Разделение по вере и земле – это главная болезнь, которая превратилась в незаживающую язву казахов, и эта язва – различные взгляды на религию. Увеличивающееся среди казахов число тех, кто отказался от традиционного пути предков, сформировавшего их религиозное мировоззрение, и отказался быть «жителем благородного города» в своей стране, вызывает беспокойство. Мы видели, к чему приводит самовольное принятие каждым своего пути в религии, когда люди, подобно террористам, без колебаний направляют оружие на своих братьев, что напоминает религиозные споры в «кофейне Сурат», описанные когда-то в газете «Қазақ». Осознавая, что эти люди – молодые парни, мы не можем не признать, что за двадцать пять лет независимого развития мы допустили ошибки в воспитании, особенно в вопросах религиозного самосознания. Естественно, что первым вопросом, который возникает, является: где именно мы ошиблись в обеспечении религиозной безопасности как единый народ?
В нашем интервью с Верховным муфтием Ержаном кажы Малгажыулы, посвященном религии, традиционному Исламу и казахскому религиозному самосознанию, мы попытались получить ответы на ряд вопросов, вызывающих беспокойство среди казахов…
– Изящество, милосердие, знание восточных народов проявлялись в свое время через характеры наших ученых. Может ли Муфтият сегодня подготовить таких религиозных деятелей, как Ахмет Риза, Науан хазрет, Аппак ишан?
– Начинаю с имени Аллаха, Всемилостивого, Милосердного!
Мы обрели независимость двадцать пять лет назад. Как вы сказали, двадцать пять лет – это очень мало для воспитания великих религиозных ученых. Это, во-первых. Во-вторых, в советское время в сознание людей вбивалось неприятие религии и тех, кто к ней обращается. Возможно, поэтому некоторые наши старшие иногда говорят: «Мы стали слишком религиозными, наши молодые люди стали ходить в мечеть». У некоторых людей такое холодное отношение к религии. То есть, каким бы ученым ни был религиозный деятель, в свое время ему не уделялось должного внимания. Потому что советская идеология пыталась изменить наш прежний менталитет и бытие, прежде чем прислушаться к словам религиозного деятеля. В-третьих, в советское время религиозная сфера была под строгим контролем. Многих ученых, следовавших религиозному пути, судили и приговаривали к смертной казни. Большая часть религиозной литературы была сожжена. Не только те, кто избрал религиозный путь, но и их семьи, и их потомки были уничтожены. Известно, что мы не можем сразу восполнить разорванное звено. Религиозное учение в Казахстане полностью застопорилось во времена советской власти. В это время наши бабушки и дедушки сохранили лишь религиозные обряды. Некоторые из наших аксакалов и бабушек совершали пятикратный намаз и соблюдали пост. Но никто не развивал религиозную науку и учение. Традиционные медресе, имевшие глубокие корни, были массово закрыты. Это одна из причин, по которой до сих пор не появились такие крупные религиозные ученые, как Ахмет Риза, Науан хазрет. Как вы знаете, Науан хазрет в свое время занимался общественной деятельностью. То есть, он открыто выражал свое мнение не только по религиозным вопросам, но и по другим общественно-политическим темам. Науан хазрет проводил просветительскую работу среди народа в Кокшетауской области, призывал к единству. Он был одним из тех, кто выступил против политики крещения и остановил ее.
Сейчас, слава Аллаху, у нас есть девять медресе, две школы по подготовке чтецов Корана, институт имамов, университет «Нур-Мубарак». По сравнению с прошлым, появляются гораздо более сильные ученые. Выпускники докторантуры университета «Нур-Мубарак» защищают докторские диссертации и пополняют ряды религиозных ученых. У нас есть квалифицированные, образованные профессора-теологи. И мы воспитали казахских чтецов Корана. Десять-пятнадцать лет назад мы приглашали чтецов Корана из Египта и Турции для таравих-намаза. Слава Аллаху, сегодня мы не нуждаемся в приглашении чтецов Корана из-за рубежа для таравих-намаза. Число чтецов Корана в Казахстане превысило 300 человек. Это тоже можно считать достижением за двадцать пять лет.
