Алексея Ни. Он намерен продемонстрировать возможности Казахстана, если повезет, в Токио.
– Алексей Геннадьевич, вы вернулись с Олимпиады со вторым составом и добились успеха, особенно впечатлило, что вы сдержали слово «от меня одно золото и серебро». Вы заранее предвидели, что Ниджат возьмет золото?
– Действительно, Рахимов никогда не поднимал такой вес на тренировках. Вначале у нас была уверенность, что Рахимов возьмет золото. Но китайцы тщательно изучили Ниджата. То есть они заранее знали, что Рахимов силен в толчке. Поэтому решили решить вопрос в рывке. В целом, их планы осуществились. Когда тот китаец поднял 177 кг и установил рекорд, на мгновение возник страх, что мы сможем бороться только за серебро. Но я сразу собрался и поверил, что Ниджат поставит точку в толчке. Он тоже выложился.
Я говорил, что у нас было не одно, а несколько золотых медалей. Однако Жазира предпочла ограничиться серебром. На чемпионате мира Жапаркул дважды брала серебро. На Олимпиаде тоже серебро. Это означает отсутствие роста. Она, возможно, первая этническая казашка, взявшая серебро на Олимпиаде, но у нее был потенциал представить себя как первую казашку-победительницу Олимпийских игр в Рио. Просто она не воспользовалась этой возможностью.
– Если бы перед Олимпиадой четверо наших спортсменов не были лишены возможности поехать в Рио, золотых медалей было бы гораздо больше. Спортсменов, уличенных в применении запрещенных препаратов, отстранили от соревнований, даже отобрали медали. А какие наказания ждут лаборатории, которые в свое время проверили их и признали «чистыми»?
– Ваш вопрос очень уместен. Но здесь много трудностей, на которые мы не можем найти ответ. Как вы знаете, перед каждым олимпийским циклом – перед Пекином, а затем перед Лондоном – спортсмены проходили допинг-контроль.
По результатам многочисленных проб, взятых сразу после приземления самолета и во время Олимпиады, в крови Ильи Ильина и ни одного тяжелоатлета из нашей команды не было обнаружено запрещенных препаратов. Контроль был ужасным. Несмотря на это, наши спортсмены были абсолютно чисты. И вот теперь, спустя 8 или 4 года, нас обвиняют в употреблении допинга. Прием этого препарата для спортсмена равносилен вынесению приговора самому себе, проще говоря, самоубийству. Это очень сильный стероид. Так как же его никто не смог обнаружить до сих пор? Не следует ли тогда отрицать работу всех лабораторий?! Лаборатория МОК обнаруживает то, что не смогли найти другие учреждения.
Мы много раз проверяли лаборатории в Кельне (Германия) и в других странах мира. На Азиатских играх каждый наш шаг находился под пристальным вниманием. Поэтому все это ставит под сомнение законность работы этих лабораторий. Я не понимаю, как они продолжают аккредитовывать лаборатории, которые не подтверждают данные Всемирного антидопингового агентства, признают их ошибочными?.. Они имеют право выдавать официальные документы. Соответственно, никто не выступает против WADA. Количество аккредитованных ВАДА лабораторий в мире – 35. Для получения лицензии требуется около 10 лет, требования очень строгие. А если допустить какую-либо ошибку, то с этой лицензией можно попрощаться. В принципе, так и было. Сейчас просто сменилось руководство, а остальное продолжает работать в прежнем режиме. Вопросов много…
Поэтому я могу с уверенностью сказать, что наши спортсмены не употребляли станозолол. Я бы поверил, если бы это были психотропные или стимулирующие средства. Потому что такие вещества вполне могут содержаться в составе множества БАДов и мазей. А станозолол настолько силен, что его «следы» сохраняются в организме человека целый год. Так как же Манеза, Ильин, Чиншанло, Подобедова оставались неуловимыми до сих пор?! Это называется удар ниже пояса. Если бы хотели сбить с пути, должны были найти не анаболики и стероиды, а другие препараты, которые кажутся более правдоподобными для человека.
– Мы понимаем, что у вас есть ряд мыслей. С чем это связано?
