Три указа Елбасы
Шамши Калдаяков – имя, известное всему казахскому народу, великий композитор, ставший национальной гордостью казахского народа. Он – самородок, признанный всей страной, окруженный безграничной любовью народа, выдающийся талант, вышедший из самой гущи народа, человек искусства, чье имя стало легендой еще при жизни.
После обретения страной Независимости творчество Шамши заиграло новыми красками. Наш Елбасы Н.А. Назарбаев проявил глубокое понимание к огромному труду Ш. Калдаякова и восстановил справедливость, нарушенную в годы советской красной империи. Президент подписал три указа, касающихся творчества Шакена. Первым указом Елбасы ему было присвоено почетное звание «Народный артист Казахстана» (1991 г.), вторым указом произведение композитора «Мой Казахстан» стало Государственным гимном (2006 г.), а третьим указом Шамши стал лауреатом Государственной премии (2010 г.).
Стало традицией проведение республиканских, международных конкурсов и песенных фестивалей, посвященных песням этого выдающегося таланта. В связи с этим следует отметить неустанный труд известного шамшиведа, композитора Калдыбека Курманали в пропаганде творчества Шамши. На родине Шамши, в Шауилдире, а также в областном центре Шымкенте были установлены памятники и открыты музеи, что было предпринято на государственном уровне. В цветущем Шымкенте был открыт парк имени Ш. Калдаякова, его имя было присвоено Южно-Казахстанской областной филармонии, где он когда-то работал, а также улицам в крупных городах, таких как Алматы, Астана, Шымкент. Его родное село – бывший совхоз «Темир» – было названо «Селом Шамши». А в Каргалинском районе Актюбинской области появилось «Село Шамши Калдаякова».
Пишутся многочисленные труды, посвященные жизни и творчеству светильника песен. Полные сборники его песен, воспоминания о нем издаются в виде книг. Все эти благие дела свидетельствуют о том, что великий композитор будет жить вечно вместе со своим народом.
Солнечные моменты
Мы видели великую личность, приветствовали его, немного общались и беседовали, купались в его лучах, были с ним сотрапезниками и близкими друзьями. Поэтому мы чувствуем себя счастливыми. Само по себе быть современником этого человека – большое счастье. А теперь рассказывать познавательные и воспитательные истории об этом дорогом человеке, писать полные назидания воспоминания – наша почетная обязанность, гражданский долг тех, кто его видел. Это будет считаться нашим священным долгом и обязательством перед его духом.
Жизнь каждого великого человека, особенно прирожденного таланта, была полна загадочных тайн, поворотов и неожиданностей. Не скрывая, Шакен тоже прожил такую жизнь. Например, будучи выдающимся композитором, он стал лауреатом премии Ленинского комсомола Казахстана, но не смог стать членом Союза композиторов Казахстана. У него не было постоянной работы. Несмотря на это, Шамши жил в трудные времена второй половины пятидесятых годов и в последующий тоталитарный коммунистический период, подобно акынам-импровизаторам XIX века, таким как Биржан и Акан. Он, «не знавший воды из реки Сыр», не сломился перед никакими трудностями, был любим народом и находился под его ласковой опекой.
Шакен был человеком скромным, простым и общительным. Как говорится, «если ты велик, будь скромен», он не знал никакой надменности или высокомерия. В этом заключалось его величие.
Он называл меня «Ак Келес». Это было название его первой песни. Он написал ее, когда учился в Капланбекском зооветеринарном техникуме на берегу реки Келес в нашей местности (Сарыагашский район южной области). Учебное заведение располагалось недалеко от берега реки Келес, которая с утра до вечера сверкала белой водой. По словам Шамши, это была его первая песня о любви, посвященная девушке, в которую он был влюблен во время учебы. Он сам рассказал мне об этом. Поэтому, когда он видел меня, вспоминая это чистое чувство, он здоровался: «Ой, Ак Келес, как дела?»