Народ постепенно начинает признавать, что имам – это не просто человек, сидящий в мечети, а личность, призывающая народ к единству и миру. Страна постепенно осознает, что имамы находятся среди народа как в радости, так и в горе.
Что касается воспитания великих религиозных ученых, о которых вы упомянули, то нам еще потребуется время.
– Вы сами сказали, что Науан хазрет и другие религиозные ученые того времени тесно общались с обществом, и исторические данные это подтверждают. Считаете ли вы, что нынешние молодые имамы готовы к общению с обществом?
– Постоянное повышение квалификации имамов-молда является нашим главным приоритетом. Ведь современный служитель культа не должен отставать от течения времени и требований эпохи. Мы требуем, чтобы они шли в ногу со временем, постоянно развивались и совершенствовались, питались как религиозными, так и светскими знаниями. За два года мы провели повторную аттестацию 80 процентов наших имамов и определили их уровень знаний. В 2015 году на I Республиканском форуме имамов, проходившем в нашей столице Астане, мы приняли исторические документы «Образ современного имама» и «Этика служителя культа». Цель этих документов – подготовка группы имамов, достойных XXI века. Повышение авторитета и влияния служителя культа в обществе. В рамках проекта «Имам XXI века» были организованы интеллектуальные конкурсы среди служителей культа на местах. Мы также запустили проект «500 лучших просветителей-имамов современности». Наша цель – дальнейшее развитие современных способностей и знаний имамов, привлечение лучших просветителей-служителей культа к благородным делам.
Мы даем указание в Институте подготовки имамов ввести предмет «ораторское искусство» наряду с религиозными дисциплинами и заставляем их заучивать стихи казахских поэтов и жырау, чтобы имамы могли объединять народ своим словом. Кроме того, в последнее время мы организуем больше благотворительных мероприятий, ставим юрты вокруг мечетей во время Курбан-айта и Ораза-айта, проводим казахские национальные игры. В целом, мы считаем, что все эти просветительско-развлекательные мероприятия дают имамам возможность тесно общаться с народом. Имам, который может общаться с народом, не останется в стороне от общественной жизни нации.
– В казахском понимании образ моллы в произведениях казахских писателей неоднозначен. Возможно, на формирование их образа повлияла идеология советского периода, как вы сказали. Тем не менее, разве общество не изменилось сейчас? Можем ли мы проанализировать, каким был образ моллы в прошлом казахов?
– В любом обществе казахские моллы, знатоки религии пользовались большим авторитетом среди народа. Ишаны, ахуны, религиозные ученые, жившие на казахской земле, играли большую роль в направлении народа к добру. Бухар и Умбетей жырау, бывшие советниками казахских ханов, давали советы на основе шариата и объединяли людей в вере и единстве. Имамы-моллы были очень активны в общественных мероприятиях и работах, в управлении народом. Власть боялась такого влияния религиозного деятеля.
Если вы помните, в советское время существовала цензура. Даже если не говорить о другом, эпопея «Абай жолы» прошла через множество фильтров и проверок, прежде чем была представлена вниманию читателей. Излишне говорить, что эта цензура была особенно враждебна к разговорам о религиозном мировоззрении казахов. Все казахские писатели того времени «подстраивались под время». Поэтому они не могли показать религиозного деятеля как выдающуюся личность. Я думаю, что одна из причин того, что наши писатели того времени показывали имамов и нашу религию с «другой» стороны, заключается в этом.
– Сегодняшнее время другое. Думали ли вы о сотрудничестве с поэтами и писателями для формирования образа моллы в литературе?
– Говоря о личности имама, я думаю, что мы должны упомянуть, что религиозный деятель внес особый вклад в развитие казахской литературы в свое время и продолжает вносить его. Ахаң, Ахмет Байтурсынулы, уважаемый деятель Алаша, однажды сказал: «Зная, что казахи любят поэтическую речь, моллы учили народ религии через стихи. Они доносили до слуха народа и сердца условия религии, приказы шариата в форме стихотворных рассказов и стихотворных историй».
Моллы проповедовали религию художественным словом. Потому что вера, пришедшая через поэтическое слово, запоминалась в сознании и долго хранилась в сердце.