– Я не политик, я тренер. Наша работа в Лондоне стала «шоком» для всех, особенно для мира тяжелой атлетики. Даже болгары, у которых четыре золота, не добивались такого. Китайцы – пять, мы – четыре золота. Честно говоря, я уже тогда, в конце Олимпиады, чувствовал, что какие-то санкции будут угрожать. Я говорю «санкции» в мягкой форме. Помните, когда я дал вам интервью после Лондона? После победы Ильина некоторые подошли ко мне и сказали: «Мир вам этого не простит». Я чувствовал это и в течение олимпийского цикла. Но «открытая атака», начавшаяся за два месяца до Олимпиады, бесчеловечна. Если хотели подставить, почему не начали год назад или в начале года?! Тогда мы бы успели заменить членов сборной и подготовить их. За два месяца до Олимпиады взяли пробу «А», а через 12 дней в Швейцарии вскрыли пробу «В». То есть, чтобы узнать все детали в той стране, нужно получить визу, этот процесс занимает некоторое время. А они делают все сами, без нашего участия. Почему? Этот вопрос тоже остается без ответа. Хуже всего то, что после вскрытия пробы «В» они три месяца не сообщали окончательное решение. Спортсменов отстранили, а результаты той пробы нам до сих пор неизвестны. По логике, нетрудно понять, что это делается намеренно, чтобы спортсмены и их тренеры не успели приехать. То есть, если бы они начали повторную проверку проб раньше, мы, спортсмены и юристы, смогли бы вместе доказать свою невиновность. Соответственно, четверо спортсменов основного состава получили бы возможность выступить в Рио…
Международная федерация обычно вскрывает пробы в присутствии спортсмена. Потому что проба «В» – это приговор для спортсмена. То есть его предупреждают заранее, и его присутствие требуется. А здесь все наоборот. Мы не обращались в суд, но приговор уже вынесен. Юристы тоже подтверждают, что это неправильно. Ни один наш представитель, ни один адвокат не успел присутствовать. Это душераздирающая, совершенно непонятная и тяжелая ситуация. В конце концов, это судьба олимпийских чемпионов.
– Насколько часто случаются подобные подставы чемпионов?
– Этот процесс существует давно. В таких видах спорта, как борьба или бокс, это происходит не из-за прямого вмешательства судей, а в тяжелой атлетике результат зависит от того, сколько килограммов поднято. То есть это должно решаться до начала соревнований. Каждый делает все, что в его силах. А добраться до помоста – это 50 процентов вашего успеха. Остальные 50 процентов достигаются на пьедестале.
– То есть вы намекаете, что за этим стоит коррупция…
– Я не могу говорить об этом вслух…
– Сколько спортсменов было отстранено от соревнований из-за допинговых скандалов до сих пор? Мы здесь до хрипоты защищаем их. А есть ли кто-нибудь, кто защищает их от официальных, ответственных органов?
– Федерация сейчас обращается за помощью к опытным зарубежным юристам. Надеюсь, что в федерации делают все, что в их силах… Олимпиада закончилась, но настоящая битва только начинается.
Насколько мне известно, в сентябре дисциплинарный комитет МОК примет решение по наградам, после чего будет вынесен окончательный приговор.
– Считаете ли вы себя виноватым в происходящих неприятностях? Сейчас в интернете немало критики в ваш адрес…
– Если бы я чувствовал себя виноватым, я бы написал заявление и ушел с работы. Я не чувствую себя виноватым, потому что знаю, что они прошли все проверки. Ильин поднимает штангу над головой с 12 лет. Он завоевал все возможные награды. Никогда не попадался на допинговых скандалах. И вот теперь у него обнаруживают станозолол в крови. Никто из наших спортсменов не употреблял этот препарат. Поэтому я могу с уверенностью сказать, что ни дети, ни я не виноваты.
– В одном из интервью вы сказали, что хотите поехать в Токио, чтобы вернуть титулы, аннулированные в Лондоне и которые пытались отобрать в Рио.
– Да, я так говорил. Но время покажет, осуществится ли это. Мое желание поехать в Токио – увидеть дальнейшие действия международных организаций. Пекин, вот теперь и награды Лондона хотят отобрать. Если повезет, я хочу вернуть все это в Токио. Сейчас для нас важно, на какой срок отстранили четырех наших тяжелоатлетов от спорта. Если на четыре года, то никто из них не сможет участвовать в лицензионных турнирах. Поэтому мы надеемся, что срок отстранения будет коротким.