Историю о великой личности, выдающемся человеке создает народ. Ведь все этапы его жизни тесно связаны с народом, он живет в тесном контакте с широкими массами. Например, возьмем песню «Мой Казахстан»… Она напрямую связана с историей народа, страной, землей, его жизнью. Если вникнуть и внимательно рассмотреть эти аспекты, то раскроется многогранный человеческий образ автора, его личность, характер. Здесь возникают мысли о «причинах написания песни», о предложении Шамши поэту Жумекену как идее автора, и таким образом раскрывается его художественный образ. Он также записывается на бумаге.
Переходя к творческой работе и долгу перед народом, композитор говорит: «…Как и у любого творческого человека, у меня есть только одна мечта: хотя я и уезжаю на родину, чтобы пройтись по берегу реки Арыс, хотя я и катаюсь по прекрасному Жайыку с моей белоликой спутницей, хотя я и посещаю Жезказган и Аркалык, и ночую в Бурабае, хотя я и отправляюсь в путешествие к красавице Сыр, я постоянно думаю: «Было бы хорошо, если бы я смог выполнить свой долг перед нашим священным народом на том уровне, которого он ожидает», – пишет он в своей вступительной статье «Мои откровения вам» к сборнику песен (Ш. Калдаяков. «Мой Казахстан». – Алматы: издательство «Өнер», 1981 г.).
Такая мечта Шамши – пример для подражания не только для современных деятелей искусства, но и для всего разумного человечества.
На первый взгляд, в творческой жизни Шакена можно выделить две линии: во-первых, он боролся с жизненными невзгодами. Во-вторых, его творчество в советский период было полно противоречий. Например, песня «На лодке» не заняла никакого места на республиканском конкурсе, песня «Мой Казахстан» подвергалась преследованиям (мы сами были свидетелями этого, об этом говорилось в моих предыдущих воспоминаниях), а его ранние песни были необоснованно раскритикованы как «Вальсомания» («Одержимые вальсом»). Таким образом, лирические, мелодичные песни Шамши, построенные на тонких чувствах, сталкивались с громогласными, бессмысленными мелодиями. Поэтому, в ответ на это, последние его песни ощущаются как быстрые, стремительно развивающиеся. Например, мелодия и ритм его песен «Той в Отраре», «В объятиях счастья», «Дунганская девушка», «Мое село в Мойынкумах», «Ты прекраснее всего», «Красавица Тамды» – тому подтверждение.
Написание песни или какого-либо произведения – это тяжелый, очень трудный труд. Хорошая песня рождается из сильного волнения, глубоких размышлений. Творческий человек, создавая новое произведение, несомненно, вкладывает в него всю душу. Иначе не получится достойное произведение. Поэтому слова Шамши: «…Сколько песен я написал в своей жизни, столько же, наверное, и плакал», – не были сказаны просто так.
Когда весной 2013 года я встретился с моим дядей по материнской линии, выдающимся мастером щипковой домбры, известным домбристом, заслуженным учителем Казахской ССР, 93-летним Файзуллой (имя ему дал акын Шади) Урмизовым, он сказал: «…То, что мы называем его прирожденным талантом, заключается в том, что обе его стороны – отец и мать – были не простыми людьми. Потомки знатных родов. Его дед Домбы был бием, руководившим народом, и красноречивым оратором. До сих пор существуют места «Домбы жайлауы» и «Домбы құдығы» в летних пастбищах Созакского района. А его отец Анапия был искусным ювелиром, человеком искусства. Его прозвали «Калдаяком» из-за его высокого роста, он учился у известного на юге акын Шади. Позже, в смутное время конца 1920-х годов, он увез младшую сестру поэта, нашу тетю – Сақыпжамал, и из Терискея отправился на берег Сырдарьи, в место под названием Сарыколь у устья Арыси. Там родился наш будущий композитор…»
Как говорится, «великие рождаются от великих матерей», его мать Сақыпжамал апай прекрасно пела на тоях и праздниках. Об этом Шамши упоминал и в своих воспоминаниях.
Короче говоря, Шакен – сын знатной матери и достойного отца.