Конечно, мы хотим видеть образ имама, моллы нашего времени в современной литературе. Каждый поэт и писатель имеет свой мир. Они признают высшую силу, питающую их перо – Бога. Мы знаем, что современные поэты и писатели не будут порочить религию, если захотят писать на религиозную тему. Потому что чувствительная, эмоциональная аудитория сама чувствует существование Бога.
Духовное управление мусульман тесно сотрудничает с писателями и реализует благородные проекты. Я часто встречаюсь с нашими старшими поэтами и писателями, получаю их советы за круглым столом. Мы предоставляем бесплатные путевки в хадж писателям и деятелям искусства, которые вносят вклад в религию и прилагают особые усилия на пути веры. Наша цель – широкая пропаганда нашей благородной религии через влиятельных в обществе личностей. Организация мушайры среди поэтов стала нашим ежегодным традиционным мероприятием.
– Я хотел бы задать более конкретный вопрос. В большинстве произведений литературы начала XX века мы видим образы моллы: один, обучающий «алфавиту», суровый, другой – образованный, а некоторые – невежественные. Можете ли вы сказать, что образ моллы нашего времени раскрыт в современных литературных произведениях и фильмах?
– Я не могу сказать, что образ моллы полностью раскрыт в современных литературных произведениях. Что нас радует, так это отсутствие прежнего очернения религии и моллы. Мы возлагаем надежды на молодых поэтов и писателей. Потому что они – новое поколение. Мы верим в молодежь, которая не боится показаться кому-то неугодной, боится только Бога и не нарушает своего слова. Мы хотим, чтобы наши писатели и поэты правдиво донесли до народа образ имама, распространяющего религию среди людей. Потому что, если образ имама дойдет до народа через литературу, мы уверены, что отношения между имамом и народом станут еще ближе, чем раньше.
– Что вы скажете о религиозных деятелях, которые в своих проповедях не учитывают национальные интересы казахов, их независимость, а вместо этого всегда говорят, что нужно придерживаться только шариата?
– Человек, искренне обратившийся на путь религии, должен уважать нашу независимость и суверенитет. Потому что мы достигли религиозной свободы благодаря нашей независимости. В советское время в нашей стране было всего шестьдесят восемь мечетей. У нас не было собственного Духовного управления, мы подчинялись Союзу мусульман Узбекистана. Сегодня в нашей стране более 2500 мечетей и собственное Духовное управление. Поэтому каждый мусульманин, ценящий нашу религиозную свободу, пришедшую вместе с независимостью, должен в первую очередь с большим уважением относиться к нашему суверенитету.
В народной пословице есть мудрая мысль: «Кто не ценит Родину, тот не ценит себя».
Безмерно благодарим Аллаха, у нас есть Родина. Мы должны понимать ценность дара Всевышнего, Независимости. В нашей благородной религии Ислам говорится, что защита пяти вещей: Родины, религии, чести, жизни и имущества – является праведным и богоугодным делом, благородным поступком.
– Сегодня кажется, что грань между исповеданием религии и соблюдением традиций стерлась. Казахское мировоззрение изначально не противоречило исламским ценностям. Так в чем причина того, что некоторые молодые люди, придерживающиеся религии, не признают традиции?
– В 2013 году мы издали книгу «Религия и традиции». Мы доказали хадисами, что все казахские обычаи и традиции одобрены шариатом. Многие были очень рады, узнав, что обычаи наших предков существуют и в шариате. Наша религия и традиции тесно переплетены и слились воедино. Хотя советская власть запрещала религию, большинство людей сохранили религиозные обряды как национальные традиции. Они донесли религию до наших дней, не убивая ее, как традицию. Поэтому мы не можем разделять наш шариат и традиции. В книгу «Религия и традиции» мы включили все наши обряды от рождения до смерти. Например, «тусаукесер» (разрезание пут) – это действие, одобренное шариатом. Это одна из форм молитвы. Кому мы обычно поручаем разрезать пут? Мы выбираем авторитетного, мудрого человека. Это практическая молитва, чтобы ребенок в будущем был похож на этого человека, и это не противоречит шариату. Мы не разделяем истинных мусульман на «верующих» и «традиционалистов». Поэтому мы называем нашу религию традиционной.
