Неотправленные письма
За последние двадцать лет я выработал привычку писать письма Абишу аға и не отправлять их, а хранить. Не знаю почему? Или я берег время великой личности, которую считал своим учителем, или не хотел тревожить его в смутное время, когда сталкивались разные понятия. Первое письмо я начал так: «Как хорошо, что Вы находитесь среди зеленой травы, под облачным небом», в середине 90-х годов. «Когда в нашу страну пришел капитализм, за один день появлялись богачи. Трава, сколько бы дождя ни лилось, не растет так быстро. Отсюда появился бизнес, который не остывает и не теряет своей привлекательности. Это правильно. Таково желание общества. С того момента союз чиновник – депутат – бизнесмен стал нерушимым. С того момента государственная казна осталась без присмотра. Те, кто охранял, превратились в ненасытных, ненасытных людей с ненасытным брюхом. Есть ли свобода слова, когда за ней стоит ненасытное чрево? Из этой среды постепенно выросли криминальные группировки. Болезнь богатства полностью охватила казахов. Такой диагноз. Лекарства нет. Даже те, кого считали разумными, говорили только о деньгах, коттеджах, джипах, виллах за границей, свадьбах с наложницами. Мы обрели независимость. Мы построили наше государство. Но почему у нас нет государственных деятелей?! Их очень мало».
Еще одно письмо: «Аға, простите, позвольте рассказать Вам об одном случае, свидетелем которого я стал. У моего соседа, аға Килекеша, была собака, привязанная с щенячьего возраста. Забыл ее кличку. Пока не стала крупным псом, она знала только цепь и миску. Однажды дети из жалости отпустили ее. Она вышла на улицу и попала под машину, погибла. Потому что она выросла, не зная, что такое свобода… Демократия ведь так же внезапно пришла к казахам. Не потеряем ли мы все, бродя без цели, или не будем ли растоптаны?!»
Следующее письмо: «Вы когда-то подняли вопрос о тайказане в Туркестане как о государственной проблеме. Вы вернули его на прежнее место. Но «Эрмитаж» не отдал крышку. Почему? Я не знаю. Знаю лишь, что много алчных глаз смотрят в казан без крышки. Отсюда, наверное, и крышка государственной казны у нас открыта. Те, кто нашел возможность, черпают ложками, а некоторые – маленькими жестяными ложками. Да, у нас все есть, у нас всего нет!
Как Вы смотрите на то, чтобы я сам заказал мастерам изготовить крышку для этого тайказана? Не рассеется ли тогда наше благосостояние?»
Еще одно желание осталось не отправленным: «Абиш аға, в Вашем романе «Конец легенды» Вы написали: «Мекер продал свою постель, нокер продал своего учителя». Что осталось в нашем обществе не проданным, не купленным?! Вы устали, пытаясь залатать чужие дыры, чужие шрамы. Казахи больше не обижаются на Вас. Лучше напишите третью книгу «Үркер» и «Елең-алаң». Когда Вы сядете за эти три книги на современную тему, которая давно Вас волнует?»
И еще одно письмо: «Износилась не моя рубашка, а моя душа, аға. Я в долгу перед Богом. Если спросит – отдам. А жить мне не хочется. Я даже не могу найти смысл этой проклятой жизни. Обманываю себя, говоря «сегодня, завтра». Уехал бы за границу, но, как говорил Абай аға, родная земля, могила предков не отпустят. К тому же, там нет моих родственников, которые бы звали меня «приезжай, приезжай». Мне хватит моего скромного жилища, зачем мне мой огромный лес? Я не могу писать Вам с ярким, новым голосом. Кому, кроме Вас, я могу рассказать о своей печали, о своей тайне? Людей мало, а чужих много…»
Одно из последних писем: «Сегодня я видел Вас по телевизору, как обычно, с мудрым и обеспокоенным выражением лица. Ваши кудрявые волосы, которые в молодости не давали покоя шляпе… Снег пошел, небо стало цвести. Аға, поторопитесь!»
Большую роль в том, что пять-шесть из неотправленных писем Абишу аға увидели свет, сыграл мой друг, поэт, журналист, общественный деятель Жумабек Мукан. По сути, это его эссе «Сто дней одиночества», написанное к очередному юбилею мудреца Абиша Кекилбаева. Жумабек вырос как духовный брат Абиша аға, близкий ему человек, с которым можно было поделиться сокровенным. Он впитывал в себя множество тайн, как свинец. Рассказы мудреца, сказанные в разном настроении, ожили в его письме в виде живых предложений. Они прилипли, как живые картины. Тысяча благодарностей автору, который не пожалел своей благородной души для дорогой личности! Давайте считать этот сборник прологом к большой книге воспоминаний, которая будет написана в будущем.
Это – плач!
Это – молитва!
От имени всего казахского народа!
Это – поклон!
От имени народа Алаша!
Рахымжан Отарбаев,
писатель-драматург.
Газета «Егемен Қазақстан»