Прием у Конаева
Выдающийся деятель нашей страны, выдающийся государственный и общественный деятель Динмухамед Ахметович Кунаев в своих воспоминаниях пишет: «…Дели! …любимая столица независимой Индии, которую Неру возглавлял семнадцать лет. Его любимая дочь, Индира Ганди, такая же борца за счастье своего народа, встретила нас с присущей индийскому народу открытостью, великолепием, песнями и танцами. Когда я услышал песню Шамши Калдаякова под названием «В объятиях счастья» в галерее песен и танцев, мои глаза невольно наполнились слезами. В аэропорту собралось бесчисленное множество людей. Тысячи индийцев, с букетами цветов в руках, колыхались, как волны, и когда зазвучала казахская песня, мне показалось, что они все стали казахами. Для меня не было большего подарка, большей радости. Я никогда прежде не испытывал такого духовного наслаждения. В этот раз, когда казахская песня звучала в небе Индии, я трижды сказал: «Тәубе! Тәубе! Тәубе». …Сразу же по возвращении из этой поездки я начал искать Шамши. Это уже другая история», – говорил он.
Мы рассказываем это потому, что весной 2009 года я был на свадьбе сына нашего двоюродного брата в ресторане «Бакшасарай» в Атакенте, Алматы. Среди сватов со стороны невесты были известный автор прекрасной песни «Қазақтың келіндері» (Невестки казахов), выдающийся артист и композитор Мухаметжан Рустемов и его супруга Дамира апай, приехавшие из Шымкента. Ибадат Абдуллаева апай, которая много лет проработала заместителем главного редактора в издательстве «Мектеп», также была в составе этой группы сватов. Я знал, что Мухан много лет занимал ответственные должности в областном комитете партии, руководил сферой искусства, культуры и литературы южного региона. Он уже был в преклонном возрасте, за семьдесят (К сожалению, через несколько лет он отправился в вечный путь. Да упокоится его душа).
Я поздоровался и справился о делах. Мы поговорили о прошлом и настоящем. Мухан в ходе беседы вспомнил, как Шамши, по его словам, услышал от самого Шамши о знаменитой и трогательной встрече с бывшим руководителем республики Д.А. Кунаевым после его возвращения из поездки в Индию.
История о приеме Шамши у Димекена широко известна в народе. Однако рассказывается по-разному. Как говорится, «за хорошим человеком тянется молва», иногда об этом рассказывают с преувеличениями. Такая неуместная «творчество» не принесет чести ни казахскому искусству, ни талантливому брату. Поэтому я остановлюсь на рассказе, услышанном от мудрого аксакала.
– В назначенный день мы с Нураганом (Нургиса Тлендиев – Б.С.) пошли на прием к нашему царю, – вспоминал Шамши. – Вы называете его первым секретарем ЦК Компартии Казахстана. Может быть, потому, что я сам никогда не состоял в партии, я считаю Кунаева ага нашим царем. Мы недолго задержались в приемной, нас приняли быстро. Комната, слава Богу, была огромной, как дворец. Ага встал со своего места в центре и вышел нам навстречу. Хотя мои руки и ноги не дрожали, я сильно волновался. Ведь царь есть царь. К тому же, сам ага – человек внушительной комплекции, очень статный. Рядом с ним я был как детеныш косули. Он жестом пригласил нас и указал на стулья, расставленные вокруг длинного стола для заседаний, расположенного у одной из стен комнаты. Усевшись, мы обменялись приветствиями, и ага, не садясь на место, не спеша, начал разговор:
– Дорогой Шамши, я часто посещаю области республики. Иногда бываю и в соседних республиках, за рубежом. Я заметил, что на концертах часто исполняются ваши песни. Среди казахских композиторов, пожалуй, ваши песни наиболее распространены. Я тоже очень горжусь этим. Поэтому я специально пригласил вас, чтобы встретиться и познакомиться, – продолжил он. – Затем уважаемый человек с особым энтузиазмом говорил о выдающихся акынах и артистах нашего народа прошлого, о том, что они были любимыми сыновьями народа, баловнями судьбы. Переходя к сути, он сказал: «Но они никогда не были склонны к дурным привычкам… Шамши, нужно бросить «это». – Я понял, что он имел в виду алкоголь. Но он не стал настаивать, спрашивая: «Бросишь пить или нет?» Он продолжал разговор… Какой же он проницательный человек! Какое величие! Он взял всю ответственность на себя. Ага много говорил о том, что наш народ – народ искусный, любящий развлечения, что среди них много истинных талантов, через которых казахский народ познается миром, поэтому каждого обладателя таланта нужно беречь как чистое золото, и что партия и правительство оказывают поддержку в этом направлении. Конечно, невозможно передать все слова ага в точности. Тем не менее, общее направление было таким…
Затем:
– Где ты живешь сейчас? Чего желаешь? – спросил меня царь.