Есть и те, кто говорит: «Наши предки не знали религии. Религия пришла к нам в 1990-х годах». Они не признают нашу традиционную религию, придерживаются других течений. Они называют казахский «беташар» (церемония открытия лица невесты) харамом. Они не одобряют приветствие келин (невестки) свекрови и свекру. На самом деле, традиции – это воспитание. А Ислам – это религия, пришедшая для воспитания общества. На беташаре говорится, кого нужно уважать с момента прихода келин – это как наставление. Приветствие – это проявление уважения к старшим и почтения к младшим. Казахский институт семьи сохранился только благодаря соблюдению таких обычаев и традиций. Мы не имеем права говорить, что это «противоречит религии, чуждо нашим принципам». Повторюсь, традиции не противоречат шариату. Те, кто говорит, что противоречат, не понимают традиционную религию. Конечно, у традиций есть прогрессивные и устаревшие стороны. Это другой разговор.
– Можете ли вы сказать, что нынешние моллы, религиозные деятели знают и владеют плодотворным казахским языком? Дело в том, что язык и содержание религиозных книг, переведенных с арабского, персидского и других восточных языков, иногда не удовлетворяют нас. Мы слышим, что Муфтият проводит экспертизу книг, но соблюдаются ли в них нормы казахского языка?
– Возможно, в некоторых книгах, написанных на казахском языке, есть недостатки. Поезд едет и выпрямляется. У нас есть специальный экспертный центр. Там работают наши теологи, окончившие факультеты казахского языка и литературы в наших университетах. Два специалиста специально проверяют тексты книг, издаваемых Муфтиятом.
– Два года назад в «Казахской литературе» было опубликовано критическое мнение Бекболата Адетова относительно слова «туылды» (родился). Недавно газета «Жас Алаш» также опубликовала обширную статью Мухтара Магауина со специальным мнением относительно слова «туылды». То есть, в казахском языке нет слова «туылды». В Коране есть слова, относящиеся к Аллаху: «Он не рождался и не рожал». Ибрай Алтынсарин перевел эти слова так: «Он не родился ни от кого, и никто его не рожал». Это лишь одно слово, связанное с нашим вопросом. Планируется ли перевести сам Коран на чистые казахские нормы?
– Мы недавно перевели Коран заново. Один из них – руководитель отдела проповеди и наставления Духовного управления мусульман Казахстана, доктор наук Ершат Онгаров. Второй – Сабит Ибадуллаев, окончивший арабский факультет университета Аль-Азхар и казахский язык и литературу Кызылординского педагогического института.
Мы еще будем совершенствовать вопрос, который вы подняли. При переводе Корана мы уделяем большое внимание тому, чтобы значение слов в шариате не менялось.
– Если взглянуть на историю казахов, известно, что многие люди, державшие слово, проповедовали путь Аллаха, веру. Однако, кто отравил сознание нашей молодежи, которая сегодня отказывается от пути предков и уезжает за границу, увлеченная миражом создания нового государства – исламского халифата? Где мы ошиблись в их воспитании, особенно в раскрытии их религиозной грамотности?
– Когда мы обрели независимость, в стране начали строить мечети. Мы думали, что люди будут просто ходить в мечети, совершать намаз и читать Коран. Молодежь достигла того уровня, что не ограничивается только намазом и чтением Корана. Они захотели узнать ответы на многие религиозные вопросы, которые их волновали. И они отправились в арабские страны в поисках религиозных учебных заведений. Они привезли оттуда полученные знания в Казахстан. Затем они вернулись в Казахстан и начали обучать детей по мере своего понимания. Мы не сказали: «Вы направляете религиозные взгляды молодежи и подростков в другое русло, мы запретим это». Потому что специального закона не было. А те, кто был вооружен иностранной религиозной литературой, открывали небольшие медресе на дому и развращали молодежь радикальными идеями. Истинный закон – в Коране. Если подчиняешься закону государства – это ширк, говорили они. Так они свободно действовали до принятия Закона о религии в 2011 году.
А сейчас, когда ищут причину того, что наша молодежь попала под влияние радикальных течений, винят имамов. Это не только работа имамов. Мы должны запретить радикальные группы на законодательном уровне и создать условия для работы имамов.