– Что бы вы сказали молодежи, которая видит, что не они сами, а за них решают после таких действий, чтобы они не бросали спорт?
– Ильин для многих до сих пор является кумиром. Я хотел бы, чтобы так и оставалось. В жизни случаются разные вещи. Критикуют, кто-то тебя ненавидит, хочет помешать тебе. Но сильный всегда остается сильным. Например, Майкл Джексон при жизни подвергался множеству критики, и на него выливали немало грязи. Но у него были и есть поклонники, слушатели.
Когда Ильин стал победителем, число желающих заниматься тяжелой атлетикой в нашей стране резко возросло. Мир был поражен его возможностями. Даже сейчас за рубежом немало сторонников Ильи. В Рио я много раз слышал от экспертов мнение: «Без Ильина тяжелая атлетика потеряла свою красоту. Все мы ждали его противостояния с Нуруддиновым. А WADA отстранила Илью от соревнований».
– Хотя золото Ниджата стало первой высококлассной наградой в нашей копилке, казахстанцы, похоже, не так уж сильно радовались. Есть ли среди наших спортсменов те, кто сможет заменить легионеров?
– На Олимпиаду поехали лучшие из резерва. Даже если бы Рахимова не было, у нас было бы одно серебро и три бронзы. Соответственно, Казахстан не вошел бы даже в тридцатку в общем медальном зачете. Поэтому золото Ниджата тоже очень важно.
– Значит, вы по-прежнему не против привлечения легионеров?
– Вопрос в уровне спортсмена. Если изначально мы убедимся, что его потенциал достаточен для победы, то можно приглашать легионеров. А если он рассчитывает только на призовое место, то у нас есть и свои спортсмены, которые входят в тройку лучших. Чиншанло, Манеза, Подобедова тоже были приглашены с такой целью. Они не только приносят золотые медали, но и создают конкуренцию в «нашей кухне».
Разговор об Илье – это отдельная тема, он – прирожденный талант. Такие спортсмены рождаются раз в столетие. Например, мы отбираем около 50 тяжелоатлетов в каждом весе за олимпийский цикл. Со временем их число сокращается, остаются лишь единицы, готовые к настоящей борьбе. А легионер, выбирая решение уехать в другую страну, идет на большой риск. Сменив гражданство, оторвавшись от родной страны, родственников, разорвав связь с тренерами и федерацией, его стремление к победе в другой стране становится огромным. Потому что он не имеет права на ошибку.
Жазире Жапаркул я внушил, что она победит китаянку. В Хьюстоне я говорил то же самое. В результате она подняла на 10 кг меньше, чем показывала на тренировках. Потому что у нее не было уверенности. Она внутренне удовлетворилась серебром. Только почувствовав на пьедестале, насколько вкусна победа, она теперь говорит: «Я добьюсь победы в Токио». Пусть будет так. Я тоже надеюсь, что Жазира действительно осознала свой потенциал. Но время летит. Планы человека меняются, соперники тоже не дремлют. Поэтому нужно научиться вовремя использовать предоставленную возможность. Спросите, смогут ли наши ребята тоже завоевывать золото. Смогут. Просто нашим ребятам нужна такая цель.
– А какая задача стояла перед Арли Чонтеем, который вернулся без медалей?
– Мы не можем сказать, что ждали от него победы или медали. Для этого Арли должен был проявить себя на континентальных или мировых первенствах. Чонтей занял шестое место на чемпионате мира. Поэтому говорить, что его звезда засияет на Олимпийских играх, было бы преувеличением. Мы, как тренеры, знаем возможности наших учеников. Возможно, болельщики ждали медалей. Возможно, думали, что как легионер он обязан стать призером.
Харки и Горичева до этого были близки к медалям на соревнованиях и тренировках. А Чонтея и Харки мы пригласили, потому что в нашей стране не было спортсменов в весовых категориях 56 и 62 кг. Соревнования начинаются с 69 кг. Поэтому мы ни на одни из предыдущих Олимпиад не ездили полным составом. Мы привлекли много ребят, но результата не было. Проанализировав, мы решили восполнить этот пробел с помощью легионеров.
– Спасибо за беседу!
Беседовала – Мадина АСЫЛБЕК,
газета «Sport»