Я сказал, что мы живем в двухкомнатной квартире в небольшом районе на окраине Алматы, но не упомянул, что у меня нет даже диплома консерватории. Мне было стыдно это говорить. Потому что я подумал, что мои талантливые братья, такие как Бекен Жамакаев, Абилахат (Шакен сокращенно называл их «Ахат көке», «Ахат аға») Еспаев, тоже живут, не имея ничего.
– Шамши, Совет Министров строит дом по проспекту Ленина. Я дам тебе трехкомнатную квартиру, – сказал ага. Я поблагодарил его. Прием закончился. Ага проводил нас до двери комнаты и попрощался. Мы искренне поблагодарили его за то, что он уделил нам свое драгоценное время, и вышли на улицу, переполненные радостью… Через десять-пятнадцать дней сотрудник Совета Министров пришел домой и вручил ключи от трехкомнатной квартиры. Должно быть, было такое поручение…» – закончил Шакен, – говорит Мухаметжан агай.
Великий композитор до конца своей жизни жил со своей семьей в высотном доме над национальным универсальным магазином «Казахстан», построенном по распоряжению Димекена.
Позже я вспомнил два четверостишия, написанные собственноручно великим композитором своему близкому другу и младшему брату, известному на юге многогранному деятелю искусства Мухаметжану агаю, которые хранятся в музее в Шымкенте. В них:
«…Дорогой друг Мухаметжан!
Если пел, то был возвышеннее всех,
Пробовал вкус соли и других стран.
Благодаря сыновьям, дочерям и Дамире,
Ты достиг возраста, закаленный как кинжал.
Ну, друг, тебе сорок шесть лет,
Ты сам был не написанной поэмой.
Живи сто лет, с этого дня, иди в рай,
Ты был чистым, прозрачным небом!
Буду ли я твоим старшим братом? Или ровесником? В любом случае: я Ш. Калдаяков. 8.ІІ. 78», – написал он и подписался.
В августовском номере журнала «Аңыз адам» за 2010 год полностью посвящен жизнь и творчество Шамши. Безусловно, редакция журнала проделала большую работу, собрав много информации о талантливом композиторе. Однако здесь приведена копия этого рукописного стихотворения Шакена. Но нигде в журнале не указано, кому именно было адресовано это стихотворение. Только по упоминанию имени Дамиры апай в тексте песни можно предположить, что оно было написано для певца-термеши, писателя-композитора Мухаметжана Рустемова.
Ниже приведена копия этого посвящения Шамши.
Состязание Шамши с девушками
Говорят, Шакен был мастером слова. Это правда. У Шамши был свой собственный лексикон, свой стиль словоупотребления, даже свои русские профессиональные термины, которые он часто использовал в разговоре, такие как «заготовка» перед написанием песни, «частица» мелодии, «изюминка» песни и т.д. Он был гуманистом, который никого не обижал. Когда он встречался с коллегами-младшими братьями, такими как Сугирали Сапаралиев, Аманбек Акаев, Турдыкылыш Изтаев, и давал комментарии к их новым песням, если ему что-то не нравилось, он деликатно и вежливо, не обижая автора, говорил: «…Это как будто звучит на гармони, в такт, в такт», – передавая свою мысль тонко.