– В чем преимущество проповедей радикальных групп, что молодежь больше склоняется к их лидерам, чем к словам имама?
– Молодежь, как вы знаете, хочет выделяться во всем. Они хотят делать все по-новому, по-своему. Вот таким молодым людям они показывают: «Вот твой собственный путь». Если большинство читает намаз так, они начинают отдалять от традиционной религии, говоря: «Вот правильный намаз, который ты должен читать». Постепенно, говоря: «Какой закон может быть выше Корана?», они изолируют их от государства. Что такое милосердие и доброта между людьми? Они еще больше отделяют их от общества, говоря, что главное – быть удостоенным милости Аллаха. Молодежь, у которой чувства опережают разум, в конечном итоге не понимает, как они попали в ловушку.
– Какие усилия предпринимает ДУМК для привлечения молодежи, и каковы их доказательства?
– Мы встречаемся индивидуально с молодежью, попавшей под влияние таких групп. В прошлом году более 500 человек отказались от своих взглядов. Они указали свои имена и номера телефонов и сказали: «Наш путь был неправильным».
Мы также создали специальную группу имамов для проведения просветительской работы среди заключенных.
В целом, нам нужен Закон, предусматривающий ответственность для тех, кто вовлекает молодежь в радикальные течения. Если никто не будет привлечен к ответственности, никто не сможет запретить их деятельность. В некоторых регионах имамы знают, где и кто проводит деструктивную пропаганду в своем районе. Они сообщают в соответствующие органы. Поскольку у них нет закона, они никого не могут наказать.
– В обществе высказывается мнение о необходимости запрета салафизма на законодательном уровне…
– Традиционная религия в Казахстане – это Ислам, мазхаб Абу Ханифы, акыда Матуриди. Вот что мы должны придерживаться. Если мы не будем этого придерживаться, это должно считаться радикальным или чуждым течением.
Этот закон не запретит религию. Он остановит людей, которые искажают религию, превращая ее в чудовище.
Если мы будем постепенно принимать такие меры, эти течения прекратятся. Например, несколько лет назад был принят закон против «Таблиг джамаата». Они были немедленно остановлены. В противном случае, они часами сидели в мечетях, не слушая имама, надев наушники, и слушали своих учителей. Если их выгоняли из мечети – через некоторое время они снова собирались. Как только вышел закон о них, они исчезли. Задача имама – тесно работать с народом. Наша задача – призывать приходящих в мечеть к вере, терпению, милосердию, благородству, братству. Молодежь не должна оставаться без брака, не должно быть похорон без совершения джаназа-намаза.
– Восстание религиозных радикалов в Актобе – не первое. Кто несет ответственность за разнообразие религиозных настроений там? Если посмотреть на возраст религиозных радикалов, названных «ответственными» за недавнее событие, названное террористическим актом, то почти все они – молодые парни. Какая сила, какая пропаганда заставила их отказаться от всего в возрасте, когда они должны гнаться за юношескими увлечениями, любить жену, переживать самые солнечные моменты жизни, и взять в руки оружие в мирное время? Где мы упустили в воспитании нашей молодежи в религиозном направлении?
– Вся литература радикальных групп посвящена тому, как стать шахидом на пути Аллаха. Шахидов, павших на пути Аллаха, в загробном мире ждут гурии. А этот мир – дьявольский мир, и нет необходимости жить в государстве, где господствует дьявольский закон. В литературе радикальных групп ни слова не говорится о любви и уважении к Родине, родителям, детям, жене. Не говорится, что если ты дашь правильное воспитание своему ребенку, Аллах возложит корону на твою голову в загробном мире. Они называют этот мир грязным миром. Когда такие вещи повторяются, молодежь быстро верит этой идее. Молодой человек не может отличить реальный мир от виртуального. Они мысленно уходят в созданный ими загробный мир. Таким образом, можно за два-три месяца превратить молодежь в террористов, дав им такое деструктивное воспитание.
– Если говорить конкретно о молодых людях, которых мы назвали «террористами». Знаете ли вы, что в социальных сетях некоторые не верят, что парни из Актобе – террористы. Террористы из других стран стреляют в людей, берут заложников, выдвигают свои требования. Наши так называемые террористы идут на смерть с одним оружием без всякой цели. Следовательно, есть мнение, что они могут и не быть террористами. Насколько опасно это мнение?
– В целом, взять в руки оружие в мирное время и убить мирного человека, будь то без цели или с целью, будь то без требований или с требованиями – это не свойственно мусульманину. Вы не можете оправдать их ничем. Нет необходимости разделять их, они – террористы. Возможно, из-за молодости у многих нет цели. Убийство мирного человека – харам, как сказано в Коране. Они не верят в милосердие между людьми, не стремятся к добру. И при этом они жаждут стать шахидами и попасть в рай. Кто может сказать, что это не отклонение?
– Возможно, молодежь, о которой вы говорите, не считает себя находящейся под влиянием радикальных религиозных течений?
– Очевидно, что они так не думают. Если бы они осознали, что их путь радикален, разве они не оставили бы его? Когда я говорил о необходимости закона, запрещающего новые радикальные течения, я хотел добавить строгое наказание для идеологов, привлекающих молодежь в эти течения. Этот закон нужен и для того, чтобы сознание нашей молодежи не отравлялось кем попало.
– Если прислушаться к словам Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, он «приправляет» свои проповеди произведениями русских писателей. В одном из своих слов он выразил обеспокоенность: «Дети стали меньше читать книги». Могут ли наши имамы-моллы повлиять на то, чтобы дети читали книги? Приводят ли они в своих словах примеры из назидательных слов казахских поэтов и писателей?
– Сейчас мы предъявили требования нашим имамам. Мы сказали, что в их проповедях обязательно должны быть примеры из произведений казахских поэтов и писателей, назидательные слова. Ежегодно издаются книги проповедей. В этих книгах мы приводим примеры из произведений представителей поэзии жырау, литературы Золотой Орды, деятелей Казахского ханства, начиная с Абая и продолжая деятелями Алаша до современных писателей, которые воспевают такие благородные качества, как родители, Родина, мир и согласие в семье, дружба, братство, милосердие и т.д. Наши предки знали религию лучше нас. Это нужно внушить молодежи. Если в проповеди имама приводится пример из какого-либо произведения казахского писателя, разве ребенок, услышавший это, не стремится прочитать это произведение полностью?
Мы не народ, который стал мусульманами только вчера. Мы – народ с глубокими традициями, уважавший свою религию и традиции, сохранивший свои обычаи. Когда Казахское ханство отделилось от Золотой Орды, оно заложило свои основы как государство, верное своей религии и традициям. В этот период религия и традиции достигли гармонии. Жизнь нашего народа осуществлялась в рамках шариата, сформировался путь традиционного Ислама. От управления народом и судебной деятельности до повседневных дел, решения шариата принимались во внимание. Жизнь наших предков, придерживавшихся пути Абу Ханифы, всегда является для нас примером.
Духовное управление мусульман Казахстана в рамках своей деятельности объявило 2016 год «Религия и уроки истории». В рамках этой благородной инициативы появилась благоприятная возможность для возвращения к жизни драгоценных жемчужин, оставленных нашими предками. Я считаю, что возрождение старых книг, пылящихся в редких фондах мировых библиотек, и представление их народу – благородная задача нынешнего поколения. В результате этого благородного намерения ученые Духовного управления подготовили книгу «Жемчужины традиционного Ислама». Мы презентовали ее в Алматы с участием ученых, поэтов и писателей.
Мы опубликовали в этой книге религиозные взгляды из произведений наших предков. Большая часть того, что они говорили, не сохранилась в Казахстане, мы специально привезли их из Узбекистана и Татарстана. Мы считаем, что для такого рода пропагандистской работы нам нужно собственное издательство.
Мы не продаем наши книги. Мы распространяем их бесплатно. Поскольку религия – это большая идеология, мы хотим сделать все, что в наших силах. Мы хотим искать и издавать книги о религии, не ожидая за это ни копейки, все ради довольства Аллаха. Могу сказать вам одно: Духовное управление прилагает все усилия для того, чтобы религиозная ситуация в стране оживилась.
– Спасибо за беседу!
Беседовала
Карагоз СИМАДИЛ
Источник: газета «Қазақ әдебиеті»