Он умел находить и говорить красивые шутки, казахские приколы, остроумные и меткие ответы. Как сказал великий мудрец Абай хаким: «Каждый имеет право на стихи», этот благородный человек был не чужд поэтическому слову, что видно из приведенного выше примера, а также из одного-двух четверостиший, написанных им своим современникам и друзьям, из того, что он сам писал тексты некоторых песен («Какой человек раскрыл объятия») или из его вклада в доработку стихов поэтов. Это свидетельствует о том, что композитор уделял особое внимание тонкостям и смыслу слова, в целом относился с большой ответственностью к поэзии, особенно к «поэзии – царице слов, к анализу слов», и умел выбирать лучшие слова, «внутренне золотые, внешне серебряные».
Мы слышали об этом и от известного поэта Жарылкасына Боранбаева.
Где ты, Шамши ага,
Разве грех спрашивать?
Или ты утонул,
«На своей лодке» «в Жайыке»?
Когда люди искали его, Жарылкасын ага был близок с Шакеном, как старший и младший брат, хорошо уважали друг друга. Они были в творческом контакте. Сам он – истинный талант, написавший слова к таким песням, как «Мой казахский дастархан». Несколько лет он работал главным редактором районной газеты «Во имя изобилия» Созакского района.
Однажды этот Жака ага рассказал историю, о которой мало кто знает, о состязании Шамши с девушками. Это было примерно в 1960-х годах прошлого века. Тогда Шакену было около тридцати лет. Молодой композитор вместе с парой друзей отправился в село, расположенное у подножия гор в Панфиловском районе тогдашней Талдыкорганской области. Хозяева дома, где остановились артисты, зарезали барана, сварили мясо и оказали всяческое гостеприимство. Две красиво одетые девушки, подававшие чай, оказались веселыми, добродушными и любящими шутки. Девушки на какое-то время показали «шесть слов аула» и попросили парней спеть в честь гостей. Таким образом, молодежь, обменявшись шутками, продолжила вечер песнями. Затем эти две девушки начали подтрунивать над Шамши, сочиняя стихи на ходу. В ответ на их импровизированные стихи Шакен тоже отвечал стихами. Состязание разгоралось и грозило затянуться. Тогда композитор предложил девушкам: «Уже светает, давайте отдохнем», и они отдохнули. На рассвете девушки пришли и разбудили гостей. Шамши тогда поставил им условие: «Если не разбудите нас песней, мы не встанем», и остался лежать. Девушки, желая выполнить его требование, подошли к ногам, наступили на край одеяла Шамши и запели:
Пусть ты и будешь рубить плугом весь день,
Ты проснешься от звука моего голоса.
Парни, что это за лежание?
Будто вышли охранять овец всю ночь,
Подняв голову с подушки, Шамши ответил:
Мы ступаем по твоей земле,
Мог бы я поднять твой вес.
Хоть я и провел эту ночь без греха,
Выйди, я надену штаны,
Затем девушки вышли наружу и пели снаружи, пока Шамши и его друзья одевались:
Если ты в городе, а мы в поле,
Ты – середина реки, мы – берег.
Быстрее одевайтесь, как солдаты,
Не пристало девушке стоять снаружи.
А Шамши ответил из юрты:
Заходи, я уже надел штаны,
Ты будешь кусать свои пальцы, когда я уйду.
У тебя есть дети, муж,
Я бы оставил все свое имущество,
После этого артисты попрощались с жителями овцеводческого села и отправились в путь. Девушки провожали их песней, перейдя через один холм. Две девушки, прощаясь, сказали:
Мы не получили от вас, у нас есть претензии,
Вы – незаживающая рана на груди.
Мы провели день, веселясь и распевая,
Куда вы нас оставляете?
Шамши ответил им:
Мужественность, возможно, присуща нам,
А вы – соответствующая ей красота.
Впереди дорога, позади мечты,
Вы – полные тоски, не написанные песни.
Так эти веселые девушки остались махать руками, «оставшись не написанной песней».
Бахтияр СМАНОВ,
Член-корреспондент Национальной академии наук.
Алматы.
Газета «Егемен Қазақстан», 2